Юрий кургузов луна солнце мертвых

Юрий кургузов луна солнце мертвых

Луна — Солнце мертвых

Странное дело: о том, что хорошо, о днях, которые провел приятно, рассказывается скоро, и слушать про них не так уж интересно. А вот про то, что неприятно, что вызывает страх или отвращение, рассказы получаются долгими и захватывающими.

Для того, чтобы успешно лгать, необходимо научиться расслаблять голосовые связки и мышцы гортани; в противном случае приходится прилагать дополнительные усилия, чтобы протолкнуть ложь через горло, в результате человек тужится и говорит быстрее и более высоким голосом, а к лицу приливает кровь.

Как-то раз, за вечерним чаем, г-н М., мой близкий приятель, неутомимый выдумщик и весельчак, в ответ на наши горячие просьбы поведать что-нибудь эдакое необычное и будоражащее воображение, в чем он был великий мастак, вдруг нахмурился, обвел присутствующих странным взглядом, положил недокуренную сигару в пепельницу, потом как-то неопределенно усмехнулся и неожиданно, безо всякого предисловия, сказал:

— Однажды я получил от бывшего товарища по университету письмо, в котором тот настоятельно просил меня приехать к нему погостить. В ту пору, однако, я был занят — сейчас уже точно не припомню, чем, — и от приглашения вежливо уклонился, мотивируя отказ какими-то выдуманными причинами. К тому же во время учебы мы вовсе не были настолько близки, чтобы по прошествии восьми или десяти лет я вдруг бросил все дела, хотя бы и не очень важные, и помчался куда-то по его непонятной, эгоистической прихоти.

Но вскоре я получил второе письмо, и довольно взволнованное. Приятель писал, что сейчас ему просто не к кому обратиться, он одинок и нуждается в поддержке, а кроме меня, понять и помочь ему не сможет никто.

Не скажу, что был в восторге от такого признания, но делать нечего — тревожный, даже молящий тон послания заставил меня скрепя сердце собраться в дорогу, и через двенадцать часов я уже стоял поздним вечером на площадке маленькой железнодорожной станции и, пристроившись к тусклому фонарю, с переменным успехом пытался перечитать адрес своего товарища на конверте его письма.

Справившись наконец с этим делом, я постучал в окошко начальника станции и, когда оно распахнулось, спросил у заспанного тщедушного человечка, как мне лучше добраться до Волчьего замка.

Нахлобучив на лысую голову фуражку с огромной кокардой, начальник станции посмотрел на меня так, как обычно, наверное, люди, пребывающие в здравом рассудке, глядят на умалишенных, и с негодованием ответил, что никак.

— Неужели никак? — усомнился я, и тогда он выпалил краткую, не очень внятную речь, основная суть которой сводилась опять же к вопросу о помешательстве некоторых, кто ходит по ночам где не след и не дает отдыхать порядочным и честным усталым людям.

Я, в свою очередь, сказал, что хорошо все понимаю, понимаю его справедливое возмущение и даже гнев, но что прикажете делать? Я приезжий, дороги не знаю и должен же, в конце концов, хоть где-нибудь да переночевать?!

Он задумчиво поскреб плохо выбритый подбородок, поразмышлял с минуту и наконец вынужден был признать некоторую обоснованность столь безумных притязаний, заметив, что определенная логика в моих словах, по-видимому, все ж таки есть.

Тогда, дабы не дать зачахнуть этим хилым росткам некоего подобия сочувствия, я аккуратно положил перед ним сиреневую бумажку.

Он взял ее — очевидно, посмотреть, — и сразу же по рассеянности сунул в карман.

— Очень, очень трудно! — вздохнул он, полируя шершавый подбородок и бросая на меня из-под козырька испытующие, но одновременно и вроде бы как обнадеживающие взгляды.

Тогда я дерзко предложил ему перестать меня гипнотизировать, а переходить поскорее к конкретным действиям, от результатов которых впрямую будет зависеть, останется ли данная бумажка в конечном итоге в грустном одиночестве или же обретет несколько аналогичных подруг.

Мои слова возымели определенное влияние, потому что почтенный государственный служащий, сразу же выпалив, что на станции и в ближайших окрестностях ночевать негде, попросил меня подождать и захлопнул окошко.

Минут пять оттуда доносились приглушенные голоса. Потом где-то сбоку распахнулась не замеченная мной ранее в темноте дверь, и оттуда, в сопровождении начальника станции, вышел здоровенный детина, весь заросший космами черных волос и густой смоляной бородой.

— Вот! — Начальник станции попытался подтолкнуть детину в моем направлении, но с таким же успехом он мог бы толкать свою станционную будку. — Вот, господин! Этот парень отвезет вас в Волчий замок, я договорился… — И он почтительно вытянулся передо мной. Бородач молчал.

Я сунул несколько кредиток начальнику и, повернувшись к своему новому вознице, спросил, сколько должен ему.

— Погодите, сударь, — повел тот могучими плечами. — Вот если доедем, тогда и заплатите сколько не жалко, — добавил он и пошел запрягать.

Признаюсь, это «если доедем» внесло было некоторый дискомфорт в мою цивилизованную душу. Но, увидев нечто, весьма отдаленно напоминающее устройство для передвижения посредством лошадиной тяги, и самое, так сказать, лошадь, тощее и унылое пегое существо, я успокоился, приписав мужиково «если доедем» исключительно его здравому смыслу и отсутствию иллюзий насчет своего, с позволения выразиться, экипажа.

Я уселся насколько возможно удобнее, детина взобрался на козлы и достал из-за голенища кнут. Начальник станции подобострастно и в то же время с чувством собственного достоинства (удивительное сочетание!) отдал нам честь, и телега загромыхала, съезжая по насыпи куда-то в ночь.

Ехали молча. Я совершенно не представлял, как мой кучер ориентировался на дороге — кругом стояла беспробудная темень.

— А по звездам, — хмыкнул тот через плечо.

Я оторопел: он что, мысли мои читает?!

— Да вроде того, — пробасил бородач.

— Однако… — Я заерзал на жестком сиденье.

— Не беспокойтесь, господин. Доедем как надо, вот только…

— Что «только»? — вскинулся я.

— Оборотней бы не повстречать, — хмуро прогудел он.

— Оборотней?! — Я рассмеялся, как, уверен, рассмеялся бы на моем месте любой, считающий себя несколько образованным и вполне современным человеком. Правда, смех этот, думаю, был бы искреннее и увереннее, если бы я в тот момент находился, к примеру, в клубе или какой-нибудь великосветской гостиной.

— Оборотни, — повторил я, — оборотни… Да ты, брат, шутник.

Он, не оглядываясь, снова пожал широченными плечами.

— Воля ваша, господин, верить или не верить. Вы, конечно, человек городской, ученый, да только у нас тут, знаете ли, всякое бывает.

Разговор начал меня забавлять. Я уселся поудобнее и запахнулся в плащ.

— Ну-ну, и что же «у вас тут» такое бывает?

— Ладно, сударь. Чего зря болтать, если все равно не верите. Да и ни к чему это: беду накличем. Мне-то что, со мной ничего не случится, а вот вас запросто порешить могут. И даже хуже.

— Что значит — хуже?! — удивился я, потешаясь в душе над «темным» собеседником.

— А то и значит! — отрубил он и, немного помолчав, обиженно прогудел: — Я, конечно, и правда мужик неотесанный, да только…

Он не успел договорить — тишину непроглядной ночи прорезал вдруг тонкий, тоскливый вой, донесшийся откуда-то справа, издалека.

— Ну вот! — Возница резко осадил лошадь и размашисто перекрестился. — Накаркали…

— Чего «накаркали»? — не понял я.

— Чего-чего! Убуров, вот чего! — сердито воскликнул бородач. — Эх, господин, в городе бы перед дамочками смелость свою показывал, а тут и без тебя…

Вой послышался опять, теперь гораздо ближе, и доносился он уже спереди, так, словно хозяин этого заунывного вопля переместился левее и находился сейчас прямо на нашем пути.

Источник

Юрий Кургузов — Луна — Солнце мертвых

Юрий Кургузов — Луна — Солнце мертвых краткое содержание

Луна — Солнце мертвых — читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Луна — Солнце мертвых

Странное дело: о том, что хорошо, о днях, которые провел приятно, рассказывается скоро, и слушать про них не так уж интересно. А вот про то, что неприятно, что вызывает страх или отвращение, рассказы получаются долгими и захватывающими.

Для того, чтобы успешно лгать, необходимо научиться расслаблять голосовые связки и мышцы гортани; в противном случае приходится прилагать дополнительные усилия, чтобы протолкнуть ложь через горло, в результате человек тужится и говорит быстрее и более высоким голосом, а к лицу приливает кровь.

Как-то раз, за вечерним чаем, г-н М., мой близкий приятель, неутомимый выдумщик и весельчак, в ответ на наши горячие просьбы поведать что-нибудь эдакое необычное и будоражащее воображение, в чем он был великий мастак, вдруг нахмурился, обвел присутствующих странным взглядом, положил недокуренную сигару в пепельницу, потом как-то неопределенно усмехнулся и неожиданно, безо всякого предисловия, сказал:

— Однажды я получил от бывшего товарища по университету письмо, в котором тот настоятельно просил меня приехать к нему погостить. В ту пору, однако, я был занят — сейчас уже точно не припомню, чем, — и от приглашения вежливо уклонился, мотивируя отказ какими-то выдуманными причинами. К тому же во время учебы мы вовсе не были настолько близки, чтобы по прошествии восьми или десяти лет я вдруг бросил все дела, хотя бы и не очень важные, и помчался куда-то по его непонятной, эгоистической прихоти.

Но вскоре я получил второе письмо, и довольно взволнованное. Приятель писал, что сейчас ему просто не к кому обратиться, он одинок и нуждается в поддержке, а кроме меня, понять и помочь ему не сможет никто.

Не скажу, что был в восторге от такого признания, но делать нечего — тревожный, даже молящий тон послания заставил меня скрепя сердце собраться в дорогу, и через двенадцать часов я уже стоял поздним вечером на площадке маленькой железнодорожной станции и, пристроившись к тусклому фонарю, с переменным успехом пытался перечитать адрес своего товарища на конверте его письма.

Справившись наконец с этим делом, я постучал в окошко начальника станции и, когда оно распахнулось, спросил у заспанного тщедушного человечка, как мне лучше добраться до Волчьего замка.

Нахлобучив на лысую голову фуражку с огромной кокардой, начальник станции посмотрел на меня так, как обычно, наверное, люди, пребывающие в здравом рассудке, глядят на умалишенных, и с негодованием ответил, что никак.

— Неужели никак? — усомнился я, и тогда он выпалил краткую, не очень внятную речь, основная суть которой сводилась опять же к вопросу о помешательстве некоторых, кто ходит по ночам где не след и не дает отдыхать порядочным и честным усталым людям.

Я, в свою очередь, сказал, что хорошо все понимаю, понимаю его справедливое возмущение и даже гнев, но что прикажете делать? Я приезжий, дороги не знаю и должен же, в конце концов, хоть где-нибудь да переночевать?!

Он задумчиво поскреб плохо выбритый подбородок, поразмышлял с минуту и наконец вынужден был признать некоторую обоснованность столь безумных притязаний, заметив, что определенная логика в моих словах, по-видимому, все ж таки есть.

Тогда, дабы не дать зачахнуть этим хилым росткам некоего подобия сочувствия, я аккуратно положил перед ним сиреневую бумажку.

Он взял ее — очевидно, посмотреть, — и сразу же по рассеянности сунул в карман.

— Очень, очень трудно! — вздохнул он, полируя шершавый подбородок и бросая на меня из-под козырька испытующие, но одновременно и вроде бы как обнадеживающие взгляды.

Тогда я дерзко предложил ему перестать меня гипнотизировать, а переходить поскорее к конкретным действиям, от результатов которых впрямую будет зависеть, останется ли данная бумажка в конечном итоге в грустном одиночестве или же обретет несколько аналогичных подруг.

Мои слова возымели определенное влияние, потому что почтенный государственный служащий, сразу же выпалив, что на станции и в ближайших окрестностях ночевать негде, попросил меня подождать и захлопнул окошко.

Минут пять оттуда доносились приглушенные голоса. Потом где-то сбоку распахнулась не замеченная мной ранее в темноте дверь, и оттуда, в сопровождении начальника станции, вышел здоровенный детина, весь заросший космами черных волос и густой смоляной бородой.

— Вот! — Начальник станции попытался подтолкнуть детину в моем направлении, но с таким же успехом он мог бы толкать свою станционную будку. — Вот, господин! Этот парень отвезет вас в Волчий замок, я договорился… — И он почтительно вытянулся передо мной. Бородач молчал.

Я сунул несколько кредиток начальнику и, повернувшись к своему новому вознице, спросил, сколько должен ему.

— Погодите, сударь, — повел тот могучими плечами. — Вот если доедем, тогда и заплатите сколько не жалко, — добавил он и пошел запрягать.

Признаюсь, это «если доедем» внесло было некоторый дискомфорт в мою цивилизованную душу. Но, увидев нечто, весьма отдаленно напоминающее устройство для передвижения посредством лошадиной тяги, и самое, так сказать, лошадь, тощее и унылое пегое существо, я успокоился, приписав мужиково «если доедем» исключительно его здравому смыслу и отсутствию иллюзий насчет своего, с позволения выразиться, экипажа.

Я уселся насколько возможно удобнее, детина взобрался на козлы и достал из-за голенища кнут. Начальник станции подобострастно и в то же время с чувством собственного достоинства (удивительное сочетание!) отдал нам честь, и телега загромыхала, съезжая по насыпи куда-то в ночь.

Ехали молча. Я совершенно не представлял, как мой кучер ориентировался на дороге — кругом стояла беспробудная темень.

— А по звездам, — хмыкнул тот через плечо.

Я оторопел: он что, мысли мои читает?!

— Да вроде того, — пробасил бородач.

— Однако… — Я заерзал на жестком сиденье.

— Не беспокойтесь, господин. Доедем как надо, вот только…

— Что «только»? — вскинулся я.

— Оборотней бы не повстречать, — хмуро прогудел он.

— Оборотней?! — Я рассмеялся, как, уверен, рассмеялся бы на моем месте любой, считающий себя несколько образованным и вполне современным человеком. Правда, смех этот, думаю, был бы искреннее и увереннее, если бы я в тот момент находился, к примеру, в клубе или какой-нибудь великосветской гостиной.

— Оборотни, — повторил я, — оборотни… Да ты, брат, шутник.

Он, не оглядываясь, снова пожал широченными плечами.

Источник

Луна — Солнце мертвых

Как-то раз, за вечерним чаем, г-н М., мой близкий приятель, неутомимый выдумщик и весельчак, в ответ на наши горячие просьбы поведать что-нибудь эдакое необычное и будоражащее воображение, в чем он был великий мастак, вдруг нахмурился, обвел присутствующих странным взглядом, положил недокуренную сигару в пепельницу, потом как-то неопределенно усмехнулся и неожиданно, безо всякого предисловия, сказал:

— Однажды я получил от бывшего товарища по университету письмо, в котором тот настоятельно просил меня приехать к нему погостить. В ту пору, однако, я был занят — сейчас уже точно не припомню, чем, — и от приглашения вежливо уклонился, мотивируя отказ какими-то выдуманными причинами. К тому же во время учебы мы вовсе не были настолько близки, чтобы по прошествии восьми или десяти лет я вдруг бросил все дела, хотя бы и не очень важные, и помчался куда-то по его непонятной, эгоистической прихоти.

Луна — Солнце мертвых скачать fb2, epub бесплатно

Жара стояла такая, что даже и жить не хотелось. Хотя нет, жить, конечно, хотелось, — однако не в такой жаре. И не в этом городе. А если и в этом, то в какое-нибудь другое время года. Сейчас же даже птицы, разморенные двойным пеклом — от самого солнца и в придачу к нему раскаленного асфальта, — казались уже не птицами, а гигантскими навозными мухами, настолько густо и безбоязненно облепляли они все возможные и невозможные, хоть как-то скрытые от адских лучей не на шутку разгулявшегося светила места.

Если человек идиот, то это, как известно, надолго. Но, к сожалению, это не только надолго, а еще и нехорошо. В первую очередь — для самого идиота.

К чему я? Да к тому, что ежели у тебя проблемы с тормозами, то к добру это не приведет.

Нет, ну вот посудите сами — кой леший дёрнул меня вчера устроить поход по местам боевой славы? (Это я так называю незапланированные (в отличие от запланированных, чинных и вполне благопристойных) визиты в район моего детства, которые оригинальностью программы обычно не отличаются. Ничего оригинального не намечалось и на сей раз.

Мистический роман. Продолжение романа «Луна — Солнце мертвых».

… Маша успела заметить, как огромная тень пронеслась мимо нее по воздуху, и беззвучно пала на Максима, погребя его под собой. Ни шума, ни крика… Хотя, быть может, их просто заглушил незатихающий ни на секунду рев бурана. Ее обдал отвратительный запах тухлых яиц, который тут же унесло прочь яростным порывом ветра, а затем откуда-то из белой пелены ей под ноги упало что-то продолговатое, бьющееся в конвульсиях…

Жизни нескольких десятков человек переплетены в хитрый клубок… Словно таинственные волшебницы, Там, На Небесах, отмеряя нити человеческих жизней, забылись и сплели их в один большой узел. Осознание этого приходит к женщине, долгое время изображавшей медиума, но даже она не понимает тех видений, что ниспосланы ей свыше. Что они означают? Что ждет в недалеком будущем ее, и тех людей, что встретятся ей на жизненному пути? Почему загадочная Нить проходит сквозь жизни людей, косвенным образом связанных с мошенницей-медиумом? И почему все видения оканчиваются одинаково — отблесками адского пламени?…

В коротких главах-новеллах описываются разнообразные жизненные ситуации никак не связанных между собою людей. Цепь случайностей, порой нелепых, заводит героев в безвыходные положения, как только они впадают в отчаяние, сразу же появляется странный человек высокого роста, уродливой наружности, в мокром, вроде бы от дождя плаще. Приятный, даже красивый голос, немногословность – он сразу же подсказывает выход, как расправиться с врагами, рассчитаться с долгами. А выход губителен и для отчаявшегося героя и для его врагов.

Одному из героев приходит откровение, что не человек это вовсе, а дух, монстр, порожденный Москвой, городом, от чьей души не осталось практически уже ничего живого.

«Золушка» в исторических реалиях 1786 года – во Франции назревает революция, но дочь лесничего очень хочет выйти замуж за принца де Рогана. Крестная, балующаяся магией, берется ей помочь…

День сегодня явно не задался: демон перенес Фиби Холлиуэл в прошлое, на несколько веков назад. Фиби не знает, как подать сестрам знак, что она жива; не знает, как вернуться в свое время… К тому же, ее пытается убить демон.

А между тем в настоящем Прю и Пайпер горюют об утрате сестры. Но дело не только в этом. С ними тоже происходит нечто ужасное. Они начинают… служить злу.

Почему? И как предотвратить беду без Силы Трех?

Посадил дед репку…

Что делать с прекрасной дамой, если ты только что спас ее от космического монстра, но сам от него недалеко ушел?

Всем Мэри-Сью русской фантастики посвящается.

То, что мы видим – реальность?

Рассказ был опубликован в журнале «Фантаст», 2001, № 3.

Норе предстоит узнать, что ее жизнь далека от совершенства. Несмотря на зарождающиеся отношения с ее ангелом-хранителем, Патчем (облик которого, кстати сказать, можно назвать каким угодно, но только не ангельским), и то, что ей удалось выжить после покушения на свою жизнь. Патч начинает отдаляться от нее, и Нора не понимает, происходит ли это для ее же блага или его интересы сместились в пользу ее заклятого врага, Марси Миллар. Не говоря уже о том, что Нору преследуют видения о ее отце, и она становится одержима идеей выяснить, что в действительности произошло с ним в ту ночь, когда он уехал в Портленд и больше не вернулся домой. И чем больше копается Нора в таинственной смерти своего отца, тем ближе она подбирается к вопросу, не замешан ли в этом ее предок, Нефилим. И почему ей кажется, что ей угрожает опасность, какая и не снилась ни одной обычной девушке? А раз уж Патч на ее вопросы не отвечает и, судя по всему, ей препятствует, она должна начать поиск ответов самостоятельно. Нора слишком полагается на то, что у нее есть собственный ангел-хранитель, и раз за разом попадает в опасные ситуации. Но может ли она на самом деле положиться на Патча или же тайна, которую он скрывает, настолько страшная, что ей лучше и не знать.

Источник