Начальник станции.
Чехов А. П. Начальник станции // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Сочинения: В 18 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1982.
Т. 2. [Рассказы. Юморески], 1883—1884. — М.: Наука, 1975. — С. 272—275.
Начальника станции «Дребезги» зовут Степаном Степанычем, а фамилия его Шептунов. С ним в минувшее лето случился маленький скандал. Этот скандал, несмотря на свою видимую ничтожность, обошелся ему очень дорого. Благодаря ему он потерял свою новую форменную фуражку и веру в человечество.
Летом поезд № 8 проходил через его станцию в 2 часа 40 минут ночи. Время самое неудобное. Вместо того, чтобы спать, Степан Степаныч должен был гулять по платформе и торчать около телеграфистки почти до утра.
Его помощник, Алеутов, каждое лето ездил куда-то жениться, и бедному Шептунову одному приходилось дежурить. Большое свинство со стороны судьбы! Впрочем, он скучал не каждую ночь. Иногда ночью приходила к нему на станцию из соседнего княжеского имения жена управляющего Назара Кузьмича Куцапетова, Марья Ильинична. Дама эта была не особенно молода, не особенно красива, но, господа, в темноте и столб за городового примешь, да, кстати сказать, скука такая же не тетка, как и голод: всё сойдет! Когда Куцапетова приходила на станцию, Шептунов брал ее обыкновенно под руку, спускался с нею вниз с платформы и шел к товарным вагонам. Там, у вагонов, в ожидании поезда № 8, он начинал свои клятвы и продолжал их вплоть до свистка.
Так в одну прекрасную ночь стоял он с Марьей Ильиничной у вагонов и ожидал поезд. По безоблачному небу тихо, чуть заметно плыла луна. Она заливала своим светом станцию, поле, необозримую даль. Кругом было тихо, спокойно. Шептунов держал Марью Ильиничну за талию и молчал. Она тоже молчала. Оба были в каком-то сладостном, тихом, как лунный свет, забытьи.
— Какая чудная погода! — изредка вздыхал Шептунов. — Ты не озябла?
Вместо ответа она теснее и теснее прижималась к его форменному сюртуку.
В 2 часа 20 минут начальник станции поглядел на часы и сказал:
— Скоро поезд придет. Давай, Маша, глядеть на путь. Кто из нас первый увидит огни поезда, тот, значит, дольше любить будет. Давай глядеть.
Они вперили свой взгляд в глубокую даль. Кое-где на бесконечном пути ласково мигали огоньки. Поезда не было еще видно. Вглядываясь в даль, Шептунов увидел нечто другое. Он увидел две длинные тени, шагавшие через шпалы. Тени двигались прямо к нему и делались всё больше и шире. Одна тень, по-видимому, исходила от человеческой фигуры, другая — от длинной палки, которую держала фигура.
Тень приближалась. Скоро послышалось, что насвистывали из «Мадам Анго».
— Не ходить по рельсам! Запрещено. — крикнул Шептунов. — Долой с рельсов!
— Не распоряжайся, сволочь! — послышался ответ.
Обруганный Шептунов рванулся вперед, но в это время Марья Ильинична ухватилась за его фалды.
— Ради бога, Степа! — зашептала она. — Это мой муж! Назарка!
вагона, он побежал по полотну. Прыгая через шпалы, спотыкаясь о рельсы, он, как сумасшедший, как собака, которой привязали к хвосту колючую палку, полетел к водокачалке.
«Какая у него, однако. палка!» — думал он, улепетывая.
Добежав до водокачалки, он остановился, чтобы перевести дух, но в это время послышались шаги. Оглянулся он и увидел сзади себя быстро двигавшуюся тень человека с тенью палки. Объятый паническим страхом, он побежал далее.
— Погодите! Постойте! — услышал он за собой голос Куцапетова. — Стойте! Берегитесь! Поезд!
Шептунов поглядел вперед и увидел перед собой поезд с парой страшных, огненных глаз. Волосы его стали дыбом. Сердце застучало и вдруг замерло. Он собрал все свои силы и прыгнул, куда глаза глядят. Секунды четыре он летел в воздухе, потом упал на что-то твердое и покатое и покатился вниз, цепляясь за репейник.
«Насыпь, — подумал он. — Ну, это ничего. Лучше с насыпи скатиться, чем дворянину принять побои от хама».
Через минуту возле его правого уха ступил в лужу большой, тяжеловесный сапог. По спине у него заходили ощупывающие руки.
— Это вы? — услышал он голос Куцапетова. — Вы, Степан Степаныч?
— Пощадите! — простонал Шептунов.
— Что с вами, ангел мой? Чего вы испужались? Это я, Куцапетов! Неужели не узнали? Я бежал за вами, бежал. Кричал, кричал. Чуть было под поезд не попали, ангел мой. Маша, как увидела, что вы побегли, тоже испужалась и на платформе теперь без чувств лежит. Вы, может быть, испужались, что я вас сволочью назвал? Вы не обижайтесь. Я вас за стрелочника принял.
— Ах, не издевайтесь. Если мстить, то мстите поскорей. Я в ваших руках. — простонал Шептунов. — Бейте. увечьте.
— Гм. Что с вами, батюшка? Ведь я к вам по делу шел, благодетель! Я и бежал за вами, чтобы о деле поговорить.
Куцапетов помолчал и продолжал:
— Дело важное-с. Маша моя говорила мне, что вы из-за удовольствия изволите с ней путаться. Я касательно этого ничего-с, потому что мне от Марьи Ильинишны приходится в общем сюжете кукиш с маслом, но ежели рассуждать по справедливости, то соблаговолите со мной договор сделать, потому что я муж, глава все-таки. по писанию. Князь Михайла Дмитрич, когда с ней путались, мне в месяц две четвертные выдавали. А вы сколько пожалуете? Уговор лучше денег. Да вы встаньте-с.
— Сколько вы пожалуете? — продолжал Куцапетов. — С вас я четвертную возьму. И потом-с, хотел попросить у вас, нет ли у вас местечка моему племяннику.
Шептунов, ничего не слыша и не видя, кое-как доплелся до станции и повалился в постель. Проснувшись на другой день, он не нашел своей форменной фуражки и одного погона.
Ему и до сих пор совестно.
Впервые — «Осколки», 1883, № 45, 5 ноября (ценз. разр. 4 ноября), стр. 4—5. Подпись: А. Чехонте.
«NB. В полное собрание не войдет. А. Чехов» ( ЦГАЛИ ).
Печатается по журнальному тексту.
Стр . 273. «Мадам Анго». — Ср. упоминание об этой же оперетте в рассказе 1882 г. «Двадцать девятое июня» (т. I, стр. 227).
Источник
Антон Чехов
«НАЧАЛЬНИК СТАНЦИИ»
«НАЧАЛЬНИК СТАНЦИИ»
Начальника станции «Дребезги» зовут Степаном Степанычем, а фамилия его Шептунов. С ним в минувшее лето случился маленький скандал. Этот скандал, несмотря на свою видимую ничтожность, обошелся ему очень дорого. Благодаря ему он потерял свою новую форменную фуражку и веру в человечество.
Летом поезд 8 проходил через его станцию в 2 часа 40 минут ночи. Время самое неудобное. Вместо того, чтобы спать, Степан Степаныч должен был гулять по платформе и торчать около телеграфистки почти до утра.
Его помощник, Алеутов, каждое лето ездил куда-то жениться, и бедному Шептунову одному приходилось дежурить. Большое свинство со стороны судьбы! Впрочем, он скучал не каждую ночь. Иногда ночью приходила к нему на станцию из соседнего княжеского имения жена управляющего Назара Кузьмича Куцапетова, Марья Ильинична. Дама эта была не особенно молода, не особенно красива, но, господа, в темноте и столб за городового примешь, да, кстати сказать, скука такая же не тетка, как и голод: всё сойдет! Когда Куцапетова приходила на станцию, Шептунов брал ее обыкновенно под руку, спускался с нею вниз с платформы и шел к товарным вагонам. Там, у вагонов, в ожидании поезда 8, он начинал свои клятвы и продолжал их вплоть до свистка.
Так в одну прекрасную ночь стоял он с Марьей Ильиничной у вагонов и ожидал поезд. По безоблачному небу тихо, чуть заметно плыла луна. Она заливала своим светом станцию, поле, необозримую даль. Кругом было тихо, спокойно. Шептунов держал Марью Ильиничну за талию и молчал. Она тоже молчала. Оба были в каком-то сладостном, тихом, как лунный свет, забытьи.
— Какая чудная погода! — изредка вздыхал Шептунов. — Ты не озябла?
Вместо ответа она теснее и теснее прижималась к его форменному сюртуку.
В 2 часа 20 минут начальник станции поглядел на часы и сказал:
— Скоро поезд придет. Давай, Маша, глядеть на путь. Кто из нас первый увидит огни поезда, тот, значит, дольше любить будет. Давай глядеть.
Они вперили свой взгляд в глубокую даль. Кое-где на бесконечном пути ласково мигали огоньки. Поезда не было еще видно. Вглядываясь в даль, Шептунов увидел нечто другое. Он увидел две длинные тени, шагавшие через шпалы. Тени двигались прямо к нему и делались всё больше и шире. Одна тень, по-видимому, исходила от человеческой фигуры, другая — от длинной палки, которую держала фигура.
Тень приближалась. Скоро послышалось, что насвистывали из «Мадам Анго».
— Не ходить по рельсам! Запрещено. — крикнул Шептунов. — Долой с рельсов!
— Не распоряжайся, сволочь! — послышался ответ. Обруганный Шептунов рванулся вперед, но в это время Марья Ильинична ухватилась за его фалды.
— Ради бога, Степа! — зашептала она. — Это мой муж! Назарка!
Не успела она это сказать, как Куцапетов стоял уже перед оскорбленным начальником станции. Оскорбленный Шептунов вскрикнул, ударился головой о что-то железное и нырнул под вагон. Выползши на животе из-под вагона, он побежал по полотну. Прыгая через шпалы, спотыкаясь о рельсы, он, как сумасшедший, как собака, которой привязали к хвосту колючую палку, полетел к водокачалке.
«Какая у него, однако. палка!» — думал он, улепетывая.
Добежав до водокачалки, он остановился, чтобы перевести дух, но в это время послышались шаги. Оглянулся он и увидел сзади себя быстро двигавшуюся тень человека с тенью палки. Объятый паническим страхом, он побежал далее.
— Погодите! Постойте! — услышал он за собой голос Куцапетова. — Стойте! Берегитесь! Поезд!
Шептунов поглядел вперед и увидел перед собой поезд с парой страшных, огненных глаз. Волосы его стали дыбом. Сердце застучало и вдруг замерло. Он собрал все свои силы и прыгнул, куда глаза глядят. Секунды четыре он летел в воздухе, потом упал на что-то твердое и покатое и покатился вниз, цепляясь за репейник.
«Насыпь, — подумал он. — Ну, это ничего. Лучше с насыпи скатиться, чем дворянину принять побои от хама».
Через минуту возле его правого уха ступил в лужу большой, тяжеловесный сапог. Но спине у него заходили ощупывающие руки.
— Это вы? — услышал он голос Куцапетова. — Вы, Степан Степаныч?
— Пощадите! — простонал Шептунов.
— Что с вами, ангел мой? Чего вы испужались? Это я, Куцапетов! Неужели не узнали? Я бежал за вами, бежал. Кричал, кричал. Чуть было под поезд не попали, ангел мой. Маша, как увидела, что вы побегли, тоже испужалась и на платформе теперь без чувств лежит. Вы, может быть, испужались, что я вас сволочью назвал? Вы не обижайтесь. Я вас за стрелочника принял.
— Ах, не издевайтесь. Если мстить, то мстите поскорей. Я в ваших руках. — простонал Шептунов. — Бейте. увечьте.
— Гм. Что с вами, батюшка? Ведь я к вам по делу шел, благодетель! Я и бежал за вами, чтобы о деле поговорить.
Куцапетов помолчал и продолжал:
— Дело важное-с. Маша моя говорила мне, что вы из-за удовольствия изволите с ней путаться. Я касательно этого ничего-с, потому что мне от Марьи Ильинишны приходится в общем сюжете кукиш с маслом, но ежели рассуждать по справедливости, то соблаговолите со мной договор сделать, потому что я муж, глава все-таки. по писанию. Князь Михайла Дмитрич, когда с ней путались, мне в месяц две четвертные выдавали. А вы сколько пожалуете? Уговор лучше денег. Да вы встаньте-с.
Шептунов поднялся. Чувствуя себя поломанным, исковерканным, он поплелся к насыпи.
— Сколько вы пожалуете? — продолжал Куцапетов. — С вас я четвертную возьму. И потом-с, хотел попросить у вас, нет ли у вас местечка моему племяннику.
Шептунов, ничего не слыша и не видя, кое-как доплелся до станции и повалился в постель. Проснувшись на другой день, он не нашел своей форменной фуражки и одного погона.
Ему и до сих пор совестно.
Антон Чехов — НАЧАЛЬНИК СТАНЦИИ, читать текст
См. также Чехов Антон — Проза (рассказы, поэмы, романы . ) :
НА ЧУЖБИНЕ
Воскресный полдень. Помещик Камышев сидит у себя в столовой за роскош.
НЕ В ДУХЕ
Становой пристав Семен Ильич Прачкин ходил по своей комнате из угла в.
Источник
По безоблачному небу тихо чуть заметно плыла луна
Начальника станции «Дребезги» зовут Степаном Степанычем, а фамилия его Шептунов. С ним в минувшее лето случился маленький скандал. Этот скандал, несмотря на свою видимую ничтожность, обошелся ему очень дорого. Благодаря ему он потерял свою новую форменную фуражку и веру в человечество.
Летом поезд № 8 проходил через его станцию в 2 часа 40 минут ночи. Время самое неудобное. Вместо того, чтобы спать, Степан Степаныч должен был гулять по платформе и торчать около телеграфистки почти до утра.
Его помощник, Алеутов, каждое лето ездил куда-то жениться, и бедному Шептунову одному приходилось дежурить. Большое свинство со стороны судьбы! Впрочем, он скучал не каждую ночь. Иногда ночью приходила к нему на станцию из соседнего княжеского имения жена управляющего Назара Кузьмича Куцапетова, Марья Ильинична. Дама эта была не особенно молода, не особенно красива, но, господа, в темноте и столб за городового примешь, да, кстати сказать, скука такая же не тетка, как и голод: всё сойдет! Когда Куцапетова приходила на станцию, Шептунов брал ее обыкновенно под руку, спускался с нею вниз с платформы и шел к товарным вагонам. Там, у вагонов, в ожидании поезда № 8, он начинал свои клятвы и продолжал их вплоть до свистка.
Так в одну прекрасную ночь стоял он с Марьей Ильиничной у вагонов и ожидал поезд. По безоблачному небу тихо, чуть заметно плыла луна. Она заливала своим светом станцию, поле, необозримую даль. Кругом было тихо, спокойно. Шептунов держал Марью Ильиничну за талию и молчал. Она тоже молчала. Оба были в каком-то сладостном, тихом, как лунный свет, забытьи.
— Какая чудная погода! — изредка вздыхал Шептунов. — Ты не озябла?
Вместо ответа она теснее и теснее прижималась к его форменному сюртуку.
В 2 часа 20 минут начальник станции поглядел на часы и сказал:
— Скоро поезд придет. Давай, Маша, глядеть на путь. Кто из нас первый увидит огни поезда, тот, значит, дольше любить будет. Давай глядеть.
Они вперили свой взгляд в глубокую даль. Кое-где на бесконечном пути ласково мигали огоньки. Поезда не было еще видно. Вглядываясь в даль, Шептунов увидел нечто другое. Он увидел две длинные тени, шагавшие через шпалы. Тени двигались прямо к нему и делались всё больше и шире. Одна тень, по-видимому, исходила от человеческой фигуры, другая — от длинной палки, которую держала фигура.
Тень приближалась. Скоро послышалось, что насвистывали из «Мадам Анго».
— Не ходить по рельсам! Запрещено. — крикнул Шептунов. — Долой с рельсов!
— Не распоряжайся, сволочь! — послышался ответ.
Обруганный Шептунов рванулся вперед, но в это время Марья Ильинична ухватилась за его фалды.
— Ради бога, Степа! — зашептала она. — Это мой муж! Назарка!
Не успела она это сказать, как Куцапетов стоял уже перед оскорбленным начальником станции. Оскорбленный Шептунов вскрикнул, ударился головой о что-то железное и нырнул под вагон. Выползши на животе из-под вагона, он побежал по полотну. Прыгая через шпалы, спотыкаясь о рельсы, он, как сумасшедший, как собака, которой привязали к хвосту колючую палку, полетел к водокачалке.
«Какая у него, однако. палка!» — думал он, улепетывая.
Добежав до водокачалки, он остановился, чтобы перевести дух, но в это время послышались шаги. Оглянулся он и увидел сзади себя быстро двигавшуюся тень человека с тенью палки. Объятый паническим страхом, он побежал далее.
— Погодите! Постойте! — услышал он за собой голос Куцапетова. — Стойте! Берегитесь! Поезд!
Шептунов поглядел вперед и увидел перед собой поезд с парой страшных, огненных глаз. Волосы его стали дыбом. Сердце застучало и вдруг замерло. Он собрал все свои силы и прыгнул, куда глаза глядят. Секунды четыре он летел в воздухе, потом упал на что-то твердое и покатое и покатился вниз, цепляясь за репейник.
«Насыпь, — подумал он. — Ну, это ничего. Лучше с насыпи скатиться, чем дворянину принять побои от хама».
Через минуту возле его правого уха ступил в лужу большой, тяжеловесный сапог. По спине у него заходили ощупывающие руки.
— Это вы? — услышал он голос Куцапетова. — Вы, Степан Степаныч?
— Пощадите! — простонал Шептунов.
— Что с вами, ангел мой? Чего вы испужались? Это я, Куцапетов! Неужели не узнали? Я бежал за вами, бежал. Кричал, кричал. Чуть было под поезд не попали, ангел мой. Маша, как увидела, что вы побегли, тоже испужалась и на платформе теперь без чувств лежит. Вы, может быть, испужались, что я вас сволочью назвал? Вы не обижайтесь. Я вас за стрелочника принял.
— Ах, не издевайтесь. Если мстить, то мстите поскорей. Я в ваших руках. — простонал Шептунов. — Бейте. увечьте.
— Гм. Что с вами, батюшка? Ведь я к вам по делу шел, благодетель! Я и бежал за вами, чтобы о деле поговорить.
Куцапетов помолчал и продолжал:
— Дело важное-с. Маша моя говорила мне, что вы из-за удовольствия изволите с ней путаться. Я касательно этого ничего-с, потому что мне от Марьи Ильинишны приходится в общем сюжете кукиш с маслом, но ежели рассуждать по справедливости, то соблаговолите со мной договор сделать, потому что я муж, глава все-таки. по писанию. Князь Михайла Дмитрич, когда с ней путались, мне в месяц две четвертные выдавали. А вы сколько пожалуете? Уговор лучше денег. Да вы встаньте-с.
Шептунов поднялся. Чувствуя себя поломанным, исковерканным, он поплелся к насыпи.
— Сколько вы пожалуете? — продолжал Куцапетов. — С вас я четвертную возьму. И потом-с, хотел попросить у вас, нет ли у вас местечка моему племяннику.
Шептунов, ничего не слыша и не видя, кое-как доплелся до станции и повалился в постель. Проснувшись на другой день, он не нашел своей форменной фуражки и одного погона.
Источник