Вокальный цикл без солнца мусоргского
1873 год стал очень трудным для Мусоргского. Весной женился Римский-Корсаков. Снимавший до того времени одну с ним квартиру, Мусоргский почувствовал себя одиноким. Серьезно заболела Людмила Ивановна Шестакова, сестра Глинки, у которой привыкли по вечерам собираться друзья. Летом надолго уехал за границу Стасов, бывший для композитора опорой. В расцвете таланта и творческих сил внезапно скончался друг — художник Виктор Гартман. А летом следующего года Мусоргского постиг еще один, возможно, самый сильный удар — умерла Надежда Петровна Опочинина, давний близкий друг, в которую композитор был тайно влюблен.
Под впечатлением этих утрат, угнетенный монотонной бессмысленной чиновничьей службой, создавал в эти дни композитор цикл для голоса с фортепиано «Без солнца» на стихи А. А. Голенищева-Кутузова (1848—1913). Граф Арсений Аркадьевич Голенищев-Кутузов, впоследствии крупный поэт, почетный академик Российской академии наук, тогда только начинал свою поэтическую деятельность. Он был дружен с Мусоргским, они жили на одной квартире, так как Мусоргский совершенно не переносил одиночества. Написанный цикл получил посвящение: «Поэту — композитор». Совсем еще молодой поэт отдавал дань романтизму, создавая печальные элегические стихи. Для Мусоргского же они были полны глубокого смысла. Первый романс, «В четырех стенах», был написан 7 мая. 19 мая композитор закончил второй, «Меня ты в толпе не узнала». «Окончен праздный, шумный день», имевший первоначальное название «Тень», был написан в течение двух дней — 19 и 20 мая. «Скучай», сначала названный «В альбом светской барышне», имеет пометку: «2 июня 1874 года. Петроград. М. Мусоргский». «Элегия» имеет три автографа, из них Два полных сохранили дату 19 августа, третий же, незаконченный, состоит из первых семи тактов, интонационно отличающихся от окончательного текста. Последний романс, «Над рекой», снабжен пометкой «25 августа 1874 года в Петрограде. М. Мусоргский». Таким образом, созданию всего цикла композитор посвятил три с половиной месяца весны и лета. По его мысли, к имеющимся романсам должен был в начале быть прибавлен еще один, с зашифрованным для публики содержанием. Однако уже в конце 1874 года Бесселем цикл, просмотренный и откорректированный самим Мусоргским, был издан без него.
Музыка
Цикл пронизан безысходной печалью. Музыка передает оттенки настроения, скрытые чувства и переживания композитора при помощи тончайших нюансов ритмики и гармонии, своеобразия мелодики, то протяженно песенной, то речитативной, внезапно прерывающейся.
В №1, «В четырех стенах», аккомпанемент с мерными аккордами, сопровождаемыми скупыми мелодическими линиями, противостоит выразительным интонациям голоса. Короткие фразы, прерывающиеся ферматами, несмотря на казалось бы светлый лад (Ре мажор), создают впечатление опустошенности отчаяния. №2, «Меня ты в толпе не узнала», — взгляд, обращенный в прошлое. Он статичен, как будто нарочито замедлен, с лаконичными живописными гармониями и мелодией речитативного склада, обрывающейся словно рыданием. №3, «Окончен праздный, шумный день», более широко развернут. В отличие от первых двух, здесь противопоставлены усталость, обессиленность после дневной суеты и воспоминания о прежней светлой, счастливой любви. №4, «Скучай», — миниатюра, проникнутая безнадежностью и отчаянием. №5, элегия «В тумане дремлет ночь», — поэтичная музыкальная картина, предвосхищающая творения Рахманинова и близкая ноктюрнам Шопена, с протяженной мелодией и красочной гармонией. Заключительный номер, «Над рекой» — еще один ноктюрн.
Источник
Мусоргский
Жизнь и творчество русского композитора
Вокальный цикл «Без солнца»
Летом 1874 года скоропостижно скончалась Надежда Петровна Опочинина, давний близкий друг Мусоргского, женщина, которую он, по-видимому, сильно и тайно любил. После смерти матери и Виктора Гартмана это была уже третья смерть в кругу близких ему людей. Скрывая от знакомых свою скорбь, Мусоргский выразил ее в романсе «Надгробное письмо» на собственные слова, полные острой боли и тоски. «Злая смерть, как коршун хищный, впилась Вам в сердце и убила, палач, от бытия веков проклятый. О, когда б могли постигнуть Вашу душу все те, кому, я знаю, дик мой вопль безумный. Когда кончиной матери любимой, всякою житейскою невзгодой отброшенный от очага родного, разбитый, злой, измученный, я робко, тревожно, как пуганый ребенок в Вашу святую душу постучался. Искал спасения. » На этом рукопись обрывается: Мусоргский не смог окончить свое произведение.
Настроениями глубокого пессимизма, тоски и одиночества проникнуты песни Мусоргского на стихи Голенищева-Кутузова, написанные в этот период в объединенные им в вокальный цикл «Без солнца». Посвящение гласит: «Поэту—музыкант».
Поэт, создававший свои элегические, печальные стихи, был еще совсем молод и лишь отдавал дань обычаю и романтической моде, повествуя о том, как его «воображенье вертит годов утраченных страницы». Для Мусоргского же эти лирические тексты были полны глубокого смысла; и воспринимал он их глубже, чем и сам поэт.
Мастерски передан здесь внутренний мир человека, окрашенный безысходной печалью. Первое стихотворение «В четырех стенах» поражает какой-то примиренностью отчаяния: светлый мажор основной тональности звучит как «взор неподвижный на счастье далекое». Драгоценна здесь буквально каждая нота голоса и аккомпанемента; в них нет ничего случайного. Фактура сопровождения изысканно- прозрачна и пустотна; окраска гармонии воспринимается как неяркая, приглушенная живопись. Поэтому мажорная тоника в конце (на словах «Ночь одинокая») звучит контрастом к общему тону.
Романс «Меня ты в толпе не узнала», посвященный воспоминаниям о прошедшей любви, отличается гармонической статичностью, замедленностью, передает заторможенность движения души. Его окончание на восходящей скачковой интонации звучит как прерванное рыданье. Замечательны гармонические находки Мусоргского: двумя-тремя аккордами аккомпанемента, с лаконизмом живописных японских миниатюр, создает композитор эмоциональный фон романса.
В романсе «Окончен праздный, шумный день» противопоставлены настроения тяжелой усталости после дня шумной столичной сутолоки и светлая греза о прошлом, о любви.
Два последних стихотворения — «Элегия» и «Над рекой» — используют тот же круг образов: ночь, одиночество, воспоминания лирического героя о прошлом, о любви, безотрадность и ненужность настоящего. Но какая замечательная музыка украшает эти стихи! Предвосхищая, с одной стороны, по-оркестровому развитую рахманиновскую фактуру сопровождения, а с другой — импрессионистскую гармоническую фактуру, Мусоргский создает в них поэтичнейшие музыкальные картины, придающие истинную ценность и самому стихотворному тексту.
Хотя альбом «Без солнца» был сразу же издан у Бесселя, друзья Мусоргского оставили его без внимания. Новый стиль и новые настроения были слишком непривычны для них после «Савишны», «Бориса Годунова» и «Картинок с выставки». Поэтому появление на свет цикла «Без солнца» прошло малозамеченным; зато автору эта работа принесла удовлетворение и радость сотрудничества с другом Арсением Аркадьевичем Голенищевым-Кутузовым. Это был начинающий поэт, дальний родственник Мусоргского по материнской линии. На него композитор перенес весь запас нежности своего сердца; и молодой человек, увлеченный силой таланта Мусоргского, отвечал ему дружбой.
Может показаться странным, как мог возникнуть прочный творческий союз глубокого, талантливого композитора в расцвете сил и, в общем, не очень яркого молодого поэта. Ведь по страстности воплощения крестьянской тематики Мусоргскому был ближе другой поэт — Н. А. Некрасов; и параллели в их творчестве замечали уже современники. Однако Мусоргский предпочитал стихи Голенищева-Кутузова. Он писал Стасову: «После Пушкина и Лермонтова я не встречал того, что встретил в Кутузове. В [нем], почти везде, брыжжет искренностью, почти везде нюхается свежесть хорошего, теплого утра, при технике бесподобной, ему прирожденной». По-видимому, в многозначительно-неопределенные тексты юного поэта Мусоргский мог вложить больше своего музыкантского духовного содержания.
Источник
Модест Петрович Мусоргский «Без солнца»
В 1873 году Модесту Петровичу Мусоргскому пришлось пережить несколько тяжелых ударов судьбы. Композитор чувствовал себя одиноким после женитьбы Николая Андреевича Римского-Корсакова и отъезда Владимира Стасова за границу. Далее последовала серьезная болезнь Людмилы Шестаковой – сестры Глинки, смерть двух друзей – Надежды Опочининой и художника Виктора Гартмана. Не прибавляла оптимизма и опостылевшая чиновничья служба. Итогом безрадостных дум явилось создание вокального цикла «Без солнца» – мрачнейшего произведения, без единой светлой страницы.
Поэтической основой цикла стали стихи Арсения Голенищева-Кутузова, с которым Мусоргский познакомился и подружился в начале 1870-х годов. Это был молодой начинающий поэт, дальний родственник композитора по материнской линии. Некоторое время они даже проживали в одной квартире (это было необходимо Мусоргскому – одиночество он переносил с трудом). В творческом содружестве поэта и композитора ведущая роль принадлежала Мусоргскому – он высказывал пожелания, какие стихи нужны ему для музыки, нередко стихи подвергались переработке уже в ходе сочинения романсов. Элегические, печальные стихи Голенищева-Кутузова идеально соответствовали настроению композитора.
Весь цикл «Без солнца» пронизан печалью и какой-то «ночной» зыбкостью образов. Если в следующем мрачном цикле на стихи того же поэта – «Песни и пляски смерти» – в каждом романсе будут разворачиваться какие-то события, то здесь все сосредоточено на предельной углубленности во внутренний мир.
Первый романс – «В четырех стенах» – написан в ре-мажоре, но это не делает его светлым. Короткие фразы вокальной партии, то и дело «останавливаемые» ферматами, накладываются на мерные аккорды фортепиано, а гармонические краски кажутся приглушенными. Даже мажорная тоника в конце – это не просветление, это смирение отчаявшегося человека.
Следующий номер – «Меня ты в толпе не узнала» – вырастает из той же интонационной сферы, что и предыдущий, но контрастирует ему эмоционально. В нем запечатлен миг вспыхнувшего воспоминания о былой любви со всей ее сладостью и горечью: речитативная мелодия в замедленном движении, почти статичная, вдруг прорывается интонацией, напоминающей рыдание.
«Окончен праздный шумный день» отличается от двух предыдущих лаконичных романсов своей развернутостью. Этот свободно построенный лирический монолог исполнен внутреннего драматизма. Усталости, опустошенности противопоставляются воспоминания о возлюбленной. Выразительная речитация в до-мажоре создает созерцательный образ ночной тишины. В тоскливо повторяющемся мотиве изливается состояние человека, пребывающего в глубокой душевной подавленности. Но вот среди сонма ночных теней возникает светлый образ возлюбленный, воплощенный в кантиленной мелодии, которая в своем развитии достигает кульминации и угасает, уступая место первоначальной речитации («Всё тихо»).
От всех других романсов цикла отличается четвертый номер – «Скучай». Автор снабдил его подзаголовком «В альбом светской барышне» – и можно сказать, что он адресован всем современникам, прозябающим в пустом благополучии светской жизни. Уделом таких людей становится душевная опустошенность и бесцельность существования («Без жгучих чувств отрады нет»). Унылая мелодия разворачивается на фоне такого же однообразного фортепианного сопровождения.
Пятый номер – «Элегия» («В тумане дремлет ночь») – поэтичнейший ноктюрн, в чем-то перекликающийся с утонченностью Шопена. Картина тоскливой ночи предстает в таинственном мерцании зыбких гармоний. Порывистая тема, вторгающаяся в эту картину, сменяется то просветленным эпизодом (видением «любимого лица»), то подлинным кипением страстей. Зловещим «звоном смерти» звучит внезапный тональный сдвиг, сменяющийся элегической первоначальной темой и замирающими отголосками других эпизодов.
Предельная отрешенность и самоуглубленность отличает заключительный номер цикла – «Над рекой». Здесь можно усмотреть даже черты баркаролы, но трактуемые весьма своеобразно (остинатный тонический бас в триольном ритме). На фоне сумрачных гармоний возникает проникновенная мелодия. Состояние душевной неподвижности подчеркнуто и тональным единством романса (мелодический до-диез минор).
Первые четыре романса цикла «Без солнца» были написаны в мае 1874 года, а пятый и шестой – по прошествии двух с половиной месяцев, в августе. Композитор планировал написать еще один романс, но так и не сделал этого. В том же году цикл «Без солнца» был издан. Друзья Мусоргского не обратили на него особого внимания – слишком уж непохож был стиль этого цикла на прежние его творения, но сам композитор получил большое удовлетворение от работы над произведением.
Источник
Модест Петрович Мусоргский «Без солнца»
В 1873 году Модесту Петровичу Мусоргскому пришлось пережить несколько тяжелых ударов судьбы. Композитор чувствовал себя одиноким после женитьбы Николая Андреевича Римского-Корсакова и отъезда Владимира Стасова за границу. Далее последовала серьезная болезнь Людмилы Шестаковой – сестры Глинки, смерть двух друзей – Надежды Опочининой и художника Виктора Гартмана. Не прибавляла оптимизма и опостылевшая чиновничья служба. Итогом безрадостных дум явилось создание вокального цикла «Без солнца» – мрачнейшего произведения, без единой светлой страницы.
Поэтической основой цикла стали стихи Арсения Голенищева-Кутузова, с которым Мусоргский познакомился и подружился в начале 1870-х годов. Это был молодой начинающий поэт, дальний родственник композитора по материнской линии. Некоторое время они даже проживали в одной квартире (это было необходимо Мусоргскому – одиночество он переносил с трудом). В творческом содружестве поэта и композитора ведущая роль принадлежала Мусоргскому – он высказывал пожелания, какие стихи нужны ему для музыки, нередко стихи подвергались переработке уже в ходе сочинения романсов. Элегические, печальные стихи Голенищева-Кутузова идеально соответствовали настроению композитора.
Весь цикл «Без солнца» пронизан печалью и какой-то «ночной» зыбкостью образов. Если в следующем мрачном цикле на стихи того же поэта – «Песни и пляски смерти» – в каждом романсе будут разворачиваться какие-то события, то здесь все сосредоточено на предельной углубленности во внутренний мир.
Первый романс – «В четырех стенах» – написан в ре-мажоре, но это не делает его светлым. Короткие фразы вокальной партии, то и дело «останавливаемые» ферматами, накладываются на мерные аккорды фортепиано, а гармонические краски кажутся приглушенными. Даже мажорная тоника в конце – это не просветление, это смирение отчаявшегося человека.
Следующий номер – «Меня ты в толпе не узнала» – вырастает из той же интонационной сферы, что и предыдущий, но контрастирует ему эмоционально. В нем запечатлен миг вспыхнувшего воспоминания о былой любви со всей ее сладостью и горечью: речитативная мелодия в замедленном движении, почти статичная, вдруг прорывается интонацией, напоминающей рыдание.
«Окончен праздный шумный день» отличается от двух предыдущих лаконичных романсов своей развернутостью. Этот свободно построенный лирический монолог исполнен внутреннего драматизма. Усталости, опустошенности противопоставляются воспоминания о возлюбленной. Выразительная речитация в до-мажоре создает созерцательный образ ночной тишины. В тоскливо повторяющемся мотиве изливается состояние человека, пребывающего в глубокой душевной подавленности. Но вот среди сонма ночных теней возникает светлый образ возлюбленный, воплощенный в кантиленной мелодии, которая в своем развитии достигает кульминации и угасает, уступая место первоначальной речитации («Всё тихо»).
От всех других романсов цикла отличается четвертый номер – «Скучай». Автор снабдил его подзаголовком «В альбом светской барышне» – и можно сказать, что он адресован всем современникам, прозябающим в пустом благополучии светской жизни. Уделом таких людей становится душевная опустошенность и бесцельность существования («Без жгучих чувств отрады нет»). Унылая мелодия разворачивается на фоне такого же однообразного фортепианного сопровождения.
Пятый номер – «Элегия» («В тумане дремлет ночь») – поэтичнейший ноктюрн, в чем-то перекликающийся с утонченностью Шопена. Картина тоскливой ночи предстает в таинственном мерцании зыбких гармоний. Порывистая тема, вторгающаяся в эту картину, сменяется то просветленным эпизодом (видением «любимого лица»), то подлинным кипением страстей. Зловещим «звоном смерти» звучит внезапный тональный сдвиг, сменяющийся элегической первоначальной темой и замирающими отголосками других эпизодов.
Предельная отрешенность и самоуглубленность отличает заключительный номер цикла – «Над рекой». Здесь можно усмотреть даже черты баркаролы, но трактуемые весьма своеобразно (остинатный тонический бас в триольном ритме). На фоне сумрачных гармоний возникает проникновенная мелодия. Состояние душевной неподвижности подчеркнуто и тональным единством романса (мелодический до-диез минор).
Первые четыре романса цикла «Без солнца» были написаны в мае 1874 года, а пятый и шестой – по прошествии двух с половиной месяцев, в августе. Композитор планировал написать еще один романс, но так и не сделал этого. В том же году цикл «Без солнца» был издан. Друзья Мусоргского не обратили на него особого внимания – слишком уж непохож был стиль этого цикла на прежние его творения, но сам композитор получил большое удовлетворение от работы над произведением.
Источник