Солнце русской земли
К 750-летию преставления святого Александра Невского
Сегодня исполняется 750 лет со дня праведной кончины святого благоверного великого князя Александра Невского. Он скончался 24 ноября (6 декабря по н.ст.) 1263 года, в Городце, возвращаясь из Орды, куда отправился в 1262 году, чтобы отмолить Русь от татарского нашествия за всенародное восстание против нетерпимого ордынского ига. Это ему удалось, но, к сожалению, это было последнее его деяние. На пути из Орды святой князь Александр Невский заболел и умер.
Существует мнение, что он был отравлен в Орде, потому что новый хан Берке, во-первых, не желал усиления Руси и опасался святого князя Александра, видя его собирательным центром русских сил; во-вторых, ненавидел всё, что было связано с его предшественником – ханом Батыем. А святой князь Александр ценой многих трудов и унижений смог установить с Батыем хорошие отношения, послужившие спасению Руси. За это ему и мог отомстить коварный Берке. К тому же, в отличие от терпимого язычника Батыя, Берке был мусульманином и стремился насадить ислам в России, что было сорвано восстанием 1262 года. Если эта версия верна, то святой благоверный князь Александр украсился и венцом мученичества как за русский народ, так и за Православную Церковь.
Во многом судьба святого князя Александра Невского сходна с судьбой Алексия, человека Божия. Вся его жизнь – войны, труды и скорби. К нему полностью приложимы слова, сказанные о Данииле Галицком: «Почнем же повесть о бесчисленных ратех, крамолех и мятежах». Ради Бога и народа Божия он не знал покоя, прошел Евразию от знойных песков Каракорума, где принужден был кланяться великому хану Гуюку, до ледяных скал северной Финляндии, где сражался со шведами в 1256 году. То он в бою со шведами, немцами и литовцами, то на пути в Орду – утолять дарами татарскую жадность и злобу. Он, не оставляя высоты княжества своего, духовно обнищал ради Христа и ежедневно готов был умереть за Православную Церковь и русский народ. И при этом – глухое непонимание со стороны своих же соотечественников и единоверцев, облагодетельствованных им.
Во всей глубине святой князь Александр познал людскую неблагодарность, когда гордые и кичливые новгородцы после Невской победы указали ему путь из Новгорода. Он смиренно ушел, а Новгород претерпел наказание за свою неблагодарность: немцы взяли вначале Изборск, а затем Псков предательским пособничеством немецкой партии. И лишь великие беды заставили этих жестоковыйных свободолюбцев поклониться святому князю, добывшему для них победу. И когда святой князь Александр побуждал новгородцев платить дань татарам, чтобы облегчить участь Русской земли, те ответили ему мятежом, и даже его сын Василий предал своего отца и присоединился к ним.
Далеко не все современники понимали князя. И это непонимание, глухая вражда к его святому имени продолжается до сего дня. Чрезвычайно показательна позиция одного из героев романа А.И. Солженицына «В круге первом»:
«– Александр Невский для меня – совсем не герой. И не святой. Так что это – не похвала.
Рубин стих и недоумело переглянулся с Нержиным.
– Чем же это тебе не угодил Александр Невский? – спросил Глеб.
– Тем, что он не допустил рыцарей в Азию, католичество – в Россию! Тем, что он был против Европы! – еще тяжело дышал, еще бушевал Сологдин».
Но прежде чем судить и бушевать, вдумаемся, а почему святой князь Александр был против Европы? Да потому, что он понимал одну простую вещь: Русская цивилизация и западная были несовместимы по своей сути. Если верховным правителем и символическим сувереном западных народов считался император Священной Римской империи, то русские люди молились за «греческого царя» – византийского императора. Если западные народы обязывались подданству «викарию Христа» и «святому Петру», то русские хранили послушание Константинопольскому патриарху – Вселенскому, сообразно его титулу, и, по словам Эпанагоги, «имеющему попечение о всей Вселенской Церкви» [1] .
Он понимал одну простую вещь: Русская цивилизация и западная были несовместимы по своей сути
Два вселенских параллельных «проекта» были несовместимы, поскольку, с одной стороны, внешне слишком близки, с другой – кардинально отличны друг от друга. Для православных в монашестве главное – молитва и созерцание, для католиков – внешняя мирская деятельность, в том числе и война. Для духовной элиты Запада – обращение прежде всего к интеллекту, а для духовных вождей Востока – преимущественное внимание к сердцу. Для католиков было характерно агрессивное, насильственное миссионерство, для православных – по преимуществу спокойная, мирная, ненасильственная проповедь. Другая отличительная черта западного мира – агрессивность и «восходящее властвование». Если и русский, и византийский мир жил истиной: «война стоит до мира», то западный жил в категориях перманентной, постоянной войны. Характерно, что сама идея борьбы за гроб Господень – не византийская, а чисто западная, к тому же возникшая после 1054 года.
Отличительная черта западного мира – агрессивность и «восходящее властвование»
Отличались Запад и Русь и по своим социальным характеристикам: русскому миру не было присуще то жесткое и устойчивое сословное, почти кастовое деление, которое характеризовало западный мир. Согласно исследованиям И.Я. Фроянова и других ученых, Киевская и монгольская Русь не знали феодализма в западном смысле этого слова [2] . Если среди православных народов права крестьянства были хоть как-то защищены, то этого нельзя сказать о Западной Европе: виллан был беззащитен перед феодалом, который искренне считал его недочеловеком, полуживотным или чудовищем. Ни для Руси, ни для Византии не были возможны такие строки, как, скажем, «сирвента» Бертрана де Борна:
Любо видеть мне народ
Голодающим, раздетым,
Страждущим, необогретым.
Чтоб крестьяне не жирели,
Чтоб лишения терпели,
Надобно из года в год
Век держать их в черном теле.
Феодал-разбойник – типичная фигура для Запада. Но рано или поздно его вожделения встречали ограничения и отпор – либо со стороны других феодалов, либо верховной власти, либо городских коммун, либо Католической церкви. Западное общество жило в обстановке непрекращающейся войны всех против всех, и рано или поздно эта война преодолевала границы Западного мира и переносилась in partes infidelium – в страны неверных, в том числе на Русь.
И святой князь Александр промыслительно разглядел антихристианскую сущность католического Запада, его свирепый и неуемный натиск на Восток («Drang nach Osten»), его желание ассимилировать и покорить народы, и не только языческие, но и православные.
И, напротив, он ясно осознал ту истину, что татарам нужна дань и покорность, но русскую душу они не тронут, поскольку они веротерпимы и безразличны к духовной жизни покоренных народов. Им нужна материя, а Западу – душа русского человека, которую Запад пытался и пытается пересоздать по своему образу и подобию.
Святой благоверный великий князь Александр Невский – наш учитель в верности Православию. Вспомним его слова, сказанные римским легатам: «От Адама до семи Вселенских соборов всё по порядку сведали, а от вас учения не приемлем. Идите, откуда пришли». Он – наш учитель Правде Божией. Со словами «Не в силе Бог, а в правде» он выходил с малой дружиной и побеждал великие и страшные вражеские полки. Он – наш учитель в мужестве и смирении, в вере, надежде и любви – к Богу и людям.
Западу нужна душа русского человека, и ее он пытался и пытается пересоздать по своему образу и подобию.
Когда его погребали, то митрополит Кирилл воскликнул: «Чада! Солнце Русской земли закатилось». И простой народ, глубоко его чтивший, возопил: «Уже погибаем». Но по Промыслу Божиему это солнце сияет на Руси уже 750 лет. Оно сияло в самые темные времена, в том числе тогда, когда потомки крестоносцев снова устремились в Drang nach Osten, стремясь поработить или истребить русский народ. Но под знаменами Александра Невского и при его небесном благословении русские воины вновь, как и 700 лет до них, остановили железную тевтонскую машину.
Невозможно без волнения читать стихи поэта-фронтовика Сергея Орлова, танкиста, в 1944 году освобождавшего Новгород:
Матерь Новгородская София,
Стены опаленного Кремля,
Через улицы твои седые
Мы прошли ветрами января.
Громыхая тяжкою бронею,
Словно витязи седых времен,
Александра Невского герои –
Танковый отдельный батальон.
Верим, что благословение святого князя подаст нам силы победить, может быть, гораздо страшную духовную агрессию, идущую на нас с Запада, которая поражает нас информационным оружием и грозит уничтожить самое наше цивилизационное ядро, действуя через пропаганду потребительства, безбожия, разврата и вседозволенности. Верим, что по его молитвам победа будет за нами. Ибо «не в силе Бог, а в правде».
Источник
«Солнце земли Суздальской» Святой князь Александр Ярославич Невский)
«Солнце земли Суздальской» Святой князь Александр Ярославич Невский)
«Солнце земли Суздальской» Святой князь
Александр Ярославич Невский)
Великий
полководец Древней Руси Александр Ярославич, народом прозванный Невским,
родился в ноябре 1220 года (по другой версии 30 мая 1220 года) в семье великого
князя владимирского Ярослава Всеволодича и княжны Ростиславы (в крещении
Феодосии) Игоревны, дочери прославленного воителя Мстислава Удалого. Назвали
младенца в честь доблестного воина и мученика Александра Фракийского, такое имя
стало первым в роду Рюрика. Александр был вторым сыном Ярослава и Ростиславы,
братом их первенца Федора Ярославича, умершего в 14 лет. В 1236 году Александр
стал князем новгородским, а в 1252 году — великим князем владимирским.
Первые
сведения об Александре Ярославиче относятся к 1225 г., когда Ярослав приказал
учинить своим сыновьям княжеский постриг. Этот обряд имел важнейшее значение в
жизни правителей Древней Руси. Именно после пострига княжичей начинали учить
ратному делу. Первым наставником юных Ярославичей стал боярин Федор Данилович,
воевода опытный и боевой. Под его началом они постигали искусство рукопашного и
лучного боя, верховой езды, Вскоре братьям пришлось приобщиться и
государственных дел. Это произошло в 1228 году, когда отец Александра,
княживший в Великом Новгороде, вступил в конфликт с жителями этого города. На
этот раз он не смог удержать власть и вынужден был отъехать в
Переяславль-Залесский, свой родовой удел.
Несмотря
на отъезд, Ярослав оставил в Новгороде на попечении своих доверенных людей
боярина Федора Даниловича и тиуна Якима двух малолетних сыновей Федора и
Александра. Однако волнения нарастали и в феврале 1229 года они также оставили
город на Волхове. Почти два года в Новгороде сел княжить черниговский князь
Михаил Всеволодич. В декабре 1230 года Ярослав вновь занял новгородский стол.
На некоторое время в его владениях установились тишина и спокойствие. Однако
вскоре князя Ярослава и княгиню Ростиславу, их близких постигло глубокое личное
горе 5 июня 1233 года, накануне свадьбы умер княжич Федор. После его смерти
правой рукой Ярослава Всеволодича стал тринадцатилетний Александр. Уже в
следующем году под отцовским стягом он выступил в свой первый поход. Ярославовы
полки шли на ливонских немцев, сильно досаждавших новгородцам и псковичам.
После ряда небольших стычек в окрестностях замка Оденпэ (Медвежья Голова)
грянула битва болотстой пойме реки Эмбах (эстонское название Эмайыга, русское —
Амовжа), завершившаяся убедительной победой русского оружия. Так произошло
боевое крещение Александра Ярославича. Многие тактические приемы, увиденные
тогда, он использовал впоследствии — та, например, в этой сечи воины Ярослава
загнали отсупающих меченосцев на замерзшую Амовжу. Под тяжестью
тяжеловооруженных рыцарей уже непрочный лед провалился и «истопло их
много, а иные, язвыни (израненные), побежали в Юрьев и в Медвежью Голову».
Поразительное и, по-видимому, не случайное совпадение с важнейшим эпизодом
Ледового побоища 1242 года, где в полном блеске проявилось полководческое
дарование Александра Невского.
В
1236 году он, с согласия веча, был посажен на новгородское княжение, так как
отец уехал княжить в Киев. Благословив сына, Ярослав вручил ему меч и сказал:
«Крест будет твоим хранителем и помощником, а меч твоею грозою! Бог лал
тебе старейшинство между братьями, а Новгород Великий со времени князя Рюрика —
старейшее княжение во всей земле Русской!» В Новгороде Александр смог
переждать Батыево нашествие, с тревогой ожидая приближения страшного врага. Но
монголы, взявшие и разорившие в Новгородской земле город Торжок, дошли лишь до
Игнач Креста (предположительно деревня Игнашовка в верховьях реки Шибелихи), а
затем отступили на юг, где героически оборонялся Козельск.
Избавившись
от грозной опасности, в 1239 году новгородский князь женился на дочери
полоцкого князя Брячислава Васильковича юной княжне Александре. Изгнанный
литовцами из родного города Брячислав жил в Торопце, где Александр Ярославич и
познакомился с будущей женой. Впоследствии он помог тестю вернуть Полоцк.
Семейные дела не могли отгородить его от государственных забот — как и прежде
Александру приходилось заниматься укреплением своего удела, поскольку с востока
Руси и Новгородской земле продолжали грозить монгольские завоеватели. Перед
молодым князем возникала и другая более близкая и более серьезная опасность со
стороны шведов, ливонских немцев и Литвы. Борьба с ливонцами и шведами
являлась, вместе с тем, борьбой православного Востока с католическим Западом. В
1237 году разрозненные силы ливонцев — Тевтонского ордена и меченосцев
(Братство воинов Христовых) — по благословению римского папы Григория IX
объединились против русских. Союзниками нового рыцарского государства стали
датчане и шведы. Они договорились о совместном выступлении, условившись начать
поход на Новгород летом 1240 года. Вскоре враждебные намерения рыцарей стали
известны русским. Встревоженный этими недобрыми вестями Александр Ярославич
строит на реке Шелони несколько крепостей для укрепления западной границы Новгородской
земли, организует дозорную стражу в земле ижорян, живших на реке Неве.
Эта
ижорская стража и обнаружила в начале июля 1240 года шедшие к русским берегам
100 шведских кораблей. Старейшина ижорян Пелгусий поспешил известить князя
Александра о появлении врагов. 5-тысячным шведским войском командовали ярл Ульф
Фаси, его двоюродный брат рыцарь Биргер аф Бьельбо, зять короля Эрика XI Леспе
(Шепелявого) и доминиканский монах Томас епископ Упсальский. Кроме шведов под
их началом находились отряды норвежцев и финнов. Уверенный в своей победе
предводитель шведов Фаси стал лагерем у места впадения в Неву небольшой реки
Ижоры. Тогда же честолюбивый Биргер от имени своего короля Эрика XI послал в
Новгород гонца с требованием покорности, повелев сказать Александру: «Если
можешь, сопротивляйся. Знай, что я уже здесь и воюю твою землю». По Неве
шведы собирались плыть в Ладожское озеро, занять Ладогу и отсюда уже по Волхову
идти к Новгороду. Но Александр, не медля ни дня, с дружиной и частью новгородского
ополчения уже выступил навстречу шведам. По дороге к нему присоединился отряд
ладожан, а затем ижорское ополчение. Русские войска скрытно приблизились к
устью Ижоры и 15 июля 1240 года в день памяти Владимира Святого обрушились на
лагерь противника. Фаси и Биргер не ждали нападения: лишь часть шведского
войска находилась в лагере на берегу, другие оставались на кораблях, стоявших у
берега.
Новгородцы,
внезапно появившись перед неприятельским лагерем, кинулись на шведов и начали
рубить их топорами и мечами, прежде чем те успевали взять оружие. Александр
лично участвовал в битве, «самому королю (видимо Ульфу Фаси — В.В.)
възложи печать на лице острымь своимь копиемь». Разбитые шведы бежали на
корабли и в ту же ночь все уплыли вниз по реке. В сече на берегах Невы русские
воины потеряли убитыми лишь 20 человек. Павших шведов не считали, а тела их
нагрузили на 2 захваченных корабля и отправили вниз по реке, вслед за ушедшим
флотом Биргера.
Сохранилось
описание подвигов нескольких русских воинов, отличившихся в Невской битве.
Боярин Миша во главе пеших новгородцев, продвигаясь вдоль реки, сбросил
мостки-сходни с кораблей, а 3 судна потопил, прорубив их днища. Гаврило
Олексич, преследуя бегущих врагов, прямо на коне ворвался на шведский корабль,
в бою вместе с конем был сброшен в воду, но сумел выбраться на берег и
продолжал сражаться. Дружинник Савва, прорвавшись к златоверхнему шатру
шведского ярла и обрушил, подрубил поддерживающий его высокий столп. Недалеко
от него крушили врагов новгородец Сбыслав Якунович и княжеские слуги Яков
Полочанин и Ратмир Ярославец.
В
честь одержанной победы князь Александр получил прозвище «Невский».
Менее известно другое его прозвание — «Грозные Плечи».
По
возвращении в Новгород, Александр Ярославич, опасавшийся новых нападений врага,
попытался собрать более многочисленную дружину, но заподозренный в желании
единолично править в городе, по требованию веча вынужден был покинуть Новгород
и уехать в родной Переяславль-Залесский.
Так
Новгород в это тревожное время остался без князя. Между тем, в конце лета 1240
года, началось вторжение в русские пределы немецкого рыцарского войска.
Командовали им дерптский епископ Герман фон Аппельдерн и ландмейстер Ордена
Андреас фон Вельвен. При них находился изменник бывший псковский князь Ярослав
Владимирович, «подаривший» Псковскую землю ливонцам. 15 августа
рыцари взяли Изборск и стали угрожать Пскову и Новгороду. 5-тысячное псковское
войско вышло им навстречу, но было разбито. В сражении псковичи потеряли своего
воеводу Гаврилу Гориславича и 800 лучших воинов. Немцы по следам бегущих
подступили к Пскову, сожгли окрестные городки и села и целую неделю стояли под
городом. Псковичи вынуждены были исполнить их требования и дать своих детей в
заложники, а затем впустить рыцарей в город. Как утверждает летописец, в Пскове
вместе с двумя фогтами стал править посадник Твердила Иванкович, который и
уговорил сограждан покориться немцам. Вскоре после этого ливонцы, вместе с
чудью, напали на Вотскую землю и завоевали ее, наложили дань на здешних
жителей, намереваясь прочно обосноваться на Руси они построили замок в Копорье,
взяли город Тесово, затем разграбили земли по реке Луге и стали нападать на
новгородских купцов в 30 верстах от Новгород, доходя до погоста Сабля.
Из
Новгорода было отправлено посольство к Ярославу Всеволодичу с просьбой о
помощи. Тот направил в Новгород вооруженный отряд во главе со своим сыном
Андреем Ярославичем, но организовать отпор врагу он не сумел и тогда новгородцы
вынуждены были просить вернуться его старшего брата Александра. Уговорить его
оказалось не просто и только авторитет новгородского владыки Спиридона решил
сомнения обиженного князя. Приехав в Новгород в 1241 году, Александр немедленно
двинулся на неприятеля к Копорью, взял и уничтожил построенный здесь рыцарский
замок. Плененный немецкий гарнизон победители привели в Новгород, часть его
отпустили, а изменников вожан и чудин повесили. Но нельзя было так быстро
освободить хорошо укрепленный Псков. В поход на этот город Александр выступил
только в декабре 1241 году, дождавшись владимиро-суздальскую рать, посланную на
подмогу сыну великим князем Ярославом Всеволодичем. Взять Псков удалось
достаточно быстро при помощи горожан, открывших освободителям западные ворота
крепости. При этом в Пскове погибло около 70 немецких рыцарей и множество
простых воинов. При огромном стечении народа были повешены изменник Твердила и
немецкие управители, притеснявшие псковичей. Всех пленных рыцарей победитель
отпустил восвояси, наказав: «Скажите вашим, что идет князь Александр и
врагам пощады не будет!»
Вдохновленные
успехами новгородцы вторглись на территорию Ливонского ордена и начали разорять
поселения эстов, данников крестоносцев. Тогда скрытно подошедшее Дерпту
(Юрьеву) рыцарское войско, пополненное отрядами датчан под командованием
принцев Кнута и Абеля, атаковало передовой русский полк Домаша Твердиславича у
селения Хаммаст. К своим сумел пробиться лишь дмитровский наместник Кербет,
сообщивший Александру о гибели передового полка. Стойкость этого небольшого
отряда позволила новгородскому князю вывести из под удара остальные полки. Он
успел отвести свое войско к русско-ливонской границе, проходившей по Чудскому
озеру. Обе стороны стали готовиться к решающему сражению.
Оно
произошло на льду Узмени (Теплого озера), южнее Чудского озера 5 апреля 1242 г.
Знаменитая битва, получившая в наших летописях название Ледового побоища
началась на восходе солнца. Немецкие рыцари выстроились клином («великой
свиньей») — узкой и очень глубокой колонной, задача которой сводилась к
массированному удару по центру неприятельского войска. Первая шеренга в вершине
клина состояла из пяти самых крепких рыцарей. Во второй шеренге находилось
семь, в третьей уже девять, в четвертой — одиннадцать конных рыцарей. Далее
двигались построенные четырехугольником пехотинцы-кнехты. Замыкал колонну отряд
из четырнадцати рыцарей. Такое построение было не раз проверено Орденом в боях,
по большей части принося крестоносцам победу на врагов. На подобный исход они
рассчитывали и в этот раз. 5 апреля «на солнечном всходе» выстроившихся
клином рыцарей повел в бой патриций Ордена Зигфрид фон Марбург.
Русское
войско было построено на льду у Вороньего камня по классической схеме,
выработанной еще во времена Святослава. Центр — пеший полк с выдвинутыми вперед
лучниками, по флангам — конница. Новгородская летопись и немецкая
«Рифмованная хроника» единогласно утверждают, что рыцарский клин
пробил стоявший на льду строй русской пехоты, но не смог преодолеть крутой
берег и остановился. В это время по флангам «великой свиньи» ударила русская
конница, и рыцари оказались в окружении. Как пишет летописец, произошла злая
сеча, льда на озере стало не видно, все покрылось кровью. Русские, одолев,
гнали врага до Суболичского берега по льду семь верст. В сражении, по подсчетам
Ю.К. Бегунова, погиб 531 рыцарь, а чуди бесчисленное множество, в плен
новгородцы и суздальцы взяли более 50 рыцарей. «Немцы, — говорит
летописец, — хвалились: возьмем князя Александра руками, а теперь самих Бог
выдал ему в руки». Так вслед за шведским союзником были разгромлены немецкие
рыцари. Ливонский орден был поставлен перед необходимостью заключить мир, по
которому крестоносцы отказывались от притязаний на русские земли, пленников с
обеих сторон обменяли. Успешная защита Александром границ северной Руси привела
к тому, что немцы, по мирному договору, отказались от всех недавних завоеваний
и даже уступили Новгороду часть Латгалии. Летописец, прославляя подвиг
новгородского князя, записал: «И стало слыть имя Александра Ярославича по
всем странам, от моря Варяжского до моря Понтийского … даже и до Рима великого,
распространяя его перед тьма тьмами и перед тысячами тысяч».
Летом
того же года Александр нанес поражение семи литовским отрядам, нападавшим на
северо-западные русские земли, в 1245 году отбил Торопец, захваченный Литвой,
уничтожил крупный неприятельский отряд у озера Жизца и, наконец, разгромил
литовское ополчение в Полоцкой земле под Усвятом. Победами 1242—1245 годов он,
по словам летописца, такой страх нагнал на литовцев, что они стали
«блюстися имени его».
Успешные
военные действия Александра Невского надолго обеспечили безопасность западных
границ Руси, но на востоке русским князьям пришлось склонить голову перед
гораздо более сильным врагом — монгольскими завоевателями. При тогдашней
малочисленности и разрозненности русского населения в восточных землях, нельзя
было и думать об освобождении их из-под власти огромной кочевой империи
монголов, поглотившей львиную часть Евразии.
В
1243 году хан Батый, правитель западной части этой державы — Золотой Орды,
вручил ярлык великого князя владимирского на управление покоренными русскими
землями отцу Александра — Ярославу Всеволодичу. Вскоре великий хан монголов
Гуюк призвал великого князя в свою столицу Каракорум, где 30 сентября 1246 года
Ярослав неожиданно скончался (по общепринятой версии, он был отравлен по доносу
черниговского боярина Федора Яруновича, сообщившего монголам о желании великого
князя принять католичество). После Ярослава старшинство в княжеском роде и
Владимирский престол наследовал его брат, Святослав Всеволодич, который
утвердил племянников своих, сыновей Ярослава, на землях, данных им покойным
великим князем. Вплоть до этого времени Александру удавалось избегать контактов
с монголами. Но в 1247 году в Каракорум были вызваны оба сына покойного
Ярослава — Александр и Андрей. Пока Ярославичи добирались до Монголии, сам хан
Гуюк умер, и новая хозяйка Каракорума ханша Огуль-Гамиш решила назначить
великим князем Андрея, Александр же получил в управление опустошенную Южную
Русь и выжженный монголами Киев.
Лишь
в 1249 году братья смогли вернуться на родину. Александр в свои новые владения
не поехал, а вернулся в Новгород, где тяжело заболел. В 1251 году расхворалась
и вскоре умерла его первая супруга Александра Брячиславна. Ухаживавший за женой
князь также заразился и несколько недель находился при смерти, с трудом победив
тяжкий недуг. Есть известие, что папа Иннокентий IV в том же 1251 году прислал
к Александру двух кардиналов Галда и Гемонта с буллой, написанной еще в 1248
году. Папа, обещая помощь ливонцев в борьбе с татарами, убеждал Александра
пойти по примеру отца, согласившегося подчиниться римскому престолу, и принять
католичество. По рассказу летописца, Александр, посоветовавшись с мудрыми
людьми, отверг предложение папы, зная, что Русь не готова начать борьбу с монголами.
Шведы в 1256 году попытались было отнять у Новгорода побережье Финского залива,
приступив к постройке крепости на реке Нарве, но при одном слухе о приближении
Александра с суздальскими и новгородскими полками ушли обратно. Чтобы еще более
устрашить их, Александр, несмотря на чрезвычайные трудности зимнего похода,
проник в Финляндию и огнем и мечом прошел почти через всю эту страну. О его
результате узнал даже римский папа Александр IV, в своем послании указавший,
что от руки русских мстителей погибло много подданных шведского короля, что
победители «много усадеб и земель предали огню».
Тем
временем большие, сулившие новые опасности, перемены произошли на Востоке — в
1252 году в Каракоруме ханша Огуль-Гамиш была свергнута ханом Мункэ (Менге).
Воспользовавшись этим обстоятельством и решив отстранить от великого княжения
подозрительного ему Андрея Ярославича, Батый вручил ярлык великого князя
Александру Невскому, который был срочно вызван в столицу Золотой Орды город
Сарай. Возможно, в таком решении присутствовала и изрядная доля провокации,
рассчитанной на нездержанность младшего брата Александра. Действительно Андрей
Ярославич, поддержанный другим братом Ярославом, тверским князем, и тестем
галицким князем Даниилом Романовичем,, отказался подчиниться приказу Батыя.
Для
наказания непокорных князей Батый быстро поднял в поход уже стоявшее наготове
100-тысячное монгольское войско под командованием Алексы Неврюя. Русские
летописцы назвали это нашествие «Неврюева рать». Быстрого прихода
врага Андрей и его союзники не ожидали. 24 июля 1252 года у стен
Переяславля-Залесского произошло сражение, в котором русские дружины были вновь
разбиты. Тогда, бросив свои полки, князья Андрей и Ярослав бежали за пределы
Северо-Восточной Руси, первый — в Швецию, второй — в Ладогу. За вину князей
ответили простые русские люди. Многие из них погибли, другие были уведены в
полон, многое множество разбежалось по окрестным лесам. Особенно пострадали
жители Суздаля и Переяславля-Залесского.
Александр,
правильно оценивший расклад сил, сумел остаться в стороне от мятежа братьев и,
сохранив ханскую милость, стал править во Владимире. Осенью 1252 года он
женился вторым браком на рязанской княжне Дарье Изяславне, родившей ему трех
сыновей — Дмитрия, Андрея и Данилу. Жизнь в разоренном нашествием княжестве
постепенно возрождалась. Бежавший за пределы Руси Андрей Ярославич через
некоторое время вернулся на Русь и помирился с братом, который в свою очередь
заступился за него перед ханом и дал ему в удел город Суздаль. Хуже обстояло
дело с другим братом Ярославом Ярославичем. В 1253 году он был приглашен на
княжение в Псков, а в 1255 году — в Новгород, жители которого противились
попыткам великого князя наложить на них ордынскую дань. Стремясь отстоять свою
вольность, новгородцы выгнали прежнего князя Василия — сына Александра
Невского, пытавшегося добиться уплаты «выхода» (дани) монголам. Но
Александр, вновь посадил в Новгороде Василия, жестоко покарав зачинщиков
возмущения. Брат Ярослав, однако, был прощен великим князем.
В
1255 году умер страшный для Руси хан Батый. «Царем» стал его сын
Сартак, который был с Александром в очень дружеских отношениях и даже стал
побратимом этого князя. Но вскоре Сартак погиб из-за раздоров в среде царевичей
чингизидов. Новый золотоордынский владыка хан Берке, правивший Улусом Джучи с
1255 года, ввел в подвластных ему русских княжествах общую для всех покоренных
земель систему обложения данью, так называемое «число». Необходимым
условием ее должна была стать перепись населения, от которой освобождались лишь
лица духовного чина. Понимая, что отказ выполнить ханскую волю, вызовет
очередное нашествие, Александр согласился допустить «численников» в
свою землю. В 1257 году в Новгород, как и другие русские города, были
направлены ханские чиновники для проведения подушной переписи населения. В
Новгород пришла весть, что монголы с согласия Александра хотят наложить дань на
их свободный город. Это вызвало возмущение новгородцев, которых на этот раз
поддержал и князь Василий. В Новгороде началось восстание, продолжавшееся около
полутора лет, в течение которых новгородцы не подчинялись монголам. Александр
лично навел порядок, казнив наиболее активных участников волнений. Василий
Александрович был схвачен и заключен под стражу. Новгород был сломлен и
подчинился приказу посылать дань в Золотую Орду. С тех пор Новгород, хотя и не
видел больше у себя монгольских чиновников, участвовал в выплате дани,
доставляемой в Орду со всей Руси. Новым новгородским наместником с 1259 года
стал князь Дмитрий, еще один сын Александра Ярославича.
Новые
народные волнения вспыхнули во Владимирской земле в 1262 году. Местные жители
были выведены из терпения насилием монгольских откупщиков дани, каковыми тогда
были в основном «бесермены» — хивинские купцы. Способ сбора дани
оказался чрезвычайно тяжелым и разорительным. В случае недоплаты откупщики
насчитывали большие проценты, а при невозможности уплатить забирали людей в
неволю. В Ростове, Владимире, Суздале, Переяславле и Ярославле поднялись
всенародные восстания, откупщиков отовсюду выгнали. В Ярославле к тому же убили
откупщика Изосиму, который принял мусульманство в угоду монгольским баскакам и
хуже завоевателей притеснял соотечественников.
Узнав
о случившемся, хан Берке, младший брат Батыя, дал волю своему гневу и стал
собирать войска для нового похода на Русь. Чтобы умилостивить монгольского
владыку и «отмолить людей от беды», Александр Ярославич лично
отправился с дарами в Орду. Щедрыми подношениями ему удалось отговорить
ордынского «царя» от задуманного похода. В конце концов, Берке
простил избиение откупщиков и более того — освободил русских от обязанности
высылать свои полки в монгольское войско, собиравшееся в то время для участия в
войне на Кавказе. Хан удерживал великого князя подле себя всю зиму и лето;
только осенью Александр получил возможность вернуться во Владимир. По дороге он
тяжело занемог и 14 ноября 1263 года в Городце Волжском скончался, «много
потрудившись за землю русскую, за Новгород и за Псков, за все великое княжение,
отдавая свой живот за православную веру». По предположению ряда биографов
знаменитый воитель был отравлен в Орде медленнодействующим ядом. Тело его было
погребено в Боголюбове в монастыре Рождества Богородицы. Отпевали воистину
великого князя при огромном стечении народа. Тогда, обращаясь к скорбящим
русским людям, митрополит Кирилл со слезами горько сказал: «Зашло солнце
земли Суздальской». Канонизация Александра Невского состоялась в 1547
году. При Петре I в 1724 году мощи святого князя были перенесены в
Санкт-Петербург.
Источник