Песнь о Земле Густав Малер
Перевод стихов средневековых китайских поэтов в немецкой версии Ханса Бетге из симфонии-кантаты «Песнь о земле» Густава Малера (1908); последние четыре строки текста принадлежат Малеру.
Перевод выполнен в педагогических целях — в смысловом отношении он достаточно точен, но является не простым подстрочником, а авторским поэтическим переводом, поэтому в большинстве случаев не следует ритмике немецкого оригинала.
В качестве эквиритмического перевода, который может исполняться с музыкой Малера, см. перевод М.А.Кузмина (http://www.cdvpodarok.ru/pages-classic/library/obj_cd38155/+++ ).
Иллюстрация: Китай. Столик для рукоделия (19 век). Фрагмент столешницы. Тула, Областной художественный музей. Фото автора.
Застольная песнь о горестях земли (Ли Бо)
Вино мерцает в золотых бокалах,
но погодите пить, сперва спою вам песню!
Песнь о печалях вы сочтёте, верно, вздором.
Когда беда приходит, сад в душе пустеет,
вянет и мертвеет радость, пение смолкает.
И жизнь темна, и смерть темна.
О дома этого властитель!
Твой погреб полон золотыми винами!
Что ж, дайте эту лютню мне!
Играть на лютне, осушать бокалы —
одно к другому хорошо подходит.
Ведь в нужный миг бокал, до края полный,
ценнее, чем все сокровища земли!
И жизнь темна, и смерть темна.
А небосвод синеет вечно, и земля
веками будет неизменно расцветать весной.
А ты, о человек, ты много ль проживёшь?
Не сотню ж лет ты сможешь наслаждаться
всеми непрочными блаженствами земли!
Взгляните! В лунном свете над гробницами
мелькает дикое виденье, словно призрак —
то обезьяна! Послушайте, как вой её
вплетается в сладчайший запах жизни!
Теперь — вино! Теперь пора, друзья!
До дна испейте кубки золотые!
И жизнь темна, и смерть темна.
Одинокий осенью (Джан Цзи)
Осенней мглой курится синь пруда,
застыли травы, инеем покрыты,
как если бы художник пыль нефрита
поверх соцветий нежных раскидал.
Неощутим цветочный аромат,
холодный ветер клонит стебли к почве,
и скоро золотые лепесточки
пожухнут и на гладь воды слетят.
Устало сердце. Лампы огонёк
угас, меня склоняя к лени сонной.
Иду к тебе, приют мой потаённый!
Дай мне покой, я в бедах изнемог!
Я часто слёзы лью: я одинок.
И осень в сердце длится непрестанно.
О свет любви, неужто луч желанный
тех горьких слёз не высушит поток?
Круглый прудик, в середине
павильончик из фарфора,
частью зелен, частью бел.
Выгнувшись спиною тигра,
мост нефритовый над прудом
к той беседке устремлен.
Там сидят друзья под крышей,
в шёлк одеты, пьют, болтают,
кое-кто строчит стихи.
Рукава непринуждённо
свешены назад, а шапки
лихо смотрят набекрень.
Прудик мал, вода недвижна,
в ней как в зеркале чудесном
вверх ногами всё стоит.
Перевёрнута картина:
павильончик из фарфора,
бел и зелен, отражён;
Мост висит как полумесяц,
а друзья вниз головами,
в шёлк одеты, пьют, болтают.
О красоте (Ли Бо)
Девы юные у речки
лотоса цветы срывают.
Восседая меж растений,
лотосом подолы полнят
и смешно друг друга дразнят.
Солнце лица золотит им,
отражая в светлых водах
тонкие девичьи станы,
нежные девичьи взгляды,
ветерок разносит шутки,
развевает их одежды,
наполняет свежий воздух
ароматом благовоний.
О смотри, какие парни
показались кавалькадой!
Все блистательны как солнце,
по траве зелёной луга
юный движется отряд!
Под одним скакун играет,
и взбрыкнув, стремглав несётся
по траве, топча копытом
стебли нежные и листья
переломанных цветов.
Ах, как гордо плещет грива!
Жар исходит от ноздрей!
Светит солнце золотое,
отражая в водах лица.
И одна из тех красавиц
долго вслед с томленьем смотрит.
Неприступность — лишь притворство.
Искры глаз её огромных,
пламя тёмное во взгляде
выдают тоску и жажду
вожделеющего сердца.
Пьяный весной (Ли Бо)
А если жизнь всего лишь сон,
к чему весь груз забот?
Я пью, пока способен пить,
все сутки напролёт!
Когда ж пресыщусь я вином,
а погреб станет пуст,
я кое-как найду свой дом
и рухну спать без чувств!
Но что я слышу, пробудясь?
Пичуги в ветках звон.
А что, весна уж началась?
По мне, всё это сон.
Да! — прочирикала она.
Весна, пора утех!
Смотрю спросонья — впрямь весна,
и птичий звон и смех!
Налью-ка в кубок свой вина
и выпью сам с собой,
и буду петь, пока луна
не встанет надо тьмой.
Все песни спев, что суждены,
я вновь забудусь сном.
И что мне, право, до весны?
Я счастлив лишь вином.
Прощание (Мэн Хэо-Жань, Ван Вэй, кода — Малер)
И вот за горы солнце опустилось.
Во всех долинах вечер наступает,
неся с собою тень и холодок.
Смотри! Плывет серебряной ладьёй
луна по синеве морей небесных.
Я ощущаю, как вздыхает ветер
под сенью тёмных пихт.
Ручей во тьме рокочет благозвучно.
Цветы поблекли в сумеречном свете.
Земля спокойно дышит перед сном,
и все желанья кажутся мечтами.
Народ усталый по домам идёт,
чтобы во сне утраченное счастье
и молодость ещё раз пережить!
На ветках замолкает птичье племя.
Мир хочет спать!
Здесь у меня под пихтами прохладно.
Стою один и дожидаюсь друга.
Нам нужно попрощаться навсегда.
Мечтаю, друг мой, разделить с тобою
всё упоенье красотой вечерней.
О где ты? Как давно я жду тебя!
Брожу туда-сюда с моею лютней
по тропкам среди трав, росой покрытых.
О красота!
О вечною любовью пьяный мир!
Он спешился и протянул ему
напиток расставанья.
Тот спросил, куда он держит путь,
и почему так быть должно.
Ответил он, и голос был туманен:
Ах, мой друг,
мне в этом мире счастья не досталось!
Куда иду?
Иду скитаться в горы,
где сердцу одинокому спокойно.
Бреду в отчизну, в свой родной приют.
Я не останусь больше на чужбине.
На сердце тишь: я знаю, близок час!
Земля любимая, куда ни кинешь взор,
цветёт весной и снова зеленеет!
И всюду дали светят голубые!
Вечно… Вечно…
Источник