Ты солнце святое гори чем является солнце

Хорей, ямб, анапест, амфибрахий, дактиль

Примеры стихотворений

Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.

В небе тают облака,
И, лучистая на зное,
В искрах катится река,
Словно зеркало стальное.

Ночевала тучка золотая
На груди утеса-великана;
Утром в путь она умчалась рано,
По лазури весело играя;

Я пропал, как зверь в загоне.
Где-то люди, воля, свет,
А за мною шум погони,
Мне наружу ходу нет.

Подруга дней моих суровых,
Голубка дряхлая моя!
Одна в глуши лесов сосновых
Давно, давно ты ждешь меня.

Белеет парус одинокой
В тумане моря голубом.
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?

Опять стою я над Невой,
И снова, как в былые годы,
Смотрю и я, как бы живой,
На эти дремлющие воды.

Вот холм лесистый, над которым часто
Я сиживал недвижим — и глядел
На озеро, воспоминая с грустью
Иные берега, иные волны.

Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный —
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры

Как хорошо ты, о море ночное, —
Здесь лучезарно, там сизо-темно.
В лунном сиянии, словно живое,
Ходит, и дышит, и блещет оно.

Ранними летними росами
Выйдем мы в поле гулять…
Будем звенящими косами
Сочные травы срезать!

Кроет уж лист золотой
Влажную землю в лесу.
Смело топчу я ногой
Вешнюю леса красу.

С холоду щеки горят;
Любо в лесу мне бежать,
Слышать, как сучья трещат,
Листья ногой загребать!

Благовещенье и свет,
Вербы забелели.
Или точно горя нет,
Право, в самом деле?

Благовестие и смех,
Закраснелись почки.
И на улицах, у всех
Синие цветочки.

Встану я в утро туманное,
Солнце ударит в лицо.
Ты ли, подруга желанная,
Всходишь ко мне на крыльцо?

Настежь ворота тяжелые!
Ветром пахнуло в окно!
Песни такие веселые
Не раздавались давно!

С ними и в утро туманное
Солнце и ветер в лицо!
С ними подруга желанная
Всходит ко мне на крыльцо!

Последняя туча рассеянной бури!
Одна ты несешься по ясной лазури,
Одна ты наводишь унылую тень,
Одна ты печалишь ликующий день.

На севере диком стоит одиноко
На голой вершине сосна,
И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим
Одета, как ризой, она.

Ты, солнце святое, гори!
Как эта лампада бледнеет
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма!>

По синим волнам океана,
Лишь звезды блеснут в небесах,
Корабль одинокий несется,
Несется на всех парусах.

В песчаных степях аравийской земли
Три гордые пальмы высоко росли.
Родник между ними из почвы бесплодной,
Журча, пробивался волною холодной,

Прозвучало над ясной рекою,
Прозвенело в померкшем лугу,
Прокатилось над рощей немою,
Засветилось на том берегу.

Ночь холодная мутно глядит
Под рогожу кибитки моей,
Под полозьями поле скрипит,
Под дугой колокольчик гремит,

Непослушную внучку из Йены
Бабка сжечь собралась как полено.
Но заметила тонко:
«А не сжечь ли котенка?»
Невозможная внучка из Йены.

Ненавижу тебя,
Презираю тебя;
Я другого люблю,
Умираю любя.

Как определить стихотворный размер?

Определяем количество слогов в строке. Для этого подчеркиваем все гласные буквы.

Произносим строку нараспев и расставляем ударения.

Проверяем, через какое количество слогов повторяется ударение:

а) если ударение повторяется каждые 2 слога, это двусложный размер: хорей или ямб;

б) если повторяется каждые 3 слога, это трехсложный размер: дактиль, амфибрахий или анапест.

Объединяем слоги в строке в стопы (по два или три слога) и определяем размер стихотворения.
(Например: четырехстопный хорей или пятистопный ямб и т.д..)

Источник

Меморандум Поэта или То, о чём следует помнить

Подымем стаканы, содвинем их разом!
Да здравствуют музы, да здравствует разум!
Ты, солнце святое, гори!
Как эта лампада бледнеет
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма!

Александр Сергеевич Пушкин, 1825

Другие статьи в литературном дневнике:

29.11.2020. Меморандум Поэта или То, о чём следует помнить
28.11.2020. Редкая запись
22.11.2020. О власти
19.11.2020. Гениальная песня

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Источник

Александр Пушкин — Вакхическая песня: Стих

Что смолкнул веселия глас?
Раздайтесь, вакхальны припевы!
Да здравствуют нежные девы
И юные жены, любившие нас!
Полнее стакан наливайте!
На звонкое дно
В густое вино
Заветные кольца бросайте!
Подымем стаканы, содвинем их разом!
Да здравствуют музы, да здравствует разум!
Ты, солнце святое, гори!
Как эта лампада бледнеет
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма!

Анализ стихотворения «Вакхическая песня» Пушкина

С 1824 г. А. С. Пушкин находился в «деревенской» ссылке в родовом отцовском имении. Он тяжело переживал время вынужденного затворничества, которое скрашивалось только рассказами Арины Родионовны и редкими посещениями близких друзей. Но тоска не могла полностью захватить душу поэта. Пушкин надеялся на свое скорое освобождение и долгожданную встречу со всеми товарищами. Оптимизм поэта ярко проявляется в произведении «Вакхическая песня» (1825 г.).

Широко известна любовь Пушкина к шумным застольям. Многие обвиняют великого поэта в неумеренном употреблении алкогольных напитков. Но такой взгляд опирается на современные представления о пьяной компании. В эпоху Пушкина пили преимущественно легкие вина или шампанское. За столом не прекращались высокоинтеллектуальные разговоры о высших человеческих идеалах и литературе. Допьяна напивались редко. По свидетельствам современников, Пушкин вообще очень строго придерживался меры.

Поэтому своеобразный гимн поэта богу виноделия никак нельзя поставить ему в упрек. В дружеском застолье Пушкин ценил не выпивку, а возможность тесного и открытого общения. Великого поэта скорее можно обвинить в чрезмерном увлечении женским полом («да здравствуют нежные девы»), чем в пьянстве. К тому же автор страдал от долгого одиночества. Вполне естественно, что самыми яркими для него воспоминаниями были шумные дружеские компании.

Призыв Пушкина бросить в стаканы «заветные кольца» (с нанесенными условными знаками, которые указывали на принадлежность к какому-либо обществу) символизирует единство дружеского круга. В то время малознакомые или с неприязнью относящиеся друг к другу люди никогда бы не сели за один стол.

Тост Пушкина («Да здравствуют музы, да здравствует разум!») лишний раз подчеркивает, что собравшиеся совсем не собираются спать в салате или лежать под столом, как принято сейчас. Все товарищи Пушкина были высокообразованными людьми, для которых лучшим домашним развлечением была дружеская беседа на различные темы. Они с презрением относились к тем, кто позволял себе во время застолья потерять разум. Пушкин, развивая свою мысль, не случайно говорит о «ложной мудрости» и «бессмертном уме», завершая свой тост словами «Да здравствует солнце, да скроется тьма!».

В целом стихотворение «Вакхическая песня» — шутливая выходка скучающего в деревенской глуши Пушкина.

Источник

Пушкин духовное противоядие

Бывает, узнав, что я Пушкина перевожу, меня спрашивают – то с насмешкой, то с сочувствием: «Поэзия – вещь прекрасная, а кто квартплату за вас платить будет? Пушкин, что ли?» Многие удивляются, когда я отвечаю не шутя, что именно Пушкин. Потому что они думают так же, как и тот тележурналист, недавно с сомнением спросивший у меня: «Да разве актуален Пушкин сегодня?»

Нас мало избранных, счастливцев праздных,
Пренебрегающих презренной пользой,
Единого прекрасного жрецов…

Не хочется опускаться до рассуждений об «актуальности» вечной красоты, особенно перед теми, кому нужна лишь польза да прибыль во всем. Хочется сказать о другом. О том, что Пушкин – по-пифагорейски целитель, ведь пифагорейцы (как раз жрецы Единого Прекрасного) лечили больных не только зельями, а стихами, веря в целительную силу молитвенной поэзии. Но скажу, чем еще Пушкин «актуален»: Пушкин – Евангелие в стихах, духовное противоядие от окружающей нас пошлости и уныния. И Пушкин особенно нужен нам, «интеллигентам», так как он лечит самую неизлечимую болезнь интеллигентности – пессимизм.

«Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует – все суета!» (Еккл. 1: 2).

Екклесиаст выражает то, что мы современным языком определяем как депрессия. Трагедия жуткая, когда мы не видим смысла в жизни. Древнейшее стихотворение мира, найденное при раскопках города Ур в Месопотамии, тому свидетель:

Несчастный современный человек!
Таскается один-одинешенек
По шумным улицам грязного города,
Голова у него раскалывается от едкой боли.
Он уже не слышит голос бога своего,
Поющего ему в тишине.

Несчастный современный человек – 5 тысяч лет тому назад! Что-нибудь изменилось? Только хуже стало! Из Шумерии духовному страдальцу уже прямая дорога через миллениумы, через того же Екклесиаста до ада Макбета Шекспира:

Мы дни за днями шепчем: «Завтра, завтра».
Так тихими шагами жизнь ползет
К последней недописанной странице.
Оказывается, что все «вчера»
Нам сзади освещали путь к могиле.
Конец, конец, огарок догорел!
Жизнь – только тень, она – актер на сцене.
Сыграл свой час, побегал, пошумел –
И был таков. Жизнь – сказка в пересказе
Глупца. Она полна трескучих слов
И ничего не значит.

Примерно к такому мучительному заключению приходит весь современный театр. Беккет, О’Нил, Жироду, Йонеско, Уильямс, Миллер, Ортон, Вампилов, Мэмет, Фо… Все они – гении пессимизма, все, как Сартр, доказывают как раз то, что и Блок нам объявил:

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.

Живи еще хоть четверть века –
Все будет так. Исхода нет.

И обреченный Мандельштам нам передал грустный (хоть певучий) привет из Шумерии:

Я скажу тебе с последней прямотой:
Все лишь бредни, шерри-бренди, ангел мой.

Уже в преддверии XXI века, жестоко отвергая даже мимолетное утешение поэзии, унылый гений современного британского театра Гарольд Пинтер злорадствовал с насмешкой: «Убери этот едкий бренди! Он смердит современной литературой» (из его пьесы «Измена»).

Понятно, почему у народа «брэнд» высокой литературы в целом падает. Народ духовно голодает при общественном перерождении веры в цинизм, надежды – в уныние и тепла любви – в «cool» равнодушие. Когда художников сменили «продюсеры» и эстетику сменили «рейтинги», само собой вино поэзии и музыки превращается в духовную «кока-колу», ибо мысли только о «цене» обесценивают искусство. Как амазонские бабочки в «Красной книге», духовность и тонкость редеют, а плодятся, как вирусы, пошлость и наглость. Все это мы чувствуем и… увы! видите, я тоже жалуюсь. К скоро ожидаемому концу обитаемого света мы все давным-давно готовы.

Но все-таки грех нам бессвязно «ныть», когда жизнь у нас одна! Пушкин заметил: «Говорят, что несчастье – хорошая школа. Может быть, но счастье – лучший университет». Физика почти доказала уже, что мысль – материальна. «В начале было Слово». Искусство сотворяет – а не только отражает мир. Лермонтов писал:

И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг,
Такая пустая и глупая шутка.

Но нельзя смотреть на жизнь только «с холодным вниманием вокруг», не то мы сами охолодим нашу жизнь. (Мне иногда думается, что весь феномен глобального потепления – последствие не только выхлопов углекислого газа и метана, но и плод духовного похолодания. Быть может, продолжение всей нашей жизни на планете Земля истинно зависит от возможности нашего скорейшего перехода от «мудрости» разумной депрессии к «глупости» искреннего сердечного тепла и веры.) Нужно, как Пушкин, смотреть на жизнь с теплым вниманием вокруг:

Вся комната янтарным блеском
Озарена! Веселым треском
Трещит затопленная печь…

В VIII главе «Евгения Онегина» герой, удрученный холодностью Татьяны, вдруг начинает читать:

И что ж? Глаза его читали,
Но мысли были далеко;
Мечты, желания, печали
Теснились в душу глубоко.
Он меж печатными строками
Читал духовными глазами
Другие строки. В них-то он
Был совершенно углублен.

Призвание художника – учить нас видеть духовными глазами, понимать не только умом, а душой. Иначе:

Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружен.

Ныне в заботах «суетного света» про священное призвание искусства, конечно, забыто. Угождая самым низменным вкусам, продюсеры современных «шоу» и «блокбастеров» кино и ТВ чувствуют себя вынужденными ограничивать безвкусицу и святотатство лишь только бюджетом. Они думают: к чему духовность, когда «время – деньги», когда якобы нам нужны лишь шок да шик и негласное кредо делового и политического мира: «не пойман – не вор»? Ответ словами Пушкина: «Цель искусства – не какая-то польза, а созидание прекрасного…»

«Правда» обыденной жизни, быта, «фактов» и «новостей» – это всего лишь майя (иллюзия), как понималось уже в древних санскритских ведах. Над правдой есть Истина. А Истина в вере, в надежде, в любви.

Пушкин это понимал. Поэтому даже его холод греет:

Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный, –
Пора, красавица, проснись!
Открой сомкнуты негой взоры,
Навстречу северной Авроры
Звездою севера явись!

В Пушкине уникально сочетается несказанное тепло его «всемирной отзывчивости русской души» (словами Достоевского) с восхитительной свободой мысли просвещенного западного интеллектуала. «Я по совести исполнил долг историка: я изыскивал истину с усердием и изучал ее без криводушия, не стараясь льстить ни силе, ни модному образу мыслей».

Читайте также: Солнце с крестом внутри

Не дорого ценю я громкие права,
От коих не одна кружится голова.
Я не ропщу о том, что отказали боги
Мне в сладкой участи оспоривать налоги
Или мешать царям друг с другом воевать;
И мало горя мне, свободно ли печать
Морочит олухов иль чуткая цензура
В журнальных замыслах стесняет балагура.
Все это, видите ль, слова, слова, слова.
Иные, лучшие мне дороги права;
Иная, лучшая потребна мне свобода:
Зависеть от властей, зависеть от народа –
Не все ли нам равно? Бог с ними.

«Иная, лучшая свобода» Пушкина равно пугает и радикалов, и консерваторов. Они ведь вечно между собой борются беспощадно «за правду». А Пушкину дороже милосердие, дороже Истина, поэтому «Бог с ними»…

Никому
Отчета не давать, себе лишь самому
Служить и угождать; для власти, для ливреи
Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;
По прихоти своей скитаться здесь и там,
Дивясь божественным природы красотам
И пред созданьями искусств и вдохновенья
Трепеща радостно в восторгах умиленья.
– Вот счастье! вот права…

Конечно, Пушкин прекрасно понимал трагизм жизни. Он же сказал: «Боже! Как грустна наша Россия!» И все-таки Пушкин остался светлым гением.

Екклесиаст учил, что «во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь». А Пушкин – мудрец даже в шаловливости своей, доказывая нам порой, что жизнь слишком важна, чтобы ее принимать всерьез. Ибо самый страшный из всех грехов – гордыня. У Пушкина тот, кто по жизни модный «всезнайка»-пессимист, вечно пронизанный цинизмом, холодом и равнодушием, – не кто иной, как демон.

В те дни, когда мне были новы
Все впечатленья бытия –
И взоры дев, и шум дубровы,
И ночью пенье соловья, –
Когда возвышенные чувства,
Свобода, слава и любовь
И вдохновенные искусства
Так сильно волновали кровь, –
Часы надежд и наслаждений
Тоской внезапной осеня,
Тогда какой-то злобный гений
Стал тайно навещать меня.
Печальны были наши встречи:
Его улыбка, чудный взгляд,
Его язвительные речи
Вливали в душу хладный яд.
Неистощимой клеветою
Он провиденье искушал;
Он звал прекрасное мечтою;
Он вдохновенье презирал;
Не верил он любви, свободе;
На жизнь насмешливо глядел –
И ничего во всей природе
Благословить он не хотел.

Пушкин, напротив, пропитан верой божественного наследия, дерзнул даже молиться:

Владыко дней моих! дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.

Вот чем Пушкин «актуален». Вот почему в каждом из нас должен сохраниться наш живой Пушкин, чтобы каждый из нас мог в себе хранить тайную, истинную свободу, повторяя себе:

Нет, весь я не умру – душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит.
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.

Другие статьи в литературном дневнике:

29.06.2019. О вдохновении
28.06.2019. Л. Н. Толстой Александру III
24.06.2019. Лев Толстой. Николай Палкин
22.06.2019. Мгновение перед шагом в будущее
19.06.2019. Спи, младенец мой прекрасный.
17.06.2019. Святой Иоанн Кронштадтский. Пророк ХХ века
16.06.2019. День Святой Троицы. Пятидесятница
15.06.2019. Картель Федеральной резервной системы. Отчет Herla
10.06.2019. От Меня это было
09.06.2019. Лишние люди
08.06.2019. Н. В. Гоголь. Христианин идёт вперёд
06.06.2019. Пушкин духовное противоядие
05.06.2019. Митрополит Антоний Сурожский. Беседы последних лет
03.06.2019. Ещё раз про треугольник
01.06.2019. Пьер-Жан Беранже. Безумцы

Источник