Утомлённые солнцем 2: Цитадель (2011)
Регистрация >>
В голосовании могут принимать участие только зарегистрированные посетители сайта.
Если вы уже зарегистрированы — Войдите.
Вы хотите зарегистрироваться?
информация о фильме
последнее обновление информации: 11.03.21
критика
Как известно, фильм Никиты Сергеевича Михалкова «Предстояние» оглушительно провалился в прокате. Провалился по вполне естественной причине: это плохой фильм. Плохо задуманный, плохо снятый, плохо сыгранный, плохо смонтированный и плохо отрекламированный. Фильм при этом густопсово антисоветский, а значит – антирусский. Ну а русским, как и любым другим народам, не нравится смотреть, когда на их предков гадят.
И студия Артемия Лебедева построила новый плакат – действительно, хороший. Настолько хороший, что никаких фотожаб не надо. На новом плакате, явно навеянном обложкой от игры WarCraft II, Никита Сергеевич Михалков упирается лбом в верховного главнокомандующего – Иосифа Виссарионовича Сталина. С одного взгляда ясно, что герой Никиты Михалкова воюет на стороне Гитлера.
В любой стране есть власть, в любой стране есть люди, обслуживающие власть. Эти люди работают у чиновников водителями, подметают полы в государственной думе, лечат родственников чиновников, строят им дома, топят бани, сторожат огороды. А ещё пишут книги и снимают кино, то есть заняты идеологической работой. Государство даёт им деньги, а они за эти деньги работают. По недомыслию может показаться, что это не так, что среди творцов немало людей неангажированных и бескорыстных. Да, они есть. Но погоду делают не они. Погоду делают те, кто выполняет заказ власти. Именно им государство даёт деньги, именно им предоставляется время на ТВ, создаются максимально благоприятные условия для творчества. Написанные ими книги активно навязываются читателю, снятые ими фильмы назойливо рекламируются на госканалах. Не так давно при советской власти наши творцы яростно хвалили лучший из миров – СССР. Причём многие делали это совершенно искренне. Сегодня многие из тех творцов уже при антисоветской власти яростно поливают СССР дерьмом. Причём делают это, судя по всему, значительно более искренне. Ибо денег получают гораздо больше.
Давайте уже признаем, что советская власть была преступна – ведь она разгромила и Гитлера, и всех его прихвостней. Давайте окажем почести ветеранам SS – они воевали за наше светлое будущее! Давайте воздадим должное ветеранам Советской армии – обдадим помоями кровавых упырей и насильников! Уничтожим памятники, извратим факты, оболжём подвиги, извратим сущность.
Фильм начинается с окопов штрафбата, где перед штурмом некоей цитадели сидят герои предыдущего фильма: убитый в первой серии Никита Михалков и его друзья – Мерзликин, Смольянинов (уже без двери за спиной) и Дюжев (по-прежнему крашеный). Кругом, разумеется, говнище и грязища, ибо где ещё могут сидеть тупые совки? На них через оптический прицел смотрит из цитадели немецкий пулемётчик, с помощью походного патефона наслаждающийся в уютном каземате произведениями Вагнера. Так воюют цивилизованные европейцы.
Пока комар пьёт кровь и спасает личный состав от пулемётов, в ближайшей землянке идёт мощная пьянка. За столом сидит генерал, несколько полковников, майоры и даже капитан. Михалкову невдомёк, что такое армейская субординация и кто с кем может пить. У него генералы бухают с капитанами, он так видит. У всех присутствующих жирные, отвратительные хари. Все пьяные, ни малейшего проблеска интеллекта, только выпученные глаза, перекошенные слюнявые рты да истошные вопли. Натуральные животные. Это, как нетрудно догадаться, русские командиры русской же армии. Не дворяне – о чём вы, всех дворян перебил Сталин. Это важно – показать беспородный рабочее-крестьянский скот именно так, как его видит представитель породистого дворянства. Ведь из дворян у нас остался только Никита Михалков – не смотри, что у него нет справки о сословной принадлежности.
Из пьяного базара выясняется, что вчерашний полковник получил генерала, а цитадель так и не взял. Пьяный новоиспечённый генерал взвивается, выхватывает короткоствол и приказывает командиру штрафбата немедленно бросаться на штурм цитадели. Что это за цитадель, зачем она нужна и почему её необходимо брать приступом – автор не поясняет, ибо это не важно. Важно показать, что тупорылые русские командиры гнали тупорылых русских солдат на убой просто так, в основном по пьянке. Именно таким видится Михалкову подвиг русского народа в войне. Цитадель ничем не похожа на оборонительное сооружение времён второй мировой. Постройка неясного назначения, разнести которую – задача для артиллерийского дивизиона на полдня. Но у тупорылых русских в фильме Михалкова пушек нет, и потому их задача – сдохнуть под немецкими пулемётами, куда их загонит пьяный русский генерал. Вот она, Правда о войне – хавайте.
Сцена боя – никакая, снято дёшево и неинтересно. Скажем, даже Фёдор Бондарчук умеет значительно лучше. Однако от бредовости происходящего приходишь в лёгкий ступор. И это только начало. А тем временем по какому-то полю едет колонна машин, везущих раненых. На колонну машин налетает эскадрилья неважно нарисованных немецких самолётов. Я было подумал, что сейчас из них высунется десяток голых немецких жоп, но не тут-то было: самолёты опустились метров до десяти и с десяти метров начали бросать бомбы. Такова Правда войны по Михалкову.
В общем, сценаристы с Никитой Сергеевичем сообщают зрителям: никаких зверств фашистских захватчиков на территории нашей Родины не было. Не погибло у нас в ту войну от рук немцев почти 30 миллионов человек. Не убивали наших женщин и детей, не гибли отцы, деды и прадеды. Оказывается, это лично Сталин убивал наших предков – просто по приколу, чтобы фотки интересные сделать. Не было у Сталина фронтовых корреспондентов, да и никто из граждан не видел, что у нас творили немцы. Подлинная Правда о войне известна только Никите Сергеевичу, и он её нам ко дню Победы показывает.
А в это время из цитадели на происходящее с изумлением смотрят немцы. Один немец говорит другому: придётся стрелять, иначе они с палками дойдут до цитадели! Мол, мы просто вынуждены убивать этих скотов! Второй ему отвечает: подойдут на 500 метров – открывайте огонь. А я, говорит, на это смотреть не буду: я – офицер вермахта, а не палач! Вот так вот просто и без затей Никита Сергеевич поясняет русским, кто кого убивал на той войне. Никите Сергеевичу незнакомы такие наименования как Бухенвальд, Освенцим, Маутхаузен, Дахау, Треблинка. Ну, где офицеры вермахта (ни в коем случае не палачи, это важно!) уничтожали людей миллионами. В фильме Цитадель офицеры вермахта вообще никого не трогают, сидят себе в цитадели, пьют кофе и слушают Вагнера. Палач – это Сталин, по приказу которого тупые совки не пойми зачем лезут под пулемёты. Трудно не заметить, что симпатии режиссёра строго на стороне нацистов.
В финале Никита Сергеевич мчится по дороге на танке, а на перекрёстке стоит рехнувшийся немецкий солдат и руководит дорожным движением. Проезжая мимо сошедшего с ума немца Никита Сергеевич и его коллеги трогательно отдают немцу честь. Им ведь понятно, что пришедший на их землю враг – вовсе не враг, что убийца наших отцов и матерей – ни в чём не виноват. Более того, оккупант и агрессор вполне заслуживает отдания воинской чести. По уму, конечно, Никите Сергеевичу надо было выбросить вперёд руку и заорать «Зиг хайль!», ведь он с немцем заодно. Но и тут режиссёр отчего-то засбоил, получилось нелогично.
Кто-то скажет – едри твою налево, ну и бред! И будет прав. Но вот такое кино заснял Никита Сергеевич Михалков на государственные деньги. Вот такое кино подарил Никита Сергеевич Михалков нашим ветеранам на день Победы. Хотя, возможно, он снимал кино для ветеранов SS. Им оно, безусловно, понравится.
Что сказать в целом? Повторюсь: антисоветский — значит антирусский. Именно такими фильмами Никита Сергеевич и его коллеги всеми силами готовят народ к тому, чтобы история нашей страны была признана преступной. Никита Сергеевич душу вкладывает в то, чтобы цивилизованные американцы и европейцы поскорее пересмотрели результаты второй мировой войны, победу в которой одержали ненавистные русские совки под руководством ненавистного же Сталина. Никита Сергеевич выступает заодно с гауляйтерами Прибалтики, с русофобами и нацистами Ющенко и Саакашвили.
Источник
«Утомленные солнцем 2. Цитадель»
Рецензии на фильмы >>
43-й год, середина и сердце войны. Уже два года воюющий в штрафбате Котов (Михалков 
) успокаивающе мурлычит морали братьям по оружию и несчастью (Мерзликин 
, Смольянинов 
и другие), посланным запившим генералом (Мадянов 
) на взятие цитадели, то есть, как обычно, на убой. Тут же появляется заматеревший подонок Митя (Меньшиков 
), проходит внеплановое боевое крещение, потом просит Котова его застрелить, потом все-таки сообщает, что везет его к товарищу Сталину (Суханов 
). Стратегия товарища Сталина, в принципе, повторяет пьяную генеральскую выходку – послать 15 тысяч безоружных под вражеский огонь, чтобы, грубо говоря, никому не повадно было. Котов же определен этой казнью командовать. Тем временем, контуженая Надя (Михалкова 
) продолжает служить в военном госпитале. Ее взаимоотношения с минами достигают какой-то фантастической гармонии.
«Цитадель» выходит с гордой, демонстративной скромностью. Без премьеры в Кремле, без информационной поддержки, без надежды на хотя бы наполовину заполненные залы. Номинально – ко Дню Победы, но потенциальный зритель, всем это понятно, сейчас занят прополкой грядок. Вся эта грандиозная затея действительно закончилась довольно бесславно – такой проигнорированной праздничной демонстрацией.
На самом деле, «Цитадель» в пустом зале смотрится даже лучше. Возможно, лучше, чем она есть. По крайней мере, уместнее. Как раз под стать жанру, а по жанру «Цитадель» – маленькая эпопея. За размах здесь отвечают только тема, хронометраж и музыка Артемьева 
. Война в кадре появляется дважды – это экспозиционная атака в начале и метафорический штурм в конце. Лучшие же сцены фильма сыграны – в прямом или переносном смысле – шепотом: Котов, узнав, что генерал посылает его батальон на унизительно-героическую смерть, вежливо интересуется: «Он запил опять что ли?». Герой Меньшикова, «по-быстренькому» читающий протокол допроса. Солдаты, только что принимавшие роды у залетевшей от немца мамаши, решают, как назвать ребенка – Ганс или Иосиф Виссарионович. Эпизодическая Чурикова 
просит не убивать живущего у нее контуженого фашиста («Там еще немца много, а мне поговорить не с кем»). Самый обаятельный персонаж картины вообще лишен способности разговаривать. Михалков с удовольствием злоупотребляет спецэффектами, своими фирменными спецэффектами, на которых построен, допустим, фильм «Родня». Смотреть достаточно скромную почти трехчасовую картину, все действие которой укладывается в несколько дней, ни разу не скучно и не стыдно – чего не скажешь о предыдущей части.
Другое дело, что ближе к финалу изможденные герои окончательно перестали понимать и даже узнавать друг друга. Особенно это видно в сцене на памятной даче, где с приездом героя Михалкова вместо привычного Чехова начинают разыгрывать «Жестокий романс» – бенефис Виктории Толстогановой 
в роли женщины-вещи тем более убедителен, что его невольные свидетели смотрят на нее с недоумением и как бы правда не понимают, что она имеет в виду. Впрочем, учитывая, что и сама Толстоганова и половина свидетелей доигрывают роли за других актеров, это «неузнавание» вполне объяснимо.
Что же касается собственно войны, то по этой теме после «Предстояния» Михалкову добавить особо нечего. Оба фильма представляют собой развернутую антитезу спилберговскому «Райану» – американцы посылали отряд на спасение рядового, наши разбрасываются тысячами. По-прежнему, пули счастливо минуют тех, кто крестится. Говорить же насчет божественной воли на войне совершенно невозможно, так как здесь ее представляют комар и паучок.
Увы, Михалкову так и не удалось сделать фильм, соответствующий масштабам его личности. И это не удивительно. За несколько финальных минут «Пяти вечеров» о войне было сказано гораздо больше и глубже, чем в шести часах «Предстояния» и «Цитадели». Лучшие фильмы Михалкова – «Механическое пианино», «Раба любви», первые «Утомленные солнцем» – были о смутном предчувствии катастрофы. Когда же она наступала, фильм заканчивался, успев сообщить нечто очень важное для нас и про нас. Оказавшись внутри катастрофы, невыносимой для камерного режиссера, верящего в мировой разум, Михалков, возможно, и понял что-то важное – но исключительно для себя. До нас долетело только несколько незамысловатых аллегорий. Так что в пустом зале этот фильм и вправду смотрится уместнее.
Источник
