Игра Престолов: цитаты, интересные факты .
«Воля — штука опасная, но со временем ты привыкаешь к её вкусу. » Джордж Мартин
Здравствуйте, любители заумных цитат и фанаты кино,
А также салют ценителям мудрости, во всех её проявлениях. А значит, Юмор в этой статье неизбежен, да и как иначе мы с вами сумеем насладиться процессом, удивляясь и узнавая себя в героях картины «Игры престолов»?
Все, кто не смотрели этот эпохальный сериал по мотивам книг Дж. Мартина, также сумеют найти немаловажное для себя на день завтрашний. А также сделать кое — какие выводы и наблюдения. 😉
Для справки:
Фанат — это страстный поклонник, любитель чего-либо, почитатель, йифарь, приверженец,болельщик.
Сразу хотим предупредить, что где бы ты, Искатель, не уразумел найти в этой статье, по своему вкусу, мудрость или глупость, Царица Любовь нас в финале рассудит.
А так как, Билет к воротам Эдема, Рая, Ковчега, а также, в запредельное «ЗА» на двоих, мы решили подать тебе, Искатель, цитаты уже состоявшихся пар сериала или влюблённых, но слеповатых, в силу своей глупости, героев.
Итак, Интересные факты и цитаты «Игры престолов» :
Дейенерис Таргариен и Кхал Дрого:⬇️
— Прежде Семь Королевств были, как кхаласар моего Дрого, спаявшего своей волей сто тысяч человек. Теперь государство распалось, как кхаласар после смерти моего кхала.
Ну, тут всё просто, эти двое нашли друг друга в самой Бесконечности. Нам лишь остаётся предложить тебе, Искатель, увидеть силу Любви, нарушающую все устои и традиции, надуманные страхом Одиночества человечества в целом. Увидеть за пару минут, которые создатели сериала растянули аж на несколько сезонов.
«Луна моей жизни» — называл Любимую Дрого, «Моё солнце и звезды» — отвечала Дейенерис.
Здесь, без претензий.
Джон Сноу и Игритт: ⬇️
— Ты мой, а я твоя. Умирать так умирать, Джон Сноу, все когда-нибудь умрут. Но сначала мы поживём.
Казалось бы — дикарка племени Вольного народа, а какая сила духа! — Феминисткам современности такое и во снах, верно, не являлось.
Аллистер Торне:— Нет. Это Зубр проиграл.
Ну, классическое «ничего ты не знаешь, Джон Сноу», уже стало крылатой фразой нашего времени.
-Либо женщина, либо нож — и то и другое мужчина иметь не должен. И землёй человек владеть не может, как и не может владеть морем или небом.
Да, шанс познать мудрость жизни без прикрас, и как есть, выпадает редко. Но «джоны сноу», они и в Африке высокомерные зазнайки — пуштышки — пустомели. Зато, говорят, статные молодцы.
Джон Сноу:— Они ненавидят меня, потому что я лучше их.
Донал Ное:— Нет, они ненавидят тебя потому, что ты ведёшь себя так, как будто считаешь себя лучше их.
Как, однажды, сказала София-Мудрость:
— Оглянись, Ялдаваоф, ты здесь не один. И если ты Бог, то Бог Слепых.
Джон допустил оплошность, мечтательно упомянув о горячей ванне.
«Холодная лучше, — тут же сказала Игритт, — если, тебя потом есть кому согреть».
Жаль уши Джона были закрыты для шёпота Любви, потому как были заткнуты криками жалости о своём происхождении. И теперь становится, особенно очевидно, почему он убил ту, которая «остановив Колесо власти» , могла бы лишить его звания короля Севера.
Так и не выздоровел, наш бастард. В итоге, сгнил в тюрьме, зато во славе Спасителя системы Пирамид.
Джиор Мармонт:— Честь заставила тебя уйти, и честь вернула тебя назад.
Джон Сноу:— Мои друзья вернули меня.
Джиор Мармонт:— Я не сказал, что это была ТВОЯ честь.
Тирион Ланистер и Шая: ⬇️
Эта пара подана особенно прозрачно: он — высокого рода, но низок душой и уродлив телом,начитан постольку, поскольку положено сыну с гербом Льва, она — самого низкого положения, но остра умом и хранит надежду на светлое. , причём, не озлоблена.
Из этой пары алмазов, Любовь могла бы сотворить бриллиант, но. Свободу воли никто не отменял. И Ланистер сделал свой выбор, передав единственное, что могло бы стать для него эликсиром жизни, в Никуда.
«Легче корове пролезть в игольное ушко, чем богатому попасть в Рай».
Тирион: — Я не задеваю вашу честь, лорд Янос. Я отрицаю её наличие.
Тирион: — Ум заостряется от книг, словно меч.
Тирион:— Моя сестра желает мне зла и ищет любую мою слабость. Она не должна узнать о тебе.
Шая:— Разве слабость может быть комплиментом?
Путая доброту со слабостью, а слабость с силой непредсказуемости самого Единения, мы продолжаем сходим с ума уже не по одиночке, но целыми народами.
Тирион: — Когда человек рисует на своей груди мишень, он должен рассчитывать, что рано или поздно кто-то выпустит в него стрелу.
Шая: — За десять лет сознательной жизни я поняла простую истину. Важно лишь настоящее. И частично будущее. Прошлое делает нас такими, какие мы есть сейчас, но прошлое, которого ты не помнишь, просто не существовало. Так я решила для себя.
— Тост! За славных отпрысков дома Ланнистеров: карлика, калеку и матерь безумца.
Это не самокритика, это ущербность бытия Нырнувшего в уныние с головой.
Петир Бейлиш и Санса Старк:⬇️
Фанаты Игры престолов, вы вообще в курсе, кто заварил всю кашу семи Королевств? Знакомьтесь, Серый кардинал — автор сюжета (не считая самого писателя Дж. Мартина, разумеется) и сам Демиуг Мира «Огня и Льда»- Петир Бейлиш!
Петир: — Только признав, кто мы есть — мы получим, чего хотим.
Умён, остроумен, всесторонне-развит, спору нет. Причём, нужно отдать ему должное, всего добился сам. Циничен, дальновиден и т. д.
Иными словами, «хорошее мясо» для ученика Единого Запредельного.
Без страха, с ясным взором, с умением распорядиться силой. Даже Царица Любовь посетила это всесильно-мудрое, одинокое чудовище, и лишь маленькое «но» перечеркнуло весь путь и старания Бейлиша. Пусть косвенно, но, Санса — стала его палачом.
Единственное спасение его было в той, которой он раскрыл все секреты, впервые пожелал поделиться тем, что имеет и. Вот Он! — Великий бумеранг Справедливости. настиг его, когда он впервые встал на колени, осознанно.
Лишь Санса могла из Петира сотворить Спасителя семи Королевств, но. леди Старк победила Важность! И теперь она, вкусив власти, не пожелала ею делиться.
Эддарк Старк:— Лорд Бейлиш, похоже, я зря не доверял вам.
Петир:— Недоверие ко мне — ваш самый мудрый шаг с тех пор, как вы приехали сюда.
Кем-кем, а лжецом Петира назвать было трудно.
Петир: — Те, кто играет в престолы, либо побеждают и умирают, либо просто умирают, середины не бывает.
Сказал Петир, и снова, оказался прав, предсказав свой же финал.
Петир: — Все люди чего-нибудь да хотят, Алейна. И зная, чего хочет тот или иной человек, вы получаете понятие, кто он и как им управлять.
Санса: — Я больше не молюсь. Это единственное место, где со мной никто не разговаривает.
Петир: — Многое может случиться между «сейчас» и «никогда».
Петир:-Будь война арифметикой, миром правили бы математики.
А кто спорит? 😁 Почти целиком уже оцифровались.
Петир: — Не беспокойся о своей смерти, беспокойся о своей жизни. Распоряжайся своей жизнью столько, сколько она продлится.
Петир: — Знаешь, чему меня научила та дуэль? Я понял, что мне не победить. Только не так. Это их игра – их правила. Я не стану с ними сражаться. Я просто поимею их всех. Это я умею.
И так бы и сделал, если б не вселенский бумеранг .
Петир: — — Принимая решение, я закрываю глаза и вижу одну картину. Каждый раз я спрашиваю себя: поможет ли ее воплотить в жизнь этот шаг? Перенесет ли из мыслей в этот мир? И действую, только если ответ — да. Я вижу себя на Железном Троне. И Вас рядом со мной.
Санса: — Любовь обеспечивает верность народа сильнее, чем страх.
— И именно, по этой причине леди Старк убила Бейлиша. Его жизнь угрожала её власти. Петир стал ей отличным учителем, а она была хорошей ученицей.
Источник
«Игра престолов». Глава 46(1). Дэйнерис
Глава 46. Дэйнерис (часть первая)
Кхал Дрого положил перед ней сырое окровавленное сердце, от коего в холодном вечернем воздухе поднимался пар. Руки кхала были по локти в крови. Позади на коленях в песке перед тушей дикого жеребца стояли его кровные всадники с каменными ножами в руках. Кровь жеребца казалась черной под мерцающим оранжевым светом факелов, воткнутых в высокие меловые стены ямы.
Дэни прикоснулась к мягкой округлости своего живота. Капли пота выступали на коже и скатывались со лба. Она чувствовала на себе взгляды пожилых женщин – древних старух Ваес Дотрак с глазами, сияющими на морщинистых лицах так, будто они были высечены из темного полированного кремня. Нельзя дрожать или выглядеть испуганной, думала Дэни. «Я – от крови дракона», – сказала она себе и подняла сердце жеребца обеими руками. Затем поднесла его ко рту и вонзила зубы в жесткую жилистую плоть.
Теплая кровь заполнила рот и потекла по подбородку. От ужасного вкуса ее едва не вырвало, но она заставила себя жевать и глотать. Сердце жеребца сделает ее сына сильным, быстрым и бесстрашным – по крайней мере, так считали дотракийцы – но только если мать сумеет съесть всё до конца. Если она станет захлебываться кровью, или ее стошнит, то предзнаменование окажется менее благоприятным: ребенок может родиться мертвым, уродливым, слабым или вообще – девочкой.
Служанки помогли ей подготовиться к церемонии. Несмотря на вызванную беременностью слабость желудка, мучившую ее последние две луны, во время каждого обеда Дэни съедала по чаше полусвернувшейся крови, чтобы привыкнуть к ее вкусу. А Чиккви заставляла ее жевать полосы высушенной конской плоти до тех пор, пока не начинали болеть челюсти. За четыре дня до церемонии Дэни перестала принимать пищу вовсе – в надежде, что чувство голода поможет ей проглотить сырое мясо.
Сердце дикого жеребца было сплошь покрыто мышцами, и Дэни приходилось с усилием выгрызать зубами и долго жевать каждый кусочек. В священных пределах Ваес Дотрак, под сенью Матери Гор была запрещена любая сталь, поэтому сердце следовало рвать зубами и ногтями. Желудок бурлил и сжимался в спазмах, но она заставляла себя есть. Лицо испачкалось кровью, которая порой выплескивалась из сердца прямо на губы.
Кхал Дрого возвышался над ней и внимательно следил за тем, как она ела. Лицо его было жестким, словно бронзовый щит. Длинная черная коса блестела от масла. В усы были вплетены золотые кольца, а в косу – золотые колокольчики. На талии был застегнут тяжелый пояс из цельных золотых медальонов, но грудь осталась обнаженной. Дэни смотрела на мужа всякий раз, когда чувствовала, что ее покидают силы. после чего жевала и глотала, жевала и глотала, жевала и глотала. В какой-то момент ей показалось, что в темных миндалевидных глазах Дрого мелькнула суровая гордость, но в этом нельзя было быть уверенной до конца. Лицо кхала не часто выдавало его мысли.
Наконец, она справилась. Засунув кровавыми пальцами в кровавый рот последний кусочек, она с трудом его проглотила. И только после этого вновь обратила свой взор на старух дош кхалин.
– Кхалакка дотраэ мр ’анха! – провозгласила Дэни на прекрасном дотракийском. «Внутри меня скачет принц!»
Она несколько дней репетировала эту фразу со своей служанкой Чикви.
Самая старшая из старух, с единственным черным глазом, иссохшая и согбенная подобно деревянной палке, высоко воздела руки.
– Кхалакка дотраэ! – возопила она. – Принц скачет!
– Он скачет! – откликнулись остальные женщины и принялись скандировать: – Ракх! Ракх! Ракх хадж!
«Мальчик, мальчик, сильный мальчик!»
Внезапно зазвенели колокольчики – словно зачирикали бронзовые птички. Хриплый боевой рог выдал низкую долгую ноту. Старухи запели. Под раскрашенными кожаными жилетами раскачивались взад-вперед иссохшие груди, лоснящиеся от масла и пота. Прислуживавшие евнухи бросали пучки сухих трав в широкую бронзовую жаровню, и клубы ароматного дыма поднимались к луне и звездам. Дотракийцы верили, что звезды – это огромное стадо огненных коней, скачущих по ночному небу.
Как только дым вознесся, пение стихло, после чего древняя старуха закрыла свой единственный глаз, чтобы получше разглядеть будущее. Наступила полная тишина. Дэни слышала далекий крик ночных птиц, шипение и потрескивание факелов, тихие всплески воды в озере. Дотракийцы смотрели на нее глазами, черными как ночь, и ждали.
Кхал Дрого положил ладонь на руку Дэни, и она почувствовала напряжение в его пальцах. Даже такой могучий кхал, как Дрого, не мог не испытывать страха, когда дош кхалин высматривала в дыму очертания грядущего. За спиной Дэни испуганно трепетали служанки.
Наконец старуха открыла глаз и подняла руки.
– Я увидела лицо и услышала грохот копыт, – выкрикнула она нараспев тонким дрожащим голосом.
– Грохот копыт! – хором воскликнули остальные.
– Он скачет быстро как ветер, а за ним весь его кхаласар покрывает землю. Мужчинам нет числа, в руках их аракхи, сверкающие подобно стеблям бритвенной травы. Свирепым как буря станет этот принц. Все враги будут трепетать перед ним, а их жены проливать кровавые слезы и в отчаянии терзать свою плоть. Колокольчики в его волосах станут петь о его приходе, и молочные люди в своих каменных шатрах будут бояться одного его имени. – Старуха задрожала и посмотрела на Дэни почти испуганным взглядом. – Принц скачет, и он станет тем жеребцом, который покроет весь мир.
– Жеребец, который покроет мир! – закричали эхом все присутствующие, пока ночь не зазвенела от многочисленных голосов.
Одноглазая старуха уставилась на Дэни.
– Как будут звать жеребца, который покроет мир?
Дэни поднялась с места, прежде чем ответить:
– Его будут звать Рэйго, – произнесла она слова, которым научила ее Чикви.
– Рэйго! – раздался громкий рев, и Дэни прикрыла руками выпуклость под грудью, испугавшись за ребенка. – Рэйго! Рэйго! Рэйго!
Это имя еще звенело у нее в ушах, когда Кхал Дрого вывел ее из ямы. За ними последовали его кровные всадники, а после них все остальные. Процессия прошествовала по тропе богов – по широкой травянистой дороге, тянувшейся через самое сердце Ваес Дотрак, от Конных Врат до Матери Гор. Старухи дош кхалин пошли первыми – вместе с евнухами и рабами. Некоторые из них опирались на длинные резные посохи, с трудом передвигаясь на старческих дрожащих ногах, но остальные вышагивали не менее гордо, чем сами степные вожди. Каждая из этих старух когда-то сама была кхалиси. И каждая из них когда-то была направлена сюда, чтобы управлять огромным дотракийским народом. Каждая оказывалась здесь, как только погибал ее муж и повелитель, и во главе всадников вставал новый кхал, а рядом с ним появлялась новая кхалиси. Даже самые могущественные из кхалов склонялись перед мудростью и авторитетом дош кхалин. И все же Дэни бросало в дрожь при мысли о том, что однажды сюда пошлют и ее – хочет она того или нет.
За мудрыми старухами шли остальные: Кхал Ого и его сын – кхалакка Фого, Кхал Джоммо и его жены, наиболее влиятельные мужчины кхаласара Дрого, служанки Дэни, рабы и слуги кхала и многие другие. Звенели колокола, и барабаны отбивали величественный ритм, пока шествие двигалось по тропе богов. Украденные герои и боги погибших народов задумчиво возвышались в темноте вдоль дороги. По траве параллельно процессии бежали проворные рабы с факелами в руках, и от их мерцающего пламени огромные монументы, казалось, оживали.
– Что означает имя Рэйго? – спросил Кхал Дрого на Общем Языке Семи Королевств, пока они шли.
Она учила его новым словам, пользуясь любой возможностью. Когда Дрого было интересно, он впитывал знания быстро, хотя акцент его оставался настолько варварским и тяжелым, что ни сэр Джорах, ни Визерис не могли понять ни слова из того, что он говорил.
– В честь моего брата Рэйгара. Он был свирепым воином, Моё-солнце-и-звезды. – ответила она. – Рэйгар умер до моего рождения. Сэр Джорах сказал, что он был последним драконом.
Кхал Дрого посмотрел на нее сверху вниз. Лицо его по-прежнему было неподвижно, подобно медной маске, но Дэни показалось, что под длинными черными усами, свисавшими под тяжестью золотых колец, мелькнула тень улыбки.
– Это хорошее имя, жена Дэн Арес, Луна-моей-жизни, – произнес он.
Они подъехали к озеру, наполненному спокойными величественными водами и окруженному бахромой из тростника. Дотракийцы называли это озеро Чревом Мира. Тысячу лет назад, рассказала ей Чикви, из глубин озера поднялся первый человек верхом на первой лошади.
Процессия осталась ждать на травянистом берегу, пока Дэни раздевалась и сбрасывала на землю всю свою испачканную одежду. Обнажившись, она осторожно ступила в воду. Ирри говорила, что у озера нет дна, но пробираясь сквозь заросли высоких камышей, Дэни ощутила ногами мягкий ил, просачивающийся между пальцев. Отражение луны плыло среди спокойных черных вод, искажаясь и рассыпаясь на кусочки, когда его омывала рябь. По бледной коже Дэни побежали мурашки, как только холод прополз вверх по бедрам и поцеловал ее в нижние губы. Кровь жеребца уже высохла на руках и лице. Дэни сложила пальцы чашечкой, зачерпнула и подняла священную воду над головой, омыв свое тело с ребенком внутри. Меж тем, и кхал, и все остальные стояли на берегу и внимательно за ней наблюдали. Она слышала, как бормотали что-то друг другу старухи из дош кхалин, и гадала, о чем они говорят.
Когда Дэни выбралась из озера – мокрая и дрожащая – к ней тут же поспешила служанка Дореа с халатом из крашеного песочного шелка, но Кхал Дрого остановил ее движением руки. Он с одобрением посмотрел на набухшие груди и округлившийся живот жены, и Дэни заметила, как под штанами из конской кожи с тяжелыми золотыми медальонами на поясе напряглось его мужское достоинство. Она подошла к нему и помогла расшнуроваться. Затем могучий кхал взял ее за бедра и легко, как ребенка, поднял в воздух. Колокольчики в его волосах тихо зазвенели.
Дэни обняла его за плечи и прижалась лицом к шее, ощутив проникновение. Его руки все еще пахли конской кровью. Три быстрых толчка, и все закончилось.
– Жеребец, который покроет мир, – хрипло прошептал Дрого.
В момент наивысшего наслаждения он сильно укусил ее за шею, и когда снял с себя, заполнившее ее чрево семя потекло вниз по внутренним сторонам бедер. И только тогда Дореа было позволено накинуть на нее душистый шелк, а Ирри – надеть на ноги мягкие тапочки.
Зашнуровав штаны, Кхал Дрого отдал приказ, после чего к берегу озера были приведены лошади. Кохолло выпала честь помочь кхалиси взобраться на Серебрянку. Дрого пришпорил жеребца и пустился в путь по тропе богов под луной и звездами. Дэни легко поспевала за ним на своей серебристой кобылице.
Источник