stranikmegzvezd
Спасти мистера Бэнкса / Saving Mr. Banks (2013)
Звезды с Луной, как миражи.
Играй, ветер буйный, и пой, и кружи.
Как мне по нраву такая игра.
Приключений волшебных наступит пора.
[ Завязка сюжета ]
1906 год. Солнечная Австралия. Семья Гофф переезжает в новый дом. Так нужно, чтобы дать возможность отцу семейства, Трэверсу Гоффу получить работу в банке и тем самым обеспечить жену и дочерей.
Эти и последующие за ними вроде бы совершенно прозаичные и по большей части совсем не радостные события позже, через десятки лет найдут своё воплощение в серии сказочных книг о строгой и заботливой няне Мэри Поппинс.
1961 год. Дождливая Англия. Уже много лет и зим минуло с тех пор, когда маленькая девочка Хелен беззаботно играла на лужайке рядом со своим домом в Австралии. Бывшая принцессой Генти МакФентифлюфи и курицей-наседкой, стала теперь знаменитой писательницей Памэлой Трэверс, а также дамой самых строгих правил, коими полнится славное британское королевство. Её повести о Мэри Поппинс любимы многим тысячам взрослых и детей. Дошло уже до того, что волшебной няней заинтересовались из-за океана. Сам Уолт Дисней вот уже больше двадцати лет снова и снова предлагает купить права на произведения Памэлы и поставить по ним фильм!
Сказочное предложение! Особенно учитывая, что в жизни Памэлы настали трудные времена и с каждым днем, несмотря на все усилия кошелек стремительно худеет. Продать свою героиню в распоряжение заокеанского воротилы — это ужасно, но делать нечего. Потому ничего не остается, кроме как заказать билет на самолет и отправиться в жаркий Лос Анджелес.
Впрочем, если отец Микки Мауса полагает, что дело уже в шляпе и последний шаг к подписанному контракту с последующими съемками пройдет как по маслу — он сильно ошибается!
Волшебная, яркая, задорная и в тоже время очень жизненная и даже трагичная история, берущая свой старт в классическом, проверенном временем приеме — столкновении противоположностей, и ведомая вперед дуэтом замечательных актёров.
Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень
Не столь различны меж собой.
Сперва взаимной разнотой (с) А. С. Пушкин
Уолт Дисней и Памэла Трэверс — они словно воплощают в себе два отличных от друг друга мира, в каждом из которых всё не так, как в другом. США и Англия, разделенные океаном, временем, политикой, культурой и темпераментом. Для неё превыше всего строгие манеры и трезвый взгляд на жизнь, он — миллионер, купающийся в деньгах и всевозможных достижениях американского прогресса. Она — сама чопорность, категоричность и закрытость, он — любимец публики и кумир множества детей. Кажется, что у этих двоих нет и не может быть ничего общего, кроме.
— Кто её знает?
— Я знаю. Причем, преотлично. Сам побывал в её шкуре. Пэт Пауэрс хотел выкупить Микки Мауса, а у меня в ту пору ни гроша в кармане. Он видный и грозный нью-йоркский продюсер, а я — пацан из Миссури с набросками Микки. Но отдать его я не мог. Богом клянусь, просто не мог. Этот мышонок мне как родной (с) Уолт Дисней
В нашем прогрессивном и прагматичном мире всё продается и всё покупается. Земли, недвижимость от мала до велика, любая техника, человеческий труд и плоды творческой мысли. Благодаря путешествиям денег из рук в руки картины, песни, рассказы и романы находят своих читателей и зрителей. Теми же путями персонажи и целые франшизы уходят из-под родительского крыла изначального автора к кому-то с бОльшими возможностями и перспективами. Это обычное дело и рутинная процедура, кроме тех случаев, когда автор почему-то начинает не на шутку упираться. Зачем? Ради чего? Чтобы добиться лучших условий и бОльшей платы? Или же не всё в этом мире упирается в монеты, банкноты и все блага из них следующие?
Всё-таки творчество, создающее словно бы из ничего целые миры, невероятное, невозможное в реальности переплетение событий и незабываемых, родных сердцу персонажей оценивается не в деньгах. Ни в каких юанях, рублях, фунтах, евро и долларах не измерить радость ребенка при встрече с Микки Маусом в Дисней Лэнде; и никакими условиями контракта не описать тех нитей, что связывают хорошего автора со своим творением. Особенно, если персонаж и события вокруг него создавались на основе того, что пережил и волей-неволей пропустил через свою душу сам автор в реальной жизни.
Тема на самом деле совершенно серьезная. На такой основе можно было бы снять глубокую психологическую драму, но. Как бы сказали американцы: «какого черта?» В конце концов, «Спасти мистера Бэнкса» — это история о двух заслуживших всемирное признание сказочниках и потому остается только отдать должное авторам сценария Келли Марсел и Сью Смит, а также режиссёру Джону Ли Хэнкоку, сумевшим совместить в одном фильме две душевные драмы-байопика, сказочные мотивы и стильную, подчеркивающую время действия и особенности характеров главных героев комедию. Ни один из этих элементов не кажется лишним или громоздким, напирающим на позиции соседа. Конечно, кто-то волен посчитать иначе, но по моему творческой группе удалось поймать тот баланс, без которого весь проект был бы обречен на провал.
Вслед за официальными знатоками кино не могу не отметить практически ювелирную проработанность сценария и постановки. Оператору Джону Шварцману вместе с монтажером Марком Ливолси, художниками фильма и компьютерной командой удалось добиться отличной картинки и оригинальных, запоминающихся переходов, благодаря которым кусочки прошлого и настоящего, фантазии и реальности становятся единым гармоничным целым.
А вот здесь начинаются проблемы. С одной стороны с самого начала работы над фильмом из архивов было поднято множество материалов: рисунки, аудиозаписи, фотографии, черновики сценария и т.п. Кроме этого съемочная группа консультировалась с родственниками Уолта Диснея и результат всех этих процессов, действительно, заметен на экране. С другой стороны. Если кому интересно, то вот в этой рецензии на КиноПоиске коротко и ясно описан ряд моментов, в которых сюжет фильма расходится с реальными событиями.
Получается, что «Спасти мистера Бэнкса» всё же нельзя назвать реалистичным кино и это, наверное, можно считать минусом. Жирным минусом, наличие которого сводит на нет все остальные, вполне удавшиеся компоненты. Но, прежде чем выносить тяжкий вердикт, давайте подумаем. Конечно, действительность сурова и прозаична, но разве от этого экранизация жизни двух творцов волшебства обязательно должна быть такой же от начала и до конца? Или же как раз здесь уместен такой замысел, в котором достаточно пространства и сказке, и были, и солнцу, и пасмурному дню, и, конечно, счастливому окончанию всего? Потому что не может быть такой истории без толики сказки, и не может быть сказки без счастливого конца 🙂
Posted on Jul. 22nd, 2014 at 09:19 am | Link | Leave a comment | Share | Flag
Источник
Стихи про небо короткие
Быть черною землей. Раскрыв покорно грудь,
Ослепнуть в пламени сверкающего ока
И чувствовать, как плуг, вонзившийся глубоко
В живую плоть, ведет священный путь.
Под серым бременем небесного покрова
Пить всеми ранами потоки темных вод.
В вечер такой золотистый и ясный,
В этом дыханье весны всепобедной
Не поминай мне, о друг мой прекрасный,
Ты о любви нашей робкой и бедной.
Дышит земля всем своим ароматом,
Небу разверстая, только вздыхает;
Самое небо с нетленным закатом
Июль блестяще осенокошен.
Ах, он уходит! Держи! Держи!
Лежу на шелке зеленом пашен,
Вокруг – блондинки, косички ржи.
О небо, небо! Твой путь воздушен!
О поле, поле! Ты – грезы верфь!
Я онебесен! Я онездешен!
В синее небо ширя глаза –
Как восклицаешь:- Будет гроза!
На проходимца вскинувши бровь –
Как восклицаешь:- Будет любовь!
Сквозь равнодушья серые мхи –
Так восклицаю:- Будут стихи!
В синем небе — розан пламенный:
Сердце вышито на знамени.
Впереди — без роду — племени
Знаменосец молодой.
В синем поле — цвет садовый:
Вот и дом ему, — другого
Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний, первый гром,
как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом.
Гремят раскаты молодые,
Вот дождик брызнул, пыль летит,
Повисли перлы дождевые,
Небо — как будто летящий мрамор
с белыми глыбами облаков,
словно обломки какого-то храма,
ниспровергнутого в бездну веков!
Это, наверно, был храм поэзии:
яркое чувство, дерзкая мысль;
только его над землёю подвесили
в недосягаемо дальнюю высь.
Небо — как будто летящий мрамор
с белыми глыбами облаков,
только пустая воздушная яма
для неразборчивых знатоков!
Небо, небо, не болей!
Дождь на землю, небо, лей!
Ты полей сто полей,
Пыль стряхни с тополей.
Окна мой, крыши драй,
После — солнышком играй!
Дай нам всем по лучу!
Луч я сам получу!
Небо синее зовёт,
на земле нам нет покоя…
Все осталось за спиною:
перелёт и недолёт.
Всё так мило и знакомо —
вдруг сиреною тоска…
Манит свет аэродрома —
не пускают… пропуска.
Возвращаемся обратно —
нет погоды во вчера.
А рассказ о жизни ратной —
лишь на кончике пера.
Города, что на Востоке,
ночью белой расцвели,
а в тумане серооком
полюс холода Земли.
Стало прошлое за нами —
в никуда берем билет,
а альбомы вечерами —
ностальгия лучших лет.
До и после стало сразу,
да и то не без борьбы.
Лишь сыновни пересказы —
продолжение судьбы.
Небо синее зовёт —
я не ангел и не птица.
Продолжают часто сниться:
люди, поле, самолет.
Небо широкое, широкое.
Смотрит заря утомлённая.
В окно моё одинокое
Заря полночная, зелёная,
Небо широкое, широкое…
Заря неверная, неверная,
Заря неяркая, туманная,
Как ты — чужая, лицемерная,
Как ты — ненужная, обманная.
Заря неверная, неверная…
Солнце победное, победное
Придёт, убьёт зарю невечную
Её — отражение солнца бедное,
Убьёт любовь небесконечную
Солнце победное, победное…
Небо грустное с утра,
Черной тучей хмурится,
Но не боится детвора,
Вновь бежит на улицу.
— Дождик, дождик припусти!
Звонко раздается
По дороге босиком
Детвора несется.
Небо хмурилось сперва,
Но не удержалось
И сквозь тучи, облака
Вдруг заулыбалось.
Ночное небо так угрюмо,
Заволокло со всех сторон.
То не угроза и не дума,
То вялый, безотрадный сон.
Одни зарницы огневые,
Воспламеняясь чередой,
Как демоны глухонемые,
Ведут беседу меж собой.
Как по условленному знаку,
Вдруг неба вспыхнет полоса,
И быстро выступят из мраку
Поля и дальние леса.
И вот опять всё потемнело,
Всё стихло в чуткой темноте —
Как бы таинственное дело
Решалось там — на высоте.
Черное, алое, синее, красное
Небо бывает разнообразное.
Утро как вечер красным подсвечен,
Черное ночью, когда гаснут свечи,
Лампы, фонарики и фонари,
Звезды с луною ты видишь. Смотри.
Утро. И солнышко лучики шлет,
Снова синеет наш небосвод.
Небу тоже бывает грустно.
Мы не знаем, но это так —
По стеклу растекаются чувства,
А для многих это пустяк…
Небо может быть хмурым очень
И от боли громко кричать.
И как кто-то бессонной ночью
До рассвета звезды считать.
Небу тоже порой одиноко.
И оно устает порой.
Если небо к тебе жестоко,
Просто сердце ему открой.
А когда оно улыбнется
И развеет сомнений тень,
Теплый дождь на землю прольется —
Слезы счастья в весенний день.
Ведь никто не возвратился оттуда
Объяснить нам наш щенячий отчаянный свет
Значит — злые пузыри
И небо, как кофе
И небо, как кофе
Ведь никто не возвратился оттуда
Оправдать наш безобразный оскаленный стыд
Лишь дрянные костыли
И небо, как кофе
И небо, как кофе
Ведь никто не возвратился оттуда
Чтоб унять наш коренной вопросительный страх
Остаются только жёлуди
И небо, как кофе
Небо, как кофе.
Сколько же в небе
Всего происходит:
Путь в облаках
«Аэробус» находит,
Катится солнышко,
Вьются шары.
Где-то за небом
Другие миры.
Чёрные дыры,
Планеты, кометы.
Крутятся, светятся,
Плавятся где-то.
Мчится ракета
К далёкой звезде.
Сколько всего
Происходит везде!
Если с Земли
Ты не всё разглядишь,
Сколько додумаешь,
Досочинишь!
Небо пишется с маленькой тучи,
С набежавшей полынной строки,
Небо пишется с дальних созвучий
И, конечно же, — с лёгкой руки.
За границами лет, за полями
Небо впишется в солнечный круг…
Небо пишется слитно с дождями
И раздельно — с ветрами разлук.
Небо пишется с точки опоры
С мятным знаком в конце тишины,
С настоявшихся истин кагора,
Бередящих похмельные сны.
Небо пишется скоро, случайно —
С незапамятных давних времён,
Небо пишется с маленькой тайны
И с овеянных грустью имён.
Небо пишется, пишется, пишется…
Небо помнится, видится, слышится…
Ничего нет неба выше,
Там гуляют облака.
Небо дуновеньем дышит,
В небе звёзды сдалека
Словно бусинки мерцают
Украшая небосклон,
А под утро исчезают,
Растворяясь будто сон.
В небе вольно веют птицы,
Крылья только им даны,
Но бывает людям снится:
Над землёй летят они.
Справа небо, слева небо,
Ну, а ты летишь, летишь:
Толи быль, а толи небыль,
Сразу и не различишь!
В синее небо ширя глаза —
Как восклицаешь: — Будет гроза!
На проходимца вскинувши бровь —
Как восклицаешь: — Будет любовь!
Сквозь равнодушья серые мхи —
Так восклицаю: — Будут стихи!
Без воды могу, могу без хлеба.
Без тебя-и день не в день. Не в счет.
Я скучаю по тебе. До неба.
А над этим небом — лес растет.
А над этим лесом — снова небо:
А над небом — лес. Потом опять.
Кто их сосчитает. Я там не был.
Да и разве это сосчитать?
Это все без меры. Без границы.
Без предела это. Без конца.
Это будет длиться, длиться, длиться
Столько лет-пока стучат сердца.
Без воды могу. Могу без хлеба.
Без тебя-и день не в день. Не в счет.
Я скучаю по тебе. До неба.
А над этим небом лес растет…
Если посмотреть на небо
И немного помечтать,
Можно многое увидеть
И себе напредставлять.
В облаках секретов много:
В них и книги и диваны,
Торты из теста заварного,
Даже дети, мамы, папы.
Вот уже на носороге
Еду я и улыбаюсь.
Вот перекрестки и дороги.
Даже в речке я купаюсь.
Мне не бывает скучно с небом.
Я с собой вас приглашаю
В те края, где быль и небыль.
Приходите, помечтаем!
Небо бледно-голубое
Дышит светом и теплом
И приветствует Петрополь
Небывалым сентябрем.
Воздух, полный теплой влаги,
Зелень свежую поит
И торжественные флаги
Тихим веяньем струит.
Блеск горячий солнце сеет
Вдоль по невской глубине —
Югом блещет, югом веет,
И живется как во сне.
Все привольней, все приветней
Умаляющийся день, —
И согрета негой летней
Вечеров осенних тень.
Ночью тихо пламенеют
Разноцветные огни…
Очарованные ночи,
Очарованные дни.
Словно строгий чин природы
Уступил права свои
Духу жизни и свободы,
Вдохновениям любви.
Словно, ввек ненарушимый,
Был нарушен вечный строй
И любившей и любимой
Человеческой душой.
В зтом ласковом сиянье,
В этом небе голубом
Есть улыбка, есть сознанье,
Есть сочувственный прием.
И святое умиленье
С благодатью чистых слез
К нам сошло как откровенье
И во всем отозвалось…
Небывалое доселе
Понял вещий наш народ,
И Дагмарина неделя
Перейдет из рода в род.
Небо… Потрогай руками,
Какое оно на ощупь?
С влажными облаками,
С закатом над синей рощей
С тугим залихватским свистом,
С потоком, разорванным в клочья,
С земным и как совесть чистым
Сиянием звёздной ночи…
Нет, не бравада и не смелость,
К соблазнам тяга велика,
Мне просто очень захотелось
Рукой потрогать облака,
И с сердцем замершим от счастья,
При виде мчащейся земли,
Раскрыть широкие объятья,
И гордо крикнуть: «НА, БЕРИ»
Через неба скорлупку огромную
Молодая проклюнулась молния,
Улизнула ящеркой быстрою
Быстро-быстро, как будто почудилось.
А за ней и вторая проклюнулась,
Змейкой юркнула вслед за первою,
И другие рванули к выходу,
Расчертили небо зигзагами.
Затрещало небо, но держится,
Скорлупою на землю не падает.
Хорошо оно всё-таки сделано —
Успевает себя ремонтировать.
И за молниями не гонится,
Не засасывает обратно их,
Лишь поплачет слезами горькими,
А потом улыбнётся радужно
Я людям чужд и мало верю
Я добродетели земной:
Иною мерой жизнь я мерю,
Иной, бесцельной красотой.
Я верю только в голубую
Недосягаемую твердь.
Всегда единую, простую
И непонятную, как смерть.
О, небо, дай мне быть прекрасным,
К земле сходящим с высоты,
И лучезарным, и бесстрастным,
И всеобъемлющим, как ты.
Отражается небо синее,
Называя тебя по имени,
И вода остывает слезами,
Как в оэёрах закатное пламя!
Только белое и пушистое,
В воды облако смотрит пристально,
Обронив покрывало светлое,
На бескрайнее глади зеркало!
А какая, а какая
В синем небе высота?
А такая, а такая,
Что до солнца
Не достать.
Даже если, даже если
Ты на дом поставишь дом
(Лучше — десятиэтажку),
А потом — ещё раз дом,
Лишь до облака достанешь.
Да и то с большим трудом.
Я так люблю смотреть на небо,
Луной и Солнцем любоваться!
Люблю смотреть на звёзды ночью
И тишиною наслаждаться!
Люблю смотреть на облака,
Что пО небу плывут спокойно,
Люблю в тиши глубокой ночью
Подумать, помечтать, дать волю
Чувствам… и порой всплакнуть,
Опять на небо посмотреть,
Потом рукой слезу смахнуть.
И боль свою поглубже спрятать,
А утром вновь встречать рассвет
И Солнцем просто любоваться,
Как важно в жизни замечать
Всё то, что всё-таки прекрасно!
Я глазами небо обниму!
Посмотрю в бездонные просторы…
Может что-то в жизни я пойму-
Для чего все эти разговоры…?
Синей дымкой тает вновь закат,
Краски ночи затеняют небо…
И уж звёзды начинают свой парад,
И луна блестит как королева!
Что скрывают небеса от нас?
И у звёзд какая то загадка…
Может это сотни тысяч глаз
Тех людей, что были здесь когда-то…
Я не умею к чуду привыкать,
Смотрите, люди, если вы не слепы,
Как тихо уплывает на закат
Багрово-фиолетовое небо!
Здесь поутру трепещется легко
Прозрачный воздух звонкою струною,
И хлопья лёгких жёлтых облаков
В зеленоватой выси надо мною.
А полдень вновь рождает миражи…
Виденьем мухоморного дурмана
На сопке туча сизая лежит
В сиреневых объятиях тумана.
То, словно апокалипсис — гроза,
Не снившаяся Тютчевым, и Фетам!
То вдруг два солнца вспыхнут в небесах,
Сражая параллаксовым эффектом.
Не различить — сливается в глазах
С белёсым светом белая берёза,
То вдруг прольётся с неба бирюза
На глыбу бирюзового тороса.
Денёчков жарких здесь наперечёт,
Но иногда побалует погода —
Расплавленное золото течёт
С вершины и до края небосвода!
Воспоминанья душу бередят…
Такого неба больше нет на свете,
Где каждый раз осознаёшь себя
Нежданной гостьей на чужой планете.
Козырьком ладони сделав,
Мы глядим с тобою вдаль.
Небо, небо без пределов —
Горизонтомагистраль.
Тихо где-то за спиною
Шепчет с травами ручей.
Небо, небо голубое
В отражении очей
Вижу я когда ты рядом
И подняться ввысь готов
Разноцветною эскадрой —
Миллиардом мотыльков.
Чертит линию прямую
Самолёт сквозь облака.
Не знавал за жизнь былую
Романтичней пикника.
Под тенистой кроной верба
Скроет нас и воробья.
«Я люблю тебя и небо,
Только небо и тебя.»
Смотрю я вверх на призрачное небо,
Глядит оно с неизмеримой высоты
Туда, где был я, и туда, где не был,
На наши мелкие стремленья и мечты.
На то, как входим в мир, и то, как в нём мы бродим,
На то, как видим свет и как встречаем тьму,
И то, как мы в последний путь уходим.
Но дела никогда лишь нет до нас ему.
Оно не плачет и не знает боли,
Не верит лжи и истину не признаёт,
Оно прекрасно, и оно неволит
И думает о каждом лишь своё.
Его ты не обманешь хитрым взглядом,
Лукавить с ним пытаться не спеши,
Оно всегда с тобою рядом —
Хранитель и палач твоей души.
С ним одиночество своё разделишь
И затеряешься в густой толпе;
Оно простит, хоть ты его не ценишь:
Его ведь нет — оно есть лишь в тебе.
Откуда такая огромность?
Ты, небо, одной стороной осторожно
Оперлось о землю, вздохнувшую с дрожью,
Другой стороной в бесконечность простерлось,
Ах небо, откуда такая огромность?
Откуда в тебе столько выси и места.
Молчи, я догадываюсь: чтобы тесно
Мечтам нашим не было в звездных просторах,
Господь и создал тебя этакой прорвой.
Спасибо тебе! И Тому благодарность,
Кто путь предоставил нам в необычайность
Из бледности и заскорузлости быта!
Ты, небо, – земля для корней моих скрытых.
У каждой планеты есть что-то своё,
Что ярче всего отличает её.
Сатурн непременно узнаешь в лицо –
Его окружает большое кольцо.
Оно не сплошное, из разных полос.
Учёные вот как решили вопрос:
Когда-то давно там замёрзла вода,
И кольца Сатурна из снега и льда.
Чёрный бархат неба
Звёздами расшит.
Светлая дорожка
По небу бежит.
От края и до края
Стелется легко,
Как будто кто-то пролил
По небу молоко.
Но нет, конечно, в небе
Ни молока, ни соку,
Мы звёздную систему
Свою так видим сбоку.
Так видим мы Галактики
Родной далёкий свет –
Простор для космонавтики
На много тысяч лет.
Что такое звёзды?
Если спросят вас –
Отвечайте смело:
Раскалённый газ.
И ещё добавьте,
Что притом всегда
Ядерный реактор –
Каждая звезда!
Есть в небе звёздочка одна,
Какая – не скажу,
Но каждый вечер из окна
Я на неё гляжу.
Она мерцает ярко так!
А в море где-нибудь
Сейчас, наверное, моряк
По ней сверяет путь.
Звёзды, звёзды, с давних пор
Приковали вы навеки
Человека жадный взор.
И в звериной шкуре сидя
Возле красного костра,
Неотрывно в купол синий
Мог глядеть он до утра.
И глядел в молчаньи долгом
Человек в простор ночной –
То со страхом,
То с восторгом,
То с неясною мечтой.
И тогда с мечтою вместе
Сказка зрела на устах:
О загадочных созвездьях,
О неведомых мирах.
С той поры живут на небе,
Как в ночном краю чудес, –
Водолей,
Стрелец и Лебедь,
Лев, Пегас и Геркулес.
Окрашен космос в чёрный цвет,
Поскольку атмосферы нет,
Ни ночи нет, ни дня.
Здесь нет земной голубизны,
Здесь виды странны и чудны:
И звёзды сразу все видны,
И Солнце, и Луна.
На севере звезда видна,
И называется она
Полярною звездой.
Она надёжный друг людей,
И две Медведицы при ней
Среди космических огней
Всё ходят чередой.
Невдалеке притих Дракон.
Косится на Медведиц он,
Жует концы усов.
И долго наблюдал Орёл,
Как тощий Волк куда-то брёл
И стороною обошёл
Созвездье Гончих Псов.
Спокойно спал небесный Лев,
Раскрыв свой страшный львиный зев
(Со львами не шути!)
Кит к Андромеде подплывал,
Пегас стремительно скакал,
И гордо Лебедь пролетал
По Млечному Пути.
Кого-то Гидра стерегла,
Ведь Гидра Гидрою была
Спокон веков, друзья!
Через гигантский небосвод
Она таинственно ползёт.
Кого же Гидра стережёт?
Сказать пока нельзя.
А возле Млечного Пути,
Где ни проехать, ни пройти,
Лежит огромный Рак.
Лежит в космической пыли,
Слегка клешнями шевелит
И всё за Гидрою следит.
(Рак, видно, не дурак!)
Здесь Ворон крыльями махал,
Из пепла Феникс воскресал,
Хвост распушал Павлин,
Здесь извивалася Змея,
Лисички бегали, резвясь,
И Рысь сидела, притаясь,
Певца спасал Дельфин.
Жираф вышагивал, как Бог,
Вот Заяц, вот Единорог,
Журавль, Хамелеон.
И Голубь с Ящерицей есть.
Нет, видно, мне не перечесть
Всех этих сказочных существ,
Кем космос заселён.
Над Землёю ночью поздней,
Только руку протяни,
Ты ухватишься за звёзды:
Рядом кажутся они.
Можно взять перо Павлина,
Тронуть стрелки на Часах,
Покататься на Дельфине,
Покачаться на Весах.
Над Землёю ночью поздней,
Если бросить в небо взгляд,
Ты увидишь, словно гроздья,
Там созвездия висят.
Над Землёю ночью поздней,
Только руку протяни,
Ты ухватишься за звёзды:
Рядом кажутся они.
Вот Медведица Большая
Кашу звёздную мешает
Большим ковшом
В котле большом.
А рядом тускло светится
Малая Медведица.
Маленьким ковшичком
Собирает крошечки.
Мы слыхали: две Медведицы
По ночам на небе светятся.
Ночью вверх мы взглянули –
Увидали две кастрюли.
Вот ручки край, где ковшик наш
Звездой отмечен Бенетнаш.
Ты по соседству бросишь взор –
Мицар увидишь и Алькор.
А вот у ручки поворот
К звезде выводит Алиот.
Ну а затем мы наконец
Увидим чаши край – Мегрец.
И дно пройдём мы точно так,
Увидев Фекду и Мерак.
А выше светит как всегда
Нам Дубхе – яркая звезда.
У Большого Ковша
Больно ручка хороша!
Три звезды – и все подряд,
Как алмазные, горят!
Среди звёзд, больших и ярких,
Чуть видна ещё одна:
В середине рукоятки
Приютилася она.
Ты получше приглядись,
Видишь,
Две звезды слились?
Та, которая крупнее,
Называется Конём.
А малышка рядом с нею –
Всадник,
Скачущий на нём.
Замечательный наездник,
Этот звёздный принц Алькор,
И несет его к созвездьям
Конь Мицар во весь опор.
Треплет конь золотогривый
Золочёную узду.
Правит Всадник молчаливый
На Полярную звезду.
Всю ночь созвездия блестящие
Не замедляют хоровода
Вокруг одной звезды, стоящей
Как будто в центре небосвода.
К ней наклонилась ось земная,
Её назвали мы Полярной.
Где север, мы по ней узнаем
И ей за это благодарны.
Не боясь зимы и стужи,
Подпоясавшись потуже,
Для охоты снаряжён
Выступает Орион.
Две звезды из высшей лиги
В Орионе – это Ригель
В правом нижнем уголке,
Словно бант на башмаке.
А на левом эполете –
Бетельгейзе ярко светит.
Три звезды наискосок
Украшают поясок.
Этот пояс, как подсказка.
Он – небесная указка.
Если влево ты пойдёшь,
Чудо-Сириус найдёшь.
А от правого конца –
Путь в созвездие Тельца.
Он указывает прямо
В красный глаз Альдебарана.
Снег январский на дороге,
Солнце светит в Козероге.
В феврале день подлиннее,
Солнце светит в . (Водолее).
В марте много снежных глыб,
Солнце где-то среди . (Рыб).
А в апреле из . (Овна)
Солнце греет уж сполна.
В мае солнышко в . (Тельце) –
Жди веснушки на лице.
В июне Солнце в . (Близнецах),
Фанту дети пьют в кустах.
В июле солнце катит к . (Раку),
Меломан – на грядку к маку.
Август школы открывает,
. (Лев) за солнце убегает.
За окном “засентябрит”,
. (Дева) Солнце приютит.
В октябре, по мненью сов,
Солнце светит из . (Весов).
В ноябре на небосклоне
Сияет Солнце в . (Скорпионе).
В декабре, как сорванец,
За Солнце спрячется . (Стрелец).
– Всё,- сказал я твёрдо дома, –
Буду только астрономом!
Необыкновенная
Вокруг Земли Вселенная!
Как заманчиво
Стать астрономом,
Со Вселенною близко знакомым!
Это было бы вовсе не дурно:
Наблюдать за орбитой Сатурна,
Любоваться созвездием Лиры,
Обнаруживать чёрные дыры
И трактат сочинить непременно –
“Изучайте глубины Вселенной!”
Есть одна планета-сад
В этом космосе холодном.
Только здесь леса шумят,
Птиц скликая перелётных,
Лишь на ней одной цветут
Ландыши в траве зелёной,
И стрекозы только тут
В речку смотрят удивлённо.
Береги свою планету –
Ведь другой, похожей, нету!
Если месяц буквой “С”,
Значит, старый месяц;
Если палочку в довес
Ты к нему привесишь
И получишь букву “Р”,
Значит, он растущий,
Значит, скоро, верь-не верь,
Станет он толстущий.
Верный спутник, ночей украшенье,
Дополнительное освещенье.
Мы, конечно, признаться должны:
Было б скучно Земле без Луны!
– Что там за родственник Луны,
Племянник или внучек
Мелькает между тучек?
– Да это спутник!
– Вот те раз!
– Он спутник каждого из нас
И в целом – всей Земли.
Руками спутник сотворён,
А после на ракете
Доставлен в дали эти.
Источник