Серия «Непобедимое солнце»
это какая-то загадочная схема- все ждут новый роман Пелевина, потом читают,потом критикуют и ждут новый…такое ощущение, что все ждут что в новом романе будет карта с сокровищами или ключ к счастью, но он уже в чапаеве и пустоте все объяснил и карту дал, но не все поняли и нашли и все ждут и ждут, ключ в первом романе. остальные лишь открывают портал… а вот идти или нет решает каждый сам…мне кажется, что я уже там, а может мне это просто сниться, и я все еще нигде. Виктор Олегович, я в восхищении, как и всегда! главное, никогда не переставайте писать! Никогда.
это какая-то загадочная схема- все ждут новый роман Пелевина, потом читают,потом критикуют и ждут новый…такое ощущение, что все ждут что в новом романе будет карта с сокровищами или ключ к счастью, но он уже в чапаеве и пустоте все объяснил и карту дал, но не все поняли и нашли и все ждут и ждут, ключ в первом романе. остальные лишь открывают портал… а вот идти или нет решает каждый сам…мне кажется, что я уже там, а может мне это просто сниться, и я все еще нигде. Виктор Олегович, я в восхищении, как и всегда! главное, никогда не переставайте писать! Никогда.
Читаю первую книгу. В восторге. Ни примитивного стиля не вижу. Ни дамского романа. Все прекрасно. Напротив, автор продолжает расти и совершенствоваться.
Читаю первую книгу. В восторге. Ни примитивного стиля не вижу. Ни дамского романа. Все прекрасно. Напротив, автор продолжает расти и совершенствоваться.
Жду с нетерпением, судя по тизеру Пелевин как всегда актуальнее некуда, но вот две книги, какая-то общая печальная тенденция превращать произведение в сериал. Надеюсь, сериал будет хорошим 🙂
Источник
«Эксклюзивная Разгадка Всего За Смешные Деньги». Вышел новый роман Виктора Пелевина — о молодой женщине в поисках вечности
Не знаю, какие вибрации улавливает Виктор Пелевин, но в чутье ему не откажешь. От него каждый год ждут литературного переосмысления новостной повестки, некой квинтэссенции сегодняшнего дня,+ завернутой в вечность. В год пандемии, которую невозможно было предсказать, Виктор Олегович сделал ход конем — написал роман о вечности и заранее продумал кульминацию, в которую, как в универсальный разъем, встраивается любой новостной сюжет. Вселенная изобретательность своего Золотого уха оценила — и, как хороший соавтор, позаботилась о развязке подходящего масштаба. (Если коронавирус — всего лишь круги на воде, представьте, каков был камень.)
«Непобедимое солнце» — роман в романе. Часть внешняя, современная, строится как спонтанное путешествие москвички Саши Орловой, подаренное ей богатым папой на тридцатилетие. Часть внутренняя — древнеримская — отправляет нас в начало третьего века нашей эры, во времена правления императора Каракаллы и взросления жреца Солнца, юноши Вария Авита, ставшего позже императором Элагабалом.
Когда-то на горе Аруначала Саша пережила счастье встречи с танцующим Шивой. Верить в него она толком не верила, но следующие пять лет, медитируя, помнила, что ей сулили «особенный путь под личным руководством бога». Так что юбилейное «путешествие, которое опирается само на себя и не нуждается ни в чем другом» довольно быстро обретает для Саши смысл и конкретную цель. В Стамбуле на экскурсии по храму Святой Софии незадолго до превращения православного собора в мечеть (это прозорливый Пелевин тоже успеет зарифмовать с сюжетом романа) Саша знакомится с умной очаровательной дамой по имени Со и попадает на яхту AUrora, где Со и ее богатый муж Тим собирают небольшие разношерстные компании довольно любопытных молодых людей.
В начале романа мир еще живет по понятным законам, так что молодые люди разрабатывают анархистские эмодзи для айфона и носят футболки с логотипом «Goolag»
Собственно, разговоры на яхте под косячок — это и есть та злободневно-развлекательная часть романа, которую так ждут любители пелевинской сатиры. Корпоративные анархисты из Штатов продвигают «дезолоджи» — идеологию вместе с дизайном — продуманный идеологический дизайн, который «будет раскрывать себе навстречу человеческое сердце, а потом закачивать в это сердце культурный код, полезный для больших корпораций». В начале романа мир еще живет по понятным законам, так что молодые люди разрабатывают анархистские эмодзи для айфона и носят футболки с логотипом «Goolag», передавая привет курившим пятилетний план героям постсоветской «Жизни насекомых». Русский историк, затевая спор, от рассуждений об общем происхождении слов slave (раб) и славянин довольно резво доходит до мысли о том, что корпоративные медиа и Голливуд — главный и единственный легитимный источник зла на планете, и бодро критикует российские СМИ. Пожилая трансгендерная архатка (не спрашивайте) рассуждает о благородных истинах буддизма, ну и так далее.
Новые гендерные отношения и новая же лингвоэтика (фразу героини my pronouns are fuck/you точно стоит взять на вооружение), жаркое обсуждение умирающего патриархата и торжество умного феминизма, сатирическая история о судьбах России, составленная из «кликбейтных заголовков» узнаваемого крупного СМИ, шуточки над Гретой Тунберг и насмешливый разбор всех воспетых просветлений и медитаций разом (ведь они действуют по одной и той же схеме — «предлагают много разных табличек с надписью «Окончательная Эксклюзивная Разгадка Всего За Смешные Деньги»», а возле таблички «стоит лопата — и инструкция «копать сто лет»») — все это в романе есть. Но роль играет по большому счету декоративную и развлекательную — остроумные и актуальные высказывания и рассуждения о насущном для писателя не самоцель.
«Непобедимое солнце» — размышление о том, как создан мир, как дух и материя соединены друг с другом, как воспринимают нашу жизнь боги и что способны постичь люди
«Непобедимое солнце» не просто роман идей, как это обычно бывает у Пелевина, а скорее историко-философский роман одной Идеи об устройстве этого мира. Как только Саша Орлова встретит среди собранной на яхте молодежи парня, глубоко погруженного в римскую историю и в руках у героини окажутся две древние маски — Луны и Солнца — произойдет самое интересное. В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой (зачеркнуто), шагом воина и избранника богов войдет в роман будущий император Каракалла и начнется блестящая книга, которую Пелевин, судя по всему писал не год и не два. (Перекличка с Булгаковым только подчеркивает идею эха, которую Пелевин последовательно развивает в романе).
«Непобедимое солнце» — размышление о том, как создан мир, как дух и материя соединены друг с другом, как воспринимают нашу жизнь боги и что способны постичь люди. Идеи, которые Пелевин так или иначе обкатывал во всех предыдущих книгах, приобрели новую законченную форму и пришли к изящному общему знаменателю.
Историческое погружение в эпоху, а точнее, то, что сам Пелевин называет в романе некроэмпатией — когда «пытаешься понять какого-нибудь очень давно умершего человека, принимая его форму», ему тоже удалось. Римские сцены видишь так, будто героиня, надевая одной рукой древнюю маску, другой предлагает читателю VR-очки. Словом, философские и исторические части «Непобедимого солнца» подогнаны друг к другу плотно, как пролеты мраморной лестницы, по которой танцующий для богов мальчик сходит в Аид в одной из самых ярких сцен. И вообще роман так ладно устроен, так не по-пелевински сюжетен и динамичен, что уже упомянутую авторскую цитату «Окончательная Эксклюзивная Разгадка Всего За Смешные Деньги» можно смело выносить на обложку, причем без всякой иронии.
Возникает закономерный вопрос: что же, Пелевину удалось написать свой новый лучший роман? Почти.
Грабли, на которые он наступает практически каждый год, все-таки привязаны к его писательским ногам теми же прочными нитями, что и великие идеи. Пелевина опять подводит главный герой. Хотя в «Непобедимом солнце» впервые появляется главная героиня, причем не карикатурная, а весьма обаятельная, искренняя, вскормленная, видимо, тем сочувствием к феминизму, которое проскакивало в «iPhuck10», — одного сочувствия недостаточно, чтобы превратить персонажа в героя. Возникшая из ниоткуда Саша Орлова, о бойфрендах которой мы знаем больше, чем о ней самой, частенько бывает схематична и неправдоподобна. Давно ли вы встречали обеспеченную тридцатилетнюю москвичку без особых занятий, которая направо и налево цитирует Гребенщикова, «Сплин» и Земфиру, к месту и не к месту поминает Сталина, ностальгирует по запахам пионерлагерной столовки, а чтобы организовать поездку в Стамбул, звонит в «знакомую турфирму».
Жаль, что Виктор Олегович, добровольно-принудительно отрезанный от своей аудитории, не может спросить на страничке в фейсбуке, станет ли героиня, попивая зеленый чай, думать о своем месте в мире словами Саши Васильева: «Какой-то старик спит и видит таблицу, и в этой таблице я между бором и литием». Ему бы тут же накидали в комментариях песен, фильмов и книг, из которых на самом деле складывается культурный код поколения девяностых, и Саша Орлова стала бы ближе к реальности. А так роман, будто бы написанный тридцатилетней обеспеченной блондинкой, думающей, что она Пелевин-буддист-философ, все равно оборачивается текстом 58-летнего Пелевина, решившего, что он разбирается в молодых женщинах.
Давно ли вы встречали обеспеченную тридцатилетнюю москвичку без особых занятий, которая направо и налево цитирует Гребенщикова, «Сплин» и Земфиру?
И все-таки, по сравнению с картонными хипстерами из «Любви к трем цукербринам» и схематичными представителями офисного планктона из прошлогоднего «Искусства легких касаний», которых четверокурсники журфака на семинарах заклеймили дружным «не верю», девушка Саша вполне себе живая и чувственная. Пелевин даже проявляет по отношению к ней несвойственную для себя чуткость и прячет романтику и нежность между фигурами умолчания и вербальными описаниями эмодзи. Эта едва уловимая деликатность, разлитая, благодаря Саше, по всему тексту, смягчает и очеловечивает весь роман.
Ну и главное про тридцатилетних Пелевин, пожалуй, понял: повзрослело поколение, которое не боится спрашивать. Саша не стесняется не знать. Столкнувшись с чем-то впервые, она пожмет плечами и спросит у того, кто, по ее мнению, может разбираться, — от «гугла» до бога. Это естественное право задавать вопросы и получать ответы, доступное прежде только жрецам и цезарям, дает колоссальную свободу. И позволяет менять этот мир, разрушая старый порядок и создавая мир заново.
Источник
О чем новый роман Пелевина «Непобедимое солнце»
Если бы писатель был тридцатилетней блондинкой
Каждая новая книга Пелевина привлекает повышенное внимание. Хотя то и дело приходится слышать, что классик современного российского постмодернизма впадает в самоповторы. Впрочем, сколько бы Пелевин ни дублировал сам себя, на него реально подсаживаешься — и остановиться трудно. В этом убедился наш корреспондент, прочитав семисотстраничный роман «Непобедимое солнце».
Фото предоставлено издательством «Эксмо».
Тургенев вспоминал, что так был впечатлен нежностью Толстого к старой измученной лошади, для которой тот придумал целую историю, воплотившуюся затем в повесть «Холстомер», что сказал: «Послушайте, Лев Николаевич, право, вы когда-нибудь были лошадью». Виктор Пелевин, конечно, не Толстой, да и я не Тургенев, но, когда читаешь роман «Непобедимое солнце», не покидает чувство, что самый загадочный российский писатель в какой-то из предыдущих жизней был тридцатилетней блондинкой Сашей — девушкой свободных нравов, прогрессивных убеждений и нескончаемых интрижек как с мужчинами, так и с женщинами. Не случайно ее имя применимо к обоим полам. Это лишь фон истории. На самом деле героиня хочет разобраться в себе и уезжает в путешествие, которое на индийской горе Аруначала пообещал ей лично Шива.
Такой сюжет отчасти напоминает бестселлер американской писательницы Элизабет Гилберт «Есть. Молиться. Любить», в котором автор(ка), пытаясь оправиться после тяжелого бракоразводного процесса, отправляется из Нью-Йорка сначала в Италию, а оттуда в Индию и Индонезию. В книге сто восемь глав-бусинок — число, считающееся наиболее благоприятным у восточных философов-мистиков.
В романе Пелевина главными выступают не бусинки, хотя о них тоже упоминается, и даже не маска солнца и черный камень, а нити, которыми люди намотаны на катушку бога (в тексте он с маленькой буквы). «Нить эта есть моя душа, которая не моя, но бога — и лишь окрашена мною как краской. Мною создается мир».
Пелевин демонстрирует бесконечность человеческого сознания, способного проникать в разные эпохи и тела, будь то римский император Каракалла или его кузен Варий Авит, известный как Элагабал. Какое отношение эти исторические личности имеют к блондинке Саше, ее кубинской подружке-любовнице Наоми, американскому возлюбленному Фрэнку, корпоративным анархистам, российским шестнадцатым референтам и турецкому ученому вкупе с еще десятком людей, встречающихся в увесистом томе, станет понятно, разумеется, не сразу. Посему не стану лишать читателя такого удовольствия и не буду раскрывать все перипетии сюжетной линии.
Остановлюсь лишь на опорных точках. Они географические: героиня оказывается на Кубе, в Испании, Турции, путешествуя среди прочего на яхте с говорящим названием «Аврора»; и временные: будто бы параллельная история разворачивается в эпоху Римской империи, где льется кровь, совершаются таинства и идут войны. При этом и географическая, и историческая стороны сплетаются в одну сплошную медитацию, в которой реальность — танец в маске солнца.
Главный герой замечательной пьесу Кальдерона «Жизнь есть сон» Сехизмундо, очнувшись в темнице, осознаёт, что вся его предшествующая жизнь, наполненная жестокостями, была лишь сном, и встаёт на путь добродетели. «Мы здесь до пробуждения спим» — говорит он. К слову, переводчиком Кальдерона был поэт Константин Бальмонт, чей самый известный сборник называется «Будем как солнце». В одноименном стихотворении поэт призывает:
Будем как Солнце! Забудем о том,
Кто нас ведёт по пути золотому,
Будем лишь помнить, что вечно к иному,
К новому, к сильному, к доброму, к злому,
Ярко стремимся мы в сне золотом.
Будем молиться всегда неземному,
В нашем хотеньи земном!
Именно во сне Саша из «Непобедимого солнца» осознает, что сама может вершить свою жизнь, преображать ее или ее покинуть.
В романе Пелевин мимоходом отдает дань наболевшим темам последних лет. Тут рассуждения и о Грете Тунберг, и о фашизме, феминизме, патриархате, Америке, России, Трампе, Путине, Эрдогане и, конечно, о коронавирусе — куда же без него. Благо тема масок, которая, скорее всего, возникла у автора до пандемии, попала на благодатную почву. Однако текущая повестка писателя, судя по всему, мало интересует. Ключевыми в книге становятся многочисленные философские сентенции героев, которые складываются в одну не очень объемную, но вполне цельную концепцию восприятия мира и человека в нем.
«Человек — это загадка, не разгаданная ещё никем — говорит собеседник Саши в Индии Ганс-Фридрих. — Ты родилась, живёшь, взрослеешь — и постепенно видишь, что в существовании много непонятного. На самом деле — одна сплошная тайна. Но мир давно научился ловить таких как ты. Как только ты понимаешь природу загадки, вокруг тебя появляется сто разных табличек с надписью «Окончательная Эксклюзивная Разгадка Всего За Смешные Деньги». Ты подходишь к одной из табличек. Там, если коротко, стоит лопата — и инструкция «копать сто лет». Ну, или ждать сто лет, пока всё спонтанно выкопается, только не забывать жертвовать на храм. ».
Как же понять, зачем я живу и в чем смысл моей жизни? — этот экзистенциальный вопрос, в сущности, по-настоящему волнует Пелевина. Только взгляд его несколько отличается от Сартра и Камю и даже от Бердяева. Зато очень близок Трансерфингу реальности Вадима Зеланда. Так близок, что порой кажется, не один ли это автор — Вадим Зеланд и Виктор Пелевин? Ведь они оба затворники. В представленной модели реальности Зеланда каждый человек сам способен выбирать свою судьбу, используя разум и воображение — личный кинопроектор, прокручивая мысленные киноленты. Если регулярно «снимать» мысленное кино о той жизни, которую ты хочешь, то она и воплотится — таков зеркальный принцип реальности. Читаем у Пелевина:
«Представьте, что мир с его кажущимися обитателями подобен проекции на экране, создаваемой неким божественным устройством. В известном смысле так всё и есть, хотя слово «устройство» подходит здесь не слишком. Проектор «Непобедимое Солнце», одушевлённая машина, порождающая человеческий план реальности, делает то, что ни один из земных проекционных аппаратов не в силах совершить: выбирает одну из иллюзорных фигурок и даёт ей пульт управления иллюзией. Фигурка получает полную власть над проектором. Он выключает его, а затем включает заново, становясь подлинным создателем и обновителем мира. Она делает это с той же весёлой лёгкостью, с которой люди порождают себе подобных. Человек танцует. Его танец уничтожает прежний мир, и создаёт новый — очень похожий, но другой. Мало того, человек может отключить проектор совсем, и тогда мир исчезнет, высвободив затянутую в него божественную природу. «Непобедимое Солнце», таким образом, перестанет быть непобедимым по своей воле».
В «Непобедимом солнце» присутствует лихо закрученный сюжет, с убийством, поиском тайны, страстями и расставаниями, но в первую очередь это философский трактат, скрепленный вечным поиском своеобразного источника.
Практически у каждого персонажа, будь то нетипичный русский националист Алексей или трансгендерная архатка Кендра, можно обнаружить пересекающиеся монологи, общий смысл которых определяется следующим рассуждением: «Мир наш похож на такую ткань, где мы нити».
Пелевина часто упрекают в цинизме, но в романе «Непобедимое солнце» он совсем не циник, а моралист. Чем ближе к финалу книги, тем чаще в ней звучат пространные размышления о мире и человеке. «Мое переживание этого мира и есть то самое, что его порождает, — рассуждает Варий. — Так же со своих позиций соучаствуют в создании космоса ржущая под окном лошадь и шумящие под окном люди, и все эти нити соединяются через Камень, подобно проходящим сквозь одну точку лучам».
В общем, Пелевин умеет увлечь и заинтриговать, и даже если порой раздражает, читать его стоит — хотя бы для того, чтобы погрузиться в пространство воображения, которого в современной литературе не то что бы очень много.
Источник