Восход лучи солнца корабль
командир — Волынов Борис Валентинович
научный сотрудник-космонавт — Катыс Георгий Петрович
врач-космонавт — Сорокин Алексей Васильевич (в резерве -Лазарев Василий Григорьевич)
Особенности полета: Первый в мире полет многоместного пилотируемого космического корабля. Рекордная высота — 409 км; рекордная масса корабля — 5320 кг.
Хроника полета: 12 октября 1964 г. в 10:30:01 ДМВ с 1-й площадки космодрома Байконур стартовала ракета-носитель 11А57, которая вывела на орбиту первый в мире трехместный космический корабль «Восход».
Во время выведения связь с экипажем поддерживал первый космонавт планеты Юрий Гагарин.
Об успешном пуске С.П. Королев и Г.А. Тюлин лично доложили Н.С. Хрущеву, отдыхавшему в Пицунде, а затем Л.И. Брежневу, Л.В. Смирнову и Д.Ф. Устинову в Кремль. Однако последним было явно не до космоса. Подготовка государственного переворота, который произошел уже на следующий день, была делом серьезным.
А в это время экипаж «Рубинов» приступил к выполнению программы полета. На 1-м витке Егоров провел медицинский контроль экипажа, затем все позавтракали. На 2-м витке космонавты передали приветствие участникам Олимпиады в Токио. На 3-м и 4-м витках проводили физиологические исследования: измеряли кровяное давление, легочную вентиляцию, брали мазки крови. С помощью специальных таблиц исследовалась работоспособность космонавтов в первые часы полета. На 4-м витке космонавты обедали. Затем, согласно плану полета, Комаров попытался уснуть. Феоктистов и Егоров несли вахту, вели переговоры с Землей и выполняли эксперименты. Феоктистов наблюдал за облаками, определял с помощью приборов их яркость, контрастность, фиксировал прозрачность при разных углах освещенности. Егоров исследовал сердечно-сосудистую систему и вестибулярный аппарат сначала у себя, потом у Феоктистова. На 6-м витке Владимир Комаров вручную ориентировал корабль по-посадочному, а Феоктистов фиксировал этот процесс. Егоров в это время отдыхал.
На 7-м и 8-м витках состоялся телевизионный сеанс связи. На Земле впервые увидели лица космонавтов, члены Госкомиссии смогли с ними пообщаться.
С 9-го по 13-й витки корабль был вне зоны радиовидимости с территории Советского Союза. Несмотря на это, космонавты работали по индивидуальным программам, отдыхая поочередно.
На 14-м витке космонавты передали параметры всех систем корабля и приняли рекомендации для ручного управления на случай отказа автоматики. На 15-м витке Комаров вновь испытывал ручную систему управления и ориентации корабля. Феоктистов фотографировал горизонт, определял работоспособность по специальным тестовым таблицам. Егоров отдыхал.
Полет многоместного советского космического корабля вызвал огромный резонанс во всем мире. В то же время из-за секретности не был опубликован даже внешний вид ни ракеты, ни нового корабля, что вызвало самые невероятные домыслы. Известный американский сенатор-«ястреб» Барри Голдуотер даже назвал «Восход» прототипом советского «космического линкора».
13 октября в восемь утра Королев решил доложить Хрущеву о завершении полета. Он связался с Пицундой и получил согласие Никиты Сергеевича на посадку корабля. Необходимости в этом не было, корабль все равно бы сел, но политес того требовал. Это был последний разговор С.П. Королева с Н.С. Хрущевым, которого бывшие «соратники» отстранили от управления страной через несколько часов.
На 16-м витке в 09:55:39 ДМВ автоматически включилась система ориентации, в 10:18:58 над Гвинейским заливом была включена ТДУ на торможение. Связь с кораблем установить не удалось. В 10:25 с кораблей слежения «Долинск» и «Краснодар» пришло сообщение, что двигатель отработал заданное время, а связи с кораблем так и не было. Наконец пришло сообщение от начальника службы поиска генерала А.И. Кутасина: СА спускается на двух парашютах. Вскоре поступила информация, что пилот самолета Ил-14 Михайлов видит СА на земле, а рядом с ним трех космонавтов, машущих руками.
Самый рискованный советский космический полет завершился успешно. С места посадки космонавтов привезли на вертолетах в Кустанай, а оттуда на самолете Ил-18 (именно этот самолет разбился через пять дней в Югославии) доставили на Байконур. Там же собралась Госкомиссия.
Все ждали поздравления Первого секретаря ЦК КПСС, Председателя Совета Министров СССР Н.С.Хрущева, но его не последовало. Во второй половине дня Г.А. Тюлину из Москвы позвонил Л.В. Смирнов и сообщил без объявления причин, что поздравлений не будет.
14 октября стало известно о смещении Н.С. Хрущева. Госкомиссия улетела в Москву, а космонавты остались на полигоне ждать особого приглашения. Только на пятый день состоялась их торжественная встреча в Москве.
Дата запуска — 18.03.1965 10:00:00 ДМВ (07:00:00 UTC)
Индекс — 1965-022A
Каталог КК США — 01274
Ракета-носитель — Восход (11А57)Р15000-05
Космодром — Байконур (НИИП-5) Ст.Пл. №1
Дата посадки — 19.03.1965 12:02:17 ДМВ
Дата посадки — 180 км северо-западнее г.Пермь, РСФСР
Длительность полета: 1 сут 02 час 02 мин 17 сек
командир — Заикин Дмитрий Алексеевич
второй пилот — Хрунов Евгений Васильевич
Особенности полета: А. Леонов совершил первый в мире выход в открытый космос. Беляев и Леонов установили рекорд максимальной удаленности от Земли — 497.7 км. Впервые отечественный космический корабль был возвращен на Землю с помощью ручного управления.
Хроника полета: 18 марта 1965 г. был запущен космический корабль ЗКД №4, получивший название «Восход-2», с космонавтами Павлом Беляевым и Алексеем Леоновым на борту. Масса корабля составила 5682 кг — на 362 кг больше массы «Восхода». Через 1 час 35 минут после старта (в начале 2-го витка) Алексей Леонов первым в мире покинул космический корабль, о чем на весь мир объявил Павел Беляев: «Внимание! Человек вышел в космическое пространство! Человек вышел в космическое пространство!» Телевизионное изображение парящего на фоне Земли Алексея Леонова транслировалось по всем телеканалам.
Леонов находился в условиях космического пространства 23 мин 41 сек, а вне шлюза в открытом космосе — 12 мин 09 сек. В это время он удалялся от корабля на расстояние до 5.35 м. Во время выхода его скафандр был связан с бортом корабля специальным электрическим кабелем, так как не был полностью автономным.
В 50-е годы 20 века, а особенно с началом Космической Эры космическая фантастика пережила свой расцвет. Писатели напридумывали массу всяких приспособлений для выхода из космического корабля, включая магнитные подошвы, гравизацепы, космоскафы, лопающиеся перепонки и т.д. Этот задел инженеры не смогут реализовать в ближайшие лет 200.
Между тем время вполне реального выхода в открытый космос приближалось стремительно. Ещё летали «Востоки» и «Меркурии», а в работе были новые проекты — «Джемини» и «Союз». Это были уже настоящие корабли. Космические программы двух держав как бы держали экзамены за первый класс Школы Космонавтики. Основных экзаменов было 4: Экипаж, Маневрирование, Стыковка, Выход в открытый космос. Это как 4 действия в арифметике, без которых невозможно браться за алгебру.
Однако «Союз» был сложнее «Джемини». Никак не удавалось создать его в сроки, объявленные американцами для дюжины своих «Близнецов». И тогда возникла мысль создать некий гибрид, переделав для этого легендарный «Восток», который себя полностью исчерпал. И переделали, назвав его «Восход». Поставить стыковочный узел или маневрирующий двигатель на скомпонованный корабль было невозможно совершенно. Но вот вместо одного космонавта в скафандре и с катапультой посадить трёх без всяких средств спасения удалось. Выход в открытый космос был тоже в принципе невозможен — корабль нельзя было разгерметизировать (последствия наверняка были бы слишком серьёзны). Воздушный шлюз, предложенный ещё Циолковским в габариты кабины не вписывался никак. Пытались приладить его снаружи, но тогда он не помещался под головным обтекателем, без которого наши корабли не летают.
Идею сделать шлюз надувным предложил С.И. Александров из 9-го отдела ОКБ-1. Изготовил несколько шлюзов 918-й завод («Звезда», где главным был Гай Ильич Северин. Кодовое название проекта – «Волга»). Шлюз имел наружный диаметр 1200 мм, внутренний диаметр 1000 мм (в сложенном состоянии 770 мм) и массу 250 кг. Люк для входа в шлюз имел диаметр 700 мм. Даже трудно назвать это сооружение дверью в открытый космос. Скорее это форточка. Внутренний люк открывался внутрь кабины и ложемент выходящего мешал. Леонова спросили: уменьшить ложемент (тогда бы он на нём не помещался) или уменьшить люк? Леонов выбрал второе, люк уменьшили.
Корабль вначале так и называли — «Выход», но это название не прижилось. Вообще-то корабль был «сырым» и невезучим, но это другая история.
Скафандр с названием «Беркут» тоже был применён всего раз. У него были очень невысокие характеристики: атмосфера кислородная, автономный запас кислорода — на 20 минут, расход кислорода — 60 л в час (сейчас до 360). Давление в нём регулировалось вручную от 0,45 до 0,25 атм.
Чтоб не было сомнения в нашей победе, решено было показать выход по телевидению всему миру, для чего разработали новую широкополостную телесистему на 100 строк.
Для испытания шлюза 22 февраля 1965 года был запущен беспилотный корабль «Восход», для печати названный «Космос-57». Испытания шлюза прошли прекрасно, изображение на телеэкране было столь хорошим, что Королёв тут же распорядился ещё более засекретить телепередачу, которую из-за нестандартных параметров и так могли наблюдать только центры управления полётом на Байконуре, в Симферополе и в Подмосковье. После несомненно удачных испытаний КК исчез. Он пропал бесследно с экранов радаров перед самой посадкой. Лишь спустя двое суток выяснилась причина. Два камчатских НИПа одновременно послали сигнал №42 — перепуск воздуха в шлюз (НИП №7 «Ключи» проявил инициативу, вместо того, чтоб промолчать). Команды наложились и сформировали команду №5 — на спуск КК. Система АПО определила незаконность спуска и корабль взорвала.
Остался невыясненным важный вопрос: как поведёт себя СА при спуске? Шлюз отстреливался, но после него оставался шпангоут вокруг люка, который давал «ассиметрию шарику» СА. Он выступал на 27 миллиметров, что могло вызвать закрутку аппарата. Пришлось приспособить такой же шпангоут на спутник-фоторазведчик «Зенит», который совершил посадку 15 марта и развеял опасения — СА начал крутиться, но вполне умеренно.
Королёв в вопросах Первенства в космической гонке был максималистом. В своё время он отказался от закономерного этапа — суборбитальных полётов, чтоб не гадали потом потомки: был ли полёт Гагарина настоящим космическим полётом или нет? Так и с выходом в открытый космос — чтоб не осталось никаких кривотолков, космонавт должен был: 1) выйти из КК полностью; 2) перейти на автономное питание; 3) оттолкнуться от корабля и удалиться на всю длину фала. Без сомнения, он бы и фал постарался исключить, да только средств маневрирования ни на корабле, ни у выходящего ещё не было.
И новая проблема перед стартом. Кому-то пришла в голову мысль: космонавт отлетает от корабля, фал дёргает его назад, а как быть, если космонавт возвращается к шлюзу не лицом, а спиной? Он ударяется о шлюз, снова отлетает и продолжает летать туда-сюда до бесконечности, не в силах уцепиться за шлюз! Вероятно, сказывалось чтение фантастики Циолковского, где тот многократно подчёркивал, что никакие ужимки в космосе не помогут придать телу нужную ориентацию, а оттолкнувшийся космонавт обязательно получит некое вращение. Пришлось подумать инженерам. На ум пришла кошка. Кошка падает всегда на лапы, энергично закручивая свои внутренности в одну сторону, в то время как тело поворачивается в другую (причём молниеносно определяет: в какую сторону скручиваться для быстрейшей ориентации лап к земле). Это замечательное свойство, кстати, практически исключило кошек из «космических животных» — в невесомости они вцепляются во всё подвернувшееся и непрерывно орут, утеряв гравитационный градиент. Я вот подумал: наши предки тоже жили на деревьях и, значит, обладали похожими свойствами. Не здесь ли причина «космической болезни»? Впрочем, отвлёкся.
Пришлось делать десятки «горок» на «ТУ-104ЛЛ», где в полуминутных периодах невесомости испытатели разбирались с этим вопросом. Сотни «выходов», да обязательно с датчиками и киносъёмкой! — и только для решения этой, не самой сложной проблемы. Ограничились тем, что ограничили длину фала пятью метрами (точнее, 5,35м) — на таком расстоянии космонавт не успевал развернуться на 180°. А не начнёт ли фал собираться петлями и опутывать космонавта, как удав? И новые «горки».
А не потеряет ли космонавт способность разумно действовать при выходе в Космическую Бездну? Увы, это можно было определить только в полёте.
Интересен такой пассаж: на полном серьёзе собирались в открытый космос вперёд человека вытолкнуть собаку. Проектировался собачий скафандр и некая прозрачная полусфера под прицелом телекамеры, которая должна была в полёте открыться. Какова всё же инерция мышления! 20 тысяч лет человек посылал впереди себя собаку. Когда-то она первая лезла в пещеру к медведю, впереди человека бежала к полюсу, затем первая полетела в космос, теперь её пытались вытолкнуть в свободное пространство. Но здравый смысл победил — друг человека пока остался на Земле. Впрочем, через год собак всё же отправили вперёд человека — в длительный полёт, на последнем «Восходе». Но это уже другая история.
А как же наши американские друзья (которые в те годы были как минимум не друзья)? Проект «Джемини» отстал от графика аж на 18 месяцев! И это несмотря на то, что был он намного проще «Союза». Для выхода в открытый космос воздушный шлюз был не нужен. В корабле была кислородная атмосфера с давлением в треть нормального, поэтому можно было просто разгерметизировать кабину. Как и все гражданские космические проекты в США, проект «Джемини» был открыт, график полётов был известен заранее и все изменения тут же объявлялись. 1-й выход в открытый космос доверили Э.Уайту, новичку в космосе. Полёт «Джемини-4» планировался на июнь 1965 года. Однако 1-й пилотируемый полёт «Джемини» был намечен на март. Ничто не мешало изменить коротенькую программу полёта (3 витка, 3 маневра по изменению орбиты) и всего-навсего открыть люки корабля на несколько минут. После чего до открытого космоса можно было достать рукой, не вставая с кресла.
Вот почему старт «Восхода-2» был намечен на февраль, потом из-за неудачи с «Космосом-57» сдвинулся на середину марта, а дальше отступать было некуда — до старта первого пилотируемого «Джемини» оставалось несколько дней.
Но русское разгильдяйство преследовало корабль просто-таки как злой рок! Перед стартом возле корабля и подвешенного рядом на тросе шлюза, проверяемого на герметичность, поставили часового. Стоять тому было скучно и он поковырялся в защелке лебёдки. Шлюз упал и порвался. Думаю, можно себе представить какими словами обсуждалось это происшествие. Взяли тренировочный шлюз. Проверять досконально времени уже не было — мировое достижение уплывало из рук.
Экипаж «Восхода-2»: командир Павел Беляев, один из самых старших космонавтов 1-го набора. Он даже воевал во 2-ю мировую (в 1945 против Японии). И был Беляев на плохом счету у врачей, грозило ему отчисление из отряда. Однако космонавты, а в первую очередь Гагарин, настояли на его назначении в экипаж. Евгений Хрунов, главный кандидат в командиры корабля, был оттеснён в дублёры («Ты молодой, полетишь ещё», — сказал ему Гагарин). Беляев после полёта не прожил и пяти лет.
Выходящим был назначен Алексей Леонов. Это было невероятно удачный выбор! Во-первых, он был очень силён при небольшом росте. Хрунов говорил, что сам выжимал кистью 60-65 кг, а Леонов — 90! И это очень ему пригодилось. Во-вторых, он лучший художник из космонавтов (на мой взгляд) и ему удалось в своих картинах передать своё видение Космоса. В-третьих, он просто замечательный человек с хорошим чувством юмора, достойный для Великого Дела.
Дублёром и командира, и выходящего был Евгений Хрунов. Вначале он дублировал Леонова, понимал, что уступает ему, но тренировался на равных. Но тут медики забраковали Виктора Горбатко, на его место назначили Дмитрия Заикина, который подготовиться не успевал и дублёром был чисто формально.
Известна история, опубликованная М.Ребровым, как Королёв допытывался перед стартом у Беляева: хватит ли у него твёрдости, чтобы отстрелить шлюз вместе с Леоновым, если тот не смог бы вернуться? В эту растиражированную байку я не верю. Королёва и Беляева уже не спросишь, Леонов не говорит на эту тему, а Хрунов сказал, что этого не было по той причине, что Беляев на космодроме от группы не отходил. Но дело даже не в этом. Шлюз вполне можно было отстрелить командой с Земли, да и космонавтам истину пояснять было незачем: выходящий должен вернуться — или умереть. Другое дело, если б отказали пироболты и шлюз бы не отстрелился. Тогда (предложил Леонов) он влез бы в него снова, подрезал бы ножом основание шлюза, перерезал бы дутики, не нарушая герметичности, в надежде на то, что слабо закреплённый шлюз сразу сорвёт при входе в атмосферу.
При расставании Королёв дал Леонову последние наставления: «Ты там не мудри — выйди и зайди. » Это была самая простая инструкция за целый год тренировок. Однако и её выполнить оказалось непросто.
18 марта в 10:00 по московскому времени «Восход-2» стартовал.
На первом же витке шлюз был развёрнут и уже над Камчаткой Леонов в него вошёл и стал ждать очередного входа в зону связи. И почти час пролежал (провисел?) в этом наглухо закрытом пенале, не видя океанов и континентов, пролетающих внизу.
И вот, наконец, над Чёрным морем внешний люк шлюза открыт и космонавт, как бабочка из кокона, выбрался в Новый мир. На Земле, по этому случаю, стояла прекрасная погода и видно было всё Чёрное море целиком, Кавказ, да и изрядная часть Европы. О чём первопроходец в восторге и прокричал на весь эфир. Беляев торжественно объявил: «Человек вышел в космическое пространство! Человек вышел в космическое пространство!» В центрах управления полётом – тоже полный восторг: на телеэкране прекрасно видно, как Леонов отделился от шлюза и поплыл к звёздам. Выход снимала вначале «дальняя» телекамера, а потом Алексей снял крышку с телекамеры, укреплённой на обрезе шлюза и швырнул её прочь.
Леонов сделал 3 отхода от корабля на всю длину фала. На телеэкране было хорошо видно, как он зачем-то хлопал себя по бедру. А это он пытался нащупать пневматическую грушу на конце тросика, включающего затвор шпионской фотокамеры «Аякс», укреплённой на груди (она была с трудом выпрошена у председателя КГБ). Леонов говорил, что не мог нащупать её из-за деформации скафандра, а Елисеев пишет, что она оторвалась при вылезании из шлюза. Так или иначе, снимков корабля получено не было. Фал вёл себя прилежно, петли не создавал, а как бы запоминал своё положение в пространстве, аккуратно складываясь при возвращении к люку. Тем не менее, Леонов перед возвращением должен был его сложить в бухту и укрепить на крючке. Сделать это оказалось неожиданно трудно – скафандр раздулся настолько, что ноги вылезли из сапог, а руки вышли из перчаток и заламывались как ласты. В люк протиснуться не было никакой возможности! В чем же дело? Леонов говорит, что скафандр не проверяли в вакууме, а только при снижении давления, как на высоте 60 км, при этом, конечно, никаких упражнений в нём не делалось. При всех тренировках его наддували до 1,4 атм, создавая избыточное давление. В космосе скафандр повёл себя иначе, рёбра жесткости не выдержали, да и излучение + перепад температур могли сказаться. Не спорю, возможно. Однако хотелось бы привести цитату из «Дневников Каманина» от 16 апреля 1965:
Генерал Холодков, полковник Смирнов и Северин уже несколько раз докладывали о том, что анализом пленок телеметрии точно установлено: Леонов, находясь вне корабля, все время обеспечивался кислородом из ранца и с борта корабля одновременно, а должен был перейти только на автономное питание от кислородного ранца.
Не в этом ли кроется причина деформации скафандра Леонова? Наддув в нештатном режиме скафандр мог и не выдержать. Леонов перешёл на второй режим работы скафандра, давление упало с 0,45 до 0,25 атм. Это было опасно — если бы азот не успел бы вымыться из крови, она бы закипела. Но Леонов уже час дышал кислородом, помнил об этом и с этим всё обошлось. Но войти в люк «по-штатному» — ногами вперёд, чтоб закрыть за собой люк, не удавалось всё равно! И тогда Леонов, не спрашивая мнения Земли, полез в люк головой вперёд. При этом он ещё успел снять кинокамеру с креплений и бросить её в шлюз. Вот где пригодилась сила рук! Он смог протиснуться в люк. Но дальше всё равно надо было развернуться, закрыть за собой люк и входить в кабину ногами вперед! Развернуться в шлюзе было невозможно, этот вариант даже не обсуждался. Леонову это удалось! При этом он так напрягался, что был близок к тепловому удару, температура поднялась до 38°, пульс достиг 180, а тут ещё кинокамера норовила улететь в космос, Леонов успевал поймать её у самого люка. Он буквально захлёбывался от пота и, едва выровнялось давление, прямо в шлюзе сорвал с себя шлем, вопреки всем инструкциям. Беляев казался вполне спокойным, но датчики сообщали о экстрасистолах, проще говоря, сердце у него давало перебои.
На Земле спортивный комиссар Борисенко отметил начало новой серии рекордов. По положениям Международного спортивного кодекса чистое время пребывания человека в открытом космосе исчислялось с момента появления космонавта из шлюзовой камеры (от обреза выходного люка корабля) до входа обратно в камеру. Леонов находился в открытом космическом пространстве вне космического корабля 12 минут 09 секунд.
Что интересно, прошло целых 25 лет, прежде чем советские космонавты отцепились от поручней на обшивке своего космического аппарата и удалились на длину фала, повторив достижение Леонова. Да и то после испытаний «космического мотоцикла» такие полёты ни разу более не производились. У американцев они были не раз, но тоже не так уж много. Трудное это дело — человек-спутник.
Меж тем неприятности на корабле только начинались. Люк оказался закрыт неплотно, из-за чего создался реактивный момент и аппарат начал вращаться, а СЖО исправно добавляла в воздух чистый кислород, превратив атмосферу в гремучий газ (взрыв от малейшей искры!), затем кто-то из космонавтов задел за тумблер и начался нештатный наддув кабины. При этом давление превысило 900 мм, после чего люк дожало, утечка прекратилось, но на это ушёл почти весь запас воздуха. Кабина, разрываемая высоким давлением, выдержала, затем сработал мембранный клапан, драгоценный воздух вылетел в космос, но теперь уже сам клапан, потеряв свою «девственность», стал угрозой для КК. Затем отказала система ориентации, пришлось делать лишний виток, а потом оказалось, что вручную невозможно нормально ориентироваться, потому что кресла конструкторами были развёрнуты от системы управления, а в придачу нарушалась балансировка. И посадка в 400 км от расчётной точки нештатного района. А затем и служба поиска оказалась не на высоте, а аварийный запас — совсем ни к чёрту. И двое суток на морозе у костра.
Такие вот были ПЕРВЫЕ 12 минут в открытом космосе.
Вскоре после полёта «Восхода-2» началась грандиозная международная дискуссия по вопросу: как называть передвижение Леонова за пределами КК? Многие предлагали новый глагол — «леонить». Филологи с абсолютно серьёзным видом это оспаривали. Дескать, правильнее говорит «леоновать». Вот что пишет Каманин 9.04.1965 в своих дневниках:
Источник