Эпитафия незабытым героям. фермопилы
ЭПИТАФИЯ НЕЗАБЫТЫМ ГЕРОЯМ. Фермопилы.
Путник, пойди возвести братьям в Лакедемоне,
Что, их заветы блюдя, здесь мы все полегли*
Не победили, как эллины при Марафоне
Не отступили — и пали от Спарты вдали..
Путник, взгляни, здесь трава необычно густая,
Лучшей росою струится поныне Земля.
Кровью героев, что латами гордо сверкая,
В жертву Аиду отдали за правду себя.
Армия Ксеркса, вся Азия сотнями тысяч,
Землю покрыла убийственной жадной толпой,
Даже в Афинах их грохот могли бы услышать,
Вал смертоносный жестокой лавины людской.
Триста спартанцев, семь сотен феспийцев, илоты,
Как волнолом на пути азиатской орды,
Царь Леонид во главе смертоносной пехоты,
Стали последним заслоном у кромки воды.
Варваров стрелы затмили и лик Аполлона**,
Греки смеялись: «Сражаться тут будем в тени.
Скоро отправимся в путь мы на лодке Харона***,
Персов с собой прихватив, чтобы с нами ушли.»
Длинными копьями точно разила фаланга,
Грозно сверкали мечи, на погибель врагам.
С фронта и тыла идут. атакованы с фланга.
Бейтесь за жизнь и свободу родным очагам!
Все полегли — ни один добровольно не сдался,
Раненых не было — трупы достались врагам.
Царь среди первых погиб — как средь первых сражался,
Вместе с другими став равным бессмертным богам.
Вспомни эллин и пришелец о подвиге славном,
Мимо идя, свою голову низко склони.
В жизни есть много вещей, только помни о главном,
Честь и свободу всегда неизменно храни.
* «Путник, пойди возвести нашим гражданам в Лакедемоне,
Что, их заветы блюдя, здесь мы костьми полегли».
— оригинальная надпись на могильном камне погибших воинов в Фермопилах.
** Лик Аполлона — солнце.
*** Харон — перевозчик душ через Стикс в Аид — царство мертвых.
Источник
На месте последнего боя 300 спартанцев с армией Ксеркса
Эта экскурсионная поездка с заездом в Фермопильское ущелье планировалась заранее. Ничто не должно было её сорвать или нарушить.
Помните предсказание: «Или исчезнет Спарта, или она будет оплакивать своего царя»? Царь Леонид I, как известно, предпочел второе.
Маршрут был замечательным: сначала мистические Дельфы, далее священные монастыри Метеоры и, наконец, Фермопильское ущелье, где против целой армии персов отважились встать три сотни храбрецов.
В Дельфах всё сложилось крайне удачно, в Метеорах тоже. И вот уже возвращение в Афины с остановкой в Фермопилах.
Смотрю в окно, слежу за временем, а Фермопил всё нет.
В какой-то момент мне пришлось буквально идти на приступ/абордаж гида в туристическом автобусе. Он «бежал с поля боя», но и мы получили немного — всего несколько минут на то, чтобы побывать в желанном месте.
Автобус притормозил на трассе у памятника царю Леониду и его воинам.
Осматриваюсь вокруг. Это точно не ущелье, никакого «бутылочного горлышка» и моря отсюда даже не видно. Неужели оно так отступило с той поры? А ведь проход через ущелье согласно истории был от 5 до 50 метров шириной.
Гид не стал утруждать себя объяснениями, но хоть махнул рукой, мол через дорогу есть более старая памятная доска: «И в вашем распоряжении пять минут.»
Перебежав автомагистраль, мы рванули в указанном направлении на небольшой холм.
Неужели это тот самый холм, куда отступили спартанцы, унося с собой павшего Леонида, и где приняли свой последний бой?
Когда две армии встали друг против друга, прокатился слух, мол армия Ксеркса так велика, что «если варвары выпустят свои стрелы, то они заслонят солнце».
На что один из спартанцев беззаботно пошутил: «Если мидяне заслонят солнце, можно будет сражаться в тени».
До некоторой степени его слова оказались пророческими.
Персидской армии (200—250 тыс. человек), противостояло от 5200 до 7700 греков. Учитывая столь огромную разницу в силах, греки выбрали для сражения идеальное место — узкую полоску земли между морем и горами.
Ещё вечером накануне прорицатель Мегистий предсказал грекам, что в этот день их ждёт смерть. Ночью вернулись разведчики: персы идут в обход через горы.
Не желая напрасных жертв Леонид приказал отступить всем, кроме своих спартанцев. Ушли не все, — вместе со спартанцами свой последний бой приняли около 700 феспийцев.
Потери с обеих сторон были велики. Когда последние греки заняли позицию на холме Конос, персы уже не пошли на штурм, а засыпали оборонявшихся градом стрел.
Наконечники тех самых стрел были найдены при раскопках вокруг Коноса в начале XX века и сейчас выставлены в Археологическом музее Афин.
Так закончилось сражение при Фермопилах. Павшие спартанцы остались на том самом холме, где приняли последний бой, но Леонида с ними нет. Через 40 лет после битвы он был перенесен в Спарту.
А ущелье за прошедшие 2 500 лет действительно очень изменилось — море отступило на несколько километров, а в те времена оно плескалось аккурат, где сейчас проходит автомагистраль Ларисса — Афины.
В конце XX века на месте легендарного сражения появился еще один памятник — феспийцам, которые после отхода основных сил оставались со спартанцами до конца.
Обезглавленная статуя символизирует неизвестность воинов феспийцев, расправленное крыло — их воля к победе и свободе, сломанное — все они пали.
Триста спартанцев и их предводитель навсегда вошли в историю как образец беспримерного мужества. На этом можно было бы и закончить сей рассказ, но историю, как известно, можно излагать по-разному.
Некоторое время назад мне довелось прочесть версию этого легендарного сражения за авторством Дмитрия Пучкова. У него особый, узнаваемый стиль, возможно, вам тоже будет интересно.
Всего пара цитат и прощаюсь.
«Когда возникла угроза нашествия персов, попытки хоть что-то сделать для обороны предприняли только два города: Афины и Спарта.
Одни, как известно, были шибко умными, а потому соображали, что им грозит в случае бездействия. А вторые были слишком гордыми, чтобы вообще кому-то позволять на себя войной ходить.
Решили перегородить довольно узкое ущелье — Фермопильский проход.
Возник вопрос: кем перегораживать будем?
Известное дело — самыми здоровыми. Спартанцами то есть. В те времена круче них в Древней Греции были только обрывы над морем.
Незадолго до того, как персы вывалили из-за гор на равнину, бегущие от оккупационных войск греки сообщили: врагов столько, что своими стрелами они могут затмить солнце.
На что спартанцы ответили: это как раз самый ништяк и есть — будем рубиться в тени!
Источник
Наши стрелы затмят вам солнце
Виктор Борисович Шкловский
Город Святого Марка
Про Венецию написано много книг на разных языках мира. Две самые знаменитые драмы об этом итальянском городе написал англичанин Шекспир. У Шекспира венецианский купец Шейлок – еврей, венецианский генерал Отелло – мавр.
Венеция – город международный.
Имя Венеции происходит от имени народа – венетов. Народ этот очень древний.
Когда венеты, заселявшие восточную часть Адриатического побережья, исчезли, растворились в многонациональном населении Римской империи, в Европе оставались еще другие венеты – на берегу Балтики. И уже тогда, больше двух тысяч лет назад, ученые спорили: в родстве ли между собой венеты адриатические и венеты балтийские?
У венетов Балтийского моря был свой город Венета, который находился на отмелях, неподалеку от теперешнего города Штеттина – древнего славянского Щетина.
Венеты Балтийского моря были славянами.
Греческий географ Страбон[1], живший в начале нашей эры, положительно считает венетов севера и венетов Адриатического моря одним и тем же народом.
Вообще венетами, вендами (так же как антами) называли в древности славян их южные и западные соседи.
Современные историки считают, что венеты (венды) балтийским именем своим и, вероятно, происхождением связаны с племенем вятичей.
Вятичи жили в центре России, в Приокском лесу, по берегам рек. Племенной эмблемой – тотемом – вятичей было изображение бобра.
Связь балтийских венетов с адриатическими не доказана. С побережья Адриатики венеты исчезли уже в глубокой древности; их культура влилась в культуру
Римской империи, их язык поглощен был латынью. Венетская культура первоначально была не слабее римской. Об этом рассказывают гробницы и надписи венетов, обнаруженные при раскопках близ города Эсте. Автор «Истории Рима» Моммзен[2] утверждает, что после поражения римлян при Аллии Капитолий спасли не легендарные гуси, но искусные и храбрые венетские воины. Знаменитый римский историк Тит Ливий происходил из венетского города Падуи.
Быт старой Венеции порожден обычаями и бытом венетов.
Это была морская страна, страна лодок.
В Византии голубой морской цвет назывался цветом венетским.
Страбон еще видел старые земли венетов. Он говорил, что земля эта «изрезана каналами и насыпями… Некоторые тамошние города походят на острова». Про венетский город Равенну Страбон пишет: «Равенна – город среди болот, построенный из дерева. Там сообщаются посредством мостов и лодок».
Город Венеция возник около полутора тысяч лет тому назад; во времена Страбона там, где сейчас стоит Венеция, были еще пустынные песчаные отмели.
На лугах жили рыбаки в домах на сваях, они защищались от волн и песка плетеными изгородями.
Город Венеция появился на отмелях потому, что земля стала опасной.
Степи от Дуная тянутся к далекому Китаю, там издревле кочевали скотоводы; в Европе даже не знали, кто там кочует, и самые имена народов доходили до нее искаженными.
Каспийское море в одном месте разрезает широкую полосу степей. Дорога на юг уходит по берегу, через узкий проход у Дербента; другой, более дальний путь на восток ведет к северным берегам Каспия, через степи.
В степях кочевники. Они летом уходят в горы, зимой спускаются в долины. Зимой скот ест засохшую траву, откапывая ее из-под снега.
Пути стад определены и замкнуты. Каждое кольцо принадлежит отдельному роду. На стоянках устроены колодцы, часто чрезвычайно глубокие. Стены колодцев укреплены плетенкой из хвороста или каменной кладкой. Из колодца вытягивают длинные кожаные ведра, выливают воду в корыта для водопоя.
У водопоя теснятся овцы.
Вот стада напоены. Тронулись люди. За стадами идут пастухи, идут верблюды, на которых навьючены юрты.
Кочевые кольца пересекают большие караванные дороги; те дороги ведут в дальние страны, совсем неведомые Европе.
Караванные дороги протерты мозолистыми ногами верблюдов, вытоптаны сильным конским копытом и узким копытом осла.
Дороги глубоки – они похожи на рвы; по краям их чернеют пятна костров и белыми сквозными решетками лежат сухие верблюжьи и лошадиные кости.
В годы засухи, в годы войн или тогда, когда одно племя одолеет другое и вождю удастся соединить степные орды, разрываются кочевые кольца и кочевники вдоль караванных дорог текут или на Китай, или на богатые персидские города, или в далекую Европу.
Степь приходит в движение. Кольцо находит на кольцо, спутываются стада, скапливаются люди. Побежденные включаются в авангард орды.
Орда идет, скот съедает траву. Кочевники срубают деревья, чтобы ветками накормить овец.
Идут войска. Над ними стоит пыль. Они окружают города, берут их приступами и превращают в пепел.
Но часто воины и тогда охраняют дороги караванов. Купцы идут через воюющие государства.
В V веке по Европе прошли гунны.
Их предводитель Аттила завоевал всю верхнюю Италию по реке По. Ужас был так велик, что рассказывали, будто птицы, спасая своих птенцов, уносили их в клювах к морю, в морские соленые болота.
У берегов моря вечно кипит белая пена.
Реки, впадая в море, намывают косы.
Навстречу пресной воде бегут белолобые, мутные морские волны. Ил рек встречается с песком моря, мели загораживают путь рекам, мелкие острова гривами ограждают лагуну и пересекают ее.
Люди бежали от гуннов на острова за лагунами.
Здесь приняли беглецов венеты.
Гунны не завоевали островов.
Потом наступила на Венецию армия германского императора Карла Великого, но славяне Адриатического побережья разбили войска Карла, и поселения лагун Венеции уцелели.
Росли на отмелях селения, соединялись мостами.
Первое время старое народоправство венетов еще сохранялось на островах, город управлялся выбранными от кварталов; большие острова назывались Старшими, прочие – Младшими.
Город рос, рос неспокойно, управлялся он не князьями, а выбранными дожами; из двадцати девяти первых дожей четверо были ослеплены, четверо изгнаны, трое убито и пятеро сами отказались от власти.
Неспокойный город богател, торговал; торговал он солью.
С солью плавали по морям венецианцы, бросали в разных портах двузубые свои якоря.
Мир был велик и неведом, страны соединялись караванными путями, но даль заслонена караванами и пылью.
Венеция торговала с Грецией и считалась вассалом Византии. Она завоевала далматинский берег, который нужен был ей для того, чтобы рубить дуб на корабли и вербовать матросов.
Корабли венецианцев ходили и в Египет, и в великое замкнутое море, которое называли Русским, или Черным. Оттуда шли хлеб, рыба, воск, меха, кожа, рабы.
Венеция завоевала собственного своего святого и наняла греков построить храм св. Марка.
Венеция обращалась в город морского извоза. Венецианцы брались перевозить товары и принимали риск на себя; за фрахт брали три процента стоимости груза.
На островах завелись ремесла: имелись литейщики, шерстопряды, ювелиры, красильщики.
Прославилось венецианское стекло.
Венеты Адриатики говорили уже не по-латыни, звучала на островах итальянская речь.
Жили в деревянных домах, крытых соломой и дранкой. Дома строились на сваях.
Между домами шли каналы.
В узких промежутках между строениями остались переулки, в которых не могли рядом идти и трое. Местами переулки расширялись в лужайки, на лужайках паслись коровы и козы.
Площадь Святого Марка была покрыта травой и обсажена деревьями. Деревьев здесь было больше десяти, и оттого это место называли садом.
По городу ходили свиньи, принадлежавшие монастырю св. Антония. Свинья неприятна мусульманам и евреям, не едящим свиного мяса, и поэтому сами свиньи как бы принадлежат истинной религии. Рассказывали, что один человек хотел убить свинью св. Антония, но свинья бросилась на него, искусала, отбилась от стражи и ушла.
Греческий географ Страбон… – «География» Страбона (ок. 63 г. до н. э. – 20 г. н. э.) включает семнадцать книг. В последних трех книгах описаны Индия, Иран, Месопотамия, Аравия и Египет.
Моммзен Теодор (1819–1903) – немецкий историк, автор пятитомного труда по истории Рима.
Источник
Если стрелы врагов затмят солнце.
К сожалению, такие письма от читателей онлайн-книги «Курить, чтобы бросить!» получаю реже, чем хотелось бы.
Невероятно рад за Сергея Б.:
В моём случае вам будет проще, чем с отчаявшимися курильщиками. Я сам никогда не сдаюсь. А примером себе избрал слова спартанского царя Леонида: «Если стрелы врагов затмят солнце. Ну что же, значит, будем сражаться в тени!».
Прочёл и улыбнулся.
Знаменитый боксёр Майк Тайсон как-то сказал:
Когда мне тяжело, я всегда напоминаю себе о том, что если я сдамся, лучше не станет.
Я часто вспоминаю его слова.
Если сдаться, станет только хуже, а не лучше. А если побороть болезнь, станет намного лучше.
Держу в памяти и другие слова:
Человек — это то, во что он верит.
Так сказал Антон Павлович Чехов.
Я в себя верю. Как верю в каждого, кто решил побороть свою изнуряющую болезнь — курение. Кто поставил такую цель, тот обязательно её добивается.
Прошу читателей внимательно читать «Курить, чтобы бросить!», выполнять все задания, делиться своими переживаниями, думами — ведь только так я могу не сомневаться в их успехе.
Моя цель — чтобы как можно больше людей освободились от курительных пут и начали жить легко, спокойно, радостно, без курения.
И Вы (да-да, именно Вы, мой уважаемый читатель) можете в этом помочь. Пожалуйста, если Вы ещё так не сделали, вступите в наши группы в социальных сетях.
Принимайте участие в обсуждении книги «Курить, чтобы бросить!», делитесь опытом, приходите за советом, поддерживайте других.
А ещё — ставьте лайки, оставляйте комментарии, делайте репосты наших записей. Ваша онлайн-активность будет способствовать тому, чтобы о нашей книге узнавало как можно большее число курильщиков.
Кто знает, может быть, благодаря именно Вам десятки, сотни, тысячи (а может быть, миллионы?) курящих людей получат возможность обрести свободу от курения?
Я на Вас надеюсь!
Владимир Шахиджанян,
автор бесплатной онлайн-книги
«Курить, чтобы бросить!»
«Курить, чтобы бросить в социальных сетях:
Источник