Восстановление космонавтов после космоса

Восстановление космонавтов после космоса

Как только экипаж приняли из спускаемого аппарата врачи, начинается послеполетная медицинская реабилитация, то есть комплекс лечебных мероприятий, направленных на восстановление организма космонавта после воздействия факторов космического полета. Послеполетная реабилитация — продолжение полетной программы и часть профессиональной деятельности космонавтов. Она проводится для восстановления функциональных возможностей и здоровья космонавта в интересах сохранения его профессионального статуса, продолжения подготовки к следующему космическому полету и обеспечения профессионального долголетия. Послеполетная реабилитация начинается со дня приземления космического корабля с экипажем (нулевые сутки) и продолжается до 180 суток после посадки.

В целях реадаптации организма космонавта, то есть для восстановления устойчивости организма к воздействию земной тяжести после адаптации к условиям невесомости, реабилитационные мероприятия проводятся в три этапа:

Первый (стационарный) этап длительностью до трех недель, начиная с нулевых суток, — на реабилитационной базе ЦПК с использованием типового комплекса мероприятий, включающих применение фармакологических средств и спортивных занятий;

Второй (санаторно-курортный) этап длительностью до 1,5 месяца — в санаторных условиях; за него отвечают специалисты Института медико-биологических проблем;

Третий (амбулаторный) этап длительностью до четырех месяцев — также в ЦПК под медицинским контролем врача экипажа.

В течение двух-трех недель космонавты восстанавливают нормальную физическую форму. Под наблюдением врачей они ходят в бассейн, совершают пешие прогулки и постепенно усиливают нагрузки на мышцы. Опять спорт! Спорт при подготовке к полету, спорт во время полета и после приземления тоже. И конечно же тщательно продуманный рацион. Так как в невесомости у космонавтов из костей вымывается кальций, их стараются подкормить творогом, молоком. После торжественной встречи в Доме космонавтов можно собираться в отпуск вместе с семьей. По завершении первого этапа реабилитации в течение трех суток составляются экспресс-отчет о состоянии здоровья и проведенных реабилитационно-восстановительных мероприятиях и заключение о состоянии здоровья космонавта для специалистов санатория.

Но космонавтам нужен не только отдых. После космического полета их состояние здоровья характеризуется астенией и утомлением, детренированностью сердечно-сосудистой системы, расстройством вестибулярного аппарата, нарушением координации движений, снижением тонуса отдельных групп мышц, последствиями длительного перераспределения крови в теле, уменьшением массы гемоглобина и дегидратацией, деминерализацией костной ткани, потерей кальция, снижением иммунитета и многими другими синдромами.

Соответственно реадаптация проходит в несколько стадий.

Первая (острая) стадия — начинается с момента приземления и может продолжаться до пяти суток в зависимости от длительности полета и индивидуальных особенностей организма. Она характеризуется выраженным проявлением перечисленных синдромов и функциональными нарушениями даже в условиях покоя. Эти нарушения могут приводить к развитию критических состояний организма при незначительных воздействиях.

Вторая (подострая) стадия может продолжаться до двадцати пяти суток Она характеризуется проявлением перечисленных выше синдромов и функциональными нарушениями при нагрузках средней интенсивности.

Третья стадия характеризуется восстановлением (в основном) состояния здоровья и функциональных возможностей организма космонавтов при наличии незначительных отклонений и остаточных явлений деминерализации костной ткани, неполного восстановления основных физических качеств (выносливость, сила, быстрота, ловкость) и т. п. Эта стадия может затягиваться до 2–2,5 месяца.

Четвертая стадия характеризуется полным восстановлением функциональных возможностей организма и профессиональной работоспособности. Продолжительность этой стадии может составлять до полугода.

На первой стадии космонавтам рекомендуется щадящий режим двигательной активности, транспортировка, преимущественно в горизонтальном положении, от спускаемого аппарата до специализированной реабилитационной базы ЦПК (короткую пресс-конференцию в Казахстане космонавты дают сидя, обедают в самолете тоже сидя, самостоятельно выходят из самолета на аэродроме «Чкаловский», сидят в автобусе и также самостоятельно выходят из автобуса перед профилакторием), использование средств противоперегрузочной защиты при переходе в вертикальное положение и ходьбе, использование корсета при сидении и ходьбе, лечебная гимнастика в воде и плавание, сауна, лечебный релаксирующий массаж, дозированные прогулки.

На второй стадии космонавты переходят к щадяще-тренирующему режиму двигательной активности, понемногу начинают ходить, по дням увеличивая длительность прогулок С утра легкая гимнастика. Лечебный тонизирующий (утром) и релаксирующий (вечером) массаж, гидромассаж, лечебная гимнастика в воде и плавание, сауна, лечебная гимнастика в спортивном зале.

Третья стадия соответствует санаторно-курортному этапу реабилитации. Там под наблюдением спортивного тренера и врача экипажа космонавты переходят к тренирующему режиму двигательной активности, утренней гимнастике, гидропроцедурам, дозированному бегу в чередовании с ходьбой.

После санатория на третьем (амбулаторном) этапе специалистами ЦПК с учетом результатов клинико-физиологического обследования на шестидесятые сутки после посадки проводится оценка основных физических качеств у космонавтов: выносливость, сила, быстрота, ловкость и гибкость, которые сравниваются с дополетными данными. На основании сравнительных оценок разрабатывается индивидуальная программа физической подготовки для достижения уровня физических качеств дополетного уровня.

И наконец на четвертой стадии реадаптации космонавтам показаны тренирующий режим двигательной активности, бег, плавание, сауна с массажем, гидромассажем и контрастными гидропроцедурами, спортивные игры, зимой — лыжные кроссы.

А потом, после восстановления, все начнется сначала — медицинские обследования, подготовка, тренировки, экзамены…

Впрочем, был случай, когда космонавту не удалось полностью отдохнуть. 9 августа 1979 года бортинженер Валерий Викторович Рюмин вместе с командиром Владимиром Афанасьевичем Ляховым возвратился на Землю, проработав на космической станции 173 суток А 9 апреля 1980 года Валерий Рюмин уже вновь стартовал в космос вместе с Леонидом Ивановичем Поповым. Дело в том, что готовившийся к полету бортинженер повредил колено и ему потребовалась замена. Космонавтов, не занятых на подготовке, в тот момент не оказалось, и Валерий Рюмин дал согласие, не завершив полный курс реабилитации, вновь полететь в космос. Безусловно, космонавт жертвовал своим здоровьем, но этот самоотверженный поступок дал возможность медикам получить новые данные о том, как организм человека реагирует на длительное пребывание в невесомости.

Источник

Реабилитация космонавтов после космического полёта

Наряду с отбором и подготовкой важная роль принадлежит реабилитационным мероприятиям после завершения космических полетов.

Проблема восстановления здоровья и работоспособности космонавтов после космических полетов особенно актуальна в связи с увеличением длительности полетов, многократным участием космонавтов в полетах, а также в связи с участием в космических полетах космических туристов старшего возраста. Несмотря на использование существующих средств и способов профилактики, факторы космического полета и, в первую очередь, длительное воздействие невесомости приводят к существенным морфологическим и функциональным изменениям в организме космонавтов. Космонавты отмечают, что после длительных космических полетов в первые минуты и часы после посадки земное тяготение воспринимается ими как перегрузка в 2-3 единицы, что сопровождается ощущениями чрезмерного веса тела, рук, ног, головы. В этот период врачи диагностируют характерные послеполетные изменения в состоянии здоровья космонавтов.

В настоящее время разработаны и опробованы эффективные технологии послеполетной реабилитации космонавтов. Это позволило ограничить длительность реабилитационного периода после длительного космического полета двумя-тремя неделями. При этом уже на пятые сутки реабилитации космонавты способны принимать участие в анализе результатов выполнения программы космического полета.

В послеполетном периоде при переходе из горизонтального положения в вертикальное, а также при проведении ортостатической пробы (пассивное вертикальное положение на наклонном столе) выраженность реакций больше, чем до полета. Это объясняется тем, что в условиях Земли кровь снова обретает свой вес и устремляется к нижним конечностям и вследствие снижения у космонавтов тонуса сосудов и мышц здесь может скапливаться больше крови, чем обычно. В результате происходит отток крови от мозга.

Увеличение частоты сердечных сокращений является защитной мерой человеческого организма, направленной на поддержание достаточного кровоснабжения мозга в этих условиях. Если эта защитная мера окажется недостаточной, может резко снизиться артериальное давление, мозг будет испытывать недостаток крови, а следовательно, и кислорода.

Изменения водно-солевого обмена и функции почек: проявляются после полета как снижение веса, объема плазмы крови и общего содержания обмениваемого калия в организме, а также как задержка воды и некоторых солей после полета. Сразу после полетов уменьшается выведение жидкости почками и увеличивается выведение ионов кальция и магния, а также ионов калия. Отрицательный баланс калия в сочетании с увеличением выведения азота, вероятно, указывает на уменьшение клеточной массы и снижение способности клеток в полном объеме ассимилировать калий. Исследования некоторых функций почек с помощью нагрузочных проб выявили рассогласование в системе ионорегуляции в виде разнонаправленного изменения экскреции жидкости и некоторых ионов. При анализе полученных данных складывается впечатление, что сдвиги в водно-солевом балансе обусловлены изменением систем регуляции и гормонального статуса под влиянием фактора полета.

Уменьшение минеральной насыщенности костной ткани (потеря кальция и фосфора костями) отмечено в ряде полетов. Так, после 175— и 185-суточных полетов эти потери составляли 3,2—8,3%, что существенно меньше, чем после длительного постельного режима. Такое относительно небольшое уменьшение минеральных компонентов в костной ткани является весьма существенным обстоятельством, поскольку рядом ученых деминерализация костной ткани рассматривалась как один из факторов, который может явиться препятствием для увеличения длительности космических полетов.

Биохимические исследования показали, что под влиянием длительных космических полетов происходит перестройка процессов метаболизма, обусловленная приспособлением организма космонавта к условиям невесомости. Выраженных изменений обмена веществ при этом не наблюдается.

Гематологические изменения проявляются как уменьшение общей массы гемоглобина и количества эритроцитов, причем уменьшение количества эритроцитов прогрессирует в течение некоторого времени после приземления и восстанавливается примерно через 1—1,5 месяца после полета. Исследования содержания эритроцитов в крови во время и после полетов представляют большой интерес, поскольку, как известно, средняя продолжительность жизни эритроцитов составляет 120 сут.

Уменьшение содержания эритроцитов и эритроцитарной массы объясняется следующим образом. Перераспределение крови, возникающее в условиях невесомости приводит к рефлекторной потере жидкости и уменьшению объема плазмы крови. В результате включаются компенсаторные механизмы, стремящиеся сохранить основные константы циркулирующей крови, что приводит (вследствие уменьшения объема плазмы крови) к адекватному уменьшению эритроцитарной массы. Быстрое же восстановление эритроцитарной массы после возвращения на Землю невозможно, поскольку образование эритроцитов происходит медленно, в то время как жидкая часть крови (плазма) восстанавливается! значительно быстрее. Такое быстрое восстановление объема циркулирующей крови приводит к кажущемуся дальнейшему уменьшению содержания эритроцитов, которое восстанавливается через 6—7 недель после окончания полета.

Таким образом, результаты гематологических исследований, полученные во время и после длительных космических полетов, позволяют оптимистически оценивать возможность приспособления системы крови космонавта к условиям полета и ее восстановление в послеполетном периоде. Это обстоятельство является чрезвычайно важным, поскольку в специальной литературе возможные гематологические изменения, ожидаемые в длительных космических полетах, рассматриваются как одна из проблем, способная воспрепятствовать дальнейшему увеличению продолжительности полетов.

Следует еще раз подчеркнуть следующее важнейшее обстоятельство. Все изменения, которые наблюдаются у космонавтов в полете, являются функциональными, т.е. обратимыми, они бесследно исчезают в разное время после полета. Необходимо все же сказать, что мы еще не все знаем о реакциях космонавтов в длительном полете, не со всеми неблагоприятными явлениями можем бороться. Работы в этом плане предстоит еще много.

Заключение.

Космонавты – особые люди, для которых рисковать – это само собой разумеется. Юрий Гагарин, улетая в космос, рисковал своей жизнью, поскольку шансов возвратиться на Землю живым у него было 50 из 100…

В наше время, для того чтобы стать космонавтом, необходимо пройти жесточайшую подготовку на различных тренажерах, аппаратах и т.д. Основоположниками системы физической подготовки космонавтов было доказано, что физические тренировки должны быть направлены не только на повышение общей физической подготовленности, но и на совершенствование координации движений, пространственной ориентации, волевых качеств, нервно-эмоциональной устойчивости.

Источник

Медицина СССР о реадаптации косм-тов после полета

АНАЛИЗИРУЕМ ПОДБОРКИ ФОТОГРАФИЙ ВЫШЕ, РАССКАЗЫВАЮЩИЕ О СОСТОЯНИИ
КОСМОНАВТОВ СССР, РОССИИ И АКТЕРОВ, ИСПОЛНЯЮЩИХ РОЛЬ АСТРОНАВТОВ
США ПОСЛЕ ПРИВОДНЕНИЯ.

Десятки реальных космических полетов советских и российских космонавтов заставили наших врачей накапливать сведения о самочувствии своих подопечных в процессе нахождения в невесомости и после возвращения на Землю. Результаты исследований вряд ли издавались в виде брошюр, но использовались в дальнейших космических стартах при нахождении других космонавтов на орбите Земли, при создании новых космических скафандров, образцов тренажеров в орбитальных станциях и т.п.
А что же оставалось делать США, если их космические программы отставали от СССР на годы? С любопытством и завистью подсматривать в «замочную скважину» и многократно попадать в неловкие ситуации с придуманными похождениями своих липовых астронавтов при создании сказок о небывалых приключениях своих актеров, играющих отважных астронавтов в космосе. Например, с отличным состоянием их здоровья после якобы недель, проведенных в невесомости, отсутствием врачей после приводнения, невидимыми звездами в вакууме и т. д. Ведь часть информации о своих полетах в СССР засекречивали, а своих сведений о многочисленных выдуманных полетах, стыковках-расстыковках, прогулках в открытом космосе в Америке НЕ СУЩЕСТВОВАЛО! Они были лишь на бумаге пропагандистских бульварных журналов — «Look», «Life», «America» и прочей мусорной желтой прессы. А американцам в прошлом веке доставались лишь отливающие «глянцем» сцены выхода из самолета очередных космонавтов, проход по дорожке и торжественный рапорт Генсеку о прекрасном постполетном состоянии здоровья и с честью выполненном задании партии и правительства.

Верхний ряд фотоподборки вверху представляет наугад отобранные сцены после приземления советских космонавтов Кубасова, Леонова. И постсоветские
посадки с МКС. Кратко проанализируем их. Часть их является произведением непрофессиональных фотографов, использовавших для съемки черно-белые пленки фотоаппаратов с форматом кадра 24 мм. х 36 мм. Некогда было заниматься саморекламой: ведь приземлившиеся неважно себя чувствовали и нуждались в скорейшей отправке на реабилитацию. Особенно это заметно на левых снимках, где ракурс съемки и композиция кадра оставляет желать лучшего. Имеются частично заслоненные посторонними людьми космонавты, не полностью вошедшие в кадр части тела и т. п.
Высокая зернистость и плохая четкость изображения тоже не радуют глаз.
Справа в верхнем ряду — более поздние постполетные сцены,снятые уже на цветную фотопленку. Объединяет фотографии одно — ПЛОХОЕ ПОСТПОЛЕТНОЕ САМОЧУВСТВИЕ.
Космонавтов вытаскивают из спасательной капсулы, держат под руки при ходьбе, они лежат на носилках и сидят в креслах. Врачи хлопочут рядом.
Иное дело — нижняя часть подборки фото. Они цветные. И сняты профессионалами НАСА на более качественный среднеформатный «рольфильм» (60 мм. х 60 мм.) с расстановкой актеров, играющих астронавтов, в нужных местах площади снимка. Ненужные элементы просто не вошли в кадр.
Все они являются постановочно-пропагандистскими. Здесь все астронавты показаны
смеющимися. Они легко самостоятельно переоделись внутри тесных спасательных капсул, сами выбрались оттуда, не упали с ботика, качающегося на свежей океанской волне. Сами лихо взобрались на лестницу, спущенную с вертолета. А потом — и в вертолет. Через несколько минут спрыгнули из его дверцы на палубу неизменных авианосцев, попозировали перед камерами, помахали в приветствии руками, дали интервью. А потом быстро пошли по палубе на митинг в свою честь, обгоняя сопровождающих лиц. Врачей нет. Нет у них и обязательных психомоторных изменений в организме, появляющихся после космического полета длительностью уже в несколько суток. В кадрах нет ничего похожего на верхний ряд советских фотографий, созданный после реального пребывания в невесомости.
Объединяет все американские фотографии одно — прекрасное самочувствие абсолютно всех актеров НАСА, которые вместе с американскими режиссерами фантастического фильма о космосе даже не имели малейшего понятия о негативных изменениях в организме настоящих астронавтов уже после недели реального пребывания в космосе:
— накапливании кальция в костях, который мог привести к перелому даже при небольшой нагрузке:
— радиационной составляющей полетов за магнитосферой Земли и на поверхности Луны;
— атрофии мышечной системы;
— потере веса;
— истощении нервной системы;
— кризисе кровеносной системы организма;
— дополнительных нагрузках на организм в 3. 7G, связанных с прохождением плотных слоев атмосферы;
— нарушении ортостатической устойчивости и т. п.

Вот об этих печальных реалиях невесомости, проанализированных советскими учеными с научными степенями на основе полетов советских и российских космонавтов, и пойдет речь далее.

НАЧАЛЬНИК МЕДИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ОТДЕЛА ЦЕНТРА ПОДГОТОВКИ
КОСМОНАВТОВ, ДОКТОР ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ НАУК В.И. ЛЕБЕДЕВ
О СОСТОЯНИИ КОСМОНАВТОВ ПОСЛЕ ПОЛЕТА И ИХ ПОСТПОЛЕТНОЙ РЕАБИЛИТАЦИИ.
(полный вариант дается по ссылке в рецензии внизу)

«. Нарушение психомоторики отмечается в первые часы и дни у всех космонавтов по возвращении на Землю. Особенно выражены они были у А. Г. Николаева и В. И. Севастьянова после 18-суточного полета на «Союзе-9». Космонавты жаловались на общую слабость, болезненные ощущения в мышцах ног, спины, на неуверенность при поддержании вертикальной позы. Некоторое время после полета у них наблюдался явный распад двигательных структур при ходьбе. «. Нам с Виталием предложили самостоятельно пройти вдоль коридора. — пишет А. Г. Николаев.- Когда шли, мы заметно пошатывались. Передвижение сопровождалось. нервно-эмоциональным напряжением, полной концентрацией внимания на контроле за своими действиями и прилагаемыми усилиями. При ходьбе ноги широко расставлялись в стороны, чтобы удержать равновесие. При переносе одной ноги туловище переваливалось на другую опорную ногу. Голова была наклонена вперед и вниз, чтобы зрительно контролировать движение ног. Руки невольно вытягивались в стороны для поддержания равновесия. Шаги были короткими и нестабильными по длине. Походка носила «штампующий» характер, не выдерживалась прямая линия ходьбы» 330. Изменения в психомоторике были настолько значительными, что появилась необходимость страховать космонавтов при их передвижении. Усилия космонавтов при пользовании предметами в условиях земной гравитации также были неадекватными. В. И. Севастьянов рассказывает: «Привычным для невесомости минимальным мышечным усилием я снял с головы шлемофон — он выпал у меня из рук. Когда я поднял его, с удивлением обнаружил, что он имеет колоссальный вес. И последующие первые дни пребывания на Земле я часто ронял предметы, когда брал их с меньшими усилиями, чем этого требовал вес предмета»331. Г. С. Шонин пишет: «Еще в космосе получили команду: «Прежде чем покинуть корабль, надеть теплозащитные костюмы, на Земле низкая температура». Одевались мы довольно долго: вещи нам казались необычайно тяжелыми. Даже взмокли» 332. Аналогичные затруднения отмечали в первые дни и другие космонавты.

Как было показано в главе V, при переадаптации в состоянии невесомости в центральной нервной системе возникают новые стереотипы регулирования двигательной активности, перестраиваются тонические и динамические соотношения мышечных функций, кинематика двигательных актов, нижние конечности выключаются из таких процессов, как поддержание тела в вертикальном положении и ходьба. Последнее относится и к гипокинезии при постельном режиме.

Таким образом, при длительном пребывании в измененных условиях ряд автоматизмов, выработанных в обычной обстановке, утрачивается, забывается. Этап выхода характеризуется ломкой стереотипов, выработанных в измененных условиях, и восстановлением прежних. Полное же восстановление психических функций происходит на этапе реадаптации.

После окончания экспериментов в условиях строгой сенсорной депривации исследователи отмечали у испытуемых ряд нарушений в восприятии окружающей среды. Одним испытуемым окружающие предметы казались находящимися в одной плоскости, другими и стены помещения воспринимались то как «приближающиеся», то как «удаляющиеся». Наблюдалось ухудшение восприятия глубины предметов и нарушение постоянства их размеров.

Эти нарушения восприятия после окончания опытов со строгой сенсорной депривациеи, видимо, также можно объяснить ломкой динамических стереотипов, возникших в необычных условиях, при возвращении в обычные условия жизни.

По нашим наблюдениям, переход к обычному ритму работы и жизни после одиночных сурдокамерных испытаний занимает около трех дней. Следует, однако, сказать, что срок пребывания в сурдокамере (10-12 дней) относительно невелик по сравнению с экспериментами по гипокинезии. По данным А. Г. Панова и других, на 12-14-й день реадаптации после гипокинезии испытуемые еще жаловались на боли в голеностопных суставах, стопах и голенях.

В течение нескольких суток после завершения длительных полетов космонавты отмечают, что обычная земная тяжесть воспринимается ими как перегрузки величиной 2-2,5 единицы, испытывавшиеся ими ранее на центрифуге. «Особенно отчетливо это чувствуется после возвращения, — рассказывает В. Соловьев.- Даже минуту постоять трудно, хочется лечь. А врачи требуют: «Работай! В работе — жизнь! Прислонишься к стенке, минута кажется долгой. А на следующий день уже пять минут, потом полчаса. организм «вспоминает» свое земное происхождение, забывает о космосе. » 333

В условиях невесомости космонавты привыкают спать без ощущения давления тела на ложе. В первое время после возвращения на Землю кровать кажется им необыкновенно жесткой, подушка лишней. «Было такое ощущение,- пишет А. Г. Николаев,- как будто бы наше отяжелевшее тело вдавливалось в постель. Чувствовали все пружинки кровати. Наш сон нормализовался примерно только на пятые сутки. При перегрузках на земле у меня постоянно возникала мысль о том, что было бы хорошо, если б вдруг снова оказаться в невесомости и по-человечески выспаться там, отдохнуть хотя бы немного от земной тяжести, которая постоянно давила на нас» 334.
. «

ВЛИЯНИЕ ДЛИТЕЛЬНОГО КОСМИЧЕСКОГО ПОЛЕТА НА ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ОРГАНИЗМ.

(Некоторые результаты медико-биологических исследований в связи с полетом космического корабля «Союз-9»)

Член-корреспондент АН СССР О. Г. ГАЗЕНКО,
кандидат медицинских наук Б. С. АЛЯКРИНСКИЙ
(полностью — по ссылке в рецензии внизу)

«. Полет космического корабля «Союз-9» проходил точно по программе. Параметры микроклимата в его жилых отсеках колебались в предусмот­ренных пределах: общее давление — 732—890 мм рт. ст., парциальное давление кислорода—157—285, углекислоты 1,3—10,7 мм рт. ст., отно­сительная влажность — 50—75%, температура воздуха — от 17 до 28° С. Космонавты питались консервами из натуральных продуктов 4 раза в сутки, калорийность суточного рациона в среднем составляла 2700 ккал. Питьевой режим предусматривал потребление каждым космонавтом око­ло 2 л жидкости в сутки (включая метаболическую воду). Дважды в течение дня космонавтами выполнялся комплекс специально разрабо­танных для полета физических упражнений.

Предстартовый период и период полета. Приближение времени старта сопровождалось у обоих космонавтов естественным для такой ситуации учащением сердечных сокращений и дыхания. Если накануне старта максимальная частота пульса у А. Г. Николаева равнялась 90, а у В. И. Севастьянова 84 уд/мин, то в период часовой готовности она до­стигала соответственно 114 и 96 уд/мин. Аналогичная реакция отмеча­лась и в отношении дыхания: накануне старта максимальная частота дыхания у А. Г. Николаева равнялась 15, у В. И. Севастьянова — 18, а в период часовой готовности она повысилась у обоих до 24 в минуту.

На активном участке полета частота пульса и дыхания у космонавтов находилась на уровне предстартового периода.

После выхода корабля на орбиту на 6-м витке полета частота сердеч­ных сокращений приблизилась к зарегистрированной за месяц до старта и принятой в качестве фоновой. В дальнейшем частота пульса продолжа­ла падать. К 3-м суткам полета она снизилась по отношению к фону у А. Г. Николаева на 8—10, у В. И. Севастьянова на 13 уд/мин и удер­живалась на этом уровне около 10 суток, после чего стала постепенно повышаться и в последней трети полета статистически значимо не от­личалась от фоновых показателей. При закрутке корабля, коррекции его орбиты, ориентации, а также при выполнении космонавтами физиче­ских упражнений и проведении некоторых экспериментов отмечалось вы­раженное увеличение частоты сердечных сокращений у обоих членов экипажа. Так, на 33-м витке, когда бортинженер В. И. Севастьянов, вы­полняя эксперимент по астроориентации, взял на себя управление ко­раблем, частота его пульса возросла до 110 уд/мин.

Частота дыхания на протяжении всего полета статистически значимо не отличалась от зарегистрированной в фоновых исследованиях (А. Д. Егоров и др.).

С выходом корабля на орбиту у обоих членов экипажа возникло ощу­щение прилива крови к голове, сопровождавшееся появлением одутлова­тости и покраснением кожи лица. Это ощущение на 2-е сутки полета значительно уменьшилось, но в дальнейшем обострялось при фиксации па нем внимания. Острота ощущения заметно снижалась при закрутке корабля, когда космонавты располагались по вектору центростремитель­ной силы головой к центру вращения.

Сенсорно-моторная координация у космонавтов была несколько на­рушена в течение 3—4 суток полета, что находило свое выражение в некоторой несоразмерности, неточности движений. На 4-е сутки движе­ния начали приобретать свойственную им четкость.

Процесс ориентирования в пространстве был затруднен в течение всего периода невесомости как у А. Г. Николаева, так и у В. И. Сева­стьянова. Это выражалось в том, что при свободном плавании с закрыты­ми глазами они быстро утрачивали представление о положении своего тела по отношению к координатам кабины. Определяя вертикальное на­правление с открытыми и закрытыми глазами при помощи установки «Вертикаль», космонавты в каждом исследовании допускали ошибки, более значительные, чем до полета.

Анализ суточной мочи, собранной в 1-е, 2-е и 18-е сутки полета, по­казал нарастание экскреции калия, кальция, серы, фосфора и азота. Ко­личество оксикортикостероидов в первых двух порциях мочи было пони­жено, в третьей — приближалось к фоновому уровню (Г. И. Козыревская и др.).

Данные радиопереговоров, сообщений, передаваемых с борта корабля, и телевизионного наблюдения свидетельствуют о том, что на всем про­тяжении полета поведение космонавтов полностью соответствовало их индивидуально-психологическим особенностям и конкретным ситуа­циям.

Начиная с 12—13-х суток полета появилась усталость после выполне­ния сложных экспериментов и насыщенного трудового дня.

По сообщениям космонавтов, аппетит у них в полете был нормаль­ным, чувство жажды несколько снижено, сон в основном глубокий, ос­вежающий, продолжительностью 7—9 часов.

Послеполетный период. При первичном врачебном осмотре после по­лета космонавты выглядели усталыми, лица у них были одутловаты, кожные покровы бледны. Сохранение вертикальной позы требовало из­вестных усилий, поэтому они предпочитали лежачее положение. Веду­щим ощущением у них в это время было кажущееся увеличение веса го­ловы, всего тела. Это ощущение по интенсивности было примерно равным тому, которое возникает при перегрузке в 2,0—2,5 единицы. Предметы, с которыми им приходилось манипулировать, представлялись исключи­тельно тяжелыми. Эта своеобразная иллюзия увеличения веса, постепен­но ослабевая, сохранялась около 3 суток.

Проведенную в это время укороченную (5-минутную) ортостатическую пробу космонавты перенесли с выраженным напряжением.

Вес у А. Г. Николаева оказался сниженным на 2,7 кг, а у В. И. Се­вастьянова — на 4,0 кг.

На 2-е сутки после полета при стабилографическом обследовании было отмечено значительное увеличение амплитуды колебаний общего центра тяжести тела у обоих космонавтов. Тонус мышц нижних конечно­стей был понижен, коленный рефлекс резко усилился. Становая сила у А. Г. Николаева снизилась на 40 кг, у В. И. Севастьянова — на 65 кг. Периметры голени и бедра у обоих уменьшились.

Восстановление ортостатической устойчивости продолжалось около 10 дней послеполетного периода.

Определение с помощью рентгенофотометрических и ультразвуковых методов плотности некоторых участков скелета космонавтов показало, что она уменьшилась, особенно значительно в нижних конечностях. Это уменьшение на 2-е сутки после полета достигало в пяточных костях 8,5 — 9,6%, а в основных фалангах пальцев кисти — всего 4,26—5,56% (Е. Н. Бирюков, И. Г. Красных).

На 22-е сутки послеполетного периода оптическая плотность костей еще не достигла исходного уровня.

При исследовании аутомикрофлоры кожных покровов и слизистой но­са был отмечен выраженный дисбактериоз. Дисбактериотические сдвиги в основном сводились к появлению на гладкой коже и слизистой носа кос­монавтов большого количества грамм-положительных неспороносных пало­чек, которые до полета не обнаруживались, что, по-видимому, дает основа­ния отнести их к представителям «заносной флоры» (В. Н. Залогуев).

Материалы медицинского наблюдения, полученные во время полета ко­рабля «Союз-9» и в послеполетный период, свидетельствуют о принципи­альной возможности существования человека в космосе в течение 18 суток с сохранением достаточной психической и физической работоспособности. Вместе с тем этот материал приводит к выводу, что в целом цикл «адап­тация-реадаптация» в условиях космос — Земля требует длительного напряжения приспособительных механизмов организма и что реадаптация к привычным условиям жизни является более трудным процессом.

В течение всего полета ни у А. Г. Николаева, ни у В. И. Севастьянова не было ни одного случая нарушений психической деятельности. Их по­ведение в самом широком смысле этого слова, качество выполнения рабо­чих и исследовательских операций, их речь и содержание передаваемой ин­формации, записи в бортжурнале и т. д. свидетельствуют о том, что космо­навты не переживали состояния сенсорной депривации, во всяком случае в той форме, которая характерна для наземных экспериментов. Влияние измененной по составу и количеству афферентации (прежде всего, про-приоцептивной и тактильной, а также в какой-то мере вестибулярной, зри­тельной и слуховой) на психику космонавтов было либо весьма незначи­тельным, либо хорошо купировалось.

Таким образом, ни радиация, ни нервно-эмоциональное напряжение, ни сенсорная недостаточность не могут рассматриваться в качестве значи­мых причин изменений физиологических функций. Есть все основания от­нести к числу наиболее важных причин этих сдвигов невесомость, а также необычный ритм сна и бодрствования членов экипажа корабля «Союз-9».

Проблема невесомости продолжает оставаться ареной ожесточенных дискуссий между представителями различных точек зрения. В то время как одни исследователи не придают невесомости сколько-нибудь серьезно­го значения (Л. Маллон, 1956; И. Уолрат, 1959), другие полагают, что она является грозным повреждающим фактором и что существование земных организмов в условиях невесомости невозможно. Более того, есть мнение, что даже длительное изменение направления силы тяжести при низмен­ной величине веса может оказаться роковым для организма (В. Я. Бровар, 1960).

При возвращении в гравитационное поле Земли последействие невесо­мости выражается в повышенной лабильности сердечно-сосудистой систе­мы, одним из проявлений которой является ортостатическая неустойчи­вость, в нарушении функциональных двигательных структур, ответствен­ных за поддержание позы и локомоцию, в появлении иллюзии увеличения веса собственного тела и знакомых по весу предметов.

При сопоставлении этого сложного, многокомпонентного ответа орга­низма только на невесомость с теми реакциями на полет в целом, которые были зарегистрированы у А. Г. Николаева и В. И. Севастьянова, нельзя не прийти к выводу, что в космосе, по-видимому, ведущим фактором являет­ся невесомость.

Однако есть основания связать некоторые реакции космонавтов, отме­ченные у них на орбите, не только с невесомостью, но и со своеобразием режима их труда и отдыха. Как уже было отмечено, космонавты жили по схеме так называемых мигрирующих суток с первоначальным сдвигом фа­зы около 9 часов. Сейчас уже очень многочисленные данные специальных исследований говорят о том, что режим труда и отдыха человека оказыва­ется тем более близким к оптимальному, чем ближе распорядок сна и от­дыха в этом режиме совпадает с присущими организму человека суточны­ми ритмами его психо-физиологических функций. Многочисленные факты свидетельствуют о непосредственной зависггмости благополучия организма от этих ритмов. Так, К. Питтендрай (1964) указывает, что циркадные ритмы являются неотъемлемым свойством живых систем, составляют осно­ву их организации и что любое отклонение от нормального хода ритма приводит к нарушениям в работе всего организма. Нормальный ход ритма поддерживается циклически изменяющимися факторами внешнего мира, которые в биоритмологии получили название синхронизаторов или датчи­ков времени. Большинство из них является результатом вращения Земли вокруг собственной оси. Во всех случаях рассогласования циклов датчи­ков времени и ритмов организма последний переживает состояние так на­зываемого десинхроноза, который по отношению к человеку принимает форму выраженного утомления, переутомления или даже различных реак­ций невротического типа.

Десинхроноз может возникнуть во всех случаях нарушения привычной системы датчиков времени: при быстром пересечении нескольких времен­ных поясов (трансмеридиональные перелеты), при работе в ночное время, в условиях Арктики и Антарктики, в космических полетах. Одной из при­чин десинхроноза является также миграция суток, т. е. постоянная или периодическая смена начала сна, а отсюда и бодрствования, в суточном . режиме труда и отдыха.
Мигрирующие сутки, принятые на борту корабля «Союз-9», могут быть одной из причин утомления космонавтов, отмеченного ими впервые на 12— 13-е сутки полета. Есть основания полагать, что негативное влияние неве­сомости усиливалось периодическими изменениями ритма сна и бодрство­вания (Б. С. Алякринский).

Ранжирование экстремальных факторов применительно к условиям полета корабля «Союз-9» может быть полезным для конкретизации профи­лактических мероприятий, направленных на снижение негативного влия­ния этих факторов. Поскольку удельное значение невесомости представля­ется наибольшим, идея искусственной гравитации (т. е. использование принципа центрифугирования) получает дополнительный аргумент в свою пользу.

Мышечная атрофия, которая наметилась у космонавтов только по от­ношению к нижним конечностям, по-видимому, может быть успешно пред­отвращена специально подобранными физическими упражнениями. «.

Мне хотелось бы спросить у «комических» деятелей НАСА, это в какой-такой волшебный космос летали их артисты, играющие роль астронавтов? Если их послеполетное самочувствие напоминало состояние счастливчиков, вернувшихся не из опасного путешествия в невесомости, а проведших пару недель на пляжах лучших санаториев мира.
А на прощание предлагаю вдоволь похохотать над интервью представителей НАСА о прекрасном состоянии здоровья их «липовых» астронавтов, якобы только что вернувшихся из двухнедельного космического путешествия по орбите Земли в невесомости на «Джемини-7», т.е. вполне сопоставимого по длительности полета «Союза-9», результаты обследования космонавтов которого приведены выше.
Переводим фрагмент диалога. Пресс-секретарь НАСА Бен Джеймс:
«. Вы не поверите, но у них всё отлично. Доктора очень довольны их здоровьем. Экипаж по пути вниз (в медкубрик) не принимал декседрин (аналог стимулятора центральной нервной системы амфетамина). Их кожа исключительно чиста.
Единственная проблема в том, что астронавт Фрэнк Борман заметил, что его ноги немного тяжеловаты. А кроме этого, они чувствуют себя хорошо. «.

ВЫВОДЫ:
Никаких космических полетов американцев в 60-70 гг. не производилось. А в НАСА в прошлом веке даже не представляли, как плохо чувствовали настоящие космонавты СССР после похожих полетов даже в более просторных объемах космических кораблей «Союз». Они ж не молились богу, безбожники!

1. Начальник медико-психологического отдела центра подготовки
космонавтов, доктор психологических наук В.И. Лебедев.
Книга в интернете «Личность в экстремальных условиях».
Прямая ссылка указана в рецензии ниже.

2. Набрать в интернете: «О. Г. Газенко, кандидат медицинских наук Б. С. Алякринский.
«ВЛИЯНИЕ ДЛИТЕЛЬНОГО КОСМИЧЕСКОГО ПОЛЕТА НА ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ОРГАНИЗМ».
Прямая ссылка — в рецензии ниже.

Источник