Солнце осеннее без туч
Небо в тучах
Мокрых очень
Солнце то
Чего мы хочем
Серый серый ветер
Тротуары вытер
Происходит вечер
Без особых вычур
Без особых штучек
И на восемь строчек
За домами туча
Темная как ноча
Относительно небес —
Свод небес
Совсем белес
Что касается берёз —
Ствол берёзы
Весь белёс
А вообще-то
Осень —
Это время сосен
И уселся посередке
Не то пес
Не то кот
И сидит
И не идет
СТИХИ ПРО ОСЕНЬ И ПРО ДЯТЛА
Дятел
Бил
Лист
Упал
Дятел делал листопад
Листопад
Лета нет
Входит в лес
Входит
Свет
И
Выходит
И
Выходит
И выходит
Осень-осень-осень-сень
Будет дождик целый день
Будет
Ясная погода
Мы пойдем тогда на лён
Посидим тогда на нем
Осень-сень
Осень-сень
Дождик
Сей сей сей
Сей на природу
Озимую воду
В темноту
Опускается пыльца
Где-то там
Где-то тут
Где-то около лица
Над покрытой головой
И в канавах у шоссе
И касающийся всех
Между небом
И землей
Между летом
И зимой
И столбы
И провода
И дорога
И куда
Это
Столько дождя
Гонит
Мимо меня
Я смотрю из окна
И остались
на самом краю
* Ведь есть
такие
Сизый как на кухне
Свет как будто тухнет
А еще и двух нет
стал
снег и снег
и все равно
был лед или не лед
По дорожке по дорожке
Ты больше не пойдешь
Ни туда
Ни сюда
Ни оттуда ни отсюда
Ниоткуда никуда
Со двора к Москве
По сухой доске
Тянет белой самой
Дымкой
Пригорелой зимой
Зимкой
Пёс завыл
Чего — забыл
И забыл
Чего завыл
И забыл
Чего забыл
Ночью
Ничего нет
Ночью
Ничего нет
Черный дождик —
Черный дождик
Наверно белый снег
Ночью
очень чудно
Ночью
очень чудно
Вот она
И наша
Зима-зима
Вот она
И наша
Зимаша
тише
тише
тише
тише
тише
наша тишина
наша тишина
и тишина
тишина
тишина
тише нашей
Слушайте
что я скажу
Светят фары на театр
И снежинки летят
И пока они летят
Они здорово блестят
Опускается снег
Точно вертикально
И ложится везде
Где горизонтально
Дворники кидают снег
С крыш
Чудаки гуляют
Без лыж
Крыши крыши
Что там
Под?
Ничего
Новый год
Окна окна
Что там
В?
Ничего
Вы и вы
С чем вас и поздравляю
Ни с чем
С новым годом
Выпускают огоньки
Тонкие
Коготки
Ободки
С коготками
Сонное всё
Черное
А небо
Освещенное
Как бывает над катками
Небо освещенное
морозно
но здорово
здорово
но
морозно
морозно
и прогноз на мороз
Солнце
видно совсем
подошло к окну
и подумало
Ага
мы в новом году
а тогда
давай-ка я
солнце солнце
а какое у нас
сегодня число?
лыжи лыжи
лыжи лыжи
живы живы
живы живы
хоть куда
глаза глядят
тут туда
следы следят
тихо тихо
бух бух бух
Сдвинулася
Наша зима
Сдвинулася вся
Наша зима
Сдвинулася
Ваша зима
Сдвинулася вся
Ваша зима
Опять опять
Метель метель
Теперь опять
Теперь опять
Теперь опять метель
Пока вот так
Вот так и живем
И ночью так же
И также днем
Со снегом дождь
А то снег с дождем
На том месте
Где февраль
Делается дыра
Вроде нашего двора
Вода
Вода вода вода
Вода вода вода вода
Вода вода вода вода
Вода вода
Вода
Текла
Ночь
Не выдохлась еще
Дождь
Не высох весь еще
И подавно Москва
Не выспалась ведь еще
А я сижу и смотрю
Дышу
Сторожу
И обязательно
Скажу и напишу
Если что
Или еще если что
Весна весна весна весна
Весна весна весна весна
Весна весна весна весна
Весной весной
Смешной смешной
Чудной чудной
Ночной ночной
Самый трамвай
Самый-самый —
— Постой постой
Пустой?
Пустой
Мой?
Да, мой
Давай домой!
Давай-давай-давай.
небо
синело синело
стало синим синим
совсем
в том-то все и дело
и скоро мы с ним
увидимся
Утром у нас
чай с солнцем
На ночь
молоко с луной
А в Москве
электричество
с газированной водой
Я сучки не ломал
Листья я не сжигал
Вылезай
Месяц май
Помогай
Жить жукам
Как малы
Как малы
Звезды
Как комары
И
Зудят
Возле звёзд
Чуть-чуть
Как у зверя
Стынет нос
Стынет
Нос
И может
Чуять
дальше
туда
дальше
туда
дальше
ишь ты
дожили что ли
а похоже
что дождалИсь
и листья
и дождь
Утром
утром утром утром
утром утром утром утром
мы на траве
траве траве
траве траве траве траве
Ночь
Нынче ночью ночь
Ночью
Ночь
Но
День
Сегодня
День
Сегодня
День
Сегодня день!
прыг прыг
прыг прыг
прыг прыг прыг
перерыв
прыг прыг
перерыв
прыг прыг
перерыв
потом перерыв
потом перерыв
потом перерыв
сей час
зарастает всякий просек
осыпается на нас
хвоя с сосен
побродячие кусты
заступают все пути
где останется белёсо
там не небо
там берёза
это лес
это весь
лес порубленный воскрес
слышно садик с танцами
он
напротив станции
шишки на елке
елкины шишки
елкины
шишки на елке
елкины
наши шишки
ишь
ишь
ишь ишь
какие
Паровоз паровоз
Я хочу я хочу
Чтобы ты
Паровоз
Погудел ту ту ту
Говорит паровоз
Я уже
Электровоз
Не могу
Ту ту ту
А могу
Ду ду ду
по дорогам
за горохом
босиком
по пыли
одни мы
по ночам
так поздно вечером
с месяцем совсем
И опять
Тут как тут
Видишь —
Собрались
Тучи-то
Кучи туч
Серых и сырых
Сколько ж их тут штук
Душ
Что тут они ждут
Нет
Чего-то же они ждут
Это там
Это там
Это там
Это там
Это туман
Это туман
Это туман
Это туман
Месяц
светит
светит
светит
Высоко висит
висит
И совсем совсем
не весит
Ветер ветер
Едет едет
Ветер едет
Едет
или не едет?
На велосипеде?
нет
На велосипеде?
нет
На велосипеде —
на велосипеде
лес и лес
лес и лес
лес и лес
и лес и лес
и лес и лес и лес и лес
и лес и лес и лес и есть
и над соснами
звёзны
и за берёзами
звёзы
Гром ударил громко
Гром
Гром гром
Гром гром гром гром
Гром
И сказали стекла
Дождь и дождь
И дождь
И дождь
И дождь идет
Идет
Идет
Лист об лист
Шлеп-пошлеп
слово соловью
слово соловью
слово соловья
слово соловья
слово соловья
слово соловья
и здесь же
звезды же
и звезды же здесь
звезды
и где же здесь
мы живем?
и в лесу
и в лесу
и не в лесу
не в лесу
везде везде
где все где все
вообще вообще
очень очень
солнце и солнце
и солнце
чешется в носу
Идут тучи
Оттуда
Откуда-то
Туда
Куда-то
Идут
Идут тучи
Видят
Чудо
Когда камни
Когда камни
Когда камни
да вода
Да вода
вода да камни
Да вода
вода да камни
Да вода
Вода да камни
Тогда камни
Тогда камни
камни да
камни да
камни да
Каменеем
как умеем
Какое утро
Какое утро
Земля и небо
Вода и море
Море
тише не стало
Ну
море волнуется
Море
не волнуйся
КАЛЕНДАРЬ
(что на что кончается)
И сентябрь
На брь
И октябрь
На брь
И ноябрь
Брь
И декабрь
Брь
А январь
На арь
А февраль
На аль
А март
На арт
Апрель
На ель
Май
На ай
Июнь
На юнь
Июль
На август
Август на сентябрь
Это что
Это что
Это всё
Это всё
Всё и больше ничего
Всё и больше ничего
И всё очень хорошо
И всё очень хорошо
Следующий раздел
избранных стихотворений Всеволода Некрасова
Источник
Солнце осеннее без туч
— Ну, лезьте же! — нетерпеливо говорит Лиля. Брови ее сходятся и щеки все больше краснеют.
— Не люблю летом торчать в комнатах… — бормочу я, делая высокомерное лицо. — Лучше я подожду вас на улице.
Я спрыгиваю с окна и отхожу к воротам. Как они смеются теперь надо мной! Я знаю, девчонки все жестокие и никогда нас не понимают. Зачем я пришел сюда? Зачем мне служить посмешищем! Лучше всего мне уйти. Если побежать сейчас, то можно добежать до конца улицы и свернуть за угол, прежде чем она выйдет. Убежать или нет? Секунду я раздумываю: будет ли это удобно? Потом я поворачиваюсь и вдруг вижу Лилю. Она с подругой выходит из ворот, смотрит на меня, в глазах ее еще не погас смех, а на щеках играют ямочки.
На подругу я не смотрю. Зачем она идет с нами? Что я буду с ними обеими делать? Я молчу, и Лиля начинает говорить с подругой. Они разговаривают, а я молчу. Когда мы проходим мимо афиш, я внимательно читаю их. Афиши можно иногда читать с конца, тогда выходят смешные гортанные слова. Доходим до угла, и тут подруга начинает прощаться. С признательностью я смотрю на нее. Она очень красивая и умная.
Подруга уходит, а мы идем на Тверской бульвар. Сколько влюбленных ходило по Тверскому бульвару! Теперь по нему идем мы. Правда, мы еще не влюбленные. Впрочем, может быть, мы тоже влюбленные, я не знаю. Мы идем довольно далеко друг от друга. Примерно в метре друг от друга. Липы уже отцвели. Зато очень много цветов на клумбах. Они совсем не пахнут, и названий их никто, наверное, не знает.
Мы очень много говорим. Никак нельзя установить последовательности в нашем разговоре и в наших мыслях. Мы говорим о себе и о наших знакомых, мы перескакиваем с предмета на предмет и забываем то, о чем говорили минуту назад. Но нас это не смущает, у нас еще много времени, впереди длинный, длинный вечер, и можно еще вспомнить забытое. А еще лучше вспоминать все потом, ночью.
Вдруг я замечаю, что у нее расстегнулось платье. У нее чудное платье, я таких ни у кого не видел — от ворота до пояса мелкие кнопочки. И вот несколько кнопок теперь расстегнулись, а она этого не замечает. Но не может же она ходить по улицам в расстегнутом платье! Как бы мне сказать ей об этом? Может быть, взять и застегнуть самому? Сказать что-нибудь смешное и застегнуть, как будто это самое обыкновенное дело. Как было бы хорошо! Но нет, этого никак нельзя сделать, это просто невозможно. Тогда я отворачиваюсь, выжидаю паузу в ее разговоре и говорю, чтобы она застегнулась. Она сразу замолкает. А я смотрю на большую надпись, торчащую на крыше. Написано, что каждый может выиграть сто тысяч. Очень оптимистическая надпись. Вот бы нам выиграть когда-нибудь!
Потом я закуриваю. Я очень долго закуриваю. Вообще во всех трудных минутах лучше всего закурить. Это очень помогает. Потом я несмело взглядываю на нее. Платье застегнуто, щеки у нее пламенеют, глаза делаются темными и строгими. Она тоже смотрит на меня, смотрит так, будто я очень изменился или узнал про нее что-то важное. Теперь мы идем уже немного ближе друг к другу.
Час проходит за часом, а мы все ходим, говорим и ходим. По Москве можно ходить без конца. Мы выходим к Пушкинской площади, от Пушкинской спускаемся к Трубной, оттуда по Неглинке идем к Большому театру, потом к Каменному мосту… Я готов ходить бесконечно. Я только спрашиваю у нее, не устала ли она. Нет, она не устала, ей очень интересно. Гаснут фонари на улицах. Небо, дождавшись темноты, опускается ниже, звезд становится больше. Потом начинается тихий рассвет. На бульварах, тесно прижавшись, сидят влюбленные. На каждой скамейке по одной паре. Я смотрю на них с завистью и думаю, будем ли и мы с Лилей сидеть когда-нибудь так.
На улицах совсем нет людей, только милиционеры. Они все смотрят на нас. Некоторые выразительно покашливают, когда мы проходим. Наверное, им хочется что-нибудь сказать нам, но они не говорят. Лиля наклоняет голову и ускоряет шаг. А мне почему-то смешно. Теперь мы с ней идем почти рядом. Ее рука иногда касается моей. Это совсем незаметные прикосновения, но я их чувствую.
Наконец мы расстаемся в ее тихом гулком дворе. Все спят, не горит ни одно окно. Мы понижаем наши голоса почти до шепота, но слова все равно звучат громко, и мне кажется, нас кто-то подслушивает.
Домой я прихожу в три часа. Только сейчас я чувствую, как гудят ноги. Как же тогда устала она! Я зажигаю настольную лампу и начинаю читать. Я читаю «Замок Броуди», который дала мне Лиля. Это замечательная книга, я читаю ее, и все время вижу почему-то лицо Лили. Иногда я закрываю глаза и слышу ее нежный грудной голос. Между страниц мне попадается длинный темный волос. Это ее волос — ведь она читала «Замок Броуди». Почему я решил, что у нее жесткие волосы? Это очень мягкий, шелковистый волос. Я осторожно сворачиваю его и кладу в том Энциклопедии. Потом я спрячу его получше.
Совсем рассвело, и я не могу больше читать. Я ложусь и смотрю в окно. Мы живем очень высоко, на седьмом этаже. Из наших окон видны крыши многих домов. А вдали, там, откуда летом встает солнце, видна звезда Кремлевской башни. Одна только звезда видна. Я люблю подолгу смотреть на эту звезду. Ночью, когда в Москве тихо, я слышу бой курантов. Ночью все очень хорошо слышно. Я лежу, смотрю на звезду и думаю о Лиле.
А через неделю мы с матерью уезжаем на Север. Я давно мечтал об этой поездке — с самой весны. Но теперь жизнь в деревне для меня полна особенного значения и смысла.
Я впервые попадаю в леса, в настоящие дикие леса, и весь переполнен радостью первооткрывателя. У меня есть ружье, — мне купили его, когда я окончил девять классов, — и я охочусь. Я брожу совсем один и не скучаю. Иногда я устаю. Тогда я сажусь и смотрю на широкую реку, на низкое осеннее небо. Август. И на Севере очень часто стоит плохая погода. Но и в плохую погоду и в солнце я выхожу рано утром из дому и иду в лес. Там я охочусь и собираю грибы или просто перехожу с поляны на поляну и смотрю на белые ромашки, которых здесь множество. Мало ли что можно делать в лесу! Можно сесть на берегу озера и сидеть неподвижно. Прилетят утки, с шипением опустятся совсем рядом. Сначала они будут сидеть, прямо вытянув шеи, потом начнут нырять, плескаться, сплываться и расплываться. Я слежу за ними одними глазами, не поворачивая головы.
Потом выйдет солнце из-за туч, прорвется через листья над моей головой и запустит золотые дрожащие пальцы глубоко в воду. Тогда становятся видными длинные ржавые стебли кувшинок. Возле стеблей показываются большие рыбы. Они застывают в солнечном луче, не шевеля ни одним плавником, будто греются или спят. И мне очень странно следить за ними. Глядя на них, сам цепенеешь и воспринимаешь все как сквозь сон.
Мало ли что можно делать в лесу. Можно просто лежать, слушать гул сосен и думать о Лиле. Можно даже говорить с ней. Я рассказываю ей об охоте, об озерах и лесах, о прекрасном запахе ружейного дыма, и она понимает меня, хотя женщины вообще не любят и не понимают охоты.
Источник