Не измельчали!
Недавно через мессенджер WhatsApp мне прислали видеофайл, в котором известная советская и российская актриса театра и кино, народная артистка РСФСР Жанна Андреевна Болотова на встрече со студентами и преподавателями МПГУ проникновенно читала одно замечательное стихотворение… Эти строки сильно взволновали меня… Вот они:
«Слышал легенду, будто когда-то
Эту страну населяли гиганты.
Будто бы жили странной судьбою:
Были готовы к работе и к бою,
От недостатка хлеба и мяса
Бредили Марксом, Победой и Марсом,
Снежной тайгою, Арктикой хмурой,
Яркими звёздами над Байконуром,
Пламенем жарким, бездной бездонной…
Строили шахты, плотины и домны.
И заблуждались, и побеждали.
Ждали гостей из немыслимой дали.
Сквозь канонаду бойни кровавой
Мчались, чтоб рухнуть в высокие травы,
В снег почерневший, в воду и глину…
Алый свой флаг вознесли над Берлином.
Шли от колхозной луковой грядки
К Олимпиаде, Афгану, разрядке.
Шли сквозь шаблоны и трафареты,
Шли, за собой увлекая планету,
Кровью писали добрую сказку.
Даже ошибки их были гигантски.
Верили, веру в сердце лелея
В непогрешимость речей с Мавзолея,
Знали, что правы серп их и молот,
Знали, что мир лишь на время расколот,
Что не навечно боль и печали…
Но измельчали. Увы, измельчали…
Их же потомки прячутся робко
В затхлой тиши кабинетных коробок,
Мыслят стандартно, далью не бредят,
Сводят безжизненно с дебетом кредит,
Мелко мечтают, думают редко…
В них ничего не осталось от предков».
Я начал выяснять: кто автор, и нашёл, что это запоминающееся, сильное стихотворение написал замечательный поэт, физик-ядерщик из Дубны Алексей Вячеславович Гуськов ещё в 2009 году. В произведении чувствуется нерв и стремления советской эпохи, неподдельная любовь автора к Советской Родине. Эмоциональные, пронзительные строки данной авторской работы, заставляющие с гордостью вспомнить вехи жизни нашей страны, которые мы все хорошо помним, воссоздающие витавший в воздухе тех лет победный дух, существовавший в людях, освободивших мир от фашизма, покоривших космос, направивших мирный атом служить на благо страны, приятно растревожили моё воображение, но…
Но меня просто убили наповал две последние строки: «Мелко мечтают, думают редко… В них ничего не осталось от предков». Это о нас написано, о потомках наших дедов, о людях, родившихся в 70-х, 80-х и 90-х годах прошлого века. Но почему такой человеческий «водораздел»? Ведь, на мой взгляд, явно несправедливы такие обобщения в финале стихотворения, относящие к целому поколению, или даже поколениям, русских людей. Возможно, у автора был такой творческий замысел – сработать на контрасте, заставить читателей задуматься, но уж очень сильно этот ход сдиссонировал в моём сознании с основной, патриотической частью данной творческой работы. Концовка получилась пессимистичной. Всё, мол, пропало – «поезд ушёл», и скоро для России настанет чуть ли не конец нашего мира, так как попросту некому будет страну развивать. Неужели автор, представляющий, в том числе, и научное сообщество констатировал в среде учёных в 2009 году такое человеческое «болото», внутри которого все «мыслили стандартно» и «далью не бредили»? В нашей нации всегда хватало живчиков, звёздочек и романтиков, стремящихся мир менять в силу своих темпераментов и характеров. А у Алексея Гуськова получилось так: сталинская и брежневская эпохи, в которые жили советские люди–гиганты, дальше – провал, и вдруг наступили совсем другие, безысходные времена… Как будто связи между этими временами нет никакой, а среди молодых людей процветают теперь лишь трусость, серость, мягкотелость, недееспособность и скудоумие – все вокруг лишь «сводят безжизненно с дебетом кредит». Как будто исчезли семейные и трудовые традиции, как будто исчезла память о Великой войне. Раз, и вырезали всё в людях! Да, нет же, нет! Не верю! При этом я не выступаю критиком автора, тем более, что совсем не умею этого делать, а просто рассказываю о своих чувствах осознания несправедливости, обиды за наше молодое поколение. Признаюсь честно, что мне сразу же захотелось ответить – нарушилась какая-то внутренняя гармония, и я решил хотя бы словом, но поддержать наших людей, живущих в постсоветскую эпоху, передать настроения и надежды патриотов нашего Отечества. Я искренне верю, что генетический код победителей живёт в каждом русском человеке, для кого Родина – это мать, судьба, большая любовь и ответственность на всю жизнь. Мыслю, что со сменой строев всё остаётся внутри нас. Определённо, в нашем современном обществе присутствуют и «поравалильщики», и злопыхатели, и серые мышки, но без всяких сомнений, большинство наших людей сохранили внутри себя духовный стержень — любовь к Родине, которая и помогает им держаться и двигаться вперёд в самые критические и трудные периоды жизни России.
Искренне уверен в том, что нам надо поднимать молодое поколение, воспитывать юных россиян в духе наших предков – настоящих гигантов. Ничего ещё не проиграно! Победа будет за нами… С Божией помощью обязательно. Но нам самим крайне необходимо в это верить и действовать, продолжая писать нашу «добрую сказку», но на этот раз желательно не кровью, а верой и деятельной любовью…
***
Не измельчали! Раскисли. Проснёмся!
Внуки Суворова, только вперёд!
На междувременье лишь обернёмся,
Русский, Советский победный народ!
Знаю я верно: мы есть и мы будем!
Дети гигантов – сплочённый отряд!
Снова наш путь исключительно труден.
С ног нас сбивают уж годы подряд…
Мы поднимаемся снова и снова,
Снова вступаем в защиту страны,
Русского мира, русского слова,
Памяти нашей Священной войны!
Тысячелетье Руси Православной
Нам открывает события веков,
Взлёты, падения власти державной…
Помним и гениев, и дураков.
Многое было — кануло в лету,
Стало историей нашей страны.
Время даёт нам больше ответов,
Главные ценности стали видны.
Русский характер, вера Святая,
Ярких героев Руси имена,
Наша земля без конца и без края –
Вот нам основа на все времена!
Хватит нам ныть! Надоело! Отнылись!
Действовать надо и надо пахать!
От мишуры девяностых отмылись,
Хватит в анталиях нам отдыхать!
Сдюжим, поднимемся, дети гигантов!
Скинем скорей англо-саксов ярмо!
Бросим подачки от западных грантов –
Нас подкупали за это дерьмо!
Справимся мы с мировым закулисьем,
С подлостью всех разжигателей зла!
Видим, как скалятся морды их лисьи,
Как их мешают гнилые дела.
Снова продолжим мы строить заводы,
С новым размахом мы будем мечтать,
И проходя тернии все и невзгоды,
К звёздам далёким мы будем летать!
Гордость народа – Парад в честь Победы
И Полк Бессмертный – живая река!
Мы не забудем, как шли наши деды –
Подвиг великий запомнят века!
Армию мы укреплять продолжаем,
Строим на верфях больших корабли,
Но, между тем, только мира желаем
Людям на всех континентах Земли!
Время героев! Нужна нам отвага –
Сильной России, я верую: быть –
Как в сорок пятом при взятии Рейхстага
Русский солдат смог весь мир удивить!
30 мая – 4 июня 2020 г.
Источник
Ржет жеребец вселенной ревет бык пороз обширной страны
Дмитрий Быков. И всё-всё-всё! запись закреплена
Вот тебе баба, дерево, птица,
Воздух, ключ от жилья.
Где тебе этим так насладиться,
Как наслаждался я?
Мой мир отныне тебе завещан
И, в сущности, изувечен [искалечен].
Отныне тебе наслаждаться есть чем,
Но насладиться — нечем.
Правильно так говорить при утрате
Жизни, жены, страны.
Эти слова не добры — но, кстати,
Эти слова верны.
От них смутится любая рать,
Пьяная от побед,
Поскольку [Так как] вы можете всё забрать,
Всех замучить и всех задрать,
Всё изгадить и всё засрать,
А насладиться — нет.
// «Новая газета», №126, 11 ноября 2019 года
В берберовских записках обнаружим,
Что женщина, достойная поэм,
Узнала женский рай не с первым мужем,
А со вторым, зовущимся НМ.
С НМ была беспомощной и влажной,
А с ВФХ — суровой и сухой,
Поскольку он любовник был неважный,
Хотя поэт, допустим [положим], неплохой.
…Им легче с третьим, пятым, тридесятым,
Надёжным в воркованье и ругне.
Мы знаем, что уютней с суррогатом,
Что женщина, обжёгшись на огне,
Намерена затягиваться дымом,
И что она, как ведает Эрот,
Охотнее кончает с нелюбимым,
Тогда как мы совсем [Хотя у нас как раз] наоборот.
Пигмалион опасен Галатее —
Ей с ним не стать ни выше, ни равней,
Ей надо оторваться поскорее,
И аргумент имеется у ней:
Не важно, что она ему не пара,
А важно то, что он в постели слаб.
Нет женщины, чтоб этого удара
В прощальной стычке вам не нанесла б.
Есть болевые точки при расплатах
И правота, которой нет правей:
Мир не знавал отцов невиноватых,
Достойных жён, хороших сыновей,
Мне это потому и надоело,
Что жизнь — она не то и не ино,
А грубое такое, в общем, дело,
Примерно, как театр или кино.
И если спросит будущий филолог,
Сыскав в далёкой [глубокой] старости тебя, —
Мол, почему роман ваш был недолог
И вы расстались, якобы любя,
И создавать семью не захотели, —
Ты для его изящного эссе
Скажи ему, что я был плох в постели.
Я потерплю [извиню]. В постели плохи все.
// «Новая газета», №125, 12 ноября 2018 года
Всюду, куда ни уткну моё зрение,
То же скрипит круговое движение:
То процветание, то разорение,
То размножение, то разложение.
Сыплются с веток бузинные ягоды,
Дождь продолжается, лес восторгается,
В лужах дробятся бензинные радуги —
Всё размножается! Всё разлагается!
Лучший из лириков века двадцатого
В бездне голодного года двадцатого
Вскорости после утраты Шахматова
В бешеном рёве пожара косматого
Воображенье своё воспалённое
Тщетно пришпоривал, пряча рыдания,—
Ждал, что настанет равно отдалённое
От разрушения и созидания.
Пятое действие! Более-менее
Не походить на известные ранее —
Ни на сложение и умножение,
Ни на деление и вычитание.
Словно несёшь с небывалой отвагою
Странным [Тайным] путём, незнакомой орбитою
Яшмовый кубок, наполненный влагою,
Не у земли или неба добытою.
Тучки небесные, вечные странники!
В утро туманное взмывши на боинге,
Вижу, как вы разбегаетесь в панике,
Приоткрывая на миг, и не более,
Небо — иначе не скажешь — жемчужное
С отсветом тающим, нежно-соломенным,
Полное слёз, одинаково чуждое
Жизни, и смерти, и всем их синонимам.
Гром растворяется в уличном грохоте,
Зданья трепещут от ветра и ветхости,
В воздухе душно от смерти и похоти,
Пыли и копоти, страсти и перхоти.
В этом и есть назначение [повеление] Божие,
Полузапретное наше служение —
Выдумать нечто [что-то] равно непохожее
На размножение и разложение.
Источник
Дмитрий Быков
Селигерище
Радио «Эхо Москвы» / 27.06.2011
Гражданин-поэт
Жил да был крокодил,
Гопотой руководил,
С активистками блудил,
Россиянам говорил:
– Приводите ко мне своих детушек!
Я из них крокодильчиков сделаю!
Им, рептилиям, везде теперь идиллия,
В Селигере стала ферма крокодилия,
Управляют ими правильные гномики,
Соблазняют высшей школой экономики,
Разрешают, как особенно доверенным,
Подтираться исключительно Пелевиным,
А за циника,
Подрабинека,
Добавляют на десерт
По два финика,
А тот, кто с врагом наиболее груб,
Вождем крокодилов целуется в пуп,
И верховный сурок –
Самый страшный зверек –
Их зовет уважительно нашими!
А кто скажет чего-нибудь дерзкое
Про камлание их селигерское –
Тем судиться приходится с нашими,
А в окно им кидают какашами.
От «МК» до Андрея Васильева –
Всем досталось говна крокодильего!
Но тут раздался громкий свист.
Ворвался Кашин-журналист.
«Уйди, рептилия! Не смей
Калечить маленьких детей!
Испугалась зеленая гадина,
Как Обама при виде Бен Ладена.
Закричало чудовище мерзкое
На отродье свое селигерское:
– Пусть будет этот Кашин
Жестоко изукрашен,
Поскольку он враг пресмыкающихся!
И побили отважного Кашина,
Все лицо его было расквашено,
Даже главный сказал:
– Это полный скандал!
Так нельзя поступать с журналистами!
О законе радея,
Мы поймаем злодея,
Отругаем его и отшлепаем.
Закричал крокодил:
– Я туда не ходил!
У меня стопроцентное алиби!
У меня документ,
Что на этот момент
Я жевал совершенно не Кашина!
Подтвердите, друзья:
Если б ел его я,
Он уже никогда б не очухался!
…В здании мертвенно-розовом
Пафосный суд проходил.
Кашина судят с Морозовым.
Их обвинил крокодил.
Но сотрясся эфир,
И напуганный мир
Потрясен небывалой сенсацией!
Сообщенье несут,
Что в Хамовниках суд
Отклоняет претензии к Кашину.
Проиграл крокодил,
Журналист победил,
И судья принимает решение,
Что зубами владеть
Может только медведь,
И детей соблазнять – соответственно.
Рада, рада детвора,
Все танцуют до утра:
Шакалы поднимают бокалы,
Бараны стучат в барабаны,
Кобра хихикает добро,
Веселый клоп поет «Гоп-стоп»,
Веселый глист танцует твист,
Скорпионы, акулы, тарантулы
Тоже блещут своими талантами,
А медведь-весельчак
Разбуянился так,
Что «Парнас» проглотил не поморщившись.
Источник
Баллада о Западе и Востоке перевод из Р. Киплинга
БАЛЛАДА О ЗАПАДЕ И ВОСТОКЕ
О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, не встретиться им никогда,
Пока будут Небо с Землей таковы, какими их Бог создал.
Но Запада нет и Востока нет, нет наций, родов и преград,
Когда двое сильных и смелых мужчин друг другу в глаза глядят.
Камал с двадцатью людьми сбежал в один из ночных часов.
Кобылу полковника он угнал, в конюшне сломав засов.
Полковник гордился кобылой той, и каждый об этом знал,
Но вор, на подковах шипы обернув, к границе ее погнал.
Полковничий сын, про побег узнав, построил разведотряд
И, глядя в глаза молодцов, спросил: «Кто знает, где конокрад?»
Тут Мохаммед Хан, рисальдара* сын, из строя шагнув, сказал:
«Кто знает рассветных туманов путь, тот ведает, где Камал.
В потемках проскачет он Абазай, а дальше — дорога в Бонар,
Но должен у форта Букло поить кобылу в полуденный жар.
И если поскачешь ты в форт Букло, как могут орлы летать,
То с помощью Божьей у самых гор сумеешь его догнать.
Но если успеет мятежный вождь в ущелье Джагай нырнуть,
Оставь его, люди Камала там, пускайся в обратный путь.
И слева, и справа там кручи скал, кусты, а тропа узка.
Ты сможешь услышать затвора лязг, но глаз не найдет стрелка».
И взял скакуна полковничий сын — лихого, как смерч, коня:
Набат изо рта, и шея крута, а сердце полно огня.
Вскочив на него, полковничий сын до форта Букло домчал,
Не пробыл он лишней минуты там, не ел и не отдыхал.
Немедля — в седло и к границе вскачь, как могут орлы летать.
И перед ущельем Джагай он смог кобылу отца нагнать.
Разведчик Камала узнал и вмиг, заметив глазной белок,
На полном скаку пистолет достал, прицелясь, спустил курок.
Над ухом Камала раздался свист, а пули и след простыл.
«Стреляешь, как воин»,- сказал Камал, — «Посмотрим, как ездишь ты!».
От края до края в ущелье том ввысь рыжая пыль взвилась.
Конь сына полковника мчал, как барс, кобыла, как лань неслась.
И скалы, нависшие над тропой, слились в пелене песков.
Разведчик услышал затвора лязг, но глаз не нашел врагов.
Скакал жеребец, как раненый бык, в песчаной пыли густой,
Но, словно девица перчаткой своей, кобыла играла уздой.
И с силой тайфуна и ста чертей летела погоня вдаль,
Но загнанный конь все труднее дышал, сжимая зубами сталь.
Внезапно споткнулся о камень он и в горный поток упал.
И, чтоб разведчику встать помочь, вождь руку ему подал.
Он выбил ногой пистолет врага из кисти, разбитой в кровь,
И крикнул: «Довольно уж я играл, борьбы не начнем мы вновь!
Здесь, в этих горах, и на двадцать миль ты пня бы найти не смог,
Где б, встав на колено с ружьем в руках, не целил в тебя стрелок.
Лишь стоило бросить поводья мне и резко взмахнуть рукой,
И стая шакалов сегодня в ночь отужинала б тобой.
А если бы я головой качнул, когда ты в меня стрелял,
То пуля пробила бы мой висок и я мертвечиной стал».
Блестяще ответил полковничий сын: «Успеем кормить зверье,
Сначала полезно тебе посчитать, почем стоит мясо мое.
Как тысяча сабель сюда придут, чтоб кости мои забрать,
Немалую плату за тот обед придется тебе отдать.
Истопчут их кони поля хлебов, солдаты зерно возьмут,
Без жалости вырежут весь ваш скот и ваши дома сожгут.
Но если тебя не смутит цена обеда своих друзей,
То что же ты ждешь, кровожадный пес? Шакалов зови скорей!
А если цена для тебя велика и ты шакалью не брат,
Верни мне кобылу отца сейчас, на ней я вернусь назад!».
Камал, подойдя к нему, руку сжал и молвил, взглянув в глаза,:
«Здесь встретился с волком матерый волк, к чему говорить о псах?!
Пусть падалью будут питаться я, коль зло причиню тебе.
И если со смертью ты смог шутить — удача в твоей судьбе!».
Блестяще ответил полковничий сын: «Честь рода и мне дорога.
Кобылу отца я дарю тебе — достойна она седока!».
Кобыла к разведчику тут подошла, ласкалась к нему она.
«Мы оба достойны», — сказал Камал, — «Но лошадь тебе верна.
Так пусть возвратится она домой, а с ней и подарок мой:
В узорах седло и стремян серебро, чепрак с бирюзовой уздой».
Полковничий сын пистолет достал и твердой подал рукой.
«Один ты отнял у врага», — сказал, — «Как друг я дарю другой».
«Ну что же, — промолвил тогда Камал, — я кровью за кровь плачу.
Отцу твоему, что тебя послал, я сына отдать хочу».
Он свистнул заливисто сыну, и тот по скалам легко сбежал.
И, стройный, как пика, а крепкий, как бук, по правую руку встал.
«Вот он — твой хозяин, — Камал сказал, — разведку он водит в бой.
Ты стань ему другом и братом стань, от пуль заслони собой.
Пока или я, или смерть твоя не снимем с тебя обет,
В огне и воде, всегда и везде его защити от бед.
И будешь ты хлеб Королевы есть, я буду ее врагом.
И ради покоя ее границ сожжешь ты отцовский дом.
Ты храбрым солдатом ей будешь, сын, — такая судьба твоя.
И, может, займешь в Пешаваре** пост, где буду повешен я».
-Смотрели друг другу они в глаза, священным огнем клялись
Быть кровными братьями. На клинке их судьбы и кровь слились.
И хлебом и солью они клялись навеки и с этих пор,
Хайберским ножом и честью родов, и именем Бога гор.
Полковничий сын на кобылу сел, взял названый брат коня,
И прибыли к форту Букло они вдвоем на закате дня.
Но, как только въехали в форт, они увидели блеск клинков —
Там в горскую кровь обмакнуть свой штык был каждый солдат готов.
«Назад! — закричал полковничий сын. — Назад, и штыки долой!
Я в прошлую ночь догонял врага, но друга привел с собой».
О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, не встретиться им никогда,
Пока будут Небо с Землей таковы, какими их Бог создал.
Но Запада нет и Востока нет, нет наций, родов, преград,
Когда двое сильных и смелых мужчин друг другу в глаза глядят!
* Рисальдар — офицер индийского конного полка.
** Пешавар — стратегически важный центр Северо-Западных
провинций Британской Индии у границы с Афганистаном,
в 10 милях от Хайберского прохода.
Источник