География и космос. Часть I
Понятие «космос» пришло в науку и в миропонимание человечества из географии благодаря Александру Гумбольдту, создавшему неповторимое по замыслу и размаху произведение — «Космос». Александр Евгеньевич Ферсман, геолог-первопроходец, путешественник и необычайно щедрый в творчестве человек, писал, что Гумбольдту удался «блестящий синтез» понятий «Вселенная» и «Порядок», а Вернадский добавлял еще «Число» и «Красота» — вот такой непростой синтез лежит в основе привычного теперь слова «Космос». Гумбольдт несколько упростил самого себя, уверяя читателей в скромности своего замысла: расширить землеописание до мироописания, но тут, как говорится, можно поймать его на слове и продолжить логический ряд. Итак, землеописание расширяется до мироописания — география продолжается в космосе (вот тут бы надо изначальное; не «продолжается», а «продолжает себя» в космосе). Следующий шаг — от описания — к пониманию, к постижению не только распределения, но и сути явлений. Еще один шаг и — от понимания к преобразованию. Подразумевается, что сделан этот последний шаг совсем недавно и даются этому особые названия типа «конструктивная география».
Дело же в том, что в 50-х годах позапрошлого столетия в захудалом тогда провинциальном городишке Липецке появился молодой учитель географии, обликом своим задававший и встречным и поперечным загадку: то ли — нищета, то ли — оригинальничание. Ни то, ни другое ни уездному начальству, ни господам попечителям не нравилось, и приходилось внебрачному сыну князя Гагарина часто менять места своего учительства. Имя его — Николай Федорович Федоров, и за четырнадцать лет своей преподавательской деятельности приходилось ему учительствовать и в Липецке, и в Богородске, и в Угличе, и в Боровске, и в Подольске. Циолковский, который в известном смысле был учеником Федорова, кое в чем повторил его маршрут, а встретились они в Румянцевской библиотеке, ибо вторую половину своей жизни Федоров посвятил библиотечному делу. И разработке своего миропонимания, конечно, и в этом смысле все началось в Липецке.
Федоров действительно был аскетом, странным и тяжелым человеком в быту. Он не имел семьи, питался буквально хлебом и водой, спал на полу, положив под голову книги и завернувшись в единственное одеяло. Небольшую библиотечную зарплату свою он почти полностью раздавал бедствующим студентам. Его неприятие частной собственности доходило в какой-то степени до абсурда: он даже не публиковал своих работ, полагая, что печатание своих мыслей за собственной подписью превращает его мысли в его частную собственность, а этого он не желал.
Высказывания Федорова сохранились на бесчисленных клочках бумаги и в записях двух его преданных учеников — В. А. Кожевникова и Н. П. Петерсона, которые и опубликовали их под названием «Философия общего дела» в двух томах в 1906 и 1913 годах (после смерти Федорова в 1903 году). Тираж первого тома составил всего 480 экземпляров, но в 1982 году в СССР избранные сочинения Н. Ф. Федорова были выпущены в свет массовым тиражом и стали доступны всем любознательным.
Три «кита» лежат в основе этого почти неизвестного странного географа:
преодоление смерти, и не просто преодоление, но еще и возвращение к жизни ранее умерших (атомы, прошедшие сквозь живое, сохраняют свою индивидуальность и могут быть собраны снова в человека как индивидуальность; это сверхмистическая сторона концепции Федорова, но я обязан был о ней сказать тем обязательнее, что «монизм вселенной» Циолковского исходит из этой посылки, да и у Вернадского есть сходные высказывания; но — очень прошу иметь в виду — этот сюжет к науке отношения не имеет и не может иметь).
Второй «кит» — это убежденность Федорова в том, что человек способен выйти в космос и расселиться по Вселенной. О полетах на Луну фантазировал уродливый до очаровательности поэт-бреттёр Сирано де Бержерак, благополучно красивый Жюль Верн и многие другие фантазировали тоже. У Федорова — и это четко, жестко — в космос выходит реальный человек. Лев Николаевич Толстой, как и Федор Михайлович Достоевский, интересовавшийся гипотезами Федорова, однажды самолично доложил о них членам Психологического общества при Московском университете, — встречен он был, по собственному свидетельству, «неудержимым смехом». Имя Федорова в мировой прессе воскресло 12 апреля 1961 года, ибо надо же такому случиться: в космос полетел Гагарин, а Федоров по отцу — тоже Гагарин, и это сразу же вспомнилось, и в МГУ в тот день насмешки были уложены в сейфы. А ситуация в общем такая:
И погиб, кстати, из-за того, что однажды уж очень всё знающие благодетели убедили Федорова, в любой мороз ходившего в похожем на рогожу пальтишке, набросить на плечи шубу. Набросил, с непривычки вспотел, простудился. В больнице непрерывно говорил про самое главное, а говоримое все отчетливее уклонялось к бреду. Умер.
Ну, а третий «кит» — это введенное Федоровым в науку понятие «регуляция» во взаимоотношениях человека с природой — и на собственной планете, и в космосе, — и это принципиально важно, ибо человек выступает при этом разумным, направляющим процессы деятелем. Человек — главный, и главность эта определяет его собственную судьбу.
Федоров: «Человек, немощный по природе, — могуч по работе, по труду». «Сама природа приходит в человеке к сознанию себя, а это сознание требует, чтобы управление, регуляция, было расширяемо постепенно на все, что остается еще неуправляемым, темным. Для выполнения же его нужно соединение всех сил всех людей в труде познания и управления слепою силою природы». Регуляция будет охватывать метеорические, вулканические и космические явления; насколько мне известно, до Федорова никто даже из числа самых пылких фантазеров не предполагал, что человек будет вмешиваться в ход космических процессов, расселяться по другим планетам и космосу, — этот провинциальный учитель географии превзошел всех. «Человечество должно быть не праздным пассажиром, а прислугою, экипажем нашего земного корабля. Труд человеческий не должен ограничиваться пределами Земли, тем более, что таких пределов, границ не существует; Земля, можно сказать, открыта со всех сторон, средства же перемещения и способы жизни в различных средах не только могут, но и должны изменяться». Федоров писал про аэронавтические и эфиронавтические аппараты, теорию же ракетоплавания создал, как известно, К. Э. Циолковский, занимавшийся в Москве самообразованием при участии Федорова. Далее: «Ветры и дожди обратятся в вентиляцию и ирригацию земного шара, как общего хозяйства». «. Солнечная система должна быть обращена в хозяйственную силу»; «вопрос об обращении Солнечной системы в хозяйство есть вопрос об отношении сознательной силы к силе слепой, к слепым движениям. Чем больше мы выставим разумных сил, тем успех надежнее, вероятнее».
В общем плане взаимодействия человека с природой, нас сейчас интересующем, основной вывод Федорова таков: произойдет «расширение регуляции от одной планеты, нашей Земли, к другим, на всю Солнечную систему как целое, а затем и на другие системы, на всю Вселенную».
Источник
КОСМИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ
Доктор технических наук В. ЛЕБЕДЕВ, летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза, директор Научного геоинформационного центра РАН.
Вехи истории человечества известны каждому со школьной скамьи — каменный век, железный, век великих географических открытий. Наше время называют веком космическим. Прошли годы героической работы, настало время будничных дел — изучения Земли из космоса. И среди множества научных направлений появляется новое — космическая география. Взгляд из космоса вдохнул жизнь в географию, казалось бы уже вычерпанную до дна область знания.
Появилась возможность увидеть Землю со стороны, охватить взором огромные пространства. Этот взгляд дал целостное представление о ней как о планете, где водная поверхность — единый океан с большими и малыми водоемами на суше, разделенной водой на континенты и острова. Все остальные названия условны: их придумал человек по мере географических открытий и государственного деления. Человек увидел жизнь планеты с цивилизацией едино. И это не просто новый ракурс. Это иная точка отсчета — осознание взаимосвязей всего в целом. Эту географию — космическую — изучать по глобусу и контурным картам уже нельзя. Сегодня накоплен огромный объем материалов космической съемки на временном интервале, измеряемом десятками лет, и в разное время года, с разных высот, при разных условиях освещенности. Материала вполне достаточно, чтобы выстроить современную географию из панорам реального «глобуса» вращающейся Земли, где совершенно по-другому выглядят проливы, океаны, моря, острова, горы и пустыни, знакомые и малоузнаваемые при переносе взгляда с карты на виды планеты с высоты орбитального полета. Наблюдая Землю из космоса, мы идем в познании ее географии и проблем через интерес к ней, вначале в узнаваемом, обращая свой взгляд к местам, которые тебе близки, где ты родился, живешь, бывал или что-то связано с ними. Стараемся увидеть и понять особенности своей страны. И только затем, после двух-трех месяцев полета, разобравшись в космической географии и научившись ее читать, пытаемся разобраться, используя возможности современной техники, в природных процессах, геологическом строении, изменениях ландшафта, загрязнении природы, развитии стихийных бедствий. И такая возможность посмотреть на Землю со стороны сегодня есть не только у космонавтов, ведь человек уже давно и долго обживает космос, однако в школах продолжают изучать Землю и ее географию только по картам, не используя видеоматериал фото- и киносъемок с результатами их тематической обработки: выявлением геологических структур, рельефа, границ разных типов поверхности, характера ландшафта, снежного покрова и т. д. Это просто варварство по отношению к богатейшим архивным материалам из космоса, которыми располагает страна, и наше невежество — не пользоваться ими гораздо шире. Получается парадокс: по телевидению мы видим мир реальный, а изучаем его по карте, поэтому она не так интересна и не запоминается. А как можно обойтись без современной географии, без науки о своем большом доме? Нельзя без географической культуры формировать мировоззрение, видеть перспективу экономики, политики, общественных отношений, если ты собственный дом не представляешь в целом, изучая его частями. Не говоря уже о сложных связях разных слоев ноосферы — биосферы, атмосферы, гидросферы.
Люди могут быть высокообразованными в своей области, но когда, бывает, их спросишь о любом месте на Земле, например, где Магелланов пролив, остров Тасмания, где находится то или иное море или даже ненароком спросишь: «А сколько континентов на земном шаре?» — то многие нередко теряются, и даже в крупных представлениях плохо ориентируются.
В космической географии на видеосюжеты можно увлекательно наложить исторический материал, давая сведения о мореплавателях, землепроходцах, их маршрутах и открытиях, о том, как произошли названия проливов, островов, морей и разных уголков Земли, о происхождении тех или иных природных образований, пустынь, вулканов, ледников, природных явлений: циклонов, песчаных бурь, полярных сияний. Такая география с привязкой к реальной картине мира в красках, динамике событий и явлений, вместе со знаниями наук о Земле запомнится на всю жизнь, и сознание будет развиваться в представлениях о всей планете, а не только в пределах одного государства или места проживания.
Мечтаю, когда в школах страны будет идти урок космической географии, и уже создал для него фильм. Основная идея — все в природе находится во взаимосвязи: облака, суша, ландшафт и так далее, и только изучая их закономерности, можно в полной мере познавать Землю. Также и народы, их культуры, традиции необходимо рассматривать в единстве цивилизации, изучать их связи друг с другом. Это путь объединения помыслов, а не размежевания на индивидуалистические позиции, исходящие из того, что можно благополучие создать и мир сохранить в одной или нескольких отдельно взятых странах, подчас за счет других.
Здесь понимаешь, что надо вновь учить географию, но живую, в сложной мозаике ландшафта, узорах рисунков горных пород, поверхности морей, океанов со множеством сочетаний цвета, оттенков красок, вызываемых Солнцем на Земле и в ее атмосфере. Это удивительная география, когда ощущаешь себя частью мира, который наблюдаешь, узнаешь его через иное видение и мироощущение.
Поражает, когда над огромной сферой земного шара видишь тонкий слой голубизны атмосферы, который обеспечивает нам жизнь. Представьте для наглядности метровый глобус, опоясанный голубой нитью в несколько миллиметров, и сразу станет понятна хрупкость жизни на Земле. Тут задумаешься: если мы не будем все вместе беречь этот слой, то разрушить его несложно. Человечеству это по силам, если будем жить каждый сам по себе и кто во что горазд.
Земля — живое существо, это оазис во Вселенной и пока единственный, насколько нам известно. Она дышит, и у нее есть свои легкие, которые можно увидеть только из космоса в виде бескрайних лесов Сибири и Амазонии, увидеть реки, озера, моря.
Кроме этого, сам по себе вид Земли из космоса оказывает сильное эстетическое воздействие. Это настолько затягивает и гипнотизирует, что все невзгоды уходят в сторону, наступает душевное облегчение, и воздействие только усиливается с глубиной понимания наблюдаемой картины.
Когда смотришь из космоса, то видишь, что все в природе не случайно, а живет и развивается по своим законам. Например, вдруг замечаешь, что облачность — это не бесформенные массы облаков, она имеет рисунок, и над каждым районом земного шара — свой, особый. И наконец, ты открываешь для себя, что облачность — это карта и по ее рисунку можно определять даже место на земном шаре, над которым летишь. Начинаешь понимать, что облачные образования являются отражением чего-то.
Спросите сегодня любого человека, как выглядит океан сверху, и он ответит: огромная водная поверхность и все. Оказывается, когда смотришь на поверхность Мирового океана из космоса, то видишь мозаику в сплетении узоров, разных по рисунку и цвету, структуру и даже рельеф. Это тоже карта, которая от положения Солнца в разное время года меняется в зависимости от прозрачности воды, солености, взвесей, от сложных процессов, которые происходят в океане. И это карта не только процессов, происходящих в океане, но и состояния поверхности воды, температуры, течений, которые копируются даже в рисунке ледяных полей. Океан формирует свою облачность соответствующей структуры, протяженности и мощности, со своей композицией орнаментов в сплетении узоров. И везде она разная.
Когда смотришь на земной шар и видишь на двух его полушариях изменение окраски ландшафта, одновременно осеннего с весенним, зимнего с летним, охватывая их взором благодаря уникальной возможности перемещаться вокруг Земли с космической скоростью и объединив их в пространстве и времени длительным полетом, вдруг начинаешь замечать, что это тоже карта и необходимо учиться ее читать, тогда, может быть, не придется спешить с бурением, чтобы заглянуть внутрь Земли.
Для этого надо понять закономерности изменения растительного покрова, его сезонной окраски, с учетом климатических условий, от типа поверхности, геологии. Тогда можно научиться выявлять и оконтуривать новые образования и выходить на структуры, аналогичные разведанным месторождениям полезных ископаемых, нефти и газа, совершенствовать перспективу их поиска.
Космическая география по-другому высвечивает и экологию планеты. С борта корабля хорошо видно, что дымящаяся труба не собственность того или иного завода или государства. Человек выезжает отдохнуть на дачу за 20-40 км от города, оценивая состояние природы расстоянием. Это глубокое заблуждение. Оказывается, все это может быть накрыто шлейфом из труб промышленных гигантов и вокруг тебя невидимый смог.
У нас многие руководители, директора заводов так мыслят не потому, что они плохие. Ну что особенного, думают они, если мой один завод дымит? Ну что особенного, считает капитан, проводя промывку танкера в океане, — ведь океан огромен. Но след небольшой белой полосы — нефтяной пленки — расплывается на десятки километров по поверхности огромного океана. Когда во время полета смотришь, как таких пятен-полос становится все больше и больше, то понимаешь, что океан не безграничен. Сегодня водная гладь любого мирового порта бликует в лучах Солнца, как копировальная бумага.
Если бы директору завода или капитану танкера с орбиты показать плоды их деятельности, я не сомневаюсь, в следующий раз кольнуло бы — промывать танкер в океане или нет.
Экологические проблемы могут быть большие или маленькие и даже локальные, но они все равно связываются в единую проблему нашего обитания в гармонии с природой. Такие, например, проблемы, как война Кувейта с Ираком. Смотришь на пожары нефтяных скважин маленькой страны и видишь, как пожары отдельных очагов, соединяясь, превращаются в огромное пожарище, шлейф которого, распространяясь, принадлежит уже не Кувейту и не Ираку. Замкнуть его, ограничив собственностью тех, у кого беда, никакими границами нельзя, ничем его не локализуешь. Это беда общая и «расплывается», накрывая другие государства и другие народы. В конечном счете это проблема Земли.
Недостаточное понимание истинных причин процессов в природе приводит нередко к поспешным научным выводам, замешанным на политике. Нам говорят: озоновый слой разрушается. Еще однозначно неизвестно отчего. Одни заявляют — за счет выбрасываемого в атмосферу фреона и накопления его там, другие считают, что это происходит за счет разрывных процессов в земной коре и повышения активности вулканов.
Также не совсем понятна природа климатической и тектонической цикличности, результатом которой является, например, изменение уровня воды в Каспии. До 1977 года уровень понижался, а сейчас, в связи с подъемом воды в нем на 2,5 метра, уже возникла другая опасность — затопление сложившейся инфраструктуры вдоль ранее обезвоженного побережья. Поделив территорию Земли государственными и административными границами, мы тем самым разбили природные комплексы по ответственности за культуру хозяйствования. А проблемы таких природных образований, как Каспий, Арал, Великие озера, Байкал, нельзя рассматривать раздельно. Земля — единый организм.
Через знания космической географии человек должен прозреть и увидеть, что нельзя в своих деяниях изолироваться друг от друга.
Прошло много времени прежде, чем люди разных стран, религий, культур осознали себя как единое человечество. Взгляд из космоса — это уже взгляд, устремленный за пределы планеты одного народа, одной Земли, который должен привести всех нас к стиранию сложившихся веками границ.
Источник