Обитель солнца том 4

Обитель солнца том 4

Глава 1. К неизведанному

Сонный лес, Сембра

Девятнадцатый день Мезона, год 1489 с.д.п.

Даниэль Милс был против разведения костра — ему не хотелось оставлять так много очевидных следов. Однако осенние дни становились все холоднее, и без костра кто-то из группы мог простыть во время привала, что стало бы еще большей проблемой. Пришлось пойти на уступки. Скоро придет влажная, холодная и дождливая зима, во время которой, странствуя, без костра и вовсе не согреешься, и Даниэль отчаянно вопрошал у богов Арреды, за что те отняли у него Дарн именно сейчас.

Будь неладен этот Колер! — думал он, скрипя зубами от злости. Взгляд его невольно обратился к рыжеволосой девушке, пытавшейся заплести в косу свои непослушные мелкие кудри. Она казалась отстраненной, погруженной в свои мысли и, как всегда, немного печальной. Однако Даниэль, приглядываясь к ней, понимал, что сейчас ее печаль куда глубже, чем она пытается показать.

Много лет назад во время поездки в Растию Бенедикт Колер со своей передвижной группой выследил и предал казни ее родных. Лишь она и ее друг Жюскин сумели скрыться от преследования — и то, зная Жюскина — по чистой воле Тарт. Эта история оставила тяжелый отпечаток на сердце Цаи Дзеро. Суровый шрам, который никогда не заживет.

Когда эти двое осели в группе, Даниэль почувствовал небывалую нежность к Цае и решил, что берет ее под свою безграничную опеку. Даниэль Милс любил Цаю Дзеро всей силой обоих своих сердец, однако знал, что никогда не сумеет стать ей ближе брата и друга. Впрочем, если разобраться, для Цаи вряд ли кто-либо вообще мог стать ближе, такова уж была ее загадочная природа.

Некоторое время Даниэль, пытаясь эту самую природу разгадать, был крайне придирчив и суров к Жюскину, к которому Цая относилась с большой теплотой. Много сил ушло на то, чтобы притупить свою ревность, ведь он знал: Жюскин — все, что у Цаи осталось от ее прежней жизни.

Теперь у нее не было и его.

Выдохнув сквозь плотно стиснутые зубы, Даниэль приблизился к Цае, надеясь поговорить с ней и, возможно, хоть как-то попытаться облегчить боль ее утраты. Его опередила Рахиль Волой. Она подошла к бревну, на котором сидела рыжеволосая девушка, присела рядом с ней и протянула ей яблоко.

— Поешь хоть немного, деточка, ты ведь моришь себя голодом с момента, как мы уехали из Дарна, — мягко проговорила она.

Даниэль улыбнулся. Рахиль была одной из первых, кто примкнул к нему. Она была очень приятной мудрой женщиной с округлым лицом и длинными густыми светлыми волосами. Уроженка Анкорды, она была свидетельницей Ста Костров, и никто не заподозрил в ней данталли. Как кукловод Рахиль никогда не претендовала на состязание, скажем, с Мальстеном Ормонтом — свои способности она считала лишь средством, помогающим выжить. Ее мать была данталли, она родила ее тайно и не сумела выжить при родах. О том, что родилась дочь, знал только отец. Не сумев спасти свою возлюбленную, он забрал ребенка и оберегал, как мог, стараясь в меру своих сил объяснить Рахиль, в чем состоит ее особенная природа. Он преуспел, пусть и не смог научить ее настоящему искусству управления живыми существами. Однако Рахиль всегда говорила, что почивший отец дал ей главное: умение выживать. И за это она была ему по-настоящему благодарна.

Цая рассеянно приняла яблоко из рук Рахиль, но есть его не спешила.

Даниэль нервно сжал и разжал кулаки, снова решительно направившись в ее сторону.

— Она права. Ты моришь себя голодом, — строго заговорил он. — Тебе нужны силы, Цая. Поешь хоть что-нибудь.

Девушка рассеянно посмотрела на яблоко в своей руке и откусила. Складывалось впечатление, что она не ощутила ни вкуса, ни запаха спелого фрукта. Рахиль обеспокоенно переглянулась с Даниэлем и многозначительно кивнула ему, призывая сделать что-нибудь. Он лишь моргнул ей в ответ, и Рахиль поспешила удалиться. Уходя, она одарила его немного печальной, но все же ободряющей улыбкой. В отличие от самого Даниэля она верила, что в Цае Дзеро когда-нибудь расцветет интерес к нему. Похоже, она пророчила им стать хорошей парой.

Оптимистично, но вряд ли, — одернул себя Даниэль. Он предпочитал не питать ложных надежд, да и в целом считал, что надежда — чувство, которому не стоит давать разрастись слишком буйным цветом.

Присев рядом с Цаей, Даниэль заботливо положил руку ей на плечо.

— Ты держишься молчаливо с тех самых пор, как мы уехали из Дарна. Знаю, разговоры дела не исправят, но, если ты поделишься с кем-нибудь, возможно, тебе станет легче, — сказал он, хмурясь.

Цая тяжело вздохнула.

— Гусь во многом виноват сам, — бесцветно произнесла она. — Я это понимаю, Даниэль. Я оплакиваю его, но знаю, почему мы не могли ему помочь. И понимаю, почему он попался. Я старалась защищать его от Аргонса, но… он ведь никого не слушал. Всегда шел на риск. Вот Тарт и наказала его за излишнюю самонадеянность. Мы были не в силах этому помешать.

Даниэль едва не задохнулся от того, сколько боли услышал в ее ровном тихом голоске. Этот голос напоминал тихий звон дверного колокольчика на ветру. Даниэль с трудом сдержал желание обнять Цаю так крепко, как только мог, прижать к себе, чтобы уберечь от любой напасти. Но он знал, что она извернется и уйдет от объятия. Она не любила этого — словно неупокоенный дух в лесах Шорры, она всегда была сама по себе, едва ощутимая, будто могла испариться от единственного прикосновения.

— И если говорить по правде, — продолжила она, поднимая свои огромные зеленые глаза на Даниэля, — я понимаю, что теперь, когда Жюскин… — она осеклась, чуть поджав губы, — мертв, нам будет проще. Нашей группе. Меньше риска. Я понимаю это и знаю, что ты тоже понимаешь. Все это понимают.

Даниэль закусил губу. Он не стал поправлять ее и говорить, что Жюскин еще жив. По правде, он и сам в это не верил. Жюскина схватил Культ, а это в любом случае означало смерть — рано или поздно.

— Цая… — Глубоко вздохнув, Даниэль опустил голову, уронив руки на колени и соединив подушечки пальцев. — Я знаю: все это подсказывает тебе здравый смысл. Если рассуждать прагматично, всё так и есть. Но Жюскин был нашим другом. Насколько бы ни уменьшился риск, его смерть для нас — большая утрата. Я хочу, чтобы ты знала, что каждый из нас скорбит о нем. Пожалуйста, не пытайся взвалить все это только на свои плечи.

Цая посмотрела на него очень внимательно. Ему показалось, или он увидел в ее взгляде осуждение? Она словно спрашивала: «Утрата? Да кто из вас знал его хоть на толику так же, как я?», однако губы ее остались сомкнуты.

Даниэль не знал, что еще может ей сказать. Казалось, она ничего и не хотела от него слышать.

Какая же ты недосягаемая, — в сердцах подумал Даниэль, хлопнул себя по коленям и встал. Он не мог позволить себе отдаваться чувствам. Под его ответственностью была не только Цая, но и все остальные. Он должен был дать им понять, что делать дальше. После ухода из Дарна все были растеряны и сломлены, пусть никто и не хотел этого показать.

Подойдя к костру, Даниэль внушительно посмотрел на Рана и Эрнста Казави. Неотличимые друг от друга темноволосые долговязые данталли, они почти всегда были вместе. Пока не столкнулись с группой Даниэля, они скитались по землям Арреды после того, как их выгнали из приюта при Храме Тринадцати. Настоятелю не хватило духу убить их — так вышло, что черноволосые близнецы полюбились ему. Однако суеверный страх перед данталли вынудил его дать им всего одну ночь на то, чтобы собрать пожитки и убраться подальше из приюта, когда он узнал, кто они. На следующий день Культ уже шел по их следу, но безуспешно. Даниэль невольно подумал, что Тарт улыбнулась близнецам и послала по их следу не Бенедикта Колера, а других жрецов. Если бы за ними охотился великий палач Арреды, он не прекратил бы преследования. По правде говоря, Даниэль знал только двух данталли, которым удалось уйти от него: это Мальстен Ормонт — анкордский кукловод — и Цая Дзеро. Совсем недавно в их число входил также и Жюскин, однако теперь…

Источник

Обитель Солнца

Скачать книгу (полная версия)

О книге «Обитель Солнца»

На всей Арреде вряд ли сыщется знаток, который сумеет доподлинно объяснить, кто такие данталли. Из всех иных существ, живущих бок о бок с людьми, эти — считаются едва ли не самыми загадочными и опасными. Мальстен Ормонт — беглый преступник, демон-кукольник, заслуги которого на едва утихшей Войне Королевств обернулись для него угрозой жестокой казни — вынужден скрываться в глухих деревнях, храня надежду на мирную жизнь. Но надежде этой не суждено сбыться: преследователи подобрались слишком близко, вынуждая Мальстена вновь пуститься в бега. Однако на этот раз он отправится не один: охотница на иных существ, нашедшая его по последней записи из дневника своего пропавшего без вести отца, становится невольной попутчицей Мальстена, не подозревая о том, что и она сама, и данталли уже являются марионетками в чужой игре… Это третья часть «Хроник». Мальстен Ормонт и Аэлин Дэвери, наконец, добираются до Малагории. Однако самый трудный этап их пути еще впереди. Удастся ли им миновать ловушку, подстроенную воинами-кхалагари? Удастся ли убедить пожирателя боли выслушать их? Удастся ли вызволить Грэга Дэвери из плена? Тем временем малагорская операция Бенедикта Колера набирает обороты и грозится втянуть Обитель Солнца в ожесточенное противостояние с материком. Обложка на этот раз предложена автором

Произведение относится к жанру Фэнтези. На нашем сайте можно скачать бесплатно книгу «Обитель Солнца» в формате epub, fb2 или читать онлайн. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.

Источник

Обитель Солнца (fb2)

Наталия Московских Обитель Солнца

Глава 1 К неизведанному

Сонный лес, Сембра

Девятнадцатый день Мезона, год 1489 с.д.п.

Даниэль Милс был против разведения костра — ему не хотелось оставлять так много очевидных следов. Однако осенние дни становились все холоднее, и без костра кто-то из группы мог простыть во время привала, что стало бы еще большей проблемой. Пришлось пойти на уступки. Скоро придет влажная, холодная и дождливая зима, во время которой, странствуя, без костра и вовсе не согреешься, и Даниэль отчаянно вопрошал у богов Арреды, за что те отняли у него Дарн именно сейчас.

Будь неладен этот Колер! — думал он, скрипя зубами от злости. Взгляд его невольно обратился к рыжеволосой девушке, пытавшейся заплести в косу свои непослушные мелкие кудри. Она казалась отстраненной, погруженной в свои мысли и, как всегда, немного печальной. Однако Даниэль, приглядываясь к ней, понимал, что сейчас ее печаль куда глубже, чем она пытается показать.

Много лет назад во время поездки в Растию Бенедикт Колер со своей передвижной группой выследил и предал казни ее родных. Лишь она и ее друг Жюскин сумели скрыться от преследования — и то, зная Жюскина — по чистой воле Тарт. Эта история оставила тяжелый отпечаток на сердце Цаи Дзеро. Суровый шрам, который никогда не заживет.

Когда эти двое осели в группе, Даниэль почувствовал небывалую нежность к Цае и решил, что берет ее под свою безграничную опеку. Даниэль Милс любил Цаю Дзеро всей силой обоих своих сердец, однако знал, что никогда не сумеет стать ей ближе брата и друга. Впрочем, если разобраться, для Цаи вряд ли кто-либо вообще мог стать ближе, такова уж была ее загадочная природа.

Некоторое время Даниэль, пытаясь эту самую природу разгадать, был крайне придирчив и суров к Жюскину, к которому Цая относилась с большой теплотой. Много сил ушло на то, чтобы притупить свою ревность, ведь он знал: Жюскин — все, что у Цаи осталось от ее прежней жизни.

Теперь у нее не было и его.

Выдохнув сквозь плотно стиснутые зубы, Даниэль приблизился к Цае, надеясь поговорить с ней и, возможно, хоть как-то попытаться облегчить боль ее утраты. Его опередила Рахиль Волой. Она подошла к бревну, на котором сидела рыжеволосая девушка, присела рядом с ней и протянула ей яблоко.

— Поешь хоть немного, деточка, ты ведь моришь себя голодом с момента, как мы уехали из Дарна, — мягко проговорила она.

Даниэль улыбнулся. Рахиль была одной из первых, кто примкнул к нему. Она была очень приятной мудрой женщиной с округлым лицом и длинными густыми светлыми волосами. Уроженка Анкорды, она была свидетельницей Ста Костров, и никто не заподозрил в ней данталли. Как кукловод Рахиль никогда не претендовала на состязание, скажем, с Мальстеном Ормонтом — свои способности она считала лишь средством, помогающим выжить. Ее мать была данталли, она родила ее тайно и не сумела выжить при родах. О том, что родилась дочь, знал только отец. Не сумев спасти свою возлюбленную, он забрал ребенка и оберегал, как мог, стараясь в меру своих сил объяснить Рахиль, в чем состоит ее особенная природа. Он преуспел, пусть и не смог научить ее настоящему искусству управления живыми существами. Однако Рахиль всегда говорила, что почивший отец дал ей главное: умение выживать. И за это она была ему по-настоящему благодарна.

Цая рассеянно приняла яблоко из рук Рахиль, но есть его не спешила.

Даниэль нервно сжал и разжал кулаки, снова решительно направившись в ее сторону.

— Она права. Ты моришь себя голодом, — строго заговорил он. — Тебе нужны силы, Цая. Поешь хоть что-нибудь.

Девушка рассеянно посмотрела на яблоко в своей руке и откусила. Складывалось впечатление, что она не ощутила ни вкуса, ни запаха спелого фрукта. Рахиль обеспокоенно переглянулась с Даниэлем и многозначительно кивнула ему, призывая сделать что-нибудь. Он лишь моргнул ей в ответ, и Рахиль поспешила удалиться. Уходя, она одарила его немного печальной, но все же ободряющей улыбкой. В отличие от самого Даниэля она верила, что в Цае Дзеро когда-нибудь расцветет интерес к нему. Похоже, она пророчила им стать хорошей парой.

Оптимистично, но вряд ли, — одернул себя Даниэль. Он предпочитал не питать ложных надежд, да и в целом считал, что надежда — чувство, которому не стоит давать разрастись слишком буйным цветом.

Присев рядом с Цаей, Даниэль заботливо положил руку ей на плечо.

— Ты держишься молчаливо с тех самых пор, как мы уехали из

Источник

Сила планет. Обитель, изгнание, экзальтация, падение

Планеты воплощают черты характера, а 12 зодиа­кальных знаков позволяют получить полный типологи­ческий набор из 12 психотипов. Эти черты и свойства планет в том или ином виде присущи всем людям без исключения. Понятно, что каждому из 12 зодиакальных знаков (или 12 психотипов) тоже должны быть прису­щи все планетарные черты.

Но одна и та же черта в каждом психотипе, или знаке, проявляется по-разному. Так, агрессивность и напористость Марса в огненном знаке Овна будет отли­чаться от поглощенного семейным и материнским на­чалом Марса в знаке Рака (Марс находится здесь в падении). В этом знаке ему вряд ли удастся свободно выразить свою огненную природу: в водной стихии огонь превращается в пар, а гнев в обиду и раздражи­тельность. Обычно люди с таким положением Марса ищут различные способы компенсации своей забло­кированной энергии: в лучшем случае — часто переез­жают с места на место, постоянно переставляют мебель в доме, любят делать ремонты, работают шеф-поварами в ресторанах, занимаются спортивной борьбой. В худ­шем случае — вымещают агрессию на своих ближних: бьют посуду, скандалят, дерутся. В теле Рак управляет желудком, поэтому при сильном искажении марсианс­кой функции у человека может повыситься кислот­ность и развиться язва желудка.

Совсем по-иному огненная энергия Марса будет проявляться в земном знаке Козерога (здесь Марс на­ходится в экзальтации). Дисциплинированный и орга­низованный Козерог направляет энергию Марса к чет­ко намеченной цели, впрягает в тяжелую и конструк­тивную работу.

Древняя традиция для обозначения степени выра­женности планетарного свойства в том или ином знаке зодиака использует следующие понятия: владение — изгнание, экзальтация — падение, дружба — вражда.

Планета, свойства которой в данном знаке домини­руют, называется «хозяйкой», а соответствующий знак называется «обителью», или «владением». Каждая ось соединяет два полюса, знак, противоположный «владе­нию», называется «изгнание». Через эти аспекты знак может быть описан как целое.

Попробуем разобрать это на конкретном примере. Возьмем ось «Овен — Весы». Это первый опыт напря­жения двух противоположных начал — мужского и женского — и поиск единства между ними.

Традиционно Марс владеет (является хозяином) зна­ка Овна. Здесь его мужские энергии проявляются есте­ственно, гармонируют с характером знака, это его сти­хия, в ней он — Рыцарь без страха и упрека, который служит Прекрасной Даме. Кто же эта Дама? Венера. Она владеет (управляет) противоположным знаком Ве­сы, а в знаке Овна находится в изгнании. В Овне поло­жение Венеры не проявлено. Это внутренний образ, то, что К. Юнг называет «анима». Это внутренний источник творческого начала, вдохновения. Средневековье этот принцип обживало снаружи, как служение Прекрасной Даме, так как понимало, что противоположный принцип должен быть поднят и понят, и только это может дать полноту и целостность существованию.

В обители планета проявляет свои сильные, устой­чивые качества. Но некоторые качества невозможно проявить в домашних условиях. Иногда нужно «уйти из дома», расстаться с привычным укладом. Можно ска­зать, что изгнание — это «уход из дома», возможность обрести себя, остаться наедине с собой. Планета в из­гнании формирует внутреннюю сторону знака, являет­ся скрытым управителем.

Изгнанная Венера в Овне — это еще и те пути, которые мы выбираем, их 12. И в Овне совершается внутренний экзистенциальный выбор. То есть Венера в Овне является внутренним управителем, который моти­вирует стремление Овна к красоте и справедливости, достижению цели.

Экзальтация — это возвышение планетной функ­ции, всплеск качеств, но в узком диапазоне, так как силу удержать трудно («любил так сильно, что не заме­тил, как задушил»). С другой стороны, это та сила, которая показывает пути эволюции знака. Планета в экзальтации становится ярче и очерченнее.

Обитель (владение) — это изначальные, формирую­щие свойства знака. А экзальтация покажет, куда идет развитие. Это положение с социально-психологической точки зрения должно давать максимально продуктив­ный результат. Обитель дает знаку первоначальный потенциал, а экзальтация — стимул к развитию.

В Овне экзальтирует Солнце. Если Марс в Овне действует спонтанно и импульсивно, то энергия Солнца выражается через намерение, то есть более осознанно. В этом направлении должно идти развитие, и это даст Овну максимальную реализацию, постоянную творчес­кую энергию. Но это также и желание быть в центре, стяжать славу и известность.

Падение — это очень трудное для осознания место, очень уязвимое, кармическое, место беспокойства и тревожности, чего мы хотим, к чему стремимся и чего боимся. Тревога может быть связана с тем, что человек испытывает чувство отделенности (точка самоосознания находится в прошлом или в будущем, но не в настоящем). В Овне в падении находится Сатурн. И это — страх не достичь вершин, страх собствен­ной бессмысленности. По этому поводу человек может иметь постоянный комплекс. Но с другой стороны, Са­турн — это план и закон, умение слышать голос Бога, провести его через себя. Что и есть намерение Проро­ка. Проработанный Сатурн в Овне может дать осозна­ние того, в каком направлении и в какое время будет идти развитие, ведь этот первый знак зодиака хранит всю информацию о путях развития цикла.

Таблица 2 обитель, изгнание, экзальтация, падение

Источник