Мужчина шел по аллее парка лучи солнца просвечивали сквозь деревья над головой пролетела птица

Сочинение стихов на заданную тему

«Мужчина шел по аллее парка. Лучи солнца просвечивали сквозь деревья. Над головой пролетела птица. Прошелестел ветер. Женщина, идущая навстречу, неожиданно улыбнулась. Поравнявшись с женщиной, мужчина сказал. «

1) романтическую;
2) красочную;
3) беспокойную;
4) криминальную;
5) сонно-скучно-угрюмую.

Юноша бледный со взором горящим
Шёл по аллее старинного парка.
Жизнь между будущим и настоящим
Луч разделял, свои кванты и кварки
Остро, наискось, сквозь листья резные
Вниз посылая. Вот птица вспорхнула,
Мигом исчезнув. Тоннели сквозные,
Вверх уходя, спорят с ветром-грязнулей.

Чудо — навстречу — прелестная дева!
Юноше спёрло в зобу всё дыханье.
Тут благосклонно ему королева
Вдруг улыбнулась. Теряя сознанье,
Юноша ловко из левого уха
Вынул серьгу и, упав на колени,
Ей протянул — вот присутствие духа! —
С этой секунды он глаз её пленник!

Зелёно-жёлто-красным светофором
Осенний парк сегодня полыхает,
Как будто барраярских сотня форов*
(Метафора, сознайтесь, неплохая).
Сквозь ветки солнце ломится настырно,
Послав подальше летнюю усталость.
Идёт мужчина. Антимонастырно
Наряд его сверкает. Эка жалость —
С собой нет аппарата, чтобы сфоткать
Малиновый пиджак и зелень шляпы,
И галстук «электрик» под подбородком!
А ведь хотел же взять его, растяпа!
От щёголя все птицы — врассыпную,
И ветер даже прочь как будто мчится.
Откуда не возьмись, вдруг одесную
Возникла вот такая же девица!
Её прикид был просто взрывом красок.
Улыбки, смех, «позвольте», «извините».
Что дальше было — спрашивать напрасно —
В мозгу моём сгорел предохранитель.

Мужчина шёл по парковой аллее.
Он воротник загадочно нахохлил.
Луч солнца подмигнёт, потом — жалеет.
Ну чисто Штирлиц, а не просто рохля.

Над головой шмыгнула вдруг ворона,
А ветер что-то шикнул театрально.
Движенья осторожного гурона
И взгяд неуловимо-инфернальный.

Ему навстречу — женщина. Улыбка?
А может, это знак такой условный?
Он фразой ей ответил странной, зыбкой.
Да здесь же все шпионы, поголовно!

Шёл патлатый фраер
По аллее парка.
Солнышко блистало
Сквозь листву.
Птички скромно с краю
Прыгали по арке.
Ветер лёг устало
На траву.

Вдруг кенту навстречу —
Клёвая чувиха,
А висюлек — целый
Гардероб.
Он расправил плечи
И, конечно тихо,
Взял её умело
На гоп-стоп.

Какой-то мужик долго шлялся по парку.
Бессмысленно солнце светило весь день.
Кружился вверху глупый ворон и каркал,
И ветер таскал по траве дребедень.

Таких, как мужик, было в парке немало.
Была там и женщина в сером пальто.
Тупою улыбкою так всех достала —
Не мог на неё и смотреть-то никто.

Один лишь мужик, повстречав её снова,
Имел с ней короткий глухой разговор.
Сумел найти к даме подход казанова —
Никто её в парке не видел с тех пор.

*Имеется в виду знать с планеты Барраяр (см. романы Лоис Макмастер Буджолд), которая в торжественных случаях наряжалась в парадные мундиры родовой расцветки, часто весьма пёстрой.

Источник

Мужчина шел по аллее парка лучи солнца просвечивали сквозь деревья над головой пролетела птица

Играем в поэзию

(каждый четверг в 448-ой)

1. Юрий Мамин. Книжка, о которой я мечтал

2. Самый первый четверг

3. Наступила осень золотая. «

4. Почему Онегину можно, а им нельзя?

5. Учитель и ученик

6. «Напишем, братцы, монорим. «

7. «Глупая вобла воображения»

8. Диарея: цветок, медуза, ожерелье?

9. Однажды завтра.

10. «Я — успокоительная таблетка. «

11. «Что сказал мужчина?

12. Иван Бунин и другие

13. У верблюда два горба

14. На кого похож зубной врач?

15. «Стою у окна задумчивый. «

16. Книга поэта Михаила Кузмина, которую он не написал

17. «Десять негритят»

18. Выбранные места из переписки с поэтами

21. «Как я провел тридцать второе января»

22. О чем вспоминает скелет идиота?

25. Почему так устроено в мире.

26. Живописная безглагольность впечатлений

27. Спасибо черному дрозду

28. «Свобода бывает трех видов. «

29. Дон-Жуан, Гамлет и другие

30. «Елочка» в стиле «рок»

31. Что такое жизнь?

32. Последняя книга

33. Что я люблю и чего не люблю

КНИЖКА, О КОТОРОЙ Я МЕЧТАЛ

Несколько раз мне довелось присутствовать на занятиях детского поэтического кружка, которые вел мой товарищ Вячеслав Лейкин. Со Славой нас давно связывает работа, потому что вместе мы уже два десятка лет придумываем пьесы, сценки, киносценарии, которые я затем ставлю в студенческом театре, на эстраде, на «Ленфильме». И еще нас связывает дружба, потому что я уважаю и люблю этого человека, который из всего может извлечь с_м_е_ш_н_о_е — из словосочетания, из услышанной фразы, из прочитанной строки. Но, главное, я люблю его стихи и считаю Лейкина одним из лучших современных поэтов, убереженным судьбой от публикации в застойные годы и, следовательно, ни на йоту не продавшего, не предавшего свой уникальный талант.

И все же, несмотря на мою близость со Славой, присутствие на занятиях юных поэтов открыло для меня его необыкновенный педагогический дар. Занятия в кружке представляли собой череду разнообразных игр, необычных заданий. Некоторые были заготовлены Славой заранее, другие рождались здесь же, в пылу импровизации. И это было так увлекательно, так весело и, в то же время, познавательно, что я искренне пожалел о бездарно прошедшей юности. Как мне тогда захотелось вновь стать мальчишкой и с азартом ринуться в состязание с двумя десятками юных гениев, радостно и вдохновенно творящих в небольшой комнате, за одним длинным столом. Хотя, тягаться с ними было бы ой как непросто!

И мне тогда же пришла мысль, что этот опыт общения поэта-педагога Вячеслава Лейкина с группой одаренных детей необычайно интересен и поучителен для юных и взрослых, для тех, кто учит и учится, для всех, кто хочет приобщиться к миру Поэзии. Однако Лейкин вовсе не разделял моих восторгов, считая свои «уроки» делом очень специфическим, имеющим ценность только для него одного.(Все сочинения своих учеников он аккуратно собирал и складывал в папки, которые множились, пухли и пылились без дела). Пятнадцать лет длился наш спор. Наконец, Лейкин сдался. И, основательно «прошерстив» свои папки, сделал из них довольно скромные извлечения с общим названием: «Играем в поэзию».

Мы с нашим общим другом Василием Аземшей, известным скульптором и художником, прочли этот труд, порадовались за Лейкина, за его учеников и за будущих читателей этой книги. И Вася решил сделать картинки к ней, а я — написать предисловие.

САМЫЙ ПЕРВЫЙ ЧЕТВЕРГ

Искал я когда-то давно работу, связанную с литературой.

Такое было у меня в то время странное настроение. И все мои друзья и приятели были в курсе этих поисков. Одни сочувствовали, другие обещали, а один нашел. Это был мой школьный друг, тогда уже довольно известный литературовед.

Он позвонил и спросил: — Слушай, как ты к детям относишься?

Я спросил: — В каком смысле?

Он спросил: — Ты их любишь?

Я спросил: — Кружок какой-нибудь?

Он спросил: — Литературное объединение юных поэтов при детской газете тебя устроит?

Я спросил: — Думаешь, возьмут?

Он спросил: — Ты что же, треплом меня считаешь? — И сказал, когда явиться, куда и к кому обратиться.

Я явился, обратился, договорился и вот в один из февральских четвергов 1972 года я впервые вошел в Четыреста Сорок Восьмую комнату известного всем здания на Фонтанке, называемого «Домом Прессы».

ОНИ уже ждали, смотрели на меня, молчали.

Я сообщил, как меня зовут, сказал, сколько мне лет, и прибавил, что в детстве тоже пытался сочинять стихи, но ничего хорошего из этого не вышло.

— А сейчас сочиняете? — спросила одна из них.

— Сейчас? Да, сочиняю.

— А книг почему-то нет.

— А давайте во что-нибудь сыграем, — предложил я. — В какую-нибудь литературную игру.

— А стихи мы будем сегодня читать? — сурово спросила девочка, которая перед этим молчала основательнее всех.

— Ах, ну да, конечно, — засуетился я. — Как же я про главное забыл?

Начали читать стихи. В основном, про зиму.

И ложатся ровно, как на полотно,

Розы, пальмы, липы на мое окно.

В звездах платье Анино.

(Что за Аня такая, я, правду сказать, не понял.)

И еще — у девочки, которую звали Сюзанна:

— Где же твой снег?

Совершенно завораживающий диалог, каменный такой, холодный.

За Сюзанной мальчик читал, Андрей:

А проснулись дети утром

Полон снегу тихий сад.

Снегири на голых ветках,

Словно яблоки, висят.

И, наконец, самый старший среди них, восьмиклассник Женя. На этот раз стихи были не про зиму, а про осень. Про позднюю осень:

Готово снегом разразиться небо,

И холод наступает вдруг,

И ворон серый, замерзая,

Обходит дерево вокруг.

Пока они читали, я как-то вдруг успокоился и даже сориентировался.

— Ворон — черный, — сказал я Жене. — Это ворона серая.

— А как тогда самца вороны называть? — ехидно спросила Сюзанна.

— А так, наверное, и называть — самец вороны.

— Ага! — подхватила Сюзанна. — Самец вороны, замерзая, обходит дерево вокруг.

Я осторожно засмеялся. Кое-кто присоединился. Вроде бы дело пошло на лад.

— А теперь давайте все-таки поиграем. Пусть каждый возьмет лист бумаги.

— А обсуждение когда? — спросила суровая девочка, которая предложила читать стихи.

— Обсуждение? В каком смысле? — растерялся я.

— Стихи прочли? Прочли. Теперь их надо обсудить. Мне, например, не понравилась у Ляли рифма «плетня — одна». А у Андрея про снегирей. Конечно, красиво, но неточно. Снегири ведь сидят на ветках, а не висят. А он пишет — «висят». А яблоки сидеть не могут. Они как раз висят. Так что метафора получается неточная.

— И вы что же, — всегда вот так? Обсуждаете?

— Всегда, — сказали все.

— Но это ведь скучно, наверное?

— А как же еще учиться? — спросила Сюзанна.

— И вы считаете, что так можно научиться писать стихи?

— Конечно, — сказала суровая. Вспомнил, ее звали Наташей. — Нас, например, учили, — продолжала Наташа. — И Вы должны учить.

И тут я разозлился.

— Во-первых, я никому ничего не должен. И вам в том числе. А во-вторых, занимаясь своими обсуждениями, вы рискуете стать какими-нибудь литературными надзирателями, а не поэтами. «Рифма плохая!» «Метафора неточная!» Может, и неточная, а я вот увидел эту снегиревую яблоню. И она мне понравилась.

Источник

Всегда по четвергам (сборник)

Что сказал мужчина

– Запишите коротенький текст: «Мужчина шел по аллее парка. Лучи солнца просвечивали сквозь деревья. Над головой пролетела птица. Прошелестел ветер. Женщина, идущая навстречу, неожиданно улыбнулась улыбкой. Поравнявшись с женщиной, мужчина сказал…» Записали?

– Странный какой-то текст…

– Какой-то он никакой.

– А что мужчина сказал, поравнявшись?

– Не знаю. Мне и самому интересно, что он мог бы сказать в этой ситуации.

– Например: «Сколько времени?», «Хорошая погода, не правда ли, «Где здесь ближайший туалет?» И все, что угодно, в том же духе.

– Обязательно что-нибудь неинтересное, незначительное.

– А непонятно. И еще непонятно, как это женщина «улыбнулась улыбкой». А чем же ей еще улыбаться?

– Так не пишут – «улыбнулась улыбкой».

– Верно, не пишут. А может быть, в этой фразе словца какого-нибудь недостает? Которое всей фразе придаст сразу же и смысл, и настроение.

Пауза. Тишина. Слышно, как думают. Наконец осенило:

– Нужно написать, какой улыбкой улыбнулась женщина.

– Например, неотразимой. Или счастливой. Или томной.

Остальные радостно подхватили:

– Стоп-стоп! Достаточно! А может, и еще каких-нибудь словец не хватает нашей истории?

– Не хватает определений. Какое солнце? Яркое. Какой ветер? Свирепый. Какой мужчина? Толстобрюхий…

– Эпитетов не хватает, так?

– Конечно. Придумать эпитеты, и сразу все станет понятно.

– Верно. И тогда можно будет узнать, что же все-таки сказал мужчина.

Статный мужчина неторопливо шел по уютной аллее тенистого парка. Ласковые лучи щедрого солнца игриво просвечивали сквозь стройные деревья. Над его аккуратно подстриженной головой мягко пролетела задумчивая птица. Приветливо прошелестел добродушный ветер. Очаровательная женщина, скользящей походкой идущая навстречу, неожиданно улыбнулась обворожительной улыбкой. Поравнявшись с женщиной, мужчина взволнованно сказал: «Наконец-то я встретил вас, дорогая!»

Бледный мужчина шел по светло-фиолетовой аллее изумрудного парка. Золотые лучи солнца просвечивали сквозь черные деревья. Над головой пролетела красноватая птица. Прошелестел серенький ветерок. Голубая женщина, идущая навстречу, неожиданно улыбнулась бесцветной улыбкой. Поравнявшись с голубой женщиной, бледный мужчина сказал: «Ничего не случилось, просто скучно. Разноцветно, а все равно скучно».

Суетливая женщина, торопливо идущая навстречу, неожиданно улыбнулась скользкой улыбкой. Поравнявшись с женщиной, мужчина сипло сказал: «Оппаньки! Приехали!»

Словно бы в последний раз прошелестел равнодушный ветер.

Мужеподобная женщина, неотвратимо идущая навстречу, неожиданно улыбнулась пронизывающей до костей улыбкой.

Поравнявшись с ужасной женщиной, мужчина сказал: «Ну что, начальник, твоя взяла.»

Сонный мужчина шел по сонной аллее сонного парка. Бледно-золотые лучи солнца просвечивали сквозь бледно-золотые деревья. Над головой невесело пролетела унылая птица. Угрюмо прошелестел угрюмый ветер. Идущая навстречу скучная женщина улыбнулась скучной улыбкой. Поравнявшись со скучной женщиной, сонный мужчина угрюмо сказал: «Октябрь уж наступил уж».

Источник

Мужчина шел по аллее парка лучи солнца просвечивали сквозь деревья над головой пролетела птица

Я так же зла на свой мир,

На себя, на бессмысленные слова.

Я не хочу просить пощады у судьбы,

И я не хочу вешаться,

Но я помню, что существует Смерть.

Я пишу стихи и иначе не могу.

Я такая, как есть.

Я порочна, но мой порок принадлежит мне,

И я не поделюсь им ни с кем.

Я ищу счастье там, где его нет,

И счастлива в одиночестве,

Которое невозможно прервать.

Мне все и всегда все равно.

Некоторые меня ненавидят,

Некоторым я нравлюсь.

Все представляют меня постылой старухой,

Но никто не видел меня.

Как воск свечи, падают мои мысли

На грудь хладнокровия.

Я иду наравне со звездами

И неистово смеюсь в лицо ненависти.

Меня не посадишь на цепь

Или за решетку тюрьмы.

Я молчалива и величественна.

Беседуя со злом, я отвлекаюсь и смотрю вдаль.

Бесплодность ума меня преследует

за каждым поворотом.

Меня не сдунешь и не смахнешь.

Мой друг — время.

Мой враг — мимолетность.

Одним словом, я — Вечность.

ЧТО СКАЗАЛ МУЖЧИНА

— Запишите коротенький текст: «Мужчина шел по аллее парка. Лучи солнца просвечивали сквозь деревья. Над головой пролетела птица. Прошелестел ветер. Женщина, идущая навстречу, неожиданно улыбнулась улыбкой. Поравнявшись с женщиной, мужчина сказал. » Записали?

— Странный какой-то текст.

— Какой-то он никакой.

— А что мужчина сказал, поравнявшись?

— Не знаю. Мне и самому интересно, что он мог бы сказать в этой ситуации.

— Например, — «Сколько времени?», «Хорошая погода, не правда ли?», «Где здесь ближайший туалет?» И все, что угодно, в том же духе.

— Обязательно что-нибудь неинтересное, незначительное.

— А непонятно. И еще непонятно, как это женщина «улыбнулась улыбкой». А чем же ей еще улыбаться?

— Так не пишут — «улыбнулась улыбкой».

— Верно, не пишут. А может быть, в этой фразе словца какого-нибудь недостает? Которое всей фразе придаст сразу же и смысл, и настроение.

Пауза. Тишина. Слышно, как думают. Наконец, осенило:

— Нужно написать, какой улыбкой улыбнулась женщина.

— Например, неотразимой. Или счастливой. Или томной.

Остальные радостно подхватили:

— Стоп-стоп! Достаточно! А может, и еще каких-нибудь словец нехватает нашей истории?

— Нехватает определений. Какое солнце? Яркое. Какой ветер? Свирепый. Какой мужчина? Толстобрюхий.

— Эпитетов нехватает, так?

— Конечно. Придумать эпитеты, и сразу все станет понятно.

— Верно. И тогда можно будет узнать, что же все-таки сказал мужчина.

История первая (романтическая)

История вторая (красочная)

История третья (беспокойная)

Лохматый мужчина шел, прихрамывая, по заляпанной лужами аллее изрядно потрепанного парка. Беспорядочные лучи облупившегося солнца сиротливо просвечивали сквозь взъерошенные деревья. Над головой, скрипя крыльями, пролетела скособоченная птица. Прошелестел мокрый ветер. Суетливая женщина, торопливо идущая навстречу, неожиданно улыбнулась скользкой улыбкой. Поравнявшись с женщиной, мужчина сипло сказал: «Оппаньки! Приехали!»

История четвертая (криминальная)

Нервный мужчина, оглядываясь, шел по безлюдной аллее темного парка. Злорадные лучи подозрительно яркого солнца навязчиво просвечивали сквозь редкие деревья. Над изверившейся головой резко пролетела несъедобная птица. Словно бы в последний раз прошелестел равнодушный ветер. Мужеподобная женщина, неотвратимо идущая навстречу, неожиданно улыбнулась пронизывающей до костей улыбкой. Поравнявшись с ужасной женщиной, мужчина сказал: «Ну что, начальник, твоя взяла.»

История пятая (сонно-скучно-угрюмая)

Сонный мужчина шел по сонной аллее сонного парка. Бледно-золотые лучи солнца просвечивали сквозь бледнозолотые деревья. Над головой невесело пролетела унылая птица. Угрюмо прошелестел угрюмый ветер Идущая навстречу скучная женщина улыбнулась скучной улыбкой. Поравнявшись со скучной женщиной, сонный мужчина угрюмо сказал: «Октябрь уж наступил уж.»

ИВАН БУНИН И ДРУГИЕ

Обитатели Четыреста Сорок Восьмой комнаты почему-то очень любили поговорить про Александра Сергеевича Пушкина.

Стихи его, проза, рисунки, и судьба его, одновременно счастливая и трагическая, — все было предметом обсуждения, поводом для сличения. И, в частности, знаменитая и таинственная глава из «Онегина», увы, сожженная, и сохранившаяся лишь в полутора десятках зашифрованных отрывков. Одним эта глава казалась утраченной безвозвратно, но другие были убеждены, что она обязательно отыщется в каких-нибудь архивных развалах.

И вдруг оказалось, что один довольно молодой и весьма активный сочинитель взял и дописал эту главу. И напечатал ее в «Новом мире».

Четыреста Сорок Восьмая просто ахнула от такого разворота событий. Впрочем, тут же вспомнили, что подобная история уже имела место и тоже касалась Пушкина — это когда Брюсов продолжил «Египетские ночи».

А еще раньше граф А.К.Толстой занимался дописываньем стихов. И тоже брал у Пушкина.

Все долго обсуждали эту странную практику: одних она возмущала как, мол, такое возможно: дублировать гения!; других — забавляла; и в конце концов все вдруг решили тоже попробовать себя в этом вроде бы и предосудительном, но таком завлекательном жанре.

Пушкина на этот раз пощадили. Выбрали Ивана Алексеевича Бунина: взяли один его стих, неизвестный присутствующим, каждую строфу разделили пополам, вторые полустрофы спрятали, а первые дописывали. А результаты сличали с тем, что было у поэта.

Итак, И.Бунин начинает каждую строфу, остальные (Анна Аврутина, Анна Бернадская, Анна Еськова, Леонид Певзнер, Денис Макеев и прочие) подхватывают, Бунин завершает, остальные сличают радостно.

Источник