Луна умножает четырехугольно
Мой телефон бился в конвульсиях от поступающих звонков и сообщений, пока за окном во мраке ночи вспыхивали и гасли огни. На улицах творился хаос. Там собрались толпы народа.
Через полчаса меня утомил звон телефона, и я включил экран. Одно из множества сообщений было от Полины: «Тёма, у нас тут луна умножает четырёхугольно, приходи!»
– Луна, значит, – пробормотал я, на ходу вспомнив, что никакой луны на небе сегодня быть не должно. – Глупости все это.
В дверь позвонили. Наверное, это был Виталик. Он ведь пообещал сегодня заглянуть к мне. Выходить на холодный воздух на улице я все равно не хочу, так что спрошу его, что там творится.
Я с готовностью пошёл открывать, и уже был готов поприветствовать его, но замер, едва дверь открылась. На лестничной площадке стоял незнакомый мне мужчина. Под его тяжелой зимней одеждой я различил, как мне показалось, офисный костюм.
– Добрый вечер, – отчеканил он и сам же подал мне руку, – надеюсь, я не сильно беспокою вас.
– Нисколько, – выдохнул я. Манеры незнакомца были не то, чтобы странными, но уж точно вызывающими удивление.
– Я могу пройти в гостиную? – спросил он.
И как это понимать? Может, это новый вид воров или убийц, которые приходят под видом порядочных людей в костюмах, чтобы не наводить подозрения на своих жертв?
– Конечно, – все же ответил я, а через секунду спохватился. – А вы кто? И зачем вам идти в мою гостиную?
– Не беспокойтесь, – бросил в ответ мужчина и очень бодро прошел вглубь квартиры.
«Да что сегодня происходит? Все что, с ума посходили? Иди это у меня уже крыша едет?!»
Мужчина тем временем снял куртку и обувь, и действительно оказался в красивом костюме. Даже слишком красивом: он идеально сидел, на одежде не было ни складочки и вообще, похоже, что гость купил его незадолго до того, как вломиться ко мне.
– А между тем на улицах ходят толпы народу, – как бы мимоходом заметил я, – смотрят, как луна умножает четырёхугольно.
– Снаружи все спят, – возразил незнакомец, и это мне не понравилось: он сказал это с абсолютно серьезным выражением лица.
– Спят? – я вдруг улыбнулся, а потом и вовсе засмеялся. – А вот я слышу, что никто там не спит. Что там происходит? Вы ведь пришли с улицы, верно? Расскажите, чего там народ всем домом решил выйти на мороз.
Незнакомец вдруг встрепенулся. Он встал со стула, подошёл к окну и стал там что-то высматривать, бормоча под. Я встал рядом с ним, силясь хоть что-то понять. За окном все так же маячили огни.
– Эти огни… это ведь люди? – спросил незнакомец.
– Конечно, вы что, не видите? – удивился я. – Все будто с цепи сорвались, решили посмотреть, как «луна умножает четырехугольно».
– Можете погасить свет?
Я напрягся. Этот подозрительный человек мне нравился все меньше и меньше. И все же, мне почему-то казалось, что беспокоиться не о чем и что незнакомец не сделает мне ничего плохого. С этими мыслями я подошел к стене, щелкнул переключателем и комнату окутал мрак. Но темно не было – с улицы били огни.
Мужчина повернулся ко мне. Я стоял к нему спиной и не увидел это, но почувствовал. Физически.
– Позвольте мне задать вам несколько вопросов.
Это прозвучало жутко. А вдруг он из спецслужб? Но тогда назревает другой вопрос: что я такого совершил, чтобы ко мне в квартиру приходили такие люди? Я же не беглый преступник. Человек в костюме продолжал: – Вы были выбраны среди людей этого сообщества.
– Но почему? – мой мозг разрывался от вопросов, и я надеялся, что рано или поздно этот странный человек все мне расскажет. – Вы говорите «сообщество». То есть вы имеете ввиду людей, которые живут в этом дворе? Или вы говорите о жителях города? Или…
Незнакомец будто не услышал моего вопроса и продолжал говорить.
– Вы не пошли за другими, понимая, что луна сегодня находится в стадии новолуния, когда ее не видно. У вас дома есть телескоп, кроме того, недавно вы сделали публикацию об открытии так называемых «микроастероидов с необычными траекториями». То есть вы астроном.
У меня отвисла челюсть. Откуда он это узнал?!
– Что вы… что за… – договорить я не успел. Странный человек перебил меня: – Насчет вашей профессии. Это нетрудно узнать: у вас повсюду валяются какие-то листы с расчетами орбит небесных тел, на вашей полке есть грамота о прекрасной работе на обсерватории. Там приоткрыта дверь, и из прихожей легко можно ее увидеть. А что насчет нас…
Незнакомый мужчина перевел дыхание, и я готов поклясться, его горло дернулось неестественно. Он продолжил: – Мы годами наблюдали за этим местом. Выверяли, строили планы, сравнивали, анализировали. В итоге мы пришли к тому, что идти на какие-либо контакты бессмысленно. Нас бы все равно не заметили, потому что почти все люди вашего Сообщества спят. Они говорят «луна умножает четырехугольно», но не понимают, что это значит.
– Ч-что? В каком смысле? – только и смог спросить я. Незнакомец сделал странный акцент на слове Сообщество. Опять! А теперь на этом странном выражении. Оно же действительно ничего не значит. Но ведь я узнал об этом из сообщения Полины! А вдруг…
– Вы сейчас в шоке от информации. Если бы вы были одним из спящих, то и вовсе бы сбежали или вызвали полицию. Но вы меня выслушали, благодарю за это! Скоро мы пришлем вам письмо, и вы все поймете. Оно связано с вашими исследованиями. Не волнуйтесь раньше времени!
Незнакомец кивнул мне и улыбнулся. Очень приветливо, очень… по-человечески. А затем развернулся в сторону двери.
«А что, собственно, произошло? Я узнал, что есть какое-то Сообщество, я к нему причастен. К тому же, я один из тех, кто «не спит».
– Не желаете немного прогуляться? – донесся до меня голос гостя из прихожей. я обдумывал все, что вывалилось мне на голову, он успел выйти в прихожую и собраться на улицу!
– Да, почему бы и нет! – ответил я и улыбнулся. На удивление это далось мне легко, будто я знал этого человека всегда. Настроение у меня улучшилось, и вот уже спустя какие-то минуты я и мой новообретенный друг спускались по лестнице.
– А вы тоже здесь живете? – спросил я. Тот странный разговор в моей квартире практически улетучился из головы.
– Нет, я живу далеко отсюда, – ответил мужчина. – В другом районе.
– Спасибо, что дали погреться. Я полгорода обошел до того, как к вам заглянул!
– Полгорода? – ахнул я. – И что же вы делали все это время? Вы работаете в какой-то фирме?
– Не совсем фирма, я же вам уже это говорил, – незнакомец смущенно улыбнулся и опустил взгляд на ступеньки. – Даже если я вам скажу, вы ничего не поймете. Так же, как вы не понимаете значение выражения «луна умножает четырехугольно».
Он снова улыбнулся, и мы уперелись во входную дверь. Я нажал на кнопку домофона и дверь отворилась под его пронзительный писк. Во дворе было шумно: везде стояли толпы народа. Все светили фонариками и телефонами куда-то в небо и пытались что-то там заснять, но что – непонятно. Луны там не было, звезд тоже – все было затянуто сплошной пеленой туч.
– Во сне невозможно понять смысл этой фразы, – обратился ко мне незнакомец. – Но вы не спите, и можете это сделать. До встречи! – с этими словами он вдруг зашагал прочь.
– Постойте! –я попытался окликнуть его, вспомнив, что забыл спросить его имя. – Мы с вами еще толком не познакомились!
Но странный человек, которого я теперь был готов назвать другом, растворился в толпе, исчезнув так же неожиданно, как и появился. В тот вечер я расспросил всех про луну, которая умножает четырёхугольно. Однако, никто не мог объяснить, что это значит и почему они вышли на улицу в морозную ночь. Я позвонил Полине и от нее услышал то же самое. Все просто пришли, постояли на улице и разошлись.
Через полчаса толпы народа разошлись. На улице не осталось ни единой души, и ничего не говорило о том, что недавно на улице было не протолкнуться. Я тоже отправился домой, и у двери подъезда встретил Виталика.
– Привет! Чего в такое время гуляешь? – весело спросил он.
– Решил освежиться перед сном.
– Это правильно, – сказал Виталик. – Не против, если я зайду к тебе?
– Я только с радостью! – ответил я и улыбнулся. – Кстати, Виталь, ты что-нибудь слышал о сегодняшнем хаосе у нас под окнами?
– Нет, – покачал головой он. – А что здесь было?
– Тут такое было, ты не поверишь, – мечтательно протянул я. – Все началось, когда я узнал, что сегодня луна умножает четырехугольно…
Двое мужчин скрылись за скрипучей дверью подъезда. Все еще держа под рукой портфель, я посмотрел на небо. По нему ползли ровным слоем темно-багровые тучи.
«Артем Юрьевич, вы и представить себе не можете, как изменится ваша жизнь, – подумал я. – А вместе с вашей изменится жизнь вашего и нашего сообщества».
Я зашагал в сторону пустых улиц, готовясь к переходу, слишком резкому, чтобы привыкнуть к нему. Под ногами хрустел снег. Остановившись, я закрыл глаза. Луна начала умножать четырехугольно. А после перед моим взором открылась абсолютная чернота, среди которой ярко светилась сине-зеленая планета, которую они называли Землей.
Источник
Луна умножает четырехугольно что это
Название: Философия — Спиркин А.Г.
Рейтинг: 
“луна умножает четырехугольно”. Все философские предложения, считал Карнап, также являются бессмысленными высказываниями, так как, будучи общими положениями, они не могут быть верифицированы, проверены путем сведения к атомарным высказываниям, фиксирующим тот или иной “факт”. Поскольку на этой основе невозможно верифицировать (проверить эмпирическим способом) и моральные высказывания, содержащие общие понятия “добра” и “зла”, постольку логические позитивисты выводили, например, этику за пределы науки. Недостатком принципа верификации в системе логического позитивизма является то, что он не вытекает из опыта и не может быть получен аналитически. Безусловно, анализ языка важен и нужен для науки. Но он целесообразен лишь тогда, когда в правилах употребления научных терминов, в правилах сочетания слов в предложениях и правилах выведения из одних предложений других раскрываются связи и отношения объективной реальности. Неопозитивисты же рассматривают все эти правила сами по себе, в отрыве от объективного мира. Обратившись к семиотическим проблемам, они выделили три области отношений: прагматика (отношение языка к тому, кто его употребляет); семантика (отношение между языком и тем, что им обозначается); синтаксис (отношение между языковыми выражениями).Все это получило название семиотики. Предметом, анализа стали значения слов и знаков вообще, логические, лингвистические и психологические проблемы, имеющие важное научное и практическое значение (скажем, для создания вычислительной техники, разработки машинных языков и т.п.). В своем развитии неопозитивизм пришел к описанию многообразных способов употребления слов и выражений как различных “языковых игр”, что вело к пересмотру статуса познания: философские и научные системы оказались не более чем языковыми образованиями, имеющими характер игры. Причем игра эта имеет конвенциональный (условный) характер.
Неопозитивизм эволюционировал в направлении от анализа языка науки к анализу обыденного языка и от отрицания философии к использованию аналитического метода для более или менее содержательного анализа собственно философских проблем — к разработке, например, методов моделирования, системно-структурного анализа и др. Это философское течение и поныне продолжает удерживать свои позиции, хотя и в сильно преобразованном виде.
§ 17. Б. Рассел
Бертран Рассел (1872—1970) — английский философ, логик, математик, социолог, публицист и общественный деятель. Философские взгляды Рассела существенно менялись в течение его жизни[176]. Некоторое время он увлекался философией Г. Гегель Позже занялся разработкой математической логики и написал (совместно с А. Уайтхедом) знаменитый трехтомный труд “Основания математики”. Рассел — один из родоначальников логического атомизма и неопозитивизма. Развивал концепцию “нейтрального монизма”, сходную с эмпириокритицизмом Э. Маха и Р. Авенариуса (буквально “критика опыта”). В более позднем периоде прослеживается стремление Рассела к соединению принципа эмпиризма, согласно которому все наше знание берется из опыта, и убеждения, традиционно исходящего из рационализма. В итоге логика составляет, по Расселу, сущность философии. Характерной чертой его теории познания явилась концепция “знания — знакомства”, т.е. идея непосредственного познания в опыте чувственных данных и универсалий; все это выполняет роль “строительных блоков”, из которых строится здание естественно-научного знания. Его близость к неопозитивизму проявилась в обосновании значимости чувственного опыта в научном познании. При этом Рассел в своих воззрениях был близок к воззрениям Д. Юма. Он признавал наличие универсалий в самом чувственном опыте, допуская в этом непоследовательность.
Рассел был одним из инициаторов (наряду с А. Эйнштейном и Ф. Жолио-Кюри) Пагуошского движения. Он лауреат Нобелевской премии по литературе (1950). Труды его отличаются яркостью изложения и удивительной эрудицией.
§ 18. Л. Витгенштейн
Людвиг Витгенштейн (1889—1951) — австрийский философ, логик и математик — развивал идеи лингвистической философии, разрабатывал проблемы математической логики, анализировал язык математики как наиболее совершенный язык научного знания. Он полагал возможным и желательным сведение всего научного знания к логике и математике, тем самым абсолютизируя значимость формальных преобразований, якобы могущих выразить содержательные утверждения о мире. Витгенштейн выражал уверенность в безграничных возможностях новой логики, в особенности логического синтаксиса, а философия, по его мнению, должна описывать практику использования логических знаков. Витгенштейн первоначально исходил из возможности сведения всего знания к совокупности элементарных предложений, а философию рассматривал лишь как критику языка. Эти идеи позднее сменились у Витгенштейна культом многообразия форм обыденного языка и их эмпирического описания и оказали существенное влияние на развитие так называемой лингвистической философии. Одной из ее задач является детальный анализ фактического использования естественного разговорного языка с тем, чтобы устранять недоразумения, возникающие вследствие его неправильного употребления.
Слава Витгенштейна зиждется на его раннем произведении — “Логико-философском трактате”, которое его друг Бертран Рассел сопроводил вводной статьей. Витгенштейн все искал универсальное уравнение, которое могло бы дать философии то, что дало математике введение символов. Произведение его состоит из отдельных (пронумерованных) афористически изложенных тезисов.
В чем же заключаются ценность и оригинальность этого “тощего” на вид произведения? Если говорить о ценности, то можно сказать, что Витгенштейн не внес своего вклада в логический позитивизм, но стал “отцом” негативной философии, поставив задачу, определить границы всех истин на свете, истин, которые уже высказаны и вообще могли быть высказаны когда-либо и кем-либо в мире!
В своем главном произведении позднего периода — “Философские исследования” — Витгенштейн трактует философию как активность, направленную на прояснение языковых выражений. Смысл же философии сугубо “терапевтический” — устранение путем анализа естественного языка не только философских, но и иных обобщений, оцениваемых им как своего рода заболевания. По Витгенштейну, большая часть предложений и вопросов, высказанных по поводу философских проблем, не ложна, а просто бессмысленна. На вопросы этого рода нельзя ответить, можно лишь установить их бессмысленность. Поэтому не следует ничего говорить кроме того, что можно высказать, а это должны быть положений естествознания. Невысказываемое должно умолкнуть. В трактате собрано все, о чем мы должны молчать и что все-таки не перестает существовать и не перестает “себя показывать”. В заключение автор требует (!), чтобы высказанные им предложения были преодолены. “Тот, кто меня понял. должен, так сказать, отбросить лестницу, после того как он взберется по ней наверх”, лишь тогда он правильно увидит мир, тот мир, который отражается в истинных предложениях.
Источник