«Утомлённое солнце» История культового танго СССР
Пожалуй, будет не простой задачей найти человека, который бы не знал строк из песни «Утомлённое солнце нежно с морем прощалось»…..и мотив прекрасного предвоенного танго не зазвучал бы мгновенно в его голове , красочно рисуя все картины того времени, знакомые нам по фильмам…Кстати, эту мелодию, как лакмусовую бумажку, способную моментально погрузить нас в эпоху, очень любили использовать в кино… Танго звучало в фильмах «Завтра была война», «Вызываем огонь на себя», «Список Шиндлера», «А зори здесь тихие» и это далеко не весь список.
Конечно, прежде всего у большинства из нас эта музыка ассоциируется с фильмом Никиты Михалкова «Утомлённые солнцем», танго с ним просто сроднилось….
Оказывается, история этой музыки очень любопытна.
Когда-то была очень удивлена, когда обнаружила, что НАША культовая музыка вовсе и не наша)
Так танго к нам попало из Польши,и весьма и весьма преобразилось.
В польской версии песня называется «To ostatnia niedziela» («Последнее воскресенье»). Текст написан от лица молодого человека, чья девушка уходит к другому, который «богаче и лучше». Юноша смирился с грядущей разлукой, но просит любимую провести с ним хотя бы еще одно, последнее воскресенье:
Нет, не сотру я клейма неудачи,
вот он, печальный финал:
тот, кто пригожей меня и богаче,
счастье мое украл!
Я не прошу у тебя объяснений,
но перед тем, как уйти,
дай мне еще лишь одно воскресенье,
а там хоть трава не расти!
Создателем шедевра был польский композитор и пианист Ежи Петерсбурский , которого в свое время благословил сам Имре Кальман.
Вскоре песня была записана польским эстрадным певцом Мечиславом Фоггом, и пластинка разлетелась в одно мгновение. Выпускающая фирма еле успевала штамповать дополнительные тиражи. Песня стала символом эпохи.
Танго на музыку Ежи Петерсбурского из Польши попало в Советский Союз, где появилось сразу 3 русскоязычных версии …
Две не выдержали конкуренции…Это были «Листья падают с клена» и Танго на стихи Асты Галлы под названием «Песня о юге» в исполнении молодой певицы Клавдии Шульженко. В нашей памяти живёт вариант записанный в 1937 году джазовым оркестром под управлением Александра Цфасмана, кстати в его варианте танго немного жёстче и быстрее. Исполнил песню солист ансамбля, молодой певец Павел Михайлов, а слова написал поэт Иосиф Альвек, который убрал ярко «упадническими настроениями», понимая,что в СССР такой текст не уживётся…. Остался курортный роман с печальным, но предопределённым, расставанием. «Утомлённое солнце / нежно с морем прощалось. / В этот час ты призналась, / что нет любви. / Мне немного взгрустнулось – без тоски, без печали / в этот час прозвучали / слова твои». На пластинке песня называлась «Расставание» , но в народе её стали называть по первым словам припева – «Утомленное солнце» .
Так, с сокращённым текстом и ускоренным темпом, новая версия стала более танцевальной и ещё более успешной.
Статья написана по материалам, взятым из интернета в свободном доступе.
Источник
«Утомленное солнце»: История одного «еврейского» танго
Даже молодежь и подростки отлично знают это танго. А уж во времена наших бабушек оно звучало из каждого патефона. Оно имеет интереснейшую историю и связано с еврейством по многим линиям.
Польский дирижер и композитор Ежи Петерсбурский написал танго «To ostatnia niedziela» («Последнее воскресенье») в 1935 году. По линии матери он происходил из еврейской клезмерской семьи с примечательной фамилией Мелодиста, полностью оправданной: мать была пианисткой, братья – скрипачами. Ежи с четырех лет играл на фортепиано, затем учился в Варшавской консерватории и Венской Академии Музыки. Имре Кальман оценил его талант и посоветовал заняться сочинением эстрадных произведений.
Ежи Петерсбурский, 1926 год
В 1922 году Ежи вместе с кузеном Артуром Голдом организовал «Джазовый оркестр Гольда и Петерсбурского», выступавший в знаменитом варшавском театре-кабаре Qui Pro Quo. Это о них поэт Анджей Власт написал:
«Не беспокойся ни о чем,
Забудь о суете.
Сиди и слушай в Qui Pro Quo
С блаженством на лице,
Как Петербурский с Голдом, два аякса,
Играют джаз все ночи напролёт».
Кстати, именно Анджей Власт открыл для польской и русской публики Фанни Гордон (Фаину Квятковскую), написав к ее песне «У самовара я и моя Маша» польский текст и поставив этот номер в своем кабаре. Далее песня с двумя дописанными по-русски Петром Лещенко куплетами получила в Польше и России огромную известность.
В сентябре 1939 года Петерсбурский оказался на территории, вошедшей в состав СССР. Получив советское гражданство и став Юрием Яковлевичем Петерсбурским, он собрал из польских музыкантов и возглавил Государственный джаз-оркестр Белорусской ССР, объездивший СССР с гастролями. С началом Великой Отечественной войны Ежи вступил в армию генерала Андерса, вместе с которой в 1942 году покинул Советский Союз.
Интересно, что музыку во всенародно любимому в войну вальсу «Синий платочек» тоже написал Ежи Петерсбурский. Поэт и драматург Яков Галицкий, имевший десяток псевдонимов – Яго, Яга, Задумчивый Галл, Куба Галицкий и другие, но на самом деле бывший Яковом Марковичем Гольденбергом, услышал на концерте оркестра Петерсбурского в саду «Эрмитаж» эту мелодию и тут же написал на нее текст.
Но вернемся к нашему польскому танго. Текст его написал поэт Зенон Фридвальд, но в основу легли личные переживания композитора. Невеста Петерсбурского Надин Ставинская бросила его ради английского промышленника. По легенде, Петербурский сказал Голду: «Из своих слез я сделаю свое лучшее танго». Так и получилось. Танго обрело невероятную, немыслимую известность. Кроме того, под него массово стрелялись от несчастной любви, поэтому его назвали «Танго самоубийц».
Юрий Шушкевич в книге «Вексель судьбы» писал: «Эта вещь появилась безошибочно в свое время. В конце двадцатых, когда в Европе веселились, на нее даже не обратили бы внимания. После войны – по другой причине. А так эта песня оказалась созвучной предчувствию войны. Оттого слушать оригинал было больно до нестерпимости».
К началу 1937 года танго дошло до СССР. Появились русские тексты, не являющиеся переводами – «Песня о юге» (на стихи Асты Галлы, 1937), «Листья падают с клена» (на стихи Андрея Волкова, 1938). Спетое Павлом Михайловым в сопровождении джаз-оркестра под управлением Александра Цфасмана «Расставание» (на стихи Иосифа Альвека, 1938) стало в Советском Союзе самым популярным и впоследствии получило по первой строке название «Утомленное солнце».
И польский, и русские варианты обретут долгую жизнь. To ostatnia niedziela прозвучит в фильмах «Список Шиндлера», «Три цвета: Белый» и «Хроника любовных происшествий» (Анджея Вайды). Перефразированное начало русского текста станет названием фильма «Утомленные солнцем»; музыка будет использована в фильме «Завтра была война» и в мультфильме Юрия Норштейна «Сказка сказок».
Послушайте аутентичное исполнение танго «Утомленное солнце» современным оркестром Retro Dance Band Алексея Розова, который специализируется именно на музыке 30-х и 40-х годов ХХ века. Вокал – автор этой статьи.
А в Польше тем временем энтузиаст-гебраист Израиль М. Бидерман приступил к переводам польских танго на иврит. To ostatnia niedziela стало первым и, разумеется, оказалось названным «Последняя суббота» – To Ostatni Szabas, The last subbath.
Перевод получился предельно точным, насыщенным традиционными для библейского иврита поэтизмами, усилениями, как в «Песне Песней», «Книге Книг». Саволь савальти – «му́кой мучился». Лама, мадуа – синонимы: «почему, почему». Нашек менашекет – «поцелуями целуешь».
Польский эстрадный певец Adam Aston, он же Адольф Левинсон, под псевдонимом Ben Levi («сын Леви», буквальный перевод фамилии), который он использовал, когда пел на идиш, записал To ostatnia niedziela на иврите. Помогавшая мне с переводом поэт Марина Протасевич назвала ивритское произношение Астона трогательно старательным.
. Эта суббота – она последняя.
Больше не увижу твоего лица, любимая.
Видел, как ты целуешь моего ненавистника.
Он заберет тебя.
Если есть в тебе искра милосердия,
Отдай мне субботу.
В войну танго оказалось связано с бесконечно трагическими вещами. Артур Гольд из Варшавского гетто был отправлен в Треблинку. Там он во главе небольшого оркестра в клоунских костюмах сопровождал музыкой группы узников, отправлявшихся в газовые камеры. Там и погиб.
Для евреев из Львовского гетто был создан Яновский трудовой лагерь, где во время расстрелов тоже играла музыка. В числе оркестрантов были профессора Львовской государственной консерватории и музыканты Львовского оркестра. Их фото стало на Нюрнбергском процессе обвинительным документом. Все они были по очереди расстреляны.
Фото оркестрантов из Яновского лагеря
Немногие уцелевшие и в Треблинке, и в Яновском лагере называли эту музыку «Танго смерти». При попытке воспроизвести мелодию по памяти они замирали или начинали рыдать.
Но музыковеды с большой степенью уверенности предполагают, что это было «Последнее воскресенье».
Источник
Танго военных лет утомленное солнце
Эту дивную мелодию танго под названием «Утомленное солнце» и сейчас знают и любят очень многие. Еще до второй мировой войны она звучала в парках отдыха, скверах, на танцплощадках, из домашних патефонов. Это знаменитое танго имеет весьма интересную историю.
В 1935 польским композитором Ежи Петерсбурским было создано музыкальное произведение, названное им «Последнее воскресенье». Этот творческий человек по материнской линии происходил из еврейского семейства Мелодистов. Фамилия весьма символична. Ведь мама Ежи прекрасно играла на пианино, а братья – на скрипках. Сам мальчик с четырехлетнего возраста обучался игре на фортепиано, впоследствии продолжив музыкальное образование в консерватории Варшавы и Академии Музыки в Вене. Талант молодого исполнителя получил высокую оценку известного венгерского композитора Имре Кальмана, который дал ему совет заняться эстрадным сочинительством.
В 1922 начинающий музыкант совместно со своим кузеном Артуром Голдом создали джазовый оркестр, включив в его название свои фамилии. Коллектив имел успех, выступая в известном в Варшаве театре-кабаре Qui Pro Quo. Об оркестре и его создателях писал в стихах польский поэт-песенник Анджей Власт.
К слову сказать, именно он создал польский вариант текста знаменитого эстрадного шлягера «У самовара я и моя Маша», открыв, таким образом, для русских и польских слушателей имя его автора, Фанни Гордон (Фаины Марковны Квятковской). Впоследствии песня благодаря Петру Лещенко получила дополнительно два куплета, написанных на русском языке, став очень популярной в России и в Польше.
Осенью 1939 Ежи попал на территорию, присоединенную к Советскому государству, и стал его гражданином Юрием Алексеевичем Петерсбурским. Он продолжил свою творческую деятельность в качестве руководителя белорусского джаз-оркестра, собранного из польских музыкальных исполнителей. Этот творческий коллектив побывал на гастролях во многих уголках Советского Союза. В начале Великой Отечественной войны Петерсбурский стал военнослужащим армии польского генерала Андерса. Вместе с ней он в 1942 оставил СССР.
Любопытно, что музыку обожаемого в военный период «Синего платочка» также создал Петерсбурский. А вот слова к мелодии, услышанной во время концертного выступления оркестра маэстро в саду «Эрмитаж», сочинил поэт Яков Маркович Гольденберг (Яков Галицкий).
Однако возвратимся к истории польского танго. Слова к нему были написаны Зеноном Фридвальдом не просто так, а потому, что он сочувствовал Петерсбурскому, переживавшему личную трагедию. А дело было в том, что возлюбленная композитора Надин ушла к богатому английскому промышленнику. А маэстро будто бы сказал Голду, что из собственных слез он сделает свое лучшее танго. Так и случилось. Творение Петерсбурского оказалось невероятно популярным. Под эту мелодию люди даже лишали себя жизни, массово стреляясь от несчастливой любви, поэтому ее стали называть «Танго самоубийц».
В 1937 это музыкальное произведение добралось до Советского Союза. Практически сразу на данную мелодию были написаны оригинальные русские тексты, которые не являлись переводами с польского языка. Самым популярным стало танго под названием «Расставание» с поэтическими строками Иосифа Альвека. Его впервые спел Павел Михайлов под аккомпанемент джазового оркестра Цфасмана. Со временем это произведение стали называть по первым двум словам «утомленное солнце».
Версии танго на польском и русском языках обрели долгую жизнь благодаря кинематографу. «Последнее воскресенье» прозвучало в исторической драме С.Спилберга «Список Шиндлера», во 2-й части «Три цвета: Белый» кинотрилогии К.Кесьлевского, в драме А.Вайды «Хроника любовных происшествий». Несколько измененное название русского варианта стало наименованием российско-французской киноленты Н.Михалкова «Утомленные солнцем». Мелодия танго прозвучала в фильме Ю. Кары «Завтра была война», мультфильме Ю. Норштейна «Сказка сказок», во многих спектаклях для создания атмосферы предвоенной поры.
Интересно и то, что слова польского варианта танго были переведены на иврит энтузиастом-гебраистом М.Бидерманом. Правда, называлось оно уже «Последняя суббота». Перевод вышел на редкость точным, наполненным поэтизмами, которые традиционно употребляются в библейском иврите.
Так получилось, что время войны это танго сопровождало трагические события. Кузен Петерсбурского, сам замечательный композитор, музыкант Артур Гольд, пребывая в заключении в концлагере Треблинка, стал дирижером оркестра. Громкая веселая музыка, которую было слышно в соседних поселках, как бы демонстрировала, что евреям в лагере живется хорошо. На самом деле оркестр в клоунских одеяниях, стоя у дверей газовой камеры, громко исполнял легкие эстрадные мелодии для того, чтобы не было слышно нечеловеческих криков, доносившихся с места страшной смерти людей. Впоследствии там завершил свой земной путь и сам руководитель лагерного оркестра.
Евреи Львовского гетто, в так называемом Яновском трудовом лагере, мелодию, исполняемую музыкантами Львовского оркестра и профессорами консерватории, которую они называли «Танго смерти». Ведь она звучала, когда расстреливали несчастных людей. Фотография оркестра фигурировала как обвинительное свидетельство во время Нюрнбергского процесса. Практически все участники этого музыкального коллектива были уничтожены фашистами.
Немногим узникам Треблинки и Яновского трудового лагеря удалось остаться в живых. Выжившие люди при попытке воспроизведения мелодии застывали от страха либо захлебывались слезами. Искусствоведы склоняются к тому, что они в нечеловеческих условиях концлагеря слушали знаменитое танго Петерсбурского «Последнее воскресенье».
Источник