Как индейцы называют солнце

В страну, где рождается солнце

Тулум — город Рассвета, город, которым правил властитель по имени Солнечный лик, вне всякого сомнения, был весьма тесно связан с культом золотого солнца и с востоком, той стороной горизонта, откуда солнце приходит. Культ солнца? С ним я уже встречался в истории майя, при изучении их городов. А в Мериде, где началась наша авиационная экспедиция, я познакомился с человеком, который может считаться основоположником учения о майя как о великих почитателях солнца. Этот местный юкатанский автор Хосе Диас Болио утверждает, что майя покинули города Древнего царства и пришли на Юкатан лишь для того, чтобы оказаться поближе к стране, где рождается животворный диск солнца. Древние индейцы, как он считает, верили, что если они будут идти все время на восток, то обязательно найдут это место. А Юкатан, и в особенности Кинтана-Роо, — самая восточная из майяских земель. Потому-то якобы полуостров и был заселен, и здешние изумительные индейские города со всеми их пирамидами и дворцами основаны лишь как величественное приветствие божественному солнцу. Весь Юкатан стал необозримым алтарем под открытым небом — алтарем для молебствий в честь золотого бога.

Так представляет себе дело Диас Болио. Я же знаю одно: сколько майяологов — столько теорий, так или иначе объясняющих, почему были покинуты города классического периода и основная масса майяских племен переместилась на Юкатан. Однако мне известно и то, что Юкатан действительно в своем роде единственное место во всей Центральной Америке, где в течение целого года, день за днем без всякого исключения, можно наблюдать восход, рождение солнечного диска. Это многократно подтверждали многие мои юкатанские друзья.

Но и сюда, на Юкатан, и даже в город Рассвета, город солнечного диска — Тулум, солнце приходит утром, чтобы вечером снова скрыться за горизонтом. И следовательно, если я хочу идти по его золотым стопам и найти место, где рождается сверкающий луч, мне нужно шагать по волнам все дальше и дальше на восток.

К востоку от Тулума простирается уже только море. Лазурное, прекрасное и почти бесконечное. Из его волн выступает несколько микроскопических островков и один настоящий большой остров, самая восточная точка майяского горизонта, самый восточный майяский меридиан и, по представлениям майя, место, самое близкое к солнцу.

Это место, или, точнее, остров, называется Косумель. И возможно, именно благодаря своему положению самой крайней точки оно почиталось центрально американскими индейцами как ни одно другое место майяского мира. Лишь Чичен-Ица своей священной славой могла соперничать с Косумелем.

Но Чичен-Ицу изучает третье или даже четвертое поколение майяологов. А Косумель, где так же, как в Тулуме и во всем Кинтана-Роо, индейцы на долгое время вновь взяли власть в свои руки, известен исследователям майяской культуры весьма поверхностно. Это обстоятельство тоже влекло меня в страну, где рождается солнце.

На Косумеле я побывал дважды. Первый раз в обществе Джона и Билла. Три года спустя я вернулся на солнечный остров и пробыл здесь значительно дольше. Среди местных индейцев я провел чудесное рождество и встретил с ними Новый год. Моим местопребыванием стала окраина единственного крупного косумельского поселения Сан-Мигель на западном берегу острова, неподалеку от единственной естественной его гавани — Калеты.

Посещение Косумеля было интересно для меня и как этнографа. Оно позволило познакомиться с образом жизни тех современных индейцев, которые целиком связаны с морем. Здешние майя ловят дорад (огромных тунцов), барракуд и рыб, чешских названий которых я даже не знаю (макаби, уачинанго, ишкэхиль), а также четыре вида морских черепах (карей, кауамо, которра и чалупа). У южных берегов острова сан-мигельские рыбаки рискуют охотиться на акул.

Итак, современные обитатели Косумеля — индейцы-майя, непосредственные потомки доколумбовых обитателей солнечного острова. В деревне Сан-Мария я даже встретился с членами разветвленного индейского рода, которые в качестве фамилии используют традиционное священное имя Балам — Ягуар.

Но и на Косумель я отправился в первую очередь не за современными индейцами, а за их доколумбовыми предками и в особенности за творениями древних майяских строителей. На простейшей карте, которую мне удалось приобрести в Сан-Мигеле, обозначено около 30 мест острова, где сохранились остатки индейских святилищ. И везде лишь остатки святилищ. А отнюдь не подлинных городов.

Уже во время первого полета над Косумелем, когда наш «бичкрафт» шел низко, над самыми верхушками деревьев, я пытался разглядеть в густых зарослях, покрывающих этот приплюснутый, плоский остров (средняя его высота всего 3 метра над уровнем моря!), какие-нибудь значительные скопления индейских пирамид, индейских святилищ, но всякий раз тщетно. После того как мы приземлились, я несколько раз продирался к ряду небольших косумельских храмов через здешние низкие, но очень густые заросли. Сохранившиеся святилища индейского острова в большинстве своем отличаются чрезвычайной простотой. Они состоят из одного четырехугольного помещения с единственным входом в передней части постройки. И тем не менее эти крошечные храмы, эти маленькие и лишенные всякого эффекта святилища, к тому же находящиеся сейчас в весьма плачевном состоянии, посещали тысячи паломников со всех концов страны майя.

Дело в том, что на Косумеле (майя называли его Ах-Кусамиль-Петеп буквально «Остров ласточек») индейцы майя обращались с молитвами не только к золотому солнцу, но еще и к какой-то весьма важной для них «святой божьем троице». В нее входила Теель Кусам — «Богиня с ногами ласточки», о которой и никогда не слышал ни до, ни после этого. Еще одним косумельским богом был Ахульнеб — «Бог с луком», о котором мне также мало что известно. Но большинство индейцев майя отправлялись на Косумель для того, чтобы поклониться покровительнице острова — богине Ишчель, жене великого бога Ицамны, защитнице женщин, беременности, родов, материнства и женских работ. Большинство паломниц, главным образом будущих матерей, приезжало на остров в день 8 Сип, который был посвящен этой богине в майяском календаре. (Предшествующий день посвящался ее могущественному супругу Ицамне).

Покровительнице острова, помимо десятков скульптур и большинства местных храмов, принадлежал и единственный в майяском мире оракул. При посредничестве жрецов Ишчель предсказывала паломницам будущее.

В каком из здешних полуразрушенных маленьких храмов (современные жители Косумеля называют их лишь по-испански: «Сан-Северо», «Эль Реаль», «Атуа Гранде» и даже «Мирамар»!) находился оракул — я не знаю; но из всех этих памятников меня более всего заинтересовал один, причем решительно не имевший ничего общего с родами, беременностями и всеми теми женскими делами, которыми повелевала Ишчель. До этой индейской постройки я тоже не мог добраться пешком. Низким косумельским «бушем» владеют броненосцы, местные лисицы — оч, коати и маленькие попугаи. Человеку же чрезвычайно трудно проникнуть в глубь острова. Впервые после путешествия по Коацакоалькосу я вновь вынужден воспользоваться лодкой. Но теперь уже предстоит поездка не по заболоченной реке, а по морю, волшебно голубому, но беспокойному и весьма вероломному. Особенно по отношению к тем, кто пришел в страну майя издалека.

В прошлом году четверо экскурсантов, которых сильное течение в проливе между Островом ласточек и Кинтана-Роо отнесло от берегов Косумеля, долгих 4 дня блуждали по морю. А несколько лет тому назад три американских туриста таким же образом потерялись в проливе на целых 14 дней! Когда местные рыбаки наконец нашли их, один из неудачников был мертв.

Я надеюсь, что моей лодке не грозит судьба неосторожных экскурсантов. Меня держит на воде простое рыбачье суденышко с командой из двух человек. Отец и сын, оба майя, знают море куда лучше, чем собственную историю. Но, руководясь сведениями, почерпнутыми из единственного археологического труда, который посвящен, пусть всего лишь частично, Острову ласточек, я совершенно точно определил им цель нашего плавания: маяк у мыса Селараин, на южной оконечности острова.

Там, за маяком, на восточном берегу должны находиться остатки майяского центра, майяское святилище с неясным названием «Пять ворот».

Мы обогнули самую южную оконечность Острова ласточек и оказались в сияющих лучах утреннего солнца, в золотом облаке, парящем над водами. В тот миг я понял: прав Диас Болио или не прав, но именно здесь почитатели солнца — древние майя должны были найти священное место. Ибо здесь полностью осознаешь и глубоко ощущаешь два элемента, две основные стихии: лазурное море и золотое солнце.

Да. Я нахожусь там, куда стремился попасть! Безусловно, здесь и больше нигде, согласно представлениям индейцев, рождается солнце. Здесь, в этом единственном во всей Центральной Америке месте, золотой диск выступает из волн так низко от вас, что, кажется, протяни руку — и дотронешься до него, здесь сверкают, сияют, материализуются его слепящие стрелы. Да, здесь и больше ни в каком другом месте может, должно рождаться солнце!

Говорю своим проводникам — пожалуйста, пристаньте здесь. Но они и сами направляются к берегу. Небольшой маяк на мысе Селараин тоже указывает мне дорогу. Неподалеку от берега я нахожу развалины «Пяти ворот» (я подчеркиваю — развалины, потому что Косумель, по сути дела, сплошные развалины; на этом изолированном острове пока не реставрировано ни одного майяского объекта). И действительно, они обращены к востоку. Солнце, которое минуту назад слепило меня, отражаясь в морских волнах, столь же ярко освещает сейчас древнее строение. Волнение уступает место новому, еще более сильному чувству — удивлению. Такого диковинного здания мне ни разу не доводилось встретить за все время путешествия, которое я предпринял ради разгадки тайн индейских пирамид, тайн индейских, майяских, городов. Построено оно так же, как и другие косумельские храмы: одно помещение с четырехугольной горизонтальной проекцией. Но над центральной частью этого основного святилища надстроен второй этаж, а над ним, как купол римского Пантеона, высятся остатки огромной морской раковины! Возможно, она и в самом деле была куполом. Но почему майяские каменщики и архитекторы использовали при строительстве образ этого, разумеется, весьма обыденного для здешних морей моллюска? Более того, с каждой стороны купола огромную искусственную раковину стерегут еще четыре настоящие морские раковины.

Мексиканский археолог, который пока только один и работал на Косумеле, Мигель Анхель Фернандес опубликовал в качестве иллюстрации к своему сообщению рисунок, где изображено и то, чего в святилище «Пяти ворот» (вопреки своему названию в первом этаже оно имеет единственные врата, другой вход открывает доступ в верхнее помещение) я сейчас уже не вижу. На плоской крыше здания по правой и по левой стороне раковины на этом эскизе Фернандеса выступает шесть остроконечных диковинных шпилей. Другие такие же шпили украшали фронтон здания.

Я снова смотрю на полуразвалившийся храм и на реконструкцию Фернандеса, которую привез с собой, и задаю себе вопрос: для чего все это? Да еще именно здесь? Возможно, Диас Болио не прав. В целом ряде вещей он, конечно, ошибается. Но что говорит карта? Что храм «Пяти ворот», совершенно бесспорно, самое восточное майяское святилище, самый восточный майяский центр вообще. Это конец майяского мира на востоке. По направлению к солнцу! Не подлежит сомнению, что дальше майяским почитателям солнца идти было некуда. И ни в каком другом месте верующий индеец, согласно его представлениям, не мог быть ближе к золотому божеству, чем здесь, где сегодня с раннего утра небесный диск воспаляет и мои непривычные глаза.

Раковина на вершине святилища устремлена в небо, к божественному солнцу. В отличие от создателей некоторых других высоких индейских культур, которые верят, что солнце первоначально жило на небе, а потом спустилось на землю, майя в своих представлениях перевернули историю солнца. Первоначально, утверждают они, Солнце со своей супругой Луной обитали на земле. Однако его супруга -серебряная Луна — была особой весьма легкомысленной. Прошло немного времени, и госпожа Луна наставила золотому богу рога. В конце концов Солнце и Луна покинули землю и ушли на небеса. Здесь Солнце опять сияло в полную силу. Свет же Луны стал менее ярким. Дело в том, что в наказание за измену обманутое божественное Солнце якобы выбило своей неверной супруге один глаз. (А когда на новом местожительстве между супругами происходили ссоры, наступало затмение.)

Хотя майя почитали десятки богов, солнце всегда считалось одним из важнейших. Именно ему приносились человеческие жертвы. Ведь за время своего странствия по небу солнце каждый день смертельно устает. И только человеческая кровь может вернуть золотому богу утраченные силы.

Уважение к солнцу, вскармливаемому человеческой кровью, было у майя весьма глубоким. Ведь сами майяские жрецы именовали себя ах-кинами — «служителями солнца». Служители солнца и построили здесь, в непосредственной близости от места, где рождается солнце, в этой отдаленной точке майяского мира, свое самое удивительное святилище. Фасадом оно обращено к солнцу. И я уверен, что не только фасадом. Я вновь смотрю на диковинную раковину. Куда направлено ее острие? Ну конечно же, прямо в небо, туда, где обитает золотое солнце. Виток спирали, который я замечаю на раковине, вероятно, изображает движение солнца по небу, это вечное рождение и умирание. Два выступа на ракушке, возможно, выражают принцип дуализма — основной принцип философии майя. А шпили, острия на крыше святилища? Они, по-видимому, были всего лишь изображением солнечных лучей, гонцов, которых золотой диск посылает из небесной резиденции к своим земным индейским почитателям. К тому же они имеют, должно быть, и некое отношение к равноденствию.

Этот «Храм морской раковины» и сейчас при хорошей погоде озаряется солнцем. Да, солнце осталось в своей стране. Его храм тоже. А его почитатели? Индейские почитатели солнца?

Источник

Солнце, Луна и индейцы

Еще тысячу лет назад индейцы анасази, жившие на юго-западе современных США, наблюдали за движением небесных светил. Эти «тайные знания» помогали им выжить.

Местечко Чимни-Рок, северо-запад штата Колорадо. Ни один день в году не похож на этот – самый короткий день года, день зимнего солнцестояния. Лучи заходящего Солнца окрашивают заснеженный простор в яркие, сверкающие тона. В воздухе разлито напряженное ожидание. Вот уже несколько дней все индейцы ждут этого часа, исполняя ритуальные танцы и строго следуя указаниям жрецов.

Вид на Чимни Рок

Очень холодно. Из дымоходов пуэбло – огромного каменного дома, обмазанного глиной, – струей поднимается дым. Здание приютилось на узком выступе скалы на высоте 2300 м над уровнем моря. Отсюда начинается крутой спуск. Дорога уходит на 400 м вниз. Там, в долине, простираются поля. С них и кормятся местные индейцы. Из недели в неделю они носят на себе воду и еду, возвращаясь в свои жилища. У них нет ни вьючных животных, ни повозок. Но что же заставило их поселиться в этом суровом, неприютном краю?

Ответ на вопрос знает лишь небо. Еще не совсем стемнело. Внезапно между двумя скалами, что высятся на краю горного хребта, проступает бледный, матовый свет. Скалы напоминают две огромные трубы, возвышающиеся всего в нескольких сотнях метров к востоку от пуэбло. И вот наступает миг, которого индейцы ждали многие годы. В просвете, разделившем скалы, восходит сияющая полная Луна.

В краю «старых врагов»

Примерно так все происходило 900 лет назад, утверждает Дж. Макким Мелвилл, профессор астрономии из Колорадского университета. Недавно он уже произвел сенсацию, открыв египетский «Стоунхендж» – круглую каменную постройку, возведенную 5000 лет назад и ориентированную по положению Солнца в дни летнего и зимнего солнцестояния. Находится этот памятник древнего зодчества близ Набты, в ста километрах к западу от Нила.

Однако люди открывали для себя звездное небо не только в глубокой древности. В пору, когда европейские рыцари отправлялись в крестовые походы, исконные жители Америки – индейцы – наблюдали за ходом небесных светил, и речь идет не об одних лишь майя, ацтеках и инках.

В 1988 г. Дж. Мелвилл впервые обратил внимание на пуэбло в Чимни-Рок. Еще в 1970е гг. эту постройку раскопали и исследовали археологи из Колорадского университета во главе с Фрэнком Эдди. Она имела L-образную форму. На первом ее этаже располагались примерно 35 помещений; на втором – еще два десятка. Неподалеку находились несколько небольших пуэбло, а также огромная кива, достигавшая тринадцати м в поперечнике, – подземная камера, в которой совершались ритуальные церемонии, типичное сооружение для индейцев, населявших юго-запад США.

Питались местные индейцы в основном маисом, бобами и тыквами, возделывая их, несмотря на скверные климатические условия: жаркое лето, ранние заморозки. Чтобы сухая, каменистая почва плодоносила, строили искусственные оросительные системы.

В Чако-Каньоне в ХI в. располагался культовый центр индейцев анасази. Там они возвели тринадцать огромных пуэбло, насчитывавших по несколько сотен комнат и десятки кива. Вплоть до ХIХ в. во всей Америке не было зданий крупнее этих пуэбло, бывших местами паломничества индейцев. Отсюда тянулась сеть дорог, прорезавших обширную территорию площадью 100 000 км2 – все Колорадское плато. Индейцы поддерживали торговые отношения и с Мексикой, и с жителями тихоокеанского побережья.

Местные жители почти не оставили каких-либо письменных сообщений. Неизвестно даже, как они называли себя. У археологов укоренилось название «анасази», которое употребляли индейцы навахо, переселившиеся в этот край значительно позже. Оно означает «старцы» или «старые враги». Более политкорректным считается другое название: «хисатсином» (Hisatsinom), что значит «предки». Так называют древних обитателей здешних мест хопи – потомки анасази, живущие ныне в Аризоне.

Местечко Чимни-Рок лежит далеко в стороне от Чако-Каньона – почти в 150 км оттуда. «Я спрашивал себя, что заставило людей поселиться в этом суровом краю, – вспоминает Дж. Мелвилл. – В мифах индейцев существует связь между планетой Венерой и богами-близнецами войны, поэтому я решил понаблюдать, не покажется ли Венера в просвете между двумя скалами. Тут-то я и открыл, что изредка сюда заглядывает Луна».

Небо забытых предков

Случается такое лишь раз в 18,6 лет Лунная орбита наклонена на 5° к видимой солнечной орбите – эклиптике, поэтому периодичность, с какой восходит и заходит Луна, не совпадает с годовым циклом Солнца. Крайние точки восхода и захода Луны лежат гораздо севернее и соответственно южнее точек зимнего и летнего солнцестояния.

«Итак, через каждые 18,6 лет Луна появляется точно между скалами в Чимни-Рок, – пишет Дж. Мелвилл на страницах своей книги «Доисторическая астрономия на юго-западе США». – В ХI в. это случалось в марте 1057 г., октябре 1075 г. и июне 1094 г. Тогда Луна пребывала в крайней северной точке своей орбиты. К моему большому удивлению, время строительства здешнего пуэбло совпадает с двумя последними датами».

Анализ годовых колец деревьев, которые использовались при строительстве пуэбло, проведенный еще Фрэнком Эдди, показал, что здешние жилища сооружались в два этапа. Похоже, что пуэбло строили именно для наблюдения за Луной.

Возможно, в 1057 г., рассуждает Дж. Мелвилл, местные жители наблюдали эффектный восход Луны над Чимни-Рок, и жрецы в Чако-Каньоне прослышали об этом. Когда в 1075 г. Луна вновь взошла между скалами, жрецы, очевидно, не стали медлить и на следующий год принялись возводить здесь пуэбло. Второй этап строительства начался в 1093 г., когда ожидали повторения удивительного небесного явления. Судя по неполным годовым кольцам в балках зданий, строить пуэбло начали уже летом того же года, – что необычно для практики индейцев. Строительство велось в большой спешке, ведь в это время года все индейцы обычно занимались полевыми работами.

Итак, пуэбло в Чимни-Рок нельзя назвать простым поселением индейцев. Его архитектура напоминает стиль зданий в Чако-Каньоне. Однако гончарные изделия, найденные здесь, – а их обычно изготавливали женщины, – расписаны вовсе не в традициях Чако-Каньона, а в стиле, присущем местному населению. Поэтому Фрэнк Эдди предположил, что жрецы из Чако-Каньона прибыли сюда, в Чимни-Рок, одни, без семьи, – быть может, лишь для наблюдения за восходом Луны между уступами скал.

Во второй половине ХI в. местные индейцы, возможно, были особенно внимательны к небесным явлениям, ибо что-то странное творилось с небесами.

В июле 1054 г. вспыхнула яркая звезда. Некоторое время ее видели даже днем. Это была знаменитая сверхновая звезда в созвездии Тельца; после ее вспышки образовалась Крабовидная туманность. Возможно, наскальное изображение, найденное в Чако-Каньоне – звезда над полумесяцем, – напоминает о том событии.

В 1066 г. равномерный бег светил был снова нарушен. Появилась комета Галлея. Седьмого марта 1076 г. к югу от Чако-Каньона произошло полное солнечное затмение.

В 1077 г. стало меняться само Солнце. Огромные пятна омрачили его лик. Согласно китайским хроникам, их можно было видеть даже невооруженным глазом. Начался двухвековой период необычной солнечной активности, что повлекло за собой изменение климата. Солнце тогда светило очень ярко; даже в Норвегии возделывали виноград, а Гренландия была и впрямь «groen» – «зеленой».

Наконец, 11 июля 1097 г. на юго-западе Северной Америки, в том числе в местечке Чимни-Рок, вновь наблюдалось затмение Солнца.

Вероятно, индейские жрецы были встревожены странными феноменами. Кроме того, астрономические ритуалы были важны для них и по другой причине: эти церемонии сплачивали индейцев и укрепляли власть жрецов.

Конечно, местечко Чимни-Рок нельзя назвать единственной обсерваторией индейцев анасази. В Чако-Каньоне ученые обнаружили немало свидетельств того, как обширны были астрономические познания местных индейцев. Впрочем, большинство линий и знаков, найденных здесь, никак не связано с отысканием точек эклиптики. Они имели скорее ритуальное значение, нежели служили каменным календарем. Большинство, но не все. Отметим самые интересные из находок.

Возводя дома, индейцы умели точно ориентировать их по сторонам света. Так, стена дома в Пуэбло-Альто расположена точно вдоль линии, соединяющей запад с востоком; то же самое в Пуэбло-Бонито. Ось кива в Каса-Ринконада указывает точно на север.

Окна и ниши во многих постройках в Чако-Каньоне ориентированы точно по положению Солнца в дни равноденствий и солнцестояний. Возможно, их ориентировали также по лунным фазам или восходу Венеры – с этим мы встречаемся в Пуэбло-Бонито и Четро-Кетле. В круглой стене, ограждающей Каса-Ринконада, имеются многочисленные ниши. В одной из них сквозь окошко, глядящее на северо-восток, видно восходящее Солнце в момент летнего солнцестояния.

На востоке каньона имеется примечательный знак: скала Фаяда-Бутте высотой 120 м. На ней выгравированы две спирали. Перед ней поставлены три каменные плиты трехметровой высоты. В день летнего солнцестояния, в 11 часов утра, узкий, кинжальный луч света падает на середину большой спирали. В дни осеннего и весеннего равноденствия один луч света падает на большую спираль, а другой – на маленькую. В день зимнего солнцестояния, в 10 часов утра, две узкие полосы света окаймляют большую спираль. Возможно, что эта спираль отмечает также крайние положения лунной орбиты. После восхода Луны в крайней, юго-восточной точке ее орбиты тень ночного светила рассекает спираль надвое, а после восхода Луны в крайней северо-восточной точке орбиты ее тень касается левого края спирали. Параллельно границе тени на скале прочерчена линия.

В восточной части Чако-Каньона, вблизи от развалины пуэбло в Виджиджи, на скале процарапан символ, отмечающий игру света и тени в дни солнцестояний и равноденствий.

В ХII в. святилище индейцев в Чако-Каньоне приходит в упадок. Теперь культовый центр индейцев анасази переместился далеко на север. Звездочеты поселились в двухстах километрах от Чако-Каньона, в Ховенвипе. Здесь и поныне высятся развалины небольших башен. Возможно, их предназначали не для обороны от врагов, а для наблюдения за небом.

Ховенвип-Касл – один из самых замечательных памятников, оставленных индейцами анасази. Это – трехэтажная башня. Первоначально ее основание имело D-образную форму. По годовым кольцам стволов, использованных в качестве балок, определили время ее возведения: 1166 г. Позднее, около 1277 г., были пристроены еще десять помещений. Одно из них, на первом этаже, называемое теперь «Солнечной комнатой», видимо, служило обсерваторией. Два ее небольших окна и дверь позволяли наблюдать за Солнцем в особых точках эклиптики – в дни солнцестояний и равноденствий.

Неподалеку от Ховенвип-Касла, на краю каньона, расположена еще одна небольшая постройка. В дни солнцестояний и равноденствий лучи восходящего Солнца, проникая сквозь три узких оконных проема, падают в нишу на противоположной стороне стены. Впрочем, ученые так и не решили, сооружена ли эта комната для наблюдения за небесными светилами или же в ритуальных целях.

Кроме того, в Ховенвипе индейцы анасази использовали естественные неровности рельефа. Так, на стене коридора, образованного двумя скалами – он вытянулся почти на пять метров, – нацарапан символ Солнца, типичный для культуры пуэбло: три концентрических круга с точкой посредине. Именно тут соединяются два узких луча Солнца примерно через час после его восхода в день равноденствия. Очевидно, индейцы регулярно наблюдали эту эффектную сцену.

Возможно, что опыт наблюдения за Луной в Чимни-Роке пригодился индейцам, когда они высекали спиральные знаки на скале Фаяда-Бутте. Возможно, что и недостроенный храм Солнца в Меса-Верде – другом центре поздней культуры анасази – был всего лишь подражанием естественному образцу. Если смотреть с южной стороны пуэбло Клифф-Палас, лежащего почти в трехстах метрах от храма, то Солнце в день зимнего солнцестояния скрывалось за ним, а Луна, достигнув крайнего положения, заходила за горизонт как раз между двумя кива, построенными перед храмом. На третьем этаже храма видны характерные метки; вероятно, они помогали вести счет годам. Ломаные линии, прочерченные на стене, могли указывать, как менялось положение восходящей и заходящей Луны в течение года.

Под сельскими звездами

Для чего же индейцы анасази так внимательно наблюдали за небесными феноменами? Во-первых, им, земледельцам, нужно было следить за тем, как менялись времена года. Ведь они жили в засушливом краю. Осадки здесь выпадают редко, а в конце весны бывают заморозки. Важно было вовремя – не слишком поздно и не очень рано – посеять семена, а потом собрать урожай, прежде чем его опалит Солнце. В Чако-Каньоне период роста растений составлял всего 120 дней, поэтому сеять и сажать зерновые и овощные культуры следовало с точностью до недели.

С другой стороны, многие ритуалы и церемонии были немыслимы без знания астрономии. Сведения, собранные древними звездочетами, отражались в мифах.

Кроме того, эти знания помогали ориентироваться и находить дорогу домой. Звездное небо издавна слыло надежной картой. Ему можно было доверять. Там царили покой и гармония, – а на Земле суета и скверна.

Итак, знания, накопленные древними индейскими астрономами, нельзя считать строго научными. Однако без них было немыслимо занятие магией, во многом определявшей повседневную жизнь народа.

Столь популярные у индейцев постройки – кива – можно считать космологическими символами, воплощенными в камне. Они соединяли Небо и Землю. Так, у индейцев акома круглые стены кива еще и поныне символически обозначают небесный свод, а деревянная крыша – Млечный Путь. Ориентируя здания точно по сторонам света или точкам эклиптики и вовремя проводя праздники, люди ладили с богами и Небом. Суета отступала; зло пропадало. Воцарялась гармония.

Индейцы анасази: кто они?

Около двух тысяч лет назад на горных плато в современных американских штатах Юта, Колорадо, Нью-Мексико и Аризона стали селиться племена собирателей и охотников, которые до того вели кочевой образ жизни. Они и были предками индейцев анасази, создавших свою удивительную культуру на юго-западе современных США.

В 300—500 гг. они выделяются умением плести из коры, травы и волокон агавы прочные, красивые корзины (отсюда и название этих племен – «корзинщики»). Сохранились также небольшие жернова, с помощью которых индейцы мололи маис.

Около 700 г. они стали возводить дома из камня и кирпича-сырца. Так начинается эпоха «пуэбло» («деревень») – огромных многокомнатных домов, в которых селилось около сотни человек. Индейцы возводили пуэбло на горных плато или в речных долинах. К тому времени они уже освоили гончарное ремесло, изготавливая характерную белую керамику с черной росписью.

Округлые подвалы домов или отдельные помещения, врытые в землю, постепенно превратились в огромные «кива» – залы, в которых индейцы собирались для совершения религиозных церемоний. Около 900 г. в Чако-Каньоне возникает крупный религиозный и торговый центр индейцев анасази – Пуэбло-Бонито – своего рода город. В нем насчитывается около семисот квадратных помещений и сорок кива. Разветвленная сеть дорог, вытянувшаяся почти на четыре сотни километров, связывает Пуэбло-Бонито с сотней других поселений. Около 1100 г., в пору расцвета этого «города-дома», здесь проживало около 5000 человек.

В ста километрах к северу, в Меса-Верде, индейцы анасази построили знаменитые пещерные города: они селились в домах, выдолбленных в стенах каньона. Самое известное поселение получило название Клифф-Палас.

В середине ХII в. начинается стремительный упадок культуры индейцев анасази. В конце этого века они покидают Чако-Каньон, Меса-Верде и окрестные поселения, переселяясь на юг и юго-восток. Причины бегства называют самые разные: от длительных засух до нападений враждебных племен. Еще и поныне в южных районах США живут потомки индейцев анасази: хопи в Аризоне, цуни в Нью-Мексико и пуэбло вдоль берегов Рио-Гранде на востоке штата Нью-Мексико.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Как индейцы называют солнце

В страну, где рождается солнце

Солнце, Луна и индейцы

Читайте также

НОЧЬ, ЛУНА, ЗАРЯ И СОЛНЦЕ

Солнце показано в Деве, а Луна — под ногами Девы

5.19. Солнце и Луна — «дети» Антония

5.19. Солнце и Луна — «Дети» Антония

Солнце и луна

Солнце и Луна соврать не дадут

5.14. Солнце в Деве, Луна под ногами Девы

Послесловие. Черное солнце и солнце правды

Солнце и Луна соврать не дадут

Глава 8 СОЛНЦЕ, ЛУНА И СТАРОДАВНИЕ КАМНИ

Индейцы