Как только засияло солнце

Padre. ваш бог. удовлетворен?

В среду на восходе солнца Овода вывели во двор. Его хромота
бросалась в глаза сильнее обычного: он с трудом передвигал ноги,
тяжело опираясь на руку сержанта.
Но выражение усталой покорности уже слетело с его лица. Ужас,
давивший в ночной тиши, сновидения, переносившие его в мир теней,
исчезли вместе с ночью, которая породила их. Как только засияло солнце
и Овод встретился лицом к лицу со своими врагами, воля вернулась к
нему, и он уже ничего не боялся.
Против увитой плющом стены выстроились в линию шесть карабинеров,
назначенных для исполнения приговора. Это была та самая осевшая,
обвалившаяся стена, с которой Овод спускался в ночь своего неудачного
побега. Солдаты, стоявшие с карабинами в руках, едва сдерживали слезы.
Они не могли примириться с мыслью, что им предстоит убить Овода. Этот
человек, с его остроумием, веселым, заразительным смехом и светлым
мужеством, как солнечный луч, озарил их серую, однообразную жизнь, и
то, что он должен теперь умереть — умереть от их рук, казалось им
равносильным тому, как если бы померкло яркое солнце.
Под большим фиговым деревом во дворе его ожидала могила. Ее вырыли
ночью подневольные руки. Проходя мимо, он с улыбкой заглянул в темную
яму, посмотрел на лежавшую подле поблекшую траву и глубоко вздохнул,
наслаждаясь запахом свежевскопанной земли.
Возле дерева сержант остановился. Овод посмотрел по сторонам,
улыбнувшись самой веселой своей улыбкой.
— Стать здесь, сержант?
Тот молча кивнул. Точно комок застрял у него в горле; он не мог бы
вымолвить ни слова, если б даже от этого зависела его жизнь. На дворе
уже собрались все: полковник Феррари, его племянник, лейтенант,
командующий отрядом, врач и священник. Они вышли вперед, стараясь не
терять достоинства под вызывающе-веселым взглядом Овода.
— Здравствуйте, г-господа! А, и его преподобие уже на ногах в такой
ранний час. Как поживаете, капитан? Сегодня наша встреча для вас
приятнее, чем прошлая, не правда ли? Я вижу, рука у вас еще
забинтована. Все потому, что я тогда дал промах. Вот эти молодцы лучше
сделают свое дело. Не так ли, друзья? — Он окинул взглядом хмурые
лица солдат. — На этот раз бинтов не понадобится. Ну-ну, почему же у
вас такой унылый вид? Смирно! И покажите, как метко вы умеете
стрелять. Скоро вам будет столько работы, что не знаю, справитесь ли
вы с ней. Нужно поупражняться заранее.
— Сын мой! — прервал его священник, выходя вперед; другие отошли,
оставив их одних. — Скоро вы предстанете перед вашим творцом. Не
упускайте же последних минут, оставшихся вам для покаяния. Подумайте,
умоляю вас, как страшно умереть без отпущения грехов, с ожесточенным
сердцем! Когда вы предстанете пред лицом вашего судии, тогда уже
поздно будет раскаиваться. Неужели вы приблизитесь к престолу его с
шуткой на устах?
— С шуткой, ваше преподобие? Мне кажется, вы заблуждаетесь. Когда
придет наш черед, мы пустим в ход пушки, а не карабины, и тогда вы
увидите, была ли это шутка.
— Пушки! Несчастный! Неужели вы не понимаете, какая бездна вас
ждет?
Овод оглянулся через плечо на зияющую могилу:
— Итак, в-ваше преподобие думает, что, когда меня опустят туда, вы
навсегда разделаетесь со мной? Может быть, даже на мою могилу положат
сверху камень, чтобы помешать в-воскресению «через три дня»? Не
бойтесь, ваше преподобие! Я не намерен нарушать вашу монополию на
дешевые чудеса. Буду лежать смирно, как мышь, там, где меня положат. А
все же мы пустим в ход пушки!
— Боже милосердный! — воскликнул священник, — Прости ему!
— Аминь, — произнес лейтенант глубоким басом, а полковник Феррари и
его племянник набожно перекрестились.
Было ясно, что увещания ни к чему не приведут. Священник отказался
от дальнейших попыток и отошел в сторону, покачивая головой и шепча
молитвы. Дальше все пошло без задержек. Овод стал у края могилы,
обернувшись только на миг в сторону красно-желтых лучей восходящего
солнца. Он повторил свою просьбу не завязывать ему глаза, и, взглянув
на него, полковник нехотя согласился. Они оба забыли о том, как это
должно подействовать на солдат.
Овод с улыбкой посмотрел на них. Руки, державшие карабины,
дрогнули.
— Я готов, — сказал он.
Лейтенант, волнуясь, выступил вперед. Ему никогда еще не
приходилось командовать при исполнении приговора.
— Готовьсь. Целься! Пли!
Овод слегка пошатнулся, но не упал. Одна пуля, пущенная нетвердой
рукой, чуть поцарапала ему щеку. Кровь струйкой потекла на белый
воротник. Другая попала в ногу выше колена. Когда дым рассеялся,
солдаты увидели, что он стоит, по-прежнему улыбаясь, и стирает
изуродованной рукой кровь со щеки.
— Плохо стреляете, друзья! — сказал Овод, и его ясный, отчетливый
голос резанул по сердцу окаменевших от страха солдат. — Попробуйте еще
раз!
Ропот и движение пробежали по шеренге. Каждый карабинер целился в
сторону, в тайной надежде, что смертельная пуля будет пущена рукой
соседа, а не его собственной. А Овод по-прежнему стоял и улыбался им.
Предстояло начать все снова; они лишь превратили казнь в ненужную
пытку. Солдат охватил ужас. Опустив карабины, они слушали неистовую
брань офицеров и в отчаянии смотрели на человека, уцелевшего под
пулями.
Полковник потрясал кулаком перед их лицами, торопил, сам отдавал
команду. Он тоже растерялся и не смел взглянуть на человека, который
стоял как ни в чем не бывало и не собирался падать. Когда Овод
заговорил, он вздрогнул, испугавшись звука этого насмешливого голоса.
— Вы прислали на расстрел новобранцев, полковник! Посмотрим, может
быть, у меня что-нибудь получится. Ну, молодцы! На левом фланге,
держать ружья выше! Это карабин, а не сковорода! Ну,
теперь — готовьсь. Целься!
— Пли! — крикнул полковник, бросаясь вперед.
Нельзя было стерпеть, чтобы этот человек сам командовал своим
расстрелом.
Еще несколько беспорядочных выстрелов, и солдаты сбились в кучу,
дико озираясь по сторонам. Один совсем не выстрелил. Он бросил карабин
и, повалившись на землю, бормотал:
— Я не могу, не могу!
Дым медленно растаял в свете ярких утренних лучей. Они увидели, что
Овод упал; увидели и то, что он еще жив. Первую минуту солдаты и
офицеры стояли, как в столбняке, глядя на Овода, который в
предсмертных корчах бился на земле.
Врач и полковник с криком кинулись к нему, потому что он
приподнялся на одно колено и опять смотрел на солдат и опять смеялся.
— Второй промах! Попробуйте. еще раз, друзья! Может быть.
Он пошатнулся и упал боком на траву.
— Умер? — тихо спросил полковник.
Врач опустился на колени и, положив руку на залитую кровью сорочку
Овода, ответил:
— Кажется, да. Слава богу!
— Слава богу! — повторил за ним полковник. — Наконец-то!
Племянник тронул его за рукав:
— Дядя. кардинал! Он стоит у ворот и хочет войти сюда.
— Что? Нет, нельзя. Я этого не допущу! Чего смотрит караул? Ваше
преосвященство.
Ворота распахнулись и снова закрылись. Монтанелли уже стоял во
дворе, глядя прямо перед собой неподвижными, полными ужаса глазами.
— Ваше преосвященство! Прошу вас. Вам не подобает смотреть.
Приговор только что приведен в исполнение.
— Я пришел взглянуть на него, — сказал Монтанелли.
Даже в эту минуту полковника поразил голос и весь облик кардинала:
он шел словно во сне.
— О господи! — крикнул вдруг один из солдат.
Полковник быстро обернулся.
Так и есть!
Окровавленное тело опять корчилось на траве.
Врач опустился на землю рядом с умирающим и положил его голову к
себе на колено.
— Скорее! — крикнул он. — Скорее, варвары! Прикончите его, ради
бога! Это невыносимо!
Кровь ручьями стекала по его пальцам. Он с трудом сдерживал
бившееся в судорогах тело и растерянно озирался по сторонам, ища
помощи. Священник нагнулся над умирающим и приложил распятие к его
губам:
— Во имя отца и сына.
Овод приподнялся, опираясь о колено врача, и широко открытыми
глазами посмотрел на распятие. Потом медленно среди мертвой тишины
поднял простреленную правую руку и оттолкнул его. На лице Христа
остался кровавый след.
— Padre. ваш бог. удовлетворен?
Его голова упала на руки врача.

Этель Лилиан Войнич. Овод.

Другие статьи в литературном дневнике:

30.12.2013. Окно
28.12.2013. День памяти Сергея Есенина
27.12.2013. Дай дорогу, пеший!
26.12.2013. Эрика
24.12.2013. Но если.
23.12.2013. Олег Григорьев. 6 декабря 1943 — 30 апреля 1992
22.12.2013. Мальва
21.12.2013. Padre. ваш бог. удовлетворен?
19.12.2013. Средь оплывших свечей и вечерних молитв
17.12.2013. Праздник Урожая во Дворце Труда
16.12.2013. Тоска
13.12.2013. Мы дети разных сред
12.12.2013. О чем шумите вы, народные витии?
11.12.2013. Не стоит село без праведника
09.12.2013. Россия и русские на своих похоронах
06.12.2013. Королевское утро немого кино
05.12.2013. И первый из нас уйдет по тоннелю Good bye!
04.12.2013. Солнечный удар
02.12.2013. Давайте еще раз. прокатим

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Источник

Но выражение усталой покорности уже слетело с его лица. Ужас, давивший в ночной тиши, сновидения, переносившие его в мир теней, исчезли вместе с ночью, которая породила их. Как только засияло солнце и Овод встретился лицом к лицу со своими врагами, воля вернулась к нему, и он уже ничего не боялся.

— Овод (Этель Лилиан Войнич), 72 цитаты

Песенка про атомную войну

Медленно ракеты уплывают вдаль,
Встречи с ними ты уже не жди.
И хотя Америки немного жаль,
У Европы это впереди.

Ядерный фугас летит качается, —
От него хорошего не жди!
Даже если в землю закопаешься,
От волны ударной не уйти!

Скатертью, скатертью хлорциан стелется
И забивается под противогаз.
Каждому, каждому в лучшее верится,
Падает, падает ядерный фугас.

Засияло солнце над землею вдруг,
А над головою дым стоит.
Только что шагал с тобою рядом друг, —
А теперь он жареный лежит.

Водородным солнцем выжжена трава,
Кенгуру мутируют в собак.
Вновь аборигены обрели права:
Над Канберрой вьётся красный флаг!
Ураааа!

Скатертью, скатертью дифосген стелется
И забивается в ухо, нос и глаз.
Каждому, каждому в лучшее верится,
Но не у каждого есть противогаз.

Может, мы обидели кого-то зря,
Сбросили пятнадцать мегатонн.
А теперь горит и плавится земля
Там, где был когда-то Пентагон.

Танки США отлично плавятся,
И зачем их выпустил завод?
Ах, как жаль что этот взрыв кончается, —
Лучше б он тянулся целый год!

Скатертью скатертью хлопикрин стелится
И забивается нам в противогаз.
Каждому, каждому в лучшее верится,
Может быть выживет кто нибудь из нас.

Но на этом песня не кончается,
Мы построим новый полигон!
Все, что после этого останется,
Мы засунем в голубой вагон!

Скатертью дибензоксазепин стелется
И забивается нам в противогаз.
Каждому, каждому в лучшее верится.
Падает, падает ядерный фугас

Скатертью бромбензил цианид стелится
И забивается в ухо, нос и глаз.
Каждому, каждому в лучшее верится, —
Может быть выживет кто нибудь из нас.

Скатертью дифенилхлорасин стелится
И забивается нам в противогаз.
Каждому, каждому в лучшее верится!
Падает, падает ядерный фугас!

современная версия этой песни — http://www.youtube.com/watch?v=NwBjiYK-MeE

И для полного удовольствия еще один веселый стишок про душегубство.
Чтобы было понятно, о каких березах и тополях эта песня, смотрите здесь:
http://www.proza.ru/2018/04/04/1333
(Александр Рифеев 3)

Хотят ли русские войны,
Спросите вы у «Тишины»,
Над ширью пашен и «Полей»,
И у «Берёз» и «Тополей»,
Ещё спросите у солдат
Что за лопатка «Вариант»,
Что за «Обувка» на ногах,
Как «Козлик» нагоняет страх.
Чем пахнут «Муха» и «Тюльпан»,
И чем наполнен наш «Стакан»,
В каких местах наш «Вихрь» и «Вал»
Какой «Капустник» правит «Бал»,
«Фантасмагорией» какой
«Фагот» играет и «Гобой».
Что доставляет наш «Курьер»,
И где находится «Барьер»,
Спроси «Метис» с «Мулатом» как
Попали в русский «Зоопарк»,
Чем связан с «Буратино» «Шмель»,
И от чего спасёт «Свирель»
Как от «Пионов» и «Гвоздик»
Благоухает наш цветник.
Какие «Кактусы» растут,
Какие «Васильки» цветут.
Что за «Акации» в лесу,
И что вам «Дятлы» принесут.
Какое «Пламя» у «Костра»
Как «Клюква» русская красна,
Хотят ли русские проблем
Спросите вы у «Хризантем»
У «Незабудок» и «Витрин»
Спросите, нужен русским мир?
И вам ответит «Бородач»
И, вместе с ним «Вампир» и «Грач»,
«Подкидыш», «Марья» и » Иван»,
«Заколка», «Гоблин», «Гардиан»,
И «Камбала» и «Кипарис»,
И «Канарейка» и «Нарцисс»,
И «Целина» и «Гиацинт»
И «Мумия» и «Гном» и «Винт»,
И «Черноморец» и «Волна»
«Енот», «Кальмар» и «Камбала»
И даже «Кипарис» и «Клещ»
Вам объяснят простую вещь.
И вы поймёте мысль мою
Война нам, русским, по%%%

(Благодарность неизвестному автору!).