Семь дней под солнцем Укса
Рею Бредбери посвящается
Клокочет кровь в расширенных сосудах ,
Сердечный клапан — восемь тысяч раз !
Безумный хохот, крики в мрачных сводах
Обрывки сказанных, скороговоркой, фраз
Пещеры чёрные в базальтовой громаде
Сырые норы. полные людей
А за порогом, бешеное Солнце
Шипит протуберанцами — Убей!
ПЛАНЕТА УКС В СВОЁМ БАГРЯНОМ ГЛЯНЦЕ
ПЛАНЕТА УКС. ГДЕ ЖИЗНЬ ВСЕГО СЕМЬ ДНЕЙ
Ночь страшной ледяной могилой
И день. Горящий, будто адов гнев!
Цветы осыпались лишь распустившись
Плоды гниют едва созрев!
Любимая к утру уже старуха,
А к вечеру мальчишка зрелый муж!
Планета Укс! — Проклятие заблудших
Планета пекла и жестоких стуж
А поводырь,
Заведший в страшный угол ,
Давно «багровой»
Превращен был в пыль !
Здесь сын у Сима, Сим — родился
Он обречен через неделю умереть
Ведь под лучами страшного светила
Два дня нормальной жизни треть
Беда всех обреченных память ,
Они не могут знанье получить ,
Без опыта юдоль переупрямить
Продлить немного жизненную нить
А Сим не хочет быстро умирать !
Ему отец успел шепнуть о шансе
О месте где возможна благодать
Где можешь крикнуть Уксу не багрянься
Он прохрипел что в трёх часах пути
У трещины чьё имя Бездна
В чернильной тени Пирровой горы
Запрятан дом. С названием «Железный»
Но вот беда,пещерный мир постылый
Семь дней, как минимум, сулит;
А час на солнце — год сожжённый жизни
И пышет жаром пурпурный гранит
Тот дом — ковчег и память предков
Там спрятан ключ от двери в Рай
Тебе советовал я редко, сейчас шепчу
Беги за край
Я поменяю час на Вечность
Пещерный мрак и скудную еду
На шанс найти мне путь тот Млечный
Трясущаяся, вся в морщинах, мать
Рукой пергаментной благословила сына,
Любимая сказала ; — Я с тобой .
Старухой здесь не буду тебя ждать
И Сим рванул, держа за руку Лайт
Сим взялся за рычаги управления.
Подошла Лайт , сонно протирая глаза , села на пол подле него и положила голову
ему на колено.
— Мне приснился сон,- заговорила она , будто я жила в пещере , в горах на студеной
и жаркой планете, где люди старились и умирали за семь дней.
— Нелепый сон,- сказал Сим.- Люди не могли бы жить в таком кошмаре.Забудь про это.
Сон твой кончился.
Он мягко нажал рычаги. Корабль поднялся и ушел в космос.
Сим был прав. Кошмар наконец кончился !
По мотивам произведения великого Р.Бредбери » ЛЁД И ПЛАМЯ «.
Источник
Семь дней под солнцем Укса
не канонический ,
скорее красный стих ,
без рифм и правил главных!!
. стандартного сти-хо-сложенья
Клокочет кровь в расширенных сосудах ,
Сердечный клапан — восемь тысяч раз !
Безумный хохот, крики в мрачных сводах
Обрывки сказанных скороговоркой фраз
Пещеры тёмные в базальтовых громадах
Сырые норы. полные людей — червей
А за порогом ярится расплавленное Солнце
Налитый бурой кровью красный диск.
ПЛАНЕТА УКС В СВОЁМ БАГРЯНОМ ГЛЯНЦЕ
ПЛАНЕТА УКС НА ЖИЗНЬ ОТВЕДЕНА НЕДЕЛЯ
Чтобы родится, повзрослеть и умереть
Успев при этом полюбить — предать — убить
Изведать » прелести » другого рода
Понять как можно без надежды жить
Ночь — страшной ледяной могилой
И день шипящий адской сковородкой
Цветы что осыпаются лишь распустившись
Плоды. которые. гниют едва созрев
Любимая ! — К утру уже совсем старуха ,
А к вечеру мальчишка — зрелый муж
Планета Укс — проклятие заблудших ,
Заброшенных туда безжалостной рукой
А поводырь, заведший в страшный угол ,
Давно планетой; превращен был в пыль !
Здесь сын у Сима, Сим родился ,
Он обречен — через неделю умереть ,
Но Сим решил прорваться к скалам ,
Где под напалмовым светилом,
Упершись дюнами в гранит
. корабль космический стоит .
Беда всех обреченных — Память ,
Они не успевают знанье получить ,
Использовать приобретенный опыт
И лишь себе подобных производят
КОРМ — ПИЩА — СЕКС
. И СМЕРТЬ НОГАМИ ТОПЧЕТ ;
Эквивалентом — год сожжённый жизни !
Минута ! — Вне пещер. на солнце
Никто не хочет к скалам побежать
За час под солнцем сжечь полжизни
Попробовав корабль ковчег открыть
А СИМ, НЕ ХОЧЕТ ЗА НЕДЕЛЮ УМИРАТЬ .
Ему отец успел шепнуть о шансе
и о возможности продлить ,
до бесконечности, мгновенье жизни
И Сим сказал ;- А я пойду, я .
. РАЗМЕНЯЮ ЧАС — НА ВЕЧНОСТЬ !
Любовь — Еду — Холодные пещеры ,
НА МИГ —— А У Т О Д А Ф Э .
В борьбе за шанс , ещё пожить
И поменять неделю — на столетье .
Трясущееся ; всё в морщинах , существо
Еще вчера красивая как песня мать
Рукой пергаментной благословила сына,
Любимая сказала ; — Я . с тобой .
Тебя — старухой ; я не буду ждать
и Сим рванул , держа за руку Лайт
Сим взялся за рычаги управления.
Подошла Лайт , сонно протирая глаза , села на пол подле него и положила голову
ему на колено.
— Мне приснился сон,- заговорила она , будто я жила в пещере , в горах на студеной
и жаркой планете, где люди старились и умирали за семь дней.
— Нелепый сон,- сказал Сим.- Люди не могли бы жить в таком кошмаре.Забудь про это.
Сон твой кончился.
Он мягко нажал рычаги. Корабль поднялся и ушел в космос.
Сим был прав. Кошмар наконец кончился !
по мотивам произведения великого Р.Бредбери » ЛЁД И ПЛАМЯ «.
Я решил познакомить Вас дорогие коллеги и читатели с последним интервью Великого Рея Бредбери, которого сегодня не стало с нами. Я не берусь, да и не хочу его комментировать. Предоставляю это право каждому, кому этот человек был так же интересен как и мне.
Американский писатель Рэй Бредбери, автор романов «Марсианские хроники» и «451 градус по Фаренгейту», умер в Лос-Анджелесе в возрасте 91 года. Известный американский писатель Рэй Брэдбери скончался в Лос-Анджелесе, США, во вторник. Как сообщают американские и британские телеканалы, о смерти одного из патриархов научной фантастики сообщила его дочь, Александра. Американский блог io9 написал о смерти писателя со ссылкой на его семью и биографа. О причинах произошедшего пока ничего не известно. Не стало не просто величайшего фантаста современности, но и человека, чья жизнь и смерть всегда будет окутана мистикой. По сути дела, Рэй Бредбери был своего рода Эдгаром Алланом По нашего времени. Его никогда не забудут, память о великих писателях вечна, – написал в своем Фэйсбуке Майкл Блумберг.
Рэй Бредбери всегда говорил, что его жизнь – всего лишь миг в потоке вечности. Уход из жизни не прекращает ровным счетом ничего. Круговорот вселенной не почувствует смерти песчинки и будет продолжать свой монотонный труд. Ниже мы предлагаем Вам одно из последних интервью Рэя Бредбери, которое впервые переведено на русский язык. Есть что послушать, ведь маэстро фантасмагорий никогда не говорил попусту, всегда подавал новые идеи и поводу для размышлений.
— Рэй, Вы всегда пишите о том, что сами знаете или о чем подозреваете, или же бывают некие спонтанные идеи, сюжеты, мысли, слова, в конце концов?
— Нет, не бывает. Писатель, как и художник или же ученый, всегда должен описывать лишь то, в чем разбирается, ну на худой конец, хотя бы понятие имеет, догадывается, что ли… Написать нечто и не знать потом, как объяснить написанное самому себе – это не фантастика и не мистика – это исключительный непрофессионализм, т.е. подход дилетанта и больше ничего. Ровным счетом, ничего.
— Ваш любимый фильм, возможно экранизация написанного Вами?
— Мой любимый фильм – Заводной Апельсин Кубрика. Также нравится постановка Кинга «Буря Столетия». Я не так уж часто смотрю телевизор, в последний раз был в кинотеатре году эдак в 90-ом или 91-ом. Экран пожирает душу произведения, не давая зрителю поля для игр разума. С экрана глядят на нас вовсе не герои экранизированного произведения, а скорее бездушные актеры, чьей задачей является слиться воедино с героем, тем самым выпотрошить авторскую задумку.
— Как-то своеобразно Вы видите кинематограф…
— Кино должно было оставаться немым. Мое мнение. Когда актер заговорил – кино превратилось в массовый самообман. Если Ясон или Геракл начинает лепетать на английском с нью-йоркским акцентом, как можно думать о Гомере? Это ведь казус века, не правда ли?
— Но ведь переводы Ваших книг есть на десятках языков – это тоже казус?
— Вовсе нет. Перевод в голове человека преобразуется, но акцентирования внимания на местечковости или голливудских сумасбродных идеях вовсе нет. Переводы книг – вынужденная необходимость. Хотя, куда приятнее читать Петрарку, зная его язык, а не пытаться угадать сквозь мутные строки переводчика.
— Каким Вы видите будущее литературы?
— Мрачноватым, но сносным… (смеется)
— Лаконично и верно, конечно же, но все же, можно было бы поподробнее?
— Можно. Литературный мир трансформируется. Множество произведений пишутся с одной целью заработать на постановке своего псевдо-творения. Литературой пахнет все меньше. Есть, конечно же, самородки, но им не дает спокойно дышать система. Агенты требуют писать под читателя, продюсеры предлагают миллионы за экранизации того, что и в помине не относится к написанному автором. В конце концов, писатели становятся банковскими чеками, бездумными машинами, коллекционирующими Вашингтонов и Франклинов. Покупка виллы в Калифорнии, лучший кокаин, охрана, горстка орущих детишек и столько же «бэйбисистерс» – не то, к чему должен идти настоящий писатель. Эта оболочка творит Зло.
— Отойдем от дел насущных, перейдем к фантастике. Как Вы думаете, Землю завоюют?
— Возможно, мы завоюем кого-то?
— Простите, а можете объяснить почему дважды «нет»
— Еще раз нет! Шучу. Вы неверно подходите к вопросу… Завоевать нас могли бы будь мы поистине интересны кому-то извне. Я лично не вижу у землян возможности завоевать кого-бы то ни было, а у инопланетян желания возиться с нами, бренными и недостойными.
— Как же, по-Вашему, закончится род человеческий?
— В Земле. Род человеческий закончит влачить свое существование ровно в тот знаковый момент, когда потребности наши станут гораздо больше, чем планета может предоставить. Человечество имеет одну жутко неприятную и губительную особенность – перманентное стремление к чему-то большему. Остановиться и оглянуться мы можем лишь для того, что бы осознать следующую цель. Это и погубит нас с Вами.
— Ваш прогноз, когда человечество канет в Лету?
— Проживет еще столько же, как от мнимого Рождества Христова и умрет с печалью безысходности на устах.
Источник
Дни под солнцем
Пережив душевную травму, Пиа Ренферн согласилась погостить у своей кузины в Италии. Возможно, жизнь в живописном европейском городке вернет ей способность рисовать? Но она никак не предполагала, что встретит в Италии мужчину своей мечты.
Анна Клири
Дни под солнцем
Глава 1
Решительным шагом Пиа Ренферн приблизилась к офису проката автомобилей. Полчаса назад ее самолет приземлился в римском аэропорту Фьюмичино. А еще через несколько минут ей придется рисковать, ведя машину по правой стороне проезжей части. Что ж, иногда, особенно в чужой стране, происходят вещи, выходящие из-под контроля даже весьма осторожных особ.
Ей приглянулся офис «Да Винчи ауто». Остановив свою тележку для багажа у стойки, Пиа приготовила яркую, сияющую улыбку для служащей проката.
— Извините, синьора, какова стоимость прокатного автомобиля на день?
Проницательный взгляд женщины мгновенно оценил навыки Пии с точки зрения австралийского менталитета, знакомого с левосторонним движением.
— На один день, синьорина?
— Да, мне нужно на один день, только чтобы доехать до Позитано. — Брови служащей взметнулись вверх, и Пиа почувствовала себя обязанной объяснить: — Видите ли, мой рейс прибыл с задержкой, и я опоздала на автобус. Я бы поехала на поезде, если бы не забастовка машинистов… — Она досадливо махнула рукой и даже попыталась улыбнуться, но после двадцати четырех часов перелета улыбка вышла слабой и неубедительной. — Я попыталась договориться с водителями такси, но ни один таксист не согласился ехать так далеко.
Женщина оглядела все пять футов четыре дюйма Пии, начиная с коротких светлых волос, синего замшевого жакета, помятых в поездке джинсов и ботинок до лодыжек.
— Могу я взглянуть на ваш паспорт, синьорина, и ваше водительское удостоверение?
Именно в этот момент Пиа почувствовала на себе чей-то взгляд. Передавая служащей свои документы, она заметила — взгляд женщины устремился куда-то выше ее головы.
Впервые с момента их встречи лицо служащей из прокатной фирмы расплылось в улыбке.
— Ах, синьорина! Сейчас я вам что-нибудь подберу.
И Пиа оглянулась.
Позади нее, небрежно опершись на выдвижную ручку дорожного чемодана на колесиках, стоял итальянец. В нем было по меньшей мере футов шесть, возможно, даже семь. Пиа уставилась на густые брови и умные темные глаза, которые тут же встретились с ее взглядом и просияли с такой волнующей наглостью, что внутри Пии словно произошла какая-то химическая реакция.
Пиа резко обернулась к регистрационной стойке. Ей вообще не стоило обращать на него внимание!
Меньше всего Пиа была готова к встрече с высоким, поджарым голодным мужчиной с бурлящим в крови тестостероном.
Валентино Сильвестри, только что прилетевший из Туниса после проведенного Интерполом захвата наркобанды, почувствовал странное жжение в шее и дрожь, прошедшую по спине.
Он хотел бы, чтобы эта привлекательная блондинка повернулась снова, хотел снова окунуться в затягивающий омут потрясающих голубых глаз. Лишенный возможности увидеть лицо незнакомки, он позволил себе с восхищением оглядеть ее фигуру.
Ниже полы жакета голубые джинсы обхватывали аппетитные ягодицы — такие же приятно округлые, как персики. Рот у него наполнился слюной.
Боже, он уже хотел эту женщину!
Пиа почти не дышала, пока представительница прокатной фирмы, нахмурясь, листала ее паспорт, одновременно быстро стуча по клавиатуре компьютера.
Наконец она подняла глаза:
— Вам большую машину или маленькую, синьорина?
Радуясь, что итальянка больше не заботилась о ее манере вождения автомобиля, Пиа проигнорировала буквально буравящий ее шею взгляд темных глаз.
— Маленькую. Маленькая прекрасно подойдет! Спасибо.
Настроение ее поднялось. Если ей немного повезет, она доберется до спасительной безопасной гавани еще до наступления ночи. Все стало выглядеть обещающим, хотя приходилось признать — Пиа впервые брала машину напрокат, и это было весьма рискованно. К счастью, Пиа предвидела подобную ситуацию и получила международные права до того, как покинуть родину, — просто на всякий случай, хотя мать умоляла ее ими не пользоваться.
Однако Пиа больше не нервничала так, как раньше. Что же поделать, если страдаешь посттравматическим стрессовым расстройством… Слава богу, теперь если и была какая-то болезнь, от которой Пиа Ренферн полностью излечилась, так это именно посттравматическое стрессовое расстройство — со всеми его коварными, изнуряющими, бросающими в дрожь проявлениями. Болезнь осталась в прошлом, и теперь Пиа стала смелее. Пусть только кто-нибудь попробует ей противоречить!
В конце концов, езда с правосторонним движением — не такое уж тяжелое занятие. Другие же австралийцы с этим справляются! Например, Лорен, ее кузина, проехала всю Италию без происшествий. И с Пией ничего не случится, если она будет избегать крупных трасс и воспользуется менее загруженными дорогами.
Да и ездит она прилично — пока ей почти нечего поставить в вину, если не считать несколько мелких парковочных нарушений. Было время, когда у нее несколько раз отбирали водительские права за превышение скорости, но тогда она только-только сдала экзамены… К счастью, в международных правах не указано ничего из ее бесшабашного прошлого.
Женщина подняла глаза:
— Где вы собираетесь оставить машину, мисс Ренферн?
— У вас есть офис в Позитано?
— Нет, синьорина. — Лицо женщины посерьезнело. — В Позитано слишком мало места для машин. Может быть, вы проедете до нашего офиса в Сорренто и затем вернетесь на автобусе? Вам знакома эта местность?
— Не совсем. Разве машина не оснащена спутниковой навигацией?
Позади Пии произошло какое-то движение.
Пиа удивленно оглянулась:
Мужчина выступил вперед, в его темных глазах зажегся огонь. В горле у Пии пересохло, а в груди родилось волнующее ощущение. Он действительно очень красив — с выступающими скулами, щетиной на твердом подбородке и густыми бровями. Такие выразительные брови Пиа видела впервые в жизни. Итальянец с небрежной элегантностью носил черную кожаную куртку, а белая рубашка с открытым воротом и джинсы не скрывали худого, сильного тела.
Он стоял слишком близко к ней и надвигался еще ближе, повергая ее в полный хаос.
Пиа сделала шаг в сторону, подальше от магнетических темных глаз, и уперлась в стойку.
— Извините, синьорина, я слышал ваш разговор. Вы едете в Позитано? — произнес он по-английски сильным голосом с чарующим иностранным акцентом, хотя его вопрос и был задан серьезным тоном.
— Хочу предупредить вас — дороги рядом с Сорренто очень узкие и проходят по краю скал.
Его темные глаза словно просвечивали ее лицо сканером.
— Ну, допустим, и что? — Пиа чувствовала, как в ней поднимается протест против этого вторжения в ее жизнь.
Под тем, что дороги узкие, мужчина подразумевает одно — она не способна по ним проехать!
Ей вдруг стало жарко. К тому же Пиа осознала, как внимательно женщина, сдающая машины напрокат, ловит каждое их слово. Даже в соседних киосках как будто стало тихо, как если бы вдруг все люди, включая находившихся в аэропорту, вдруг замерли, чтобы послушать их разговор.
В попытке умерить наглеца, Пиа одарила его холодной улыбкой:
— Что вы хотите этим сказать, синьор?
— Движение по дорогам этой местности нагруженное и опасное — так считают даже опытные местные водители. — Темные умные глаза смотрели серьезно. — Извините, синьорина, но мне показалось — по выговору вы австралийка. А вы когда-нибудь водили машину на дорогах с правосторонним движением?
Пиа почувствовала себя виноватой. Сначала ей стало тепло, а затем и вовсе жарко. Если бы только Пиа умела лгать! Но она не смогла бы соврать, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
— Мне, возможно, этого и не случалось делать, — выпалила Пиа, — но я уверена, что справлюсь! И вообще — не понимаю, какое отношение это имеет к вам?
Мужчина неодобрительно покачал головой:
— Тогда мой совет: не стоит вам самой вести машину. Правда, сейчас и поезда не ходят. Так что или лучше подождать несколько дней, или я могу…
Однако, прежде чем он продолжил свое неуместное вмешательство, служащая прокатного агентства четко произнесла:
— Простите, мисс Ренферн. «Да Винчи ауто» приносит вам свои извинения, но на сегодня у нас нет для вас машины.
— Что?! — Пиа резко повернулась и сердито уставилась на женщину. — Но ведь это несправедливо! Вы видели мои права… Я опытный водитель. Этот мужчина… Я не знаю, что ему надо. Он не имеет ко мне никакого отношения.
— Прошу прощения, синьорина. — Женщина проворно протянула Пии ее документы. — Может, вы найдете машину в другой компании? «Да Винчи ауто» ничем не может вам помочь.
Источник