Космическая религия
Космическая религия, которую также называют эйнштейновской, основана на философии Бенедикта Спинозы, в которую активно верил Альберт Эйнштейн. Согласно этому великому ученому, сингулярности и все прочее, что нельзя определить уравнениями, это грехи.
Физик Макс Джеммер называл Эйнштейна очень религиозной личностью, однако веровал Альберт не в привычного нам Творца. Его взгляды Джеммер назвал космической религией. Эйнштейн, в отличие от того же Спинозы, не сопоставлял Бога и Природу. Он представлял Творца как абстракцию, сущность, не имеющую личности, которая проявляла себя в законах Природы и Вселенной. Как говорил сам Эйнштейн, это некий дух, который намного превосходит человека.
Эйнштейн писал об этом в своей книге. Там говорилось о том, что, если нам известно существование того, что мы не можем ни осязать, ни видеть, оно представляется нам необычайно сложным и красивым, при этом наш мозг может описать это лишь в самой элементарной форме. Эти знания и эмоции, которые они вызывают, являются чисто религиозными. И вот в этом смысле Эйнштейн считал себя глубоко верующим человеком.
Свои убеждения Альберт назвал космической религией и даже написал соответствующую статью в 1954 году. Годом позже эта же идея была описана в его новой книге. Эта концепция признавала общий порядок, показывающийся как в природных явлениях, так и в идейных. Такой порядок отрицает Бога как личность, следящую за поведением людей, осуждающую их плохие поступки и поощряющую добрые. Эйнштейн не признавал конфликта между религией и наукой, заявляя, что космическая религия необходима для развития их обеих. Ученый считал, что Творец – это лишь очередная загадка, которую можно разгадать. Наблюдать за законами природы очень интересно, что никаких законов не бывает без законодательства, считал Эйнштейн. А как тогда выглядит этот законодатель? Естественно, что он не похож на человека. После этих слов Альберт добавил, что скажи он такое пару веков назад, его бы тут же сожгли на костре, однако, он бы оказался в хорошей компании.
Эйнштейн выделял три аспекта, развивающих религию в мире: страх, мораль и космическая религия. Страх вызывается лишь примитивными чувствами и понятиями. Именно страх создает в нашей голове сверхъестественных существ. Общественная мораль создается стремлением к любви и поддержке. И страх, и мораль подразумевают антропоморфное понятия Творца. Третий же аспект, по мнению Эйнштейна, самый зрелый. Он исходит от глубоких человеческих чувств таинственности и благоговения. Ученый говорил, что человек ощущает весь этот природный порядок и хочет видеть Вселенную как нечто цельное и значительное. Наука же здесь выступает в роли антагониста первых двух аспектов и верного помощника третьего. Пусть религия и наука разграничены, между ними все же присутствует взаимосвязь и взаимозависимость. Наука создается теми, кто желает постичь истину и достигнуть понимания всего сущего, однако исходят эти чувства именно из религии. От нее же берет свое начало и вера в то, что все законы Вселенной рациональны и постижимы для человека. По мнению Эйнштейна, ни один ученый не может называть себя ученым, не имея этой веры. Альберт говорил, что без религии наука хрома, а без науки религия – слепа.
Принцип причинности – фундаментальное убеждение Эйнштейна. Как он сам говорил, наука никогда не сможет опровергнуть участие Бога в явлениях природы и законах Вселенной. И в борьбе за нравственность религиозные люди должны смочь отказаться от убеждений доктрины своего личного Бога, уйти от страха и надежды, чтобы возвести в культ добро, правду и красоту, коими и является все человечество.
Религия будущего – космическая религия. В ней не будет понятия личности Бога, догматов и теологии. Она будет основываться на религиозном переосмыслении всех природных явлений, которые являются едиными. Все вещи взаимосвязаны между собой: как духовные, так и научные.
Нечто подобное описывает учение буддизма. Поэтому, если и есть в мире религия, способная удовлетворить и науку, то, по мнению Эйнштейна, это буддизм.
Нет прямых подтверждений того, что именно Альберт Эйнштейн высказывался так о буддизме, потому что ни в одной его биографии и книгах о буддизме ничего не сказано. Но об этом говорят его приближенные и с точки зрения его собственных убеждений, данная теория вполне логична.
Ричард Докинз в своей книге «Бог как иллюзия» отметил, что энтузиазм Эйнштейна в вопросах науки ничто иное, как религия. Ведь именно сложность и взаимосвязь природных явлений является основой космической или эйнштейновой религии. Сам великий ученый применял термин Бога как метафору для описания загадочности Вселенной. Также Докинз сетовал на то, что многими учеными слово Бог используется зачастую в переносном смысле, что искажает сам посыл эйнштейновской и идеи и вводит читателей в заблуждение.
Большое внимание в своих трудах Докинз уделяет критике веры в Бога, которому можно покланяться. Он уважает и поддерживает космическую религию Эйнштейна и презирает обычную, где Бог – это всего лишь идол для поклонения.
Источник
Религия космоса как называется
КОСМИЧЕСКАЯ РЕЛИГИЯ — это религиозно-философское учение составными частями, которого являются:
ВЕЛИКИЙ КОСМОС
Космос ― Бог и Творец всего сущего и нет ничего кроме него.
Космос никогда и никем не был создан и существовал всегда.
Космос — вечно творящий, творящий из самого себя. Космос сотворил и продолжает творить человека.
Нет ничего кроме Космоса и всё является его частью.
Человеку как сотворцу дано право творить и участвовать в собственном творении.
Человек, как часть Космоса исполняет Волю Космоса. Человек, как разумное существо, наделён свободной волей, являющейся частью Воли Космоса.
Воля Космоса — творить, творить красоту.
Познавая окружающий мир, человек познаёт Космос — Бога и Творца всего сущего. Познавая Космос, человек становится ближе к Творцу. Познание — богоугодное дело.
Космос — одухотворён и всё чувствует. Поэтому Природа требует к себе бережного отношения.
Космос не сидит сложа руки. Космос творит, творит красоту.
КОСМИЧЕСКИЙ ПРОЕКТ
Ближняя Перспектива
Введение Жизненного Минимума, гарантирующего каждому человеку на территории Космического Союза следующие права:
Право на жизнь и самооборону
Право на свободное мировоззрение
Право на бесплатную медицинскую помощь
Право на бесплатное питание
Право на бесплатное жильё
Право на бесплатное электричество
Право на бесплатный общественный транспорт
Право на бесплатное образование
Право на бесплатный Интернет
Экономическая политика
1. Полная свобода малому бизнесу.
2. Крупный бизнес переходит в собственность государства.
3. Средний бизнес — наибольшая возможность владения в частных руках.
4. Прогрессивная налоговая шкала.
5. Плановая экономика с элементами рыночной экономики на уровне малого и среднего бизнеса.
6. Трудовая обязанность (возможность привлекать на общественно значимые работы любые ресурсы, в том числе принудительно).
7. Ограничение права наследования.
8. Ограничение авторского и патентного права (вплоть до полной ликвидации).
Генеральная Перспектива
Развёртывание долгосрочной программы научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, целью которой является создание научно-технического задела для организации широкомасштабного освоения и колонизации планет и звёздных систем и разработки следующих критически важных технологий:
Гипердвигатель
Управляемый термоядерный синтез
Искусственная нервная система
Искусственное тело ― Аватар
Перенос сознания
Искусственный разум
Оружие нелетального действия
Колонизация планет и звёздных систем
КОСМИЧЕСКАЯ ЭРА
Отсчёт ведётся с 4 октября 1957 года, когда был запущен первый искусственный спутник Земли Спутник-1, таким образом 4 октября 1957 года нашей эры считается первым днём нулевого года космической эры и пишется, как 4 октября 0 года космической эры.
Нумерация дней и названия месяцев сохраняются, меняется лишь год:
4 октября 1957 г. н. э. соответствует 4 октября 0 г. к. э.
4 октября 1958 г. н. э. соответствует 4 октября 1 г. к. э.
12 апреля 1961 г. н. э. соответствует 12 апреля 3 г. к. э.
21 июля 1969 г. н. э. соответствует 21 июля 11 г. к. э.
15 ноября 1988 г. н. э. соответствует 15 ноября 31 г. к. э.
25 декабря 1991 г. н. э. соответствует 25 декабря 34 г. к. э.
3 октября 2015 г. н. э. соответствует 3 октября 57 г. к. э.
4 октября 2015 г. н. э. соответствует 4 октября 58 г. к. э.
Космическая Гвардия — это духовно-военно-политическая организация, которая живёт по Космической Эре и действует в соответствии с Кодексом для реализации Космического Проекта во благо всего Человечества.
Набор в Космическую Гвардию ведётся на принципе отделения собственности от власти и власти от собственности.
Власть это не работа, власть это служба, служба обществу и государству.
В современное время власть и собственность слиты воедино. Поэтому во власть прут все кому ни лень. Готовы обещать народу всё что угодно, сказать всё что хотят слышать люди, лишь бы попасть во власть к кормушке. В чём СМИ очень помогают, благодаря манипуляции массовым сознанием.
Следствием такой системы становится тотальная коррупция, которая как ржавчина разъедает государственный организм, что приводит в конце концов к коллапсу системы.
Но выход есть и этот выход хоть и радикален, но единственно правилен. Этот выход — реализация принципа отделения собственности от власти и власти от собственности.
Любой желающий служить обществу и государству должен понимать, что лишается права собственности. Такой человек окажется «выключенным» из экономической деятельности. Не сможет заключать юридические сделки, иметь счета в банках, даже удостоверения личности «гражданского» не будет.
Это равносильно уходу в монастырь, когда человек «умирает» для остального мира и отказывается от материальных благ.
В такую власть ни один здравомыслящий эгоист не пойдёт. А эгоистов всегда большинство. В такую Гвардию пойдут только идейные люди — альтруисты. И только такая власть признаётся легитимной.
Эгоисты будут врать и не краснеть, убеждая, что они «болеют» за людей. И единственный «фильтр» отделения эгоистов от альтруистов во власти — это лишение права собственности.
Эгоисты никогда не откажутся от права собственности и пойдут на любые ухищрения, самые немыслимые оправдания, лишь бы сохранить свои «священные» права собственности, находясь у власти.
Только те кто ценит общее выше личного вправе обладать властью.
Источник
Космическая религия Альберта Эйнштейна
Отрывки из книг, писем и статей
Все, что сделано и придумано людьми, связано с удовлетворением потребностей и утолением боли. Это следует постоянно иметь в виду, когда хотят понять религиозные движения и их развитие. Чувства и желания лежат в основе всех человеческих стремлений и достижений, какими возвышенными они бы ни казались.
Это утверждение Эйнштейна (из его статьи Религия и наука) выглядит слишком голословно, хотя многие могут согласиться интуитивно или вполне осознанно. Однако, если не придираться к свободной форме сказанного, то во многом это — именно так и чтобы согласиться с этим вполне обосновано, предлагаю прочитать книну Токарева С.А. отрывок из которой приводится в Ранние формы религии:
«. если внимательно сопоставлять содержание мифов различных народов, невозможно не заметить одну характерную закономерность: сюжеты мифа, ровно как и все его темы, неизменно соответствуют, иногда вплоть до мельчайших деталей, материальным условиям жизни каждого из народов и уровню его развития. Вопросы «откуда? «и «почему?» заложенные в основе любого мифа, никогда не бывают направлены на праздный предмет: их объектами всегда выступают вещи, так или иначе связанные с формами материального существования человека.»
Кроме того, основы мотивации поведения можно понять из О системной нейрофизиологии.
Какие же чувства и потребности привели людей к религиозным идеям и вере в самом широком смысл е этого слова? Если мы хоть немного поразмыслим над этим, то вскоре поймем, что у колыбели религиозных идей и переживаний стоят самые различные чувства. У первобытных людей религиозные представления вызывает прежде всего страх, страх перед голодом, дикими зверями, болезнями, смертью. Так как на этой ступени бытия понимание причинных взаимосвязей обычно стоит на крайне низком уровне, человеческий разум создает для себя более или менее аналогичное существо, от воли и действий которого зависят страшные для него явления. После этого начинают думать о том, чтобы умилостивить это существо. Для этого производят определенные действия и приносят жертвы, которые, согласно передаваемым из поколения в поколение верованиям, способствуют умиротворению этого существа, т. е. делают его более милостивым по отношению к человеку. В этом смысл е я говорю о религии страха. Стабилизации этой религии, но не ее возникновению, в значительной степени способствует образование особой касты жрецов, берущих на себя роль посредников между людьми и теми существами, которых люди боятся, и основывающих на этом свою гегемонию. Часто вождь или правитель, чье положение определяется другими факторами, или же какой-нибудь привилегированный класс сочетает светскую власть с функциями жрецов, либо же правящая политическая каста объединяется с кастой жрецов для достижения общих интересов.
Другим источником религиозных образов служат общественные чувства. Отец, мать, вожди большого человеческого коллектива смертны и могут ошибаться. Стремление обрести руководство, любовь и поддержку служит толчком к созданию социальной и моральной концепции бога. Божье провидение хранит человека, властвует над его судьбой, вознаграждает и карает его. Бог, в соответствии с представлениями людей, является хранителем жизни племени, человечества, да и жизни в самом широком смысл е этого слова, утешителем в несчастье и неудовлетворенном желании, хранителем душ умерших. Такова социальная, или моральная, концепция бога.
Уже в священном писании можно проследить превращение религии страха в моральную религию. Продолжение этой эволюции можно обнаружить в Новом завете. Религии всех культур ных народов, в частности народов Востока, по сути дела являются моральными религиями. В жизни народа переход от религии страха к моральной религии означает важный прогресс. Следует предостеречь от неправильного представления о том, будто религии первобытных людей – это религии страха в чистом виде, а религии цивилизованных народов – это моральные религии также в чистом виде. И те, и другие представляют собой нечто смешанное, хотя на более высоких ступенях развития общественной жизни моральная религия преобладает.
Общим для всех этих типов является антропоморфный характер идеи бога. Как правило, этот уровень удается превзойти лишь отдельным особенно выдающимся личностям и особенно высоко развитым обществам. Но и у тех, и у других существует еще и третья ступень религиозного чувства, хотя в чистом виде она встречается редко. Я назову эту ступень космическим религиозным чувством. Тому, кто чужд этому чувству, очень трудно объяснить, в чем оно состоит, тем более, что антропоморфной концепции бога, соответствующей ему, не существует.
Индивидуум ощущает ничтожность человеческих желаний и целей, с одной стороны, и возвышенность и чудесный порядок, проявляющийся в природе и в мире идей, – с другой. Он начинает рассматривать свое существование как своего рода тюремное заключение и лишь всю Вселенную в целом воспринимает как нечто единое и о смысл енное. Зачатки космического религиозного чувства можно обнаружить на более ранних ступенях развития, например, в некоторых псалмах Давида и книгах пророков Ветхого завета. Гораздо более сильный элемент космического религиозного чувства, как учат нас работы Шопенгауэра, имеется в буддизме.
Можно спорить с тем, насколько удачно выражение «космическое религиозное чувство» в данном случае, но по-сути, так оно и есть: люди, глубоко изучающие мир, соизмеряя познанное с тем, какое место занимают в нем сами, невольно понимают огромную разницу, что выражается в чувстве, схожем с трепетным преклонением или религиозными чувствами превосходства над собой. Но это — поэтическое чувство, ни в коем случает не основанное на слепой вере во что-то, мотивации подчинения и наделения чертами личности божества.
Религиозные гении всех времен были отмечены этим космическим религиозным чувством, не ведающим ни догм, ни бога, сотворенного по образу и подобию человека. Поэтому не может быть церкви, чье основное учение строилось бы на космическом религиозном чувстве. Отсюда следует, что во все времена именно среди еретиков находились люди в весьма значительной степени подверженные этому чувству, которые своим современникам часто казались атеистами, а иногда и святыми. С этой точки зрения люди, подобные Демокриту, Франциску Ассизскому и Спинозе, имеют много общего.
Как же может космическое религиозное чувство передаваться от человека к человеку, если оно не приводит ни к сколько-нибудь завершенной концепции бога, ни к теологии? Мне кажется, что в пробуждении и поддержании этого чувства у тех, кто способен его переживать, и состоит важнейшая функция искусства и науки.
Итак, мы подошли к рассмотрению отношений между наукой и религией с точки зрения, весьма отличающейся от обычной. Если эти отношения рассматривать в историческом плане, то науку и религию по очевидной причине придется считать непримиримыми противоположностями. Для того, кто всецело убежден в универсальности действия закона причинности, идея о существе, способном вмешиваться в ход мировых событий, абсолютно невозможна. Разумеется, если принимать гипотез у причинности всерьез. Такой человек ничуть не нуждается в религии страха. Социальная, или моральная, религия также не нужна ему. Для него бог, вознаграждающий за заслуги и карающий за грехи, немыслим по той простой причине, что поступки людей определяются внешней и внутренней необходимостью, вследствие чего перед богом люди могут отвечать за свои деяния не более, чем неодушевленный предмет за то движение, в которое он оказывается вовлеченным. На этом основании науку обвиняют, хотя и несправедливо, в том, что она подорвала мораль. На самом же деле этическое поведение человека должно основываться на сочувствии, образовании и общественных связях. Никакой религиозной основы для этого не требуется. Было бы очень скверно для людей, если бы их можно было удерживать лишь силой страха и кары и надеждой на воздаяние по заслугам после смерти.
Нетрудно понять, почему церковь различных направлений всегда боролась с наукой и преследовала ее приверженцев. Но, с другой стороны, я утверждаю, что космическое религиозное чувство является сильнейшей и благороднейшей из пружин научного исследования. Только те, кто сможет по достоинству оценить чудовищные усилия и, кроме того, самоотверженность, без которых не могла бы появиться ни одна научная работа, открывающая новые пути, сумеют понять, каким сильным должно быть чувство, способное само по себе вызвать к жизни работу, столь далекую от обычной практической жизни. Какой глубокой уверенностью в рациональном устройстве мира и какой жаждой познания даже мельчайших отблесков рациональности, проявляющейся в этом мире, должны были обладать Кеплер и Ньютон, если она позволила им затратить многие годы упорного труда на распутывание основных принципов небесной механики! Тем же, кто судит о научном исследовании главным образом по его результатам, нетрудно составить совершенно неверное представление о духовном мире людей, которые, находясь в скептически относящемся к ним окружении, сумели указать путь своим единомышленникам, рассеянным по всем землям и странам. Только тот, кто сам посвятил свою жизнь аналогичным целям, сумеет понять, что вдохновляет таких людей и дает им силы сохранять верность поставленной перед собой цели, несмотря на бесчисленные неудачи. Люди такого склада черпают силу в космическом религиозном чувстве. Один из наших современников сказал, и не без основания, что в наш материалистический век серьезными учеными могут быть только глубоко религиозные люди.
Альберт Эйнштейн «Религия и наука» — Religion und Wissenschaft. Berliner Tageblatt, 11 ноября 1930. Статья напечатана также в «New York Times Magazin», 9 ноября 1930 и в сб. «Mem Weltbild», 1934.
Источник: Альберт Эйнштейн. Собрание научных трудов, М.: «Наука», 1967, т. IV, ст. 39, с. 126
. Самое прекрасное и глубокое переживание, выпадающее на долю человека – это ощущение таинственности. Оно лежит в основе религии и всех наиболее глубоких тенденций в искусстве и науке. Тот, кто не испытал этого ощущения, кажется мне, если не мертвецом, то во всяком случае слепым. Способность воспринимать то непостижимое для нашего разума, что скрыто под непосредственными переживаниями, чья красота и совершенство доходят до нас лишь в виде косвенного слабого отзвука, – это и есть религиозность. В этом смысл е я религиозен. Я довольствуюсь тем, что с изумлением строю догадки об этих тайнах и смиренно пытаюсь мысленно создать далеко не полную картину совершенной структуры всего сущего.
Отрывок из статьи «Мое кредо». Эта речь Эйнштейна была издана «Лигой человеческих прав» весною 1932 г. в Германии в виде патефонной пластинки.
Источник: Альберт Эйнштейн. Собрание научных трудов, М.: «Наука», 1967, т. IV, ст. 55, с. 175
Эта цитата — возможно, самое знаменитое заявление Эйнштйна о его вере. Ее можно найти в книге Albert Einstein: Philosopher-Scientist , третье издание, 1970, стр. 659 — 660. Приведенный там источник — газета New York Times , 25 апреля 1929 года, стр. 60, колонка 4. Однако Ronald W. Clark в книге Albert Einstein The Life and Times (1971, стр. 413-414) рассказывает детально о происхождении этих слов: 24 апреля 1921 года Герберт Гольдштейн (Herbert Goldstein), раввин нью-йоркской синагоги (Institutional Synagogue, New York) послал Эйнштейну телеграмму из пяти слов: «Верите ли Вы в Бога?»
«I believe in Spinoza’s God who reveals himself in the orderly harmony of what exists, not in a God who concerns himself with fates and actions of human beings.»
«Я верю в бога Спинозы, который проявляет себя в упорядоченной гармонии сущего, но не в бога, который интересуется судьбами и поступками человеческих существ.»
The more a man is imbued with the ordered regularity of all events the firmer becomes his conviction that there is no room left by the side of this ordered regularity for causes of a different nature. For him neither the rule of human nor the rule of divine will exists as an independent cause of natural events. To be sure, the doctrine of a personal God interfering with natural events could never be refuted , in the real sense, by science, for this doctrine can always take refuge in those domains in which scientific knowledge has not yet been able to set foot. But I am convinced that such behavior on the part of representatives of religion would not only be unworthy but also fatal. For a doctrine which is to maintain itself not in clear light but only in the dark, will of necessity lose its effect on mankind, with incalculable harm to human progress. In their struggle for the ethical good, teachers of religion must have the stature to give up the doctrine of a personal God, that is, give up that source of fear and hope which in the past placed such vast power in the hands of priests. In their labors they will have to avail themselves of those forces which are capable of cultivating the Good, the True, and the Beautiful in humanity itself. This is, to be sure, a more difficult but an incomparably more worthy task.
«Science, Philosophy, and Religion, A Symposium», published by the Conference on Science, Philosophy and Religion in Their Relation to the Democratic Way of Life, Inc., New York, 1941.
It was, of course, a lie what you read about my religious convictions, a lie which is being systematically repeated. I do not believe in a personal God and I have never denied this but have expressed it clearly. If something is in me which can be called religious then it is the unbounded admiration for the structure of the world so far as our science can reveal it.
Это была, конечно, ложь — то, что вы читали о моих религиозных убеждениях, ложь, которая систематически повторяется. Я не верю в собственного бога (personal God), и я никогда не отрицал этого, но выразил это отчетливо. Если во мне есть что-то, что можно назвать религиозным, то это только безграничное восхищение устройством мира, постигаемого наукой.
Из книги «Albert Einstein: The Human Side», изданной Принстонским университетом, редакторы Helen Dukas и Banesh Hoffman
I do not believe in immortality of the individual, and I consider ethics to be an exclusively human concern with no superhuman authority behind it.
Я не верю в бессмертие личности; и я считаю этику исключительно человеческим делом без всякой сверхчеловеческой власти за ней.
Из книги «Albert Einstein: The Human Side»
. По поводу заключительной части статьи о Кеплере. Следующее замечание должно обратить внимание читателя на одно обстоятельство, представляющее интерес с психологической и исторической точек зрения. Хотя Кеплер и отвергал астрологию в том виде, какой она имела в его время, он тем не менее высказывал мысль о том, что вполне возможна иная, рациональная, астрология. В этом нет ничего необыкновенного, ибо одухотворение причинных связей, в том виде, в каком оно характерно для первобытных людей, не является бес смысл енным само по себе, а лишь постепенно, под давлением накопленных фактов, вытесняется наукой. Исследования Кеплера, разумеется, значительно способствовали этому процессу. В душе самого Кеплера этот процесс привел к жестокой внутренней борьбе.
Мне вполне понятно Ваше упорное нежелание пользоваться словом «религия» в тех случаях, когда речь идет о некотором эмоционально- психи ческом складе, наиболее отчетливо проявившемся у Спинозы. Однако я не могу найти выражения лучше, чем «религия», для обозначения веры в рациональную природу реальности, по крайней мере той ее части, которая доступна человеческому сознанию. Там, где отсутствует это чувство, наука вырождается в бесплодную эмпирию. Какого черта мне беспокоиться, что попы наживают капитал, играя на этом чувстве? Ведь беда от этого не слишком велика.
Отрывок из письма Альберта Эйнштейна Морису Соловину за 1 января 1951 года.
Источник: Альберт Эйнштейн. Собрание научных трудов, М.: «Наука», 1967, т. IV, Приложение, с. 564
А теперь — чуточку детект ивная история
Когда я разместил эту статью на сайте, сразу несколько моих знакомых выразили сомнение в том, что Эйнштейн мог сказать «черт» и «попы» — как-то это грубовато. Смущало также то, что на всех англоязычных сайтах, даже атеистических, цитата заканчивается на слове «эмпирию» (empiricism). Неужели атеисты упустили бы такой случай продемонстрировать презрение великого физика к попам? В русском Интернете фраза про черта и попов встречается всего несколько раз на атеистических сайтах, зато предыдущие предложения (заканчивающиеся все той же «эмпирией») можно встретить где угодно. Вот, например, что сказал «его высокопреосвященство, высокопреосвященнейший Викентий, архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский» в послании к абитуриентам 2000 года:
Живительные потоки творчества — как дара Божия, могут особенно питать лишь верующих людей. «В наш материалистический век — писал А.Эйнштейн, — серьезными учеными могут быть только глубоко религиозные люди. Я не могу найти слова лучше, чем религия, для обозначения веры в рациональную природу реальности». Эти слова великого ученого снова и снова подтверждают церковную мысль о том, что на атеизме не то, что научной картины мира, но и серьезного научного знания даже в узкой проблематике не построишь. «Верою — говорит Апостол Павел, — познаем, что вещи устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое» (Евр. 11,3).
Einstein, Albert, 1979-1955.
Letters to Solovine.
Copyright 1987 by Philosophical Library, Inc., New York, 1987.
Translation of: Lettres à Maurice Solovine.
ISBN 0-8022-2526-8
Первоначально письма Эйнштейна издал сам Соловин во Франции. Потом письма были переведены на английский и изданы в Нью-Йорке, и именно это издание находится передо мной. На странице 118 — немецкий оригинал, а на стр. 119 — английский перевод. Цитирую нужный абзац («Мне вполне понятно Ваше упорное нежелание . беда от этого не слишком велика. «):
I can well understand your aversion to the use of the word «religion» when what is meant is an emotional or psychological attitude, which is most obvious in Spinoza. I have found no better expression than «religious» for confidence in the rational nature of reality insofar as it is accessible to human reason. Wherever this feeling is absent, science degenerates into uninspired empiricism. For all I care, the parsons can make capital of it. Anyway, nothing can be done about it.
Мне нет никакого дела, что священнослужители могут на этом наживать капитал. В любом случае, с этим ничего нельзя поделать.
Ihre Abneigung gegen den Gebrauch des Wortes «Religion» wenn es sich um eine emotionale seelische Einstellung handelt, die in Spinoza am deutlichsten hervortritt, kann ich sehr wohl begreifen. Ich habe keinen besseren Ausdruck als den Ausdruck «religiös» für dieses Vertrauen in die vernünftige und der der menschlichen Vernunft wenigstens einigermassen zugängliche Beschaffenheit der Realität. Wo dieses Gefühl fehlt, da artet Wissenschaft in geistlose Empirie aus. Es schert mich einen Teufel, wenn die Pfaffen daraus Kapital schlagen. Dagegen ist ohnehin kein Kraut gewachsen.
Немецкого языка я не знаю, так что пришлось прибегнуть к помощи знакомых, знающих немецкий. Оказалось, что «Teufel» значит «черт». А «Es schert mich einen Teufel» — идиоматическое выражение, означающее безразличие. Если переводить близко к тексту, то можно сказать «меня ни черта не беспокоит» или «какого черта мне беспокоиться». «Pfaffen» — «священнослужители». Причем моя знакомая, живущая в Германии, по поводу этого слова пишет: «В тех словарях, где я смотрела, слово Pfaffen вовсе не было презрительным, самое обычное слово, означает «духовенство». Я нашла в Интернете несколько исторических статей, где «Pfaffen» используется именно в смысл е «церковные деятели», ничего презрительного.» . Тем не менее, немецко-русский словарь под редакцией К. Лейна (изд. «Русский язык», 1996) дает значение: «Pfaffe m -n, -n пренебр. поп, священник». А сотрудник другого моего знакомого, немец, перевел это слово на английский как «derogatory of Priest». А «derogatory» означает «пренебрежительный/уничижительный». «Kapital schlagen» — тоже идиома. Schlagen — бить. То есть буквальный перевод: «выбивать капитал». Теперь займемся последней фразой, «Dagegen ist ohnehin kein Kraut gewachsen» , которую в издательстве «Наука» перевели как «Ведь беда от этого не слишком велика». По этому поводу А.М. Крайнев, инженер-физик, научный сотрудник Института истории естествознания и техники им. Вавилова (ИИЕТ), будучи председателем Атеистического Общества Москвы (АТОМ), заметил:
Вокруг этих слов, написанных столь знаменитым ученым, исключительно много спекуляций, которые требуют специального анализа. Здесь отметим лишь одно, — гениальный физик, утверждая, что «беда от этого не слишком велика», не имел возможности оценить пагубность этой беды в сегодняшних российских условиях.
Es schert mich einen Teufel, wenn die Pfaffen daraus Kapital schlagen. Dagegen ist ohnehin kein Kraut gewachsen.
Какого черта мне беспокоиться, наживают ли попы на этом капитал. От этого все равно нет лекарства.
Возвращаясь же к высокопреосвященнейшему Викентию, архиепископу Екатеринбургскому и Верхотурскому, можно только сказать: поздравляю вас, батюшка, соврамши. Как нельзя более четко видно, что его высокопреосвященство, произведя самую обыкновенную подтасовку, олицетворяет собой именно такого церковника, о котором говорил Эйнштейн — попа, который пытается «наживать капитал» на ученых.
Об авторе:
Этот материал взят из источника в свободном доступе интернета. Вся грамматика источника сохранена.
Источник