Девушка у окна солнце светит

девочка-солнце Своя Кошка

девочка-солнце светит в твоё окно.
девочка-солнце слепит тебе глаза.
девочка-солнце. она не твоя. но
ты знаешь точно – ты бы пошёл за

нею на край земли, в безвестность, за горизонт,
бросив без размышлений нажитое трудом.
если бы – дождь – нес бы над нею зонт.
если бы стужа – укутывал бы теплом.

отдал бы всё что есть — сердце своё, ключи,
душу и нежность, ласковых слов гипноз.
но девочка далеко…
лишь солнечные лучи
нежно коснутся весенним утром твоих волос.

…девочка-солнце знает большой секрет —
ломать – не строить, рушить – не возводить.
девочка-солнце пьёт кофе, кутается в плед,
смеётся. и продолжает
светить,
светить…

Другие статьи в литературном дневнике:

30.03.2014. девочка-солнце Своя Кошка
29.03.2014. Собственница Аль Квотион
27.03.2014. стой на своем Штуша-Кутуша
26.03.2014. свiтанок Море Внутри Мк
25.03.2014. Не быть Влюбленнаявжизнь
24.03.2014. Мается душа, мается днем и ночью. Полина Синёва
22.03.2014. Кто-то. Неждана Юрьева
21.03.2014. туман Своя Кошка
17.03.2014. ливни. под весной Своя Кошка
16.03.2014. Вехи Снежный Рыцарь
14.03.2014. Твой берег Лара Мишанова
13.03.2014. ремиссия Скорпиошка
12.03.2014. гороg mвоuх оguночесmв Море Внутри Мк
10.03.2014. Предвесеннее депрессивное Кагами
07.03.2014. по. дождем Ирина Голованова
05.03.2014. И нет тебе равных. Траум Шульц

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Источник

Ян Вермеер Девушка у открытого окна

И опять я на крыльях пылкой платонической любви улетаю вместе с вами из века XXI в век XVII. На сей раз наш полет направлен в Голландию. Там, в домах богатых бюргеров, окна изукрашены разноцветными витражами, полы выложены черными и белыми плитками, столы покрыты узорчатыми восточными коврами, стены увешаны картинами и картами. И все время светит ласковое солнышко. Конечно, в северной стране солнышко не частый гость, но у Вермеера Дельфтского оно непременно светит и ласкает. И сам Вермеер в своих картинах и ласкает, и сияет. И о быте уважаемых граждан рассказывает.

Да, если честно признаться, не он один. Голландские художники (а дельфтские особенно) «стройными рядами» выступили в «поход за бытом». Просто удивительно – создается впечатление, что вся остальная Европа, будто зараженная манией величия, кипит великими замыслами, творит великое по масштабам и идеям искусство. Размеры картин – ух! – гигантские. Возвышенность мифологических сюжетов – ох! – непревзойденная по глубине и силе. А в маленькой Голландии рисуют маленькие картинки, изображают то, что видят вокруг, такое близкое и милое сердцу. Их, этих голландских художников, так потом и назвали – «малые голландцы».

Нам, «великанам технического ума» из XXI века, надо бы внимательнее присмотреться к этому необычному явлению, притормозить на миг и глубоко-глубоко подумать. Над чем? А над этой незатейливой «песней мирной жизни». Если позволите, подумаем вместе. Ненадолго отвлечемся от искусства и проведем параллель между Голландией XVI- XVII веков и нашей страной XX- XXI веков.

XVI век для Голландии был полон тяжких событий и утрат. Испанские завоеватели наткнулись на активное сопротивление голландцев, сражавшихся за свободу родины и в открытую, и партизанским способом. Примерная цифра погибших только в военных отрядах составляет 10.000 человек. Любая война это жестокость и кровь. Испанская же экспансия соединила в себе две цели – колониальный захват и уничтожение протестантизма и превратилась в скотскую бойню. Выжигались деревни и города, протестантов хватали и вешали на домах и заборах, жестоко подавлялись иконоборческие восстания. Число погибших от кровавого религиозного террора превышает 16.000 человек. Погибели маленькой страны, казалось, желала и сама природа: страшные океанские штормы разрушили дамбы, затопив почти всю страну – насчитывают более 100.000 жертв наводнения. Голод в осажденных городах (ели кошек, собак, крыс, траву с кладбищ, т.к. на улицах ее уже не осталось), смерть, страх. И мужество, приведшее к победе. В начале XVII века был заключен мир с Испанией, иноземное владычество сброшено, вера отцов сохранена. Бесценный выстраданный мир ценился голландцами превыше всего, воспевался художниками во всех его проявлениях. Именно в Голландии чрезвычайно широко и высоко по качеству распространились такие жанры как бытовые сценки, пейзаж, натюрморт. Голландцы пели о мире и пили его божественный нектар.

А мы? у нас тоже был страшный век – двадцатый. Революция – не внешние враги, а «брат на брата», отсюда – лютая жестокость. Страшный голод 20-ых, когда поедались не только кошки и собаки, но доходило и до каннибализма. Сталинские репрессии, сравнимые по количеству жертв с полномасштабной войной. Две мировые войны. Блокада Ленинграда. Погибшие в этих кровавых распрях исчисляются не десятками тысяч, а десятками миллионов. Смерть, боль, страдание, ужас. И преодоление. Это первая половина XX века. Дальше по логике должен быть период победоносной эйфории, как у голландцев. Но нет, только не в России – в большевистской России. Мы продолжаем активную агрессивную борьбу «за мир во всем мире»: поражение восстания в Венгрии, наши танки в Чехословакии, Афганистан, Чечня. Сплошная война в «невоюющей» стране. Прибавим к этому смуту перестройки. В общем, не до покоя нам. В XXI веке, вроде, наконец-то наступил стабильный мир. Но как мы его ценим? И ценим ли? Семья, простые земные радости – пьем ли мы этот божественный нектар? Любуемся ли излучающими солнечное сияние яблоками, персиками, виноградинками? Находим ли отраду в природе? Увы… увы… – продолжаем бороться с собственной тенью. Великая песня о мире, спетая голландцами, нам не по плечу. И не в том дело, что Голландия махонькая, а Россия гигантского размаху. Дело в нас самих. И какой мир каждый из нас создает вокруг себя, таким становится и окружающий мир.

Вернемся, однако, к избранной нами картине Вермеера. Каково первое впечатление от полотна «Девушка, читающая письмо у открытого окна»? Много воздуха. Очень много воздуха. Вертикальный формат картины подчеркнуто возносится вверх: от тяжелых ковров внизу, на горизонтали стола, через прямоугольники оконной рамы и распахнутой створки с квадратами свинцовых переплетов (сплошные строгие геометрические фигуры разных размеров) к большому пустому пространству стены. Стена ничем не украшена – ни обычных для голландских бюргерских интерьеров картин, ни географических карт, играют на ней только тени и солнечные блики. Пустое воздушное пространство. Сверху – тонкая горизонталь кулиски, прерывающая скольжение наших глаз вверх (и создающая впечатление легкости, летучести по сравнению с массивом нижней горизонтали стола).

Много солнца. Его светом залита вся комната. Взгляд зрителя начинает обратный путь, следуя за ниспадающими складками портьеры и занавеса. Слева вниз текут складки ярко красной шторы, залитой солнечным светом, и гаснущей в сумраке тени за оконным стеклом, как бы передавая свою светоносность белокурой головке девушки. Справа ломкими складками спускается светло-зеленый занавес, меняющий цвет от темного в глубоких складках до желто-белого там, где его заливают солнечные лучи.

Вся картина напоена воздухом и солнцем. Фигурка девушки невелика по размерам, она не доминирует над лучезарной воздушной средой. Если обратить внимание еще и на то, что она «задвинута» на второй план укрупненным изображением стола, то возникает сомнение – кто же здесь «главный герой»? – солнце, воздух или девушка? Небольшой размер фигурки придает ей изящную хрупкость. Контрастом простой и четкой прямолинейной геометрии окна и стула выступает певучая симфония извилистых линий склоненной головки, рук, платья, красочная гармония желтого, белого, коричневого с их переливами и «звуковыми» перекличками, заставляющими всматриваться и всматриваться, впитывая деталь за деталью.

И, наконец, наши глаза опускаются вниз, на роскошный натюрморт: ковры, блюдо, рассыпавшиеся плоды – самая броская часть картины, сгусток ярких красок. Натюрморт – еще один «главный герой», четвертый по счету (или пятый, если отнести к «героям» интерьер комнаты). Все в целом сливается в единой гармонии с ключевым центром – фигуркой девушки, читающей письмо.

Вермеер… Таинственный Ян Вермеер… Забытый европейским сообществом почти на два века… Оставивший после себя всего-то тридцать пять картин. Да и те переделывались, дописывались чужими руками, продавались под чужими именами. В XVIII веке саксонский курфюрст Август III приобрел картину «Девушка, читающая письмо у открытого окна» вполне уверенный, что раздобыл неизвестное полотно Рембрандта. В XIX веке французский критик Теофиль Торе открыл миру Вермеера, называл его «дельфтским сфинксом», «колибри среди воробьев».

Почему «сфинкс»? Тайн много – и в жизни, и в картинах Вермеера. Никаких писем от него не осталось, лишь короткие записи в архивах церквей Дельфта о рождении, женитьбе, смерти. Ни одного автопортрета не написано. Исследователи сообщают, что у него было пятнадцать детей, но и их портретов нет. Жил в каком-то своем мире, рисовал прелестных молодых женщин, с непередаваемым мастерством создавая чарующую гармонию между действующими лицами и окружающим их пространством. Интерьер комнат повторяется из картины в картину – рисовал свой дом? На семнадцати картинах (из тридцати пяти) изображены одни и те же жемчужные украшения: ожерелье и серьги с крупными грушевидными жемчужинами – рисовал украшения, подаренные им собственной жене? Часто присутствует открытое окно, расположенное слева от нас, из которого льется солнечный свет – торжество жизни? Ответов нет. Прибавим к этому символику языка того времени – получим живопись, полную скрытого смысла. Понятно одно – Вермеер не был наделен даром фантазии, которая кипит и брызжет в полотнах его современника Рубенса. Его дар другого качества, не менее ценного и неповторимого: он умел ухватить и запечатлеть на века мгновение – как будто девушка только-только повернулась, взглянула, такая живая, непосредственная, легкая – и мгновение улетучилось, сменилось другим движением, настроением, взглядом («Девушка с жемчужной сережкой», «Портрет молодой девушки», «Портрет девушки в красной шляпе», «Девушка, играющая на гитаре», «Девушка с лютней»…). Простота, проникновенная камерность, ласковое любование тем, что тебя окружает. Таков нежный голландский «сфинкс».

Почему «колибри»? Краски на его картинах сияли как драгоценные камни. Сальвадор Дали писал о Вермеере, что готов отрезать себе уши, чтобы узнать секрет волшебной смеси, в которую «лучший из лучших обмакивал свою несравненную кисть».

Разберемся во всем этом более тщательно. О жизни Вермеера известно, что родился он в 1632 году в состоятельной протестантской семье. Женился в возрасте двадцати одного года на католичке, и сам принял вероисповедание жены. Жили молодые в доме богатой тещи, которая помогала им материально. Позже приобрел несколько собственных домов. Занимался торговлей картинами. К концу жизни разорился. Несколько раз избирался деканом гильдии художников св. Луки. Умер в 1675 году. Вот почти все сведения о Вермеере. Не много, не правда ли?

Картины Яна Вермеера и других художников того времени «под завязку» наполнены аллегориями. Широкое распространение получили сборники поучительных эмблем, из которых художники черпали богатейший материал, насыщая символическим смыслом все, что только возможно:
фрукты – символ плотского удовольствия и быстротечности жизни;
швабра – олицетворение порядка в доме и чистоты человеческих отношений;
пара домашних туфель – семейное согласие;
скомканное и брошенное на пол письмо – разрыв любовных отношений;
лютня – инструмент Купидона;
сюжеты картин в изображаемом интерьере («картина в картине») преследовали ту же цель:
штиль на море – благополучие в любовных отношениях;
море – любовь, парусник – влюбленный, стремящийся в тихую гавань. И т.д., и т.д.– до бесконечности.

Мы не знаем этого языка, на котором «переговаривались» между собой и со зрителями живописцы той поры. Мы видим то, что видим. Посмотрите на картину «Девушка у окна». Ничего лишнего. Из окна льется мягкий солнечный свет, заливая трогательную фигурку девушки, играет с ее золотистыми кудряшками, гладит ее склоненное нежное личико. А она просто стоит и читает письмо. Просвечивая картину рентгеном, специалисты увидели следы многократных переделок. Значит, не так легко рождалась эта певучая простота. Обнаружили, что художник сначала нарисовал на столе бокал вина, на стене – картину с фигуркой Купидона (символ любви) с карточкой, на которой написана цифра «I» (истинная любовь только к одному) – т.е. дал понять, что послание любовное. Потом все это убрал, добившись идеальной гармонии и естественности. Кстати, на другой картине героиня в том же платье («Смеющаяся девушка и офицер») – уж не продолжение ли рассказа о «девушке у окна»? Сплошные загадки и ни одной разгадки. Сплошные повторения деталей и ни одного сюжетного повторения. Похоже на своеобразную игру – повторяясь, не повторяться.

И не только в этом заключается эта фантастическая игра. Чуть позже объясню, что имею в виду. Вермеер не оставил нам ни одной картины в жанре натюрморта, но, тем не менее, раскидал блестящие натюрморты по полотнам с бытовыми зарисовками. Вернемся к картине «Девушка у открытого окна» и рассмотрим то, что находится на первом плане: стол, ковры, блюдо с фруктами. Тяжелые ковры (грубого и тонкого ворса) украшены ярким орнаментом, переливаются красным, желтым, черным, синим. Красивые ковры. Тот, что грубого ворса, брошен небрежно – не расправлен или не донесен до нужного места, видно, письмо застало хозяюшку за домашними хлопотами. Да и блюдо она поставила впопыхах не на ровное место, а на смятый ковер, вот фрукты и покатились по столу, сияя румяными бочками. Яблоки и персики в этом натюрморте представляют особый интерес не только своей материальностью, явно ощущаемой объемностью и аппетитной сочностью, но и удивительной техникой исполнения, ни у кого до Вермеера не встречавшейся. Они нарисованы такими мелкими мазками, что, кажется, кистью их выполнить невозможно, нужна иголка или острая палочка – россыпь множества мелких разноцветных точек, сияющих как кристаллики. На расстоянии же точки сливаются в красочные переливы кожицы спелых плодов, освященных солнцем. До сих пор искусствоведы ломают головы – что это? откуда? зачем? Одни говорят – мол, художник таким способом пытался обезопасить свои картины от плагиата. Другие вспоминают, что Вермеер был знаком с известным ученым натуралистом Антони ван Левенгуком и его теорией «глобул» (молекул), из которых состоит любая материя, вот и использовал точечную технику в живописи. Но тогда возникает вопрос: почему художник использовал этот прием эпизодично, не «расчленил» на «глобулы» все предметы и людей? В картине «Девушка у открытого окна» в такой технике исполнены лишь фрукты да тонкие желтые полоски на рукавах платья. Зритель этого и не увидит, лишь поразится лучезарности красок. А специалист ахнет и будет мучительно искать разгадку. Вот вам и «малый» голландец! Вот вам и «корешки» пуантилизма, который пышным цветом расцвел в живописи в конце XIX века.

Волшебник красок и камерного высказывания! Камерное искусство сложно тем, что в нем все должно быть отточено, каждая деталь должна быть наполнена смыслом, каждый мазок «в строку». Тогда зритель остановится, залюбуется, проникнется очарованием увиденного и унесет чудный образ в уголке своего сердца. И будет этот образ всплывать время от времени из затаенного уголка. И вновь вспыхнут эмоции, пережитые во время знакомства с картиной, разольются по телу трепетной волной. Вновь засияет перед мысленным взором тонкий профиль девушки, склоненный над письмом. Ишь, как разрумянилась… Не дочитала еще… Тс-с-с… Тише… Пусть читает…

Источник