Бондарь это кладовая солнца

Бондарь это кладовая солнца

«Верно судить о писателе можно только по семенам его, понять, что с семенами делается, а для этого время нужно и время. Так скажу о себе, что прямого успеха не имею и меньше славен даже, чем средний писатель… – записал однажды в Дневнике Михаил Пришвин.

Действительно, его произведения не на слуху: «Кащеева цепь», «Мирская чаша», «Черный араб», «Жень-шень»… – не растеряется только читатель Пришвина. Но «Кладовую солнца», включенную в школьную программу, знают почти все. Потому мы и решили о ней поговорить.

Мелькнул сюжетик для рассказа детям о лесе. Тиль-тиль и Митиль. В лесу. Тропинка расходится вилочкой. Поссорились в споре, по какой идти домой. Рассказ начинается описанием этих тропинок. Вечный спор – и дети заспорили. И пошли. Одна глава: переживания Тиля, другая – Митиль. Конец: обе тропы сливаются в одну.

«Кладовая солнца» далека от волшебной сказки – но в ней имеется ряд реликтовых признаков традиционного сказочного жанра: росстань, развилка – выбор пути, один из которых ведет к погибели; поиск места, «где никто не бывал», путь к которому неизвестен; болотные елочки своей формой и птицы своим криком, предостерегающие от беды; его гибель, спасение, подвиг, победа и явление героя.

Важную роль в сказке-были играют мифологемы ветра и воды: деструктивная роль ветра ограничивается безразличием к происходящему – ветер равнодушно разносит по Блудову болоту птичьи крики, вой волка и собаки, крик Насти; иное вода: по болоту с гибельной Слепой еланью проходит граница жизни и смерти.

Мир Блудова болота наполняется жизнью, которая выражается во взаимоотношениях человека и природы, что и становится сюжетом сказки-были. Сюжет строится как последовательность событий в жизни не отдельных персонажей, а мира в целом: мифологическая связь всего со всем создает особую атмосферу, особую атмосферу, в которой оказались Митриша и Настя.

Значение литературной (философской) сказки в культуре, начиная с последней трети 18 века общеизвестно – интерес писателей к сказке, написанной одновременно и для детей и для взрослых, от «Черной курицы» до «Синей птицы», «Маленького принца» и далее к сказкам советских и зарубежных писателей ХХ и ХХ1 века, продолжает расти. В русле культурной традиции литературы ХХ века* Пришвин «задался целью написать современную сказку» со сказочным содержанием настоящего дня.

* «Метареализм (metarealism) – художественно-интеллектуальное течение 1970-х–1990-х гг. в России То, что в искусстве обычно называют «реализмом», – это реализм всего лишь одной из реальностей, социально-эмпирической. Метареализм –реализм многих реальностей, связанных непрерывностью метаболических превращений. Есть реальность, открытая зрению муравья, и реальность, открытая блужданию электрона, и реальность, свёрнутая в математическую формулу, и реальность, про которую сказано: и горний ангелов полёт. Метареальный образ, метаморфоза, метабола –способ взаимосвязи всех этих реальностей, утверждение их растущего единства. Метареальный образ не просто отражает одну из этих реальностей (зеркальный реализм), не просто сравнивает, уподобляет (метафоризм), не просто отсылает от одной к другой посредством намёков, иносказаний (символизм), но раскрывает их подлинную сопричастность, взаимопревращение, достоверность и неминуемость чуда. «Я знаю кое-что о чудесах: они как часовые на часах» О. Седакова.

Чудеса блюдут законы иной реальности внутри этой, образ становится цепью метаморфоз, охватывающих Реальность как целое, в её снах и пробуждениях, в её выпадающих и связующих звеньях. Приставка «мета» прибавляет к «реализму» то, что сам он вычитает из всеобъемлющей Реальности». Эпштейн М. Дар Слова №122(175).

Возможно, когда-нибудь сказка Пришвина займет место среди произведений других писателей, бывших предтечами особого направления в литературе, которое теперь назвали метареализмом. Пришвин «задался целью написать современную сказку» со сказочным содержанием настоящего дня.

«Кладовая солнца» начинается былью – описанием трудной жизни Митраши и Насти в годы войны. Осиротевшие дети, стараясь вести себя в точности как некогда мать и отец, справляются со своим большим хозяйством, и в дружбе их царит «прекрасное равенство». Их жизнь просто и органично связана с природой. Однако полученный в наследство от родителей и принятый как простая и ясная истина образ жизни не выдерживает испытания, возникающего, как только дети покидают привычный, до мелочей знакомый, устроенный родителями домашний мир и попадают в Блудово болото. Тут и начинается сказка.

По пути в разговоре с Настей Митраша то и дело вспоминает отца: каждая его реплика начинается словами «отец говорил». Митраша идет по болоту уверенно, будто не один, а с отцом. От отца он все знает, и в словах «отец говорил» для него заключена истина, не требующая никаких доказательств. Настя, напротив, чувствует себя беззащитной и слабой перед «неминучей силой погибели» в болоте.

Природа встает перед ними в своей могучей силе. Все в этом мире живет единой жизнью: стон сплетенных деревьев вызывает отклик собаки, лисицы, волка и зайца – ветер разносит по Блудову болоту их вой, «ему все равно, кто воет». Это ветер замутил прекрасное утро, когда все живое с напряжением ожидает восхода «великого солнца». Природа принимает Митрашу и Настю: «Борина Звонкая охотно открыла детям свою широкую просеку». Они оказались не просто в лесу, а в особом мире Звонкой борины, которая впустила их в жизнь, здесь совершающуюся, и отныне каждый их поступок связывается с реальностью более значительной, чем реальность их прежней, обыденной жизни. Ведь даже великое солнце «со всеми его живительными лучами» закрылось серою хмарью», когда дети, поссорившись, разделились и пошли каждый своей тропой.

Чередование событий в природе соответствует развитию спора между детьми, и это ритмическое соответствие свидетельствует о единстве жизни, подтверждая реальность той связи, которая возникла между детьми и природой. Солнце скрылось, ветер рванул, застонали сплетенные друг с другом деревья, ворон догнал и долбанул косача, а мы чувствуем: что-то случится у этих маленьких людей, – вернее, уже случилось: Митраша и Настя, разделенные разным отношением к отцовским словам, разошлись и разными тропами пошли вглубь Блудова болота.

В «Кладовой солнца» сюжет был: брат и сестра пошли в лес за клюквой, их тропа в лесу разделилась, дети заспорили, поссорились, разошлись. Вот и все. Остальное навернулось на этот сюжет само собой во время писания.

Сказку я понимаю в широком смысле слова как явление ритма, потому что сюжет сказки есть не что иное, как трансформация ритма. Я это могу иллюстрировать из своего опыта создания сказки «Кладовая солнца». Когда застонали деревья, все части расположились как металлические опилки под полюсом магнита сказку, не подчиненную поэтическому ритму, я исключаю

В споре о том, каким путем идти им за клюквой, Настя говорит так: «Отец нам сказки рассказывал, он шутил с нами. И, наверно, на севере вовсе и нет никакой палестинки». В словах девочки сказка – просто заманчивый вымысел, который не имеет отношения к реальной жизни. Но в памяти Митраши слова отца о палестинке совсем другие: «Держите все прямо на север и увидите – там придет вам палестинка, вся красная, как кровь, от одной клюквы. На этой палестинке еще никто не бывал». В этих словах угадывается тайный наказ отца свои детям: «идите все прямо», «там придет вам палестинка» – придет? как награда? как чудо? и так важно, что на ней «еще никто не бывал». Может быть, отец-то говорил просто о клюкве, но у Митраши это осталось как мечта. Тут и трудный путь – Слепая елань, где погибло много «и людей, и коров, и коней»; тут и «чудесная», как называет ее Митраша, палестинка: непременно дойти, достигнуть этим путем, а не той тропой, «куда все бабы за клюквой ходят». «Мы должны идти по стрелке, как отец нас учил», – говорит Митраша. «Достигнуть» становится даже не мечтой, а долгом, который ставит перед собой сам человек.

Дважды на своей тропе должна была бы вспомнить о Митраше Настенька: когда заблудилась – о Митрашином компасе, и как только неожиданно вышла на ту самую палестинку. Но вопреки их прежней дружбе – то есть вопреки законам обыденной реальности, вопреки всему вековечному, глубокому, родовому, что связывало ее с братом – не вспомнила: ее душа незаметно слилась с жизнью самого леса, где каждый живет сам для себя. Настя ползет по болоту, собирая клюкву, «вся мокрая и грязная – прежняя Золотая курочка на высоких ногах». В осиннике лось спокойно обирает осинку и не пугается девочки, смотрит на нее, как на всякую ползающую тварь, и за человека ее не считает. Лось не узнал в ней человека, а собака Травка не узнала в ней своего хозяина – лесника Антипыча, которого она ищет, пытается узнать в каждом человеке и который, в ее понимании, «вовсе не умирал, а только отвернул от нее лицо свое». Не узнала, хотя из корзинки так заманчиво пахло картошкой и хлебом.

Неожиданно дернув клюквенную плеть у пня, на котором лежала огромная ядовитая гадюка, Настя вдруг очнулась. Ей представилось, что «это она сама осталась на пне и теперь вышла из шкуры змеиной и стоит, не понимая, где она». Увидев полную клюквой свою корзину, она все вспоминала: «брат голодный, и как она забыла о нем, как она забыла сама себя и все вокруг», – снова посмотрела на гадюку и пронзительно закричала: «Братец, Митраша!»

Лирическое отступление-притча проливает свет на происходящее: «Ах, ворон, ворон, вещая птица! Живешь ты, может быть, сам триста лет, и кто породил тебя, тот в яичке своем пересказал все, что он тоже узнал за свои триста лет жизни. И так от ворона к ворону переходила память обо всем, что было в этом болоте за тысячу лет. Сколько же ты, ворон, видел и знаешь, и отчего ты хоть раз не выйдешь из своего вороньего круга и не перенесешь к сестре на своих могучих крыльях весточку о брате, погибающем в болоте от своей отчаянной и бессмысленной смелости! Ты бы, ворон, сказал им…»

В этой маленькой притче скорбь о какой-то потере в природе, вызов личности, преодолевающей родовую память, ожидание небывалого усилия: «ты бы, ворон, сказал им» – ожидание слова. Последняя фраза обрывается. «Дрон-тон» – «урви чего-нибудь» – перекликнулись вороны, погасла притча, но остался ее ясный смысл: невозможно было «бедной Насте» вспомнить о брате, она еще раньше, не веря в «чудесную палестинку», что-то очень важное в себе потеряла. «Очень даже будет глупо нам по стрелке идти – как раз не на палестинку, а в самую Слепую елань угодим», – говорит она. Но слова девочки вовсе не кажутся верными после Митрашиных слов об отцовской палестинке. А отцовские, сказочные, живые, действуют, определяя поступки и Митраши, и Насти.

Что же так страшно предстало Настеньке в облике ядовитой гадюки? Что с ней произошло и что значит «забыла сама себя и все вокруг»? Может быть, то неверие в палестинку, которое пустила в свою душу девочка, так далеко увело ее и разделило с любимым братцем Митрашей? И вот теперь она опомнилась, увидела свою душу без любви и ужаснулась. Нет, стать прежней Золотой курочкой невозможно: свет притчи о вороне, вызывающий личность к действию, коснулся девочки: любовь требует личных усилий, и к естественному, само собой разумеющемуся родовому чувству просто так уже не вернешься.

Так один за другим нарушаются и перестают действовать, как оказалось, весьма условные законы повседневной реальности. Их вытесняют и начинают парадоксально действовать, создавая иную реальность, законы совсем другие, связанные с глубиной жизни, с ее смыслом, с тайной личности.

Действие сказки разворачивается в двух мирах: хронотоп реальной жизни Митраши и Насти с очевидностью вытесняется сказочным хронотопом. В самом деле, всего несколько часов прошло с тех пор, как дети ранним утром вошли в лес, но Настя прожила огромное, неизмеримое часами время, и именно оно становится реальным: вечность промелькнула между тем мгновением, когда Настя говорила, что отцовской палестинки вовсе нет, и моментом, когда она на этой палестинке закричала «Братец, Митраша!» Обнаруживается сказочный гиперболизм времени (Бахтин): с временем что-то происходит – оно пролетает и одновременно растягивается, так как вмещает совершенно новые смыслы. И для Насти, и для читателя, астрономическое время исчезает.

Реальность иного, неизмеримого часами времени связана и с Антипычем. Он существует в сказке-были только в памяти Травки и в воспоминаниях геологов, от имени которых и ведется рассказ. Но Травка ищет Антипыча, для нее он «не умирал, а только отвернул лицо свое»ей нужно и можно его найти.

Одинокий старый лесник и его собака Травка, единственный верный друг, которому он «перешепнул» слова о «большой человеческой правде». Умирая, не человеку, а собаке доверил он нести эти слова как главную нажитую им мудрость, и можно лишь предполагать, догадываться, что это были за слова. Так с интонацией предположения и догадки они и появляются в сказке. Как обещал геологам, так и сделал: «И мы думаем: эта правда есть правда вековечной суровой борьбы людей за любовь».

Эти слова структурируют мир Блудова болота: с одной стороны «большого полукруга» Блудова болота несется «печальный плач», «живой стон», «призыв к себе нового человека», «собачья молитва» Травки; с другой – вой волка Серого помещика, злейшего врага человека. Мир Блудова болота становится ареной борьбы добра и зла. И в душах двух маленьких детей, Митраши и Насти, идет невидимая борьба «за единство самого человека» – всечеловека, который «всегда глядит через каждого», «переливается во всем своем разнообразии», порой собирается в одном лице – и «тогда забудешь о времени, и как будто в этом лице весь-человек». Именно так и происходит – весь-человек собрался в лице Антипыча, и время исчезло.

Источник

Кладовая солнца — краткое содержание

Главные герои

• Настя — девочка -сирота, 12 лет
• Митраша — брат Насти, 10 лет

Другие персонажи

• Антипыч — лесник
• Травка — гончая собака Антипыча
• Серый помещик — волк, доставляющий населению деревни много хлопот
• Жители деревни

Краткое содержание

Глава 1

Повествование ведется от лица жителей села, расположенного возле Блудова болота, в районе города Переяславль-Залесский. Они помогают двум осиротевшим деткам, потерявшим своего отца на войне, мать же ребят умерла от болезни.

Дети были очень милые. Настя была как Золотая Курочка на высоких ножках. Волосы у нее ни темные, ни светлые, отливали золотом, веснушки по всему лицу были крупные, как золотые монетки… носик глядел вверх . А Митраша …был коротенький, но очень плотный, лобастый, затылок широкий. Это был мальчик упрямый и сильный . Звали его все в селе «мужичок в мешочке».

После смерти родителей на долю детей выпала забота обо всем большом крестьянском хозяйстве и о скотине, которой у них было достаточно. Сначала деткам помогали дальние родственники, но потом сироты быстро научились со всем справляться сами.

«Не было ни одного дома, где бы жили и работали так дружно, как жили наши любимцы»

Вместе держали огород, Настя работала по дому и на дворе, а Митраша, научившись у своего отца, делал деревянную посуду и соседям помогал, за что и они платили ему в ответ добром.

Глава 2

Весной, в конце апреля, стали Настя и Митраша собираться за клюквой, самая сладкая она бывает, когда перележит зиму под снегом . Митраша взял с собой отцовское ружье, волков в лесу много было, компас, а Настя в корзинку положила картошки (вдруг заблудятся), накрыла все полотенцем, дала корма скотине, и засветло дети отправились на болото. Митраша вспомнил, что отец рассказывал ему, как добраться до заветной полянки – палестинки, где ягоды будет полным-полно, только одно страшное место под названием Слепая елань обогнуть нужно. Брат с увлечением стал рассказывать сестре об этом месте в надежде, что сегодня они до него доберутся.

Глава 3

Дети пришли на Блудово болото. Оно открывалось непроходимою зарослью ольхи, ивы и других кустарников . Болото некогда было дном древнего моря, повсюду виднелись небольшие холмы, которые в народе называли «боринами». Дети добрались до первой борины под названием Высокая Грива. Отсюда уже видны были кое-где россыпи красной ягоды, но путь охотников за клюквой лежал дальше, к борине Звонкой. На пути брату и сестре стали встречаться и первые весенние цветочки и растения: подснежники, волчье лыко. Брат стал рассказывать, вспоминая разговоры с отцом, что водится в этих местах волк Серый помещик, главная беда жителей деревни, перетаскал он много скота в этом году.

Болото наполняется звоном птичьих голосов, криками зайцев, выпи, журавлиным стоном по мере наступления дня, вся природа пробуждается и приветствует новый день. Но солнце еще не успело взойти, как дети спустились в большое болото, где ребята услышали протяжный вой Серого помещика. Оказавшись, на небольшой развилке, брат с сестрой стали спорить, куда идти дальше. Митраша настоял, что двигаться надо на север по компасу, и ребята пошли по тропе, указанной стрелкой, теперь уже не рядом, как раньше, а друг за другом, гуськом .

Глава 4

Настя и Митраша добрались до чудесного места: два дерева, ель и сосна, причудливо сплелись корнями и стволами, а у их подножия располагался большой холодный Лежачий камень, на него-то и присели отдохнуть наши герои в ожидании первых лучей солнца. Дети наблюдали, как дружно бормотали тетерева на ветвях деревьев, а потом вдруг птицы начали драться, пух и перья полетели в разные стороны, вот тут-то и случилась первая серьезная ссора брата с сестрой. Широкая тропа у этого камня расходилась в разные стороны, но справа была хорошая, плотная тропка, видно, что часто по ней люди ходили, надежная она; а прямо шла слабенькая совсем тропка, но стрелка компаса упрямо показывала именно на нее. Насте не удалось убедить брата, что нужно идти по проверенному пути, он упрямо зашагал напрямик, а сестра, устав от упорства брата, пошла по своей тропинке. Тогда серая хмарь плотно надвинулась и закрыла все солнце с его живительными лучами. Злой ветер очень резко рванул .

Глава 5

От этого порыва ветра вокруг застонали все деревья, от этого стона проснулась гончая собака Травка, которая жила в лесу возле заброшенной сторожки. Стон деревьев напоминал ей плач ребенка, а она не могла выносить этих звуков, потому что сама испытывала неуемное горе: уже целых два года как умер ее любимый хозяин, лесник Антипыч.

Местные охотники частенько наведывались к Антипычу, описывали его как мудрого и доброго старика, все понимающего про эту жизнь.

Но после смерти Антипыча Травка не смогла уйти из леса, она все ждала своего хозяина, как будто он скоро вернется с охоты. А по ночам тоска овладевала ей и она выла. К этому вою давно прислушивался Серый помещик.

Глава 6

Жилище Антипыча находилось недалеко от Сухой речки, где некоторое время назад волчья бригада истребила по заявке крестьян всю стаю волков, кроме Серого помещика, ему тогда удалось сбежать. Но после этого случая он озверел совсем: порезал овец и коров больше, чем в свое время вся его стая. И до того обнаглел, что однажды, преследуя собаку, бегущую за санями хозяина, загнал ее в сани и вырвал ее прямо из рук хозяина . И теперь по весне волк ждал, когда же настанет конец голоду.

В то утро, когда Настя и Митраша поссорились, волк особенно был зол. Он выбрался из своего логова и протяжно и жалобно завыл.

Глава 7

Травка, услышавшая стон деревьев, завыла, но голод, который она испытывала, заставил ее замолчать, и это стало ее спасением, иначе Серый помещик быстро нашел бы ее по вою. Гончая собака учуяла след зайца и отправилась на охоту. Заяц как раз проскакал мимо камня, где сидели утром дети, и Травка, напав на его след, почувствовала и сладкий запах хлеба и человека, который совсем недавно был у этого камня. Уж не Антипыч ли это здесь останавливался? Но дальше следы расходились: направо раздавался манящий запах хлеба, а след зайца уходил в сторону Слепой елани. Выбор перед Травкой стоял нелегкий. Но надежда встретить любимого хозяина, человека пересилила, и Травка быстро побежала в сторону, уходящую от Слепой елани.

Глава 8

Слепая елань – очень опасное место на Блудовом болоте, много здесь народу и скота погибло. Хотя само болото обладало огромными запасами торфа, горючего материала, так называемая кладовая солнца здесь находилась:

«…горячее солнце было матерью каждой травинки, каждого цветочка, каждого болотного кустика и ягодки. Всем им солнце отдавало свое тепло, и они, умирая, разлагаясь в удобрении, передавали его …другим растениям, кустикам, ягодкам. Тысячи лет это добро под водой сохраняется, болото становится кладовой солнца, и потом вся эта кладовая солнца, как торф, достается человеку в наследство»

Но слой этого торфа не везде одинаков, у Слепой елани он совсем был тоненьким, незаметным. И поэтому кочки под ногами Митраши становились все более хлипкими, мягкими. Но «мужичок в мешочке» упрямо продолжал свой путь. И снова перед ним возникла развилка: тропа уходила влево, а стрелка компаса показывала в противоположном направлении, где кочки сменялись абсолютно ровной поверхностью болота. Нисколько не смутившись, Митраша решил пересечь эту чистую полянку.

Еще Антипыч при жизни говорил своим охотникам-гостям: «Не знавши броду, не лезьте в воду!». Нет, полез же наш Митраша прямиком в Слепую елань. Ноги его утопали все глубже и, на секунду задумавшись и остановившись, мальчик оказался в один миг погруженный по колена, а в следующий – уже по грудь. Он снял с себя ружье, положил перед собой и постарался опереться руками. И в этот момент Митраша услышал крик сестры. Мальчик ответил Насте, но ветер дул в другую сторону и не донес его призыва:

«Маленький человечек…перестал кричать. По его загорелому лицу, по щекам блестящими ручейками потекли слезы»

Глава 9

Что же все это время происходило с Настенькой? Вначале она собирала ягодку за ягодкой, каждый раз наклоняясь к кочкам. Но потом ей захотелось собирать горстями больше и больше, и она, совершенно забыв о ссоре с братом, думала только о клюкве, жадность ею овладела и она сошла с набитой тропы. Оглянулась, поняла, что заблудилась и тут только вспомнила о своем брате.

Одного не знали Настя и Митраша, что обе тропки огибают Слепую елань и выходили как раз к палестинке, и ссора их пустяковая, оба оказались правы. К палестинке-то и подошла Настенька, к кроваво-красной от клюквы полянке, заветному месту. Снова забыв обо всем, Настя присела на корточки и стала ползать, собирать клюкву, бросая ее прямо сверху на картошку и хлеб. Даже лось, притаившийся за ольхой, принял Настю сначала за какого-то ползающего зверька. Ничего не видела и не слышала девочка, с таким усердием она собирала ягоды. И подползла она таким образом к пню, на котором нежилась в лучах солнца гадюка. Змея зашипела, и Настя наконец подняла голову, не понимая, где она. А совсем недалеко от нее стояла и смотрела на девочку собака, Травка. И Настя даже вспомнила ее. Антипыч не раз приходил с ней в село.

Настенька позвала ласково собаку и накормила ее хлебом, который с трудом достала из-под ягод. И в этот-то момент она вспомнила о брате, голодном, обиженном на нее за упрямство. И вскрикнула сестра, вот этот-то крик и услышал тогда Митраша, увязнув в болоте.

Глава 10

Не получив ответа, Настенька заплакала, а Травка, почуяв беду человеческую , подошла к девочке и лизнула в щеку. И вместе с Настей собака заплакала по-своему, завыла. И в полной тишине этот вой, конечно же, услышал Серый помещик, он понял, где находится его добыча, и направился прямиком туда.

А Травка, перестав выть, сама услышала потявкиванье лисицы и поняла, что та напала на след зайца. Значит, есть прекрасная возможность поймать для нового человека в ее жизни, Настеньки, зайца и поднести как дар. Травка незамедлительно бросилась к Лежачему камню. Лиса гнала зайца прямо на Травку. И тут охотница немного не рассчитала, слишком велико было ее желание добыть этого зайца, она прыгнула не на него, а через него. И заяц, обезумев, понесся прямиком в Слепую елань. Травка затявкала от азарта, а Серый помещик наконец услышал долгожданный лай.

Глава 11

Травка неслась за зайцем и вдруг резко остановилась: перед ней возник человек.

«Для Травки все люди были как два человека – один Антипыч с разными лицами и другой человек – это враг Антипыча. И вот почему умная собака не подходит сразу к человеку, а становится и узнает, ее это хозяин или враг его»

Она ждала словно какого-то знака. И она услышала «слово» и какое! Антипыч вначале назвал свою собаку Затравка, от охотничьего «затравить», но потом это имя упростилось до Травки. Но Митраша произнес: «Затравка!», и счастливая собака наконец признала своего хозяина в лице маленького человека.

Травка подползла аккуратно к Митраше, и он, схватившись за ее задние лапы, смог выбраться из трясины.

«С визгом радости, узнав хозяина, кинулась она ему на шею, и человек целовал своего друга и в нос, и в глаза, и в уши»

Счастью Травки не было предела.

Глава 12

Но охота Травки не была закончена, она должна была поймать зайца для своего Антипыча-Митраши. А Митраша понимал, что он голоден, и жареный заяц был бы в самый раз, да еще и отцовское ружье можно будет испытать. Митраша спрятался в куст можжевельника, чтобы удобно было стрелять, но забравшись туда, нос к носу столкнулся с Серым помещиком, который выбрал этот же куст для засады. Тут-то и окончился земной путь голодного волка Серого помещика. Митраша не растерялся и выстрелил почти в упор.

Настя же, услышав выстрел, быстро нашла брата. Обнявшись, дети отправились домой, где соседи уже ждали их, все были обеспокоены отсутствием детей. А брат с сестрой с целой корзинкой ягод, с Травкой довольные идут со стороны болота. Они рассказали жителям, что случилось с ними. Никто не поверил, что Митраше удалось убить Серого помещика. Но мальчик точно описал место, где лежит убитый волк, и местные охотники привезли в деревню его.

«Мужичок в мешочке» незаметно для всех вырос после этого случая, превратился в прекрасного стройного парня, а Настенька отдала свою целебную ягоду для детей, эвакуированных из ленинградского детдома.

Торфа же на Блудовом болоте хватит для работы большой фабрики лет на сто вперед.

«Вот какие богатства скрыты в наших болотах! А многие до сих пор только и знают об этих великих кладовых солнца, что в них будто бы черти живут: все это вздор, и никаких нет в болоте чертей»

Источник