Дочь Солнца
В Душе моей всегда поет весна,
Пронзая яркой радугой метели!
В час Вознесенья будет не до сна:
Архангелы свой гимн Любви пропели!
Воскресните, потухшие сердца!
Впустите в жизнь потоки Света, люди!
Не устаю взывать я без конца:
В Любви и Счастье проживать мы будем.
Мне имя дали — Нежность и Весна!
Тепло морей безбрежных, Пляж и Солнце.
А миссии Поэта Света цель ясна:
Раскрыть во всех сердцах Любви оконце!
Пусть хлынет Свет во мрачные углы,
Во все те щели, где таится горе.
Исчезнут все следы тоскливой мглы,
Залечат ваши раны волны моря.
Марина, подари свою Любовь
Всем звездам, людям, Ангелам, планетам!
Явление Христа пред нами вновь:
Блаженство и покой, гармония при этом.
Прощаем, любим, радуем, творим.
Пространство мира, дружбы, созиданья!
Христа явление в Душе своей узрим
И возродим Руси Святой призванье!
В Душе моей всегда поет весна!
Звучат мотивы звонкие капели.
Дочь Солнца, будь пред Богом Ты честна:
Любовью отгони порыв метели!
Я ЕСМЬ Иисус Христос и Мать в одном лице,
Надежда, Вера, Мудрость, Откровенье!
Любовь, весь Мир уже в Твоем кольце:
Несешь Планете нашей исцеленье!!
Пусть возрождаются Герои на Руси,
К Мужчинам сила первозданная вернется!
За всех, Марина, у Создателя проси:
Пусть в сердце каждом Пламя Вечное зажжется!
картинка из инета, художник — Светлана Евсютина
Источник
Бог солнца и его семья
Бог солнца принимал три обличья — утреннего бога Хепри в облике скарабея (с эпитетом «возникший»), дневного бога Ра с головой сокола и бога заходящего солнца с головой человека или барана Ату на («создавший сам себя»). Каждое утро он должен был побеждать бога Апопа, принимавшего облик змеи и олицетворявшего собой силы хаоса. Ночью солнце спускалось в подземное царство через чрево богини неба Нут, которая вечером проглатывала Атума.
Иначе происходило со многими богами-звездами. Они рождались ночью и проглатывались богиней неба каждое утро. В коротком мифе рассказывается, как бог земли Ггб поссорился с Нут из-за того, что она проглатывала собственных детей. Гебу посоветовали не беспокоиться, так как все их дети вновь появятся живыми и невредимыми следующим вечером.
Лунный бог Тот являлся заместителем, или визирем, бога солнца, а также вестником богов. Он мог принимать обличья ибиса или бабуина. В мифе о ссоре между братьями-богами Гором и Сетом Тот выступал в качестве судьи.
Дочери солнца
Дочери солнца, другим важным космическим божеством была дочь и око Ра. Она олицетворяла солнечный диск, как и богиня-львица Хатор-Теф-нут, которую, когда она гневалась, называли Сехмет («могучая»), а когда принимала дружелюбный вид кошки — Бастет («женщина из Бубастиса»). Хатор также была богиней любви и музыки. Она родила сына — лунного бога-ребенка Ихи. Она стала одной из самых важных богинь египетского пантеона, воплощалась во многих ипостасях, и ей было посвящено немало храмов Египта.
Другую дочь солнца звали Маат. Она воплощала справедливость — жизненно важное для существования египетского космоса и государства понятие.
Рождение порядка из хаоса
В Египте знали несколько мифов о сотворении мира, но все они были схожи по содержанию. Различия объяснялись местным колоритом.
В своем большинстве мифы повествовали о сотворении порядка из хаоса первозданной пучины вод и появлении отдельных существ. Космический порядок начался с первым восходом солнца. Рождение солнца представлялось ритуально повторяющимся событием, и египтяне отмечали завершение каждого цикла движения Солнца — дневного, месячного, годового, именуемого также царским. За сотворением следовали смерть, или умирание, и вновь возрождение в вечно повторяющемся цикле.
Синкретизм — слияние богов
Иногда происходило слияние египетских богов, и появлялись новые божества, наделяемые другими или более обширными функциями и иконографией.
Первая часть имени бога содержала его главную характеристику, а дополнительные имена касались особых функций или черт, различавшихся в зависимости от контекста. Так, имя Ра-Шу означает, что это солнечный бог, разделяющий небо от земли с помощью солнечного света, поскольку Шу был богом света.
Имя Шу-Онурис характеризует бога Шу как «того, кто приводит издалека» — возвращающего солнечное око в Египет. Солнечным оком была далекая львица Хатор-Сехмет, с гневом оставившая свой отпечаток на лбу бога Ра.
Хатор-Тефнуг-Сехмет (Бает) — полное олицетворение солнечного ока в его различных аспектах: солнечный диск Хатор в сочетании со свирепой львицей Сехмет или ее более миролюбивой ипостасью — кошкой Бастет (Бает).
Боги провинций
В Мемфисе богом-демиургом считался Птах. Его изображали ремесленником и расписывали, как мумию. Его женой была львица Сехмет. Их сын — дитя солнца и бог лотоса Нефертум.
В Эсне почитался бог Хнум, изображавшийся с головой барана. Считалось, что он создал на гончарном круге весь мир и человека. Его женой была богиня-воительница Нут (Нит), которая несла стрелы и шит. Ее символ — красная тиара, которую она носила на голове, но Нут могла предстать и в образе небесной коровы. На острове Элефантина Хнум считался подателем воды, хранителем истоков Нила. Его супругой была богиня Сатис («женщина из Сехеля»), а их дочерью — газель Анукис.
С эпохи Среднего царства все большее влияние завоевал фиванский бог Амон (imen — «сокрытый», «потаенный»). В итоге он слился с богом Ра и стал главой пантеона богов. В легенде о рождении царя он предстает отцом фараона. Как бога плодородия его изображали с поднятыми рукой и фаллосом. Супругой Амона была богиня с головой львицы Мут («мать»). У них был сын — лунный бог-ребенок Хон-су (с эпитетом «проходящий»).
Источник
Что такое дочь солнца
«СО» уже сообщала о том, что в СОИГСИ создана рабочая группа под руководством профессора Людвига ЧИБИРОВА, разрабатывающая большой проект – Осетинскую нартовскую энциклопедию. Редакции любезно предоставлен очередной материал из будущей энциклопедии, который и предлагается вашему вниманию. А давнего друга и автора газеты мы поздравляем с 85-летним юбилеем и желаем ему дальнейших творческих успехов!
Чаще остальных астральных персонажей в нартовском эпосе упоминается дочь Солнца (Хуры чызг). Завидная невеста, она живет в недосягаемом замке, в неприступной башне (Æрхуымæсыг), в некоторых сказаниях обладает крыльями либо способностью летать: «Раскрыла она крылья, вспорхнула, Батрадз еще попытался схватить ее, но не тут-то было («Йæ базыртæ куы бакæны, куы ныппæррæст кæны, // Батрадз дæр ма йæм бæргæ фæлæбуры, фæлæ ницы»). Чтобы жениться на дочери Солнца, героям (в эпосе это чаще Батрадз либо Сослан) приходится преодолевать различные преграды, справляясь со сложными задачами. Описание внешности героини дается в эпосе весьма скудно. Пример находим в сказании «Как Батрадз женился на дочери Солнца» («Батрадз Хуры чызджы куыд ракуырдта»), при этом сказитель называет ее «человеком»: «Есть такой человек. Сидит она в башне Архы, спит в золотой кровати, ее волосы позади в золотом тазу плавают» («Ис ахæм адæймаг. Æрхы мæсыджы бады, сызгъæрин хуыссæны хуыссы, дзыккутæ фæсте сызгъæрин тасы ленк кæнынц»).
Золото, золотые предметы являются атрибутами дочери Солнца: «В одном месте мы увидели молочное озеро. Там три дочери Солнца сидели на золотых креслах»; Батрадз подарил девушке золотой наперсток, а она ему – золотой меч. Цветовая символика данного персонажа складывается из сочетания двух цветов – золотого и белого. Об этом же свидетельствует то, что воплощением дочери Солнца являются и другие астральные персонажи – лань (белая или золотая): «А лань была дочь Солнца Фатима»; «А лань та была такая лань, у которой вся шерсть была золотая».
Лань – наиболее часто встречающееся зооморфное воплощение дочери Солнца, но есть и другие – рувас (лиса): «…перед ним появилась золотая лиса». И далее: «…выскочила, сверкая, словно солнце, красавица».
Адыгская версия эпоса содержит сюжет о сватовстве и женитьбе нарта Сосруко на красавице Адиюх, имя которой значит «светлорукая» (Алиева А.И.) В одном из осетинских сказаний светящиеся руки были у подруги Хамыца: «Женщина закатала рукава и открыла окно. Высунула одну руку, и рука, как солнце, засветилась». Примечательно, что свет от ее рук сравнивается с солнечным.
Сказание, зафиксированное в югоосетинском говоре, повествует о том, что героиня превращается в куницу: «Так превратилась девушка в куницу и пошла в селение Нартов». Здесь не сказано прямо, что речь идет о дочери Солнца, но все факты указывают на это – действие происходит в месте, названном в сказании Поляной Солнца (Хурыбыдыр), в других текстах упоминаются огороды и сады Солнца (Хуры цæхæрадæттæ ‘мæ дыргъдæттæ), двор Солнца (Хуры кæрт), дом Солнца (Хуры хæдзар); девушка приходится сестрой семерым братьям (дочь Солнца часто воспитывается у семерых братьев-уаигов), затем становится женой Сослана. Герой, встретив куницу, наносит ей смертельную рану, преследует, находит у семерых братьев раненую девушку, излечивает ее и впоследствии женится на ней.
В сказании «Как умер нарт Сослан» дочь Солнца названа сестрой семи ангелов (авд зæды хо). Сослан застал ее купающейся в молочном озере и обидел, не ответив взаимностью. Она пожаловалась своим братьям, которые отомстили, наслав на него колесо Балсага (в данном варианте сказания – Бæрцæджы цалх). Таким образом, она стала виновницей гибели Сослана.
В ряде сказаний рассматриваемый астральный персонаж именуется дочерью одного из небесных покровителей: Балсага, Сафа или Куырдалагона, но поскольку все эти варианты повествуют о гибели Сослана, можно считать их репрезентациями одного сюжета.
Нелишним будет сакцентировать внимание на то, что в указанных вариантах сюжета причиной трагедии (смерти Сослана) становится «невольное подсматривание». Оно имеет место, если что-то запрещено видеть. «Видение запретного влечет за собою фатальные последствия», и если исключить среднее звено – отказ героя жениться на дочери Солнца, вырисовывается закономерная картина наказания за «подсматривание», тем более что запрет в данном случае касается женской (к тому же божественной по своему происхождению!) обнаженности.
Дочь Солнца купается в молочном озере, обладает волшебной силой: «…девушка прошлась по краям поляны, и там, где она прошла, появилась железная ограда, с одной стороны в ней – железная дверь, а посреди двора – большой благоустроенный зáмок». На землю она спускается на лучах солнца: «Когда первые лучи солнца коснулись земли, дочь Солнца спустилась на солнечных лучах в земное озеро».
Некоторые варианты эпических сказаний повествуют о том, что дочь Солнца является не супругой, а названой сестрой Батрадза, с которой он советуется в сложных ситуациях: «Утром встал рано [Батрадз]. И дочь Солнца была ему названой сестрой, и говорит он себе: «Пойду-ка спрошу свою названую сестру, не узнала ли она чего». С ее помощью Батрадз попадает на небо на лучах Солнца и получает закалку у небесного кузнеца Куырдалагона. За советом к ней обращаются и семеро братьев-уаигов.
В некоторых сказаниях у дочери Солнца есть имена: «Созырыхъойы ус Хуры чызг Фатъимæт – жена Созырыко дочь Солнца Фатима», «Хуры чызг Ацырухс-Уацырухс» (дочь Солнца Ацырухс-Уацырухс), «Хори кизгæ Акула-рæсугъд» (дочь Солнца Акула-красавица), «уæларв Хуры чызг Ацырухс» (дочь небесного Солнца Ацырухс), «Хуры чызг Агуындæ» (дочь Солнца Агунда), «Зæлихан-рæсугъд» (Залихан-красавица), «Хори кизгæ Хорческæ» (дочь Солнца Хорческа).
Есть варианты сказаний, где дочерей Солнца несколько – две или три. «Жены обоих были сестрами, дочерьми Солнца»; «Утром отправились они и увидели в одном месте озеро, сидят там три дочери Солнца». Л.А. Чибиров указывает, что в эпосе у солнца было семь дочерей, одна была женой Батрадза, другая – Сослана, третья – Хамыца, четвертая – Сыбалца, следующая – жена сына Фалвара Дзудзумара. Однако в сюжетах о женитьбе нартовских героев Батрадза и Сослана оба относятся к типу «солярного героя» (на солнечную природу Батрадза, по мнению И.В. Мамиевой, косвенно указывают черты «паршивца», замеченные исследователями в сюжетах о юном герое). Наблюдается явная контаминация, что позволяет говорить о вариациях мотива женитьбы эпического героя на дочери Солнца.
Связующим атрибутом между небом (как территорией Солнца) и землей (селением Нартов), «средством передвижения» героя выступают либо солнечный луч (хуры тын), либо стрела, которую запускает Солнце: Солнце отправило их (Сыбалца и дочь Солнца) на стреле».
Сын Уархтанага, будучи младенцем, лежащим в люльке, просит свою мать принести ему отцовские лук и стрелы. Та удивляется просьбе, но исполняет ее. Прикусив стрелу деснами, сын Уархтанага отправляет ее к Солнцу. Оно отлучилось в тот момент, и стрела попала в зеркало. Уархтанаг догадывается, что стрела, посланная его сыном, предназначалась дочери Солнца, родившейся с ним в один день. Спустя неделю сын Уархтанага просит мать вынести его в люльке на солнце. Мать вынесла его, мальчик начал гладить лучи солнца. Спрашивает их: «Как поживает девочка?»
Исходя из анализа статуса небесных светил в «Нартиаде», а также образа дочери Солнца, можно заключить, что осетинские сказания о нартах имеют определенные мифологические черты, в частности, им свойственны характерные особенности солярных мифов. Как известно, ими называются, в том числе, «мифы, в которых у героя или героини обнаруживаются солярные черты, т.е. черты, сходные с признаками солнца как мифологического героя». Существенным отличием развитых солярных мифов является включение солнца в пантеон, что и наблюдается в эпических сказаниях осетин.
Образ дочери Солнца из эпоса перешел в некоторые литературные произведения. Так, фольклорная основа сказки А. Батырова «Приключения Солнечной девочки нартов» проанализирована А.Б. Бритаевой.
Таким образом, в сказаниях, связанных с дочерью Солнца, можно выделить две основные сюжетные линии: 1) брак дочери Солнца с одним из нартовских героев (Батрадзом, Сосланом, сыном Уархтанага, Сыбалцем или др.); 2) дочь Солнца, будучи обижена Сосланом, становится косвенной причиной его гибели от колеса Балсага.
Источник
Грузинская сказка «Дочь Солнца»
Солнце Грузии. Фото img-fotki.yandex.ru
В детской рубрике выходного дня — грузинская сказка.
Были да жили, а может, и нет, три брата. Бедно они жили. Однажды мать чистила ларь для хлеба и нашла три завалявшихся зерна. Братья вспахали три поля и посеяли три зерна Старшие братья – на крайних полях, а младший – на сред нем. Взошли всходы, заколосились тяжёлые колосья, и наполнились радостью сердца братьев при виде богатого урожая Но вот разбушевался в небе громовержец Элиа, нагнал тяжёлые чёрные тучи и побил градом среднее поле. Погиб весь урожай.
Пригорюнился младший брат – одному ему не повезло! Но что было делать? Взял он серп и пустился в путь – проверить, вправду ли он невезучий
Прошёл много, а может, и мало, и дошёл он до пшеничного поля богача
А поле огромное – сто дней будешь жать хлеб, не сожнёшь.
– Что мне дашь,– спрашивает бедняк хозяина поля,– ежели за один день уберу весь хлеб на твоём поле?
– Дам половину урожая,– говорит богач.
Взмахнул парень серпом и пошёл жать хлеб да вязать снопы. Осталось связать последний сноп, а Солнце уже садится. Снял парень шапку, поклонился светилу и взмолился:
– Не заходи, Солнце, погоди-ка малость! Не стало Солнце ждать, закатилось. Пришёл хозяин, а последний сноп не связан. Швырнул парень серп на землю и говорит богачу:
– Видать, и вправду я невезучий. Оставайся с миром, пойду своей дорогой.
Пошёл Невезучий дальше. Пришёл в одно селение и нанялся там к богачу три года овец пасти, да с таким уговором: за три года ни овце пропасть, ни шерстинке с овцы упасть не даст. За это хозяин обещал парню половину отары.
Прошло три года. Овцы все целы, отара разрослась так, что земле тяжко её носить.
Стал Невезучий в последний день загонять овец в овчарню, как вдруг, откуда ни возьмись, волк. Схватил овцу, и нет его.
Пригорюнился парень, швырнул посох на землю и пошёл дальше счастье пытать.
Идёт Невезучий без пути, без дороги. Обжигает его Солнце своими лучами. Разморило парня, присел он передохнуть у речки. Освежился холодной водой, поел, что было в узелке, попил воды и растянулся на траве, в тени большого ореха.
Внезапно слетели с неба три девушки, три дочери Солнца, скинули платья, стали купаться. От красоты их засверкала вода. Поплескались девушки в речке и вышли на берег, оделись и только собрались взлететь, схватил Невезучий младшую и не отпустил. Пришлось ей остаться на земле.
Построил бедняк хижину на опушке леса, стали они там жить-поживать.
У дочери Солнца было колечко, да не простое – что ни пожелаешь, всё исполнит. На землю колечко положишь – скатерть расстилается, на скатерть положишь – еда и питьё появляются.
Однажды охотился в том лесу царь. За весь день подстрелил он только одного фазана. Проголодался царь и велел визирю зажарить фазана. Приметил визирь на опушке леса хижину и послал туда слугу.
Поздоровался слуга с хозяином – это был Невезучий – и попросил разрешить ему приготовить ужин для царя. Развёл Невезучий огонь, слуга насадил птицу на вертел и начал жарить.
Тут во двор вышла дочь Солнца. Поразила её краса слугу. Уставился он на красавицу – глаз отвести не может: краше её никого не видал! Разинул он рот и позабыл про фазана. Обгорел фазан со всех сторон, обуглился почти.
Вернулся слуга к царю с пустыми руками. Разгневался царь, хотел наказать нерадивого слугу.
– Выслушай меня, о великий государь,– взмолился слуга.– Не виноват я, там женщина красоты невиданной! Краше её между небом и землёй никого не найти! Засмотрелся на неё и не заметил, как обуглился фазан.
Решил царь проверить, правду ли сказал слуга, и поехал со своими назир-визирями к хижине Невезучего.
Хозяин вышел навстречу гостям.
Спешились царь и визири.
Невезучий сначала о конях позаботился: провёл колечком, и у каждого коня на шее торба с ячменём появилась. Потом пригласил гостей присесть на лужайке перед хижиной. Положил перед ними колечко, и расстелилась скатерть, полная разных яств.
Дивится царь. Не поймёт, откуда всё взялось.
Не утерпел Невезучий, позвал жену: захотел похвастать перед царём её красотой. Вышла дочь Солнца и чуть не ослепила всех своим сиянием.
И смотреть на неё больно, и глаз отвести невозможно! Чёрная зависть заполнила душу царя. А простак Невезучий ещё волшебным колечком похваляется.
Воротился царь во дворец и заперся с назир-визирями обдумать, как отобрать у Невезучего волшебное колечко, как отнять красавицу жену. Три дня думали и наконец надумали. Послали слуг и привели Невезучего во дворец.
Закат в горах Грузии
– Ты, видать, всё можешь,– говорит царь Невезучему.– Принеси мне молока от буйволицы, что за самой высокой горой живёт. Не принесёшь, сниму голову с плеч!
А к той свирепой буйволице никто на свете не мог подступиться.
Попросил Невезучий у царя верёвку и отправился к самой высокой горе.
Девять раз через девять гор перебирался и всё же до самой высокой горы добрался. Видит: на склоне огромная буйволица пасётся.
Заметила она человека, говорит ему по-человечьи:
– Береги, дурень, свою шкуру, моя в две пяди толщиной – не пробить тебе её, человечишко!
– А я и не собираюсь тебя убивать, поглядеть пришёл! Много чудного про тебя рассказывают,– отвечает Невезучий.
Подошёл он поближе и как накинет верёвку на буйволицу – вмиг заарканил! Привёл Невезучий буйволицу на царский двор.
– Вот тебе буйволица, государь. Вели слугам подоить её, я не знаю, сколько тебе надобно молока!
Не надеялся царь увидеть парня живым, рассердился на визирей, что не придумали они задачу потрудней. Не знал царь, что ответить Невезучему, и сказал со злости:
– Возьми кувшин с буйволиным молоком, подымись на чинару и спустись, да успей заквасить молоко. Не заквасишь – велю придушить тебя, как котёнка.
Понял Невезучий, что тут одной силой да ловкостью ничего не поделаешь, и пошёл советоваться с женой, как справиться с таким трудным делом.
– А колечко на что? Обмакни его в кувшин – мигом заквасится молоко,– говорит ему дочь Солнца.
Дали Невезучему до краёв полный кувшин молока. Взобрался он на самую макушку высокой чинары. Обмакнул там колечко в молоко и ловко спустился вниз. Поднёс царю кувшин, а в кувшине уже густая простокваша – хоть ножом её режь!
Царь чуть не лопнул с досады, да не подал виду. Догадался он, что не обошлось тут без волшебства.
– Говори, каким чудом удалось тебе так скоро молоко заквасить! – потребовал царь.
– А таким, какого тебе не понять! — усмехается Невезучий.
– Хорошо, раз ты такой умный да умелый, приведёшь мне в жёны старшую дочь Солнца! Даю тебе сроку три года, три месяца, три недели и три дня. Не приведёшь в срок, заберу твою жену.
Загоревал Невезучий, вернулся домой, рассказал жене о новой беде.
– Не тужи,– говорит ему дочь Солнца.– Возьми колечко. Оно покатится и доведёт тебя до владений моего отца.
Снарядился Невезучий в дальний путь. Катится колечко, идёт следом за ним Невезучий.
Докатилось колечко до синего моря и остановилось.
Видит Невезучий: лежит у самого берега рыба, еле дышит, так её раздуло.
– Помоги мне, человек,– молит рыба,– шевельнуться не могу.
– Рад бы помочь, да не знаю как,– говорит Невезучий.
– Ты ведь к Солнцу идёшь, человек. Узнай у светила, как моему горю Помочь!
Покатилось колечко дальше. Докатилось оно до широкого поля. А в поле крестьяне землю пашут. Ломается у них сошник то и дело.
Спросили пахари Невезучего, куда он путь держит. Обрадовались, как узнали, что к Солнцу идёт.
– Узнай у светила, как нашей беде помочь,– просят они Невезучего. Покатилось колечко дальше, докатилось до склона высокой горы. На склоне пастухи овец пасут. Узнали пастухи, куда Невезучий идёт, обрадовались.
– Узнай у светила, отчего у нас летом овцы гибнут,– просят они Невезучего.
Покатилось колечко вверх по склону, остановилось на самой вершине у копыт оленя. На голове оленя тополь растёт – высокий-превысокий, макушка в облаках прячется.
– Куда идёшь, человек? — спрашивает олень.
– Иду на небо, за старшей дочерью Солнца.
– Заберись на тополь. От него золотые ступеньки доведут тебя до башни Солнца. Но дай мне сперва хоть немного травы – три года, как ничего не ел.
Поблагодарил Невезучий оленя, нарвал ему сочной зелёной травы – целых три охапки положил перед ним – и полез на тополь.
Всё ниже опускается Солнце по небу, всё выше поднимается Невезучий по дереву. Вот и ступеньки золотые. Добрался Невезучий до башни. Одна половина её золотая, другая – серебряная. В золотой половине Солнце отдыхает, в серебряной – Луна.
Солнце ещё озаряло землю, и навстречу Невезучему вышла Луна. Расспросила она человека, за каким делом пришёл. Рассказал Невезучий, какая нужда его в тяжкий путь отправила.
– Солнце скоро вернётся,– говорит Луна.– Не сожгло бы оно тебя, не испепелило.
Превратила Луна Невезучего в иголку и воткнула в столб. Вернулось Солнце и сразу учуяло дух человечий.
– Кто явился в наши владения? Почему человечий дух стоит? – заворчало светило.
– Может, и пахнет человеком, может, и кажется,– отвечает Луна.– А что, если зять придёт к нам, испепелишь его?
– Нет, не трону, клянусь своим светом! Эх, хоть бы краешком глаза поглядеть на него!
Тут Луна, не мешкая, обратила Невезучего снова в человека.
Солнце приветливо поздоровалось с зятем, ласково спросило, зачем он пожаловал.
Рассказал Невезучий, чего требует от него завистливый царь, а заодно и о себе поведал: как пострадал от громовержца Элиа, от волка да и от самого Солнца.
– Что было – было, — усмехнулось Солнце. — Отдохни с дороги в моём саду. Своё слово потом скажу.
Повело Солнце Невезучего в свой небесный сад.
Идёт бедняк, оглядывается по сторонам, диву даётся: одни деревья цветут, другие зеленеют нежной листвой, на третьих наливаются соком диковинные плоды.
– Сядь посиди. Поесть тебе принесут. И волка того увидишь, и громовержца Элиа,– молвило Солнце и оставило Невезучего одного.
Пришёл волк, расстелил перед Невезучим скатерть. Пришёл громовержец Элиа, принёс еду и питьё.
Напустился Невезучий на громовержца Элиа:
– Ты зачем побил моё поле градом? Зачем погубил урожай? Что я тебе плохого сделал?
Поколотил Невезучий громовержца своей здоровенной дубинкой, бил его, пока душу не отвёл.
Накинулся потом парень на волка:
– Ты зачем украл овцу из моей отары? Три года я глаз не смыкал, шерстинке с овцы упасть не давал, а из-за тебя в последний миг уговора не сдержал.
Спросил, а ответа ждать не стал – поколотил волка, чуть шкуру с него не спустил.
Рассчитался Невезучий с обоими и сел обедать. Немного погодя пришло к нему Солнце.
– Ну как, сынок, доволен? Воздал должное своим обидчикам? — спрашивает оно Невезучего.– И я виноват перед тобой. А чтобы искупить свою вину, избавлю тебя от злого царя. Возвращайся на землю и скажи ему: «Не бывать тебе зятем Солнца. Станешь ты зайцем, а назир-визири твои – волками».
Поблагодарил Невезучий Солнце и рассказал ему про рыбу, пахарей и пастухов.
– Помоги им, светило светлое! Ты всё знаешь, всё можешь.
– Рыбу ударь крепко по брюху, она мешок с деньгами проглотила, оттого её и раздуло. Пахарям вели сменить деревянный сошник на железный, тогда не будет ломаться. А овец весной надо стричь. Жарко им летом, потому и гибнут.
Попрощался Невезучий с Солнцем и по золотым ступенькам спустился на землю.
Впереди колечко катится, за ним Невезучий идёт. Докатилось колечко до склона горы, где пастухи овец пасли. Подошёл к ним Невезучий и говорит:
– Не забыл я о вас, узнал у Солнца, как вашей беде помочь. Стригите весной овец, жарко им летом, оттого и гибнут они.
Покатилось колечко дальше, докатилось до широкого поля, где трудились пахари. Подошёл к ним Невезучий и говорит:
– И о вас не забыл, узнал у Солнца, как вашей беде помочь. Смените деревянные сошники на железные, не будут тогда ломаться.
Покатилось колечко дальше и привело Невезучего к берегу моря. У берега рыба лежит, раздуло её, еле дышит.
– Не забыл ли ты обо мне, человек, узнал ли, как моей беде помочь? – спрашивает она Невезучего.
– Нет, не забыл и твоей беде помогу.
Ударил он рыбу по брюху, и вывалился из неё мешок с деньгами. Покатилось колечко дальше – прямо к царскому дворцу. Не ожидал завистливый царь Невезучего, не думал, что вернётся он живой. Почернел царь от злости.
– Не бывать тебе, царь, зятем Солнца. Станешь ты зайцем, а визири твои – волками!
Только молвил так Невезучий, обратился царь в зайца, а назир-визири обернулись волками. Растерзали волки зайца.
Вернулся Невезучий домой к своей жене-красавице и поведал обо всём, что с ним приключилось. Обрадовалась жена, что вернулся муж цел и невредим и сумел спасти её от завистливого царя.
Источник