Белое солнце пустыни граница

История кинофильма «Белое солнце пустыни». Справка

Вот уже более четырех десятков лет фильм «Белое солнце пустыни» прочно удерживает свои позиции в ряду национальных хитов. Это один из самых известных фильмов в истории советского кинематографа, повествующий о приключениях красноармейца Федора Сухова, спасающего от бандита Абдуллы его гарем в годы гражданской войны. Фильм снят в 1969 году в Экспериментальной творческой киностудии (ЭТК), созданной на производственной базе студий «Мосфильм» и «Ленфильм», которой руководил кинорежиссер Григорий Чухрай.

Вначале фильм по сценарию Валентина Ежова и еще начинающего тогда кинодраматурга Рустама Ибрагимбекова должен был снимать Андрей Михалков‑Кончаловский, который, не увидев в сценарии ничего, кроме приключенческой интриги, отказался от постановки.

После того, как от предложения снимать фильм отказались такие режиссеры, как Витаутас Жалакявичус, Юрий Чулюкин, Андрей Тарковский, предложение было сделано Владимиру Мотылю, известному к тому времени фильмом «Женя, Женечка и «катюша».

Мотыль тоже вначале отказался, однако Григорию Чухраю и Валентину Ежову, удалось его уговорить, пообещав ему полную свободу действий на съёмочной площадке.

Сам Владимир Мотыль вспоминал: «Я еще упрямился какое‑то время. Потому что не мог взяться за анекдотичную историю про гарем и солдата, выполняющего интернациональный долг. И тогда я придумал любовь героя ‑ красноармейца Сухова ‑ к Катерине Матвеевне, придумал Верещагина».

В августе 1968 года Мотыль начал съёмки в Дагестане, где на берегу Каспийского моря в нескольких километрах от города Каспийска были построены декорации. Рабочее название фильма было «Спасите гарем! «, но чиновники от кино такое название раскритиковали. И Владимир Мотыль велел съемочной группе срочно придумать какое‑нибудь звучное название. Так появилось «Белое солнце пустыни» ‑ плод коллективного творчества. Оператором фильма был Эдуард Розовский, художниками‑постановщиками ‑ Валерий Кострин и Белла Маневич. В фильме снимались актеры Андрей Кузнецов, Павел Луспекаев, Спартак Мишулин, Кахи Кавсадзе, Раиса Куркина, Николай Годовиков, Галина Федотова, Муса Дудаев и др.

11 ноября 1968 года худсовет Экспериментальной студии отсмотрел проявленный материал фильма «Белое солнце пустыни», впечатление было неоднозначное. Режиссёра обвинили в профессиональной непригодности, а фильм, уже снятый на две трети, оказался законсервирован на 4 месяца. Руководство ЭТК рассматривало вариант передать незаконченный фильм режиссёру Владимиру Басову, но тот отказался.

Студия уже готова была свернуть работу над фильмом, но Министерство финансов отказалось списать более 300 тыс истраченных рублей. В итоге было решено пересмотреть бюджет, выделить дополнительные средства и фильм закончить.

С ноября 1968 года по январь 1969 года шли павильонные съёмки, запись музыки и песни. Специально для фильма композитором Исааком Шварцем была написана песня «Ваше благородие, госпожа удача» на стихи Булата Окуджавы.

В начале 1969 года картина была готова. Худсовет вновь предъявил режиссёру претензии относительно многих эпизодов. С мая по июль 1969 года прошла вторая экспедиция, в результате которой фильм сильно изменился и у него фактически появилась другая концовка.

Однако даже после второй экспедиции материалы не удовлетворили руководство студии. Владимиру Мотылю пришлось внести около 27 поправок.

18 сентября 1969 года состоялась приёмка картины. Её посмотрел директор Мосфильма Владимир Сурин, который остался недоволен качеством и акт о приёмке не подписал.

Судьбу картины решил счастливый случай. В один из осенних дней 1969 года руководитель Коммунистической партии Леонид Брежнев решил посмотреть у себя на даче какой?нибудь новый отечественный фильм. И дежурный по фильмохранилищу на свой страх и риск отправил к нему «Белое солнце пустыни». Брежневу картина очень понравилась.

14 декабря 1969 года в ленинградском Доме кино состоялась ограниченная премьера фильма для создателей и руководства. Премьера на широком экране в Москве состоялась 30 марта 1970 года. Зрители сразу же приняли и полюбили фильм Владимира Мотыля.

Студия была завалена письмами с требованиями продолжения, фильм шел во всех уголках страны, был продан сразу в сто стран, потом срок договоров возобновлялся каждые два‑три года. Фильм стал кинофольклором. Многие высказывания героев ленты перекочевали в разговорную речь, их обратили в пословицы и поговорки: «Я мзду не беру, мне за державу обидно!», «Восток ‑ дело тонкое», «Гюльчатай, открой личико», «Он назначил меня любимой женой!», «Стреляли».

Но настоящими его знатоками стали советские и российские космонавты, для которых просмотр «Белого солнца пустыни» вечером перед стартом стал традицией. Кассета с фильмом есть даже на борту Международной космической станции.

Павел Верещагин стал символом таможенной службы в России. В 2007 году возле отделения таможни в Кургане и Амвросиевке (Донецкая область) ему был открыт памятник, изготовленный на личные средства сотрудников таможни. Это единственная на сегодня в Российской Федерации скульптурная композиция, посвященная образу Павла Верещагина.

Роль Верещагина была лучшей и, к сожалению, последней ролью Павла Луспекаева, который скончался через месяц после премьеры фильма.

Сразу после выхода на экраны СССР картину выдвигали на соискание Государственной премии СССР, но в советское время фильм так и не был удостоен каких либо официальных наград. И только в 1998 году ему была присуждена Государственная премия России.

В декабре 1999 года по итогам опроса, посвящённого столетию российского кино, фильм » Белое солнце пустыни» был выбран для акции » Последний сеанс тысячелетия».

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

Источник

Неизвестные подробности съемок «Белого солнца пустыни»

Фильм «Белое солнце пустыни» вышел на экраны в 1970 году и уже почти полвека является народным достоянием. Фразочки товарища Сухова и Петрухи давно уже перекочевали в фольклор: «Гюльчатай, открой личико!», «Восток — дело тонкое». Сейчас сложно представить, что уже готовую картину посчитали неудавшейся и хотели навсегда положить на полку.

Вестерн по-советски

Во второй половине 1960-х руководство Госкино поставило задачу снять приключенческую ленту в стиле американских вестернов, но в советских реалиях. Потом этот жанр назовут «истерн» (от английского слова East — «восток»). За основу для сценария соавторы Валентин Ежов и Рустам Ибрагимбеков взяли реальный случай Гражданской войны, когда один из басмачей, убегая от красноармейцев, бросил в пустыне свой гарем. Изначально планировалось, что снимать фильм будет Андрей Михалков-Кончаловский, но в итоге он от предложенного сценария отказался. Поиски подходящего режиссера затянулись, в какой-то момент было решено предложить работу опальному Владимиру Мотылю, который тогда только снял вызвавшую у чиновников недовольство картину «Женя, Женечка и «катюша». Мотыль не пришел в восторг от сценария «Белого солнца. », но он находился в безвыходном положении — любое предложение о съемках для него тогда было удачей. К тому же за эту картину отвечала ЭТК — Эксперимен­тальная творческая киностудия, независимая от Госкино, которая была рассчитана на создание коммерчески успешных фильмов (сейчас бы их назвали «блокбастерами»).

Работа над картиной началась в 1968 году. Сложности возникли сразу же. На главную роль товарища Сухова утвердили Георгия Юматова, но в первый же день съемок (эпизод снимался в Ленинграде) он в назначенное время не явился — ассистенты нашли его в номере гостиницы пьяного и с разбитым в драке лицом. Появляться в кадре с такими синяками актер не мог, поэтому Владимиру Мотылю пришлось срочно вызывать из Москвы второго кандидата на главную роль — Анатолия Кузнецова. На роль таможенника Верещагина Мотыль решил взять ленинградского актера Павла Луспекаева. К тому моменту он был тяжело болен — из-за проблем с сосудами у него были сначала ампутированы пальцы на обеих ступнях, а затем и сами ступни. Актер передвигался на протезах, каждое движение вызывало у него сильнейшую боль. Режиссеру пришла в голову идея «добавить» к образу Верещагина костыли — Мотыль даже уже продумывал сцену драки с бандитами, где таможенник пустит их в ход. Но Павел Луспекаев от такого «реквизита» наотрез отказался, мол, «еще успею сыграть инвалида в следующей картине». Более того, все трюки в фильме он хотел исполнить сам, без помощи каскадеров.

На роль Петрухи взяли молодого паренька Николая Годови­кова — он уже мелькал в кино в эпизодах «Республики ШКИД» и «Жени, Женечки и «катюши». Роль Саида отдали актеру Московского театра сатиры Спартаку Мишулину.

Вместо актрис под чадрой — солдаты

Труднее всего оказалось найти достаточное количество «жен» для гарема. Актрису на роль Гюльчатай — Татьяну Денисову — нашли в Московском цирковом училище. Но через четыре месяца съемок ей предложили выгодный контракт в цирке, и она уехала на гастроли. Замену случайно нашли среди студенток Вагановского хореографического училища. Новую Гюльчатай звали Татьяна Федотова. Осталь­ных иска­ли по всему Советскому Союзу, причем на роль восточных красавиц брали даже женщин типично европейской внешности, например, баскетболистку Велту Деглав из Риги. Лишь три из девяти жен были профессиональными актрисами, остальные снимались в кино впервые.

Место действия фильма — пустыня где-то в Средней Азии. Город Педжент — вымышленный, но по косвенным репликам героев можно понять, что он находится на восточном берегу Каспийского моря, не очень далеко от границы с Персией. Съемки проходили под Махачкалой в Дагестане и возле города Байрам-Али в Туркмении. С середины июня на берегу Каспия началась постройка декораций — на песчаных дюнах возводились бутафорские дом Верещагина, сад с виноградником, нефтеналивные баки. К берегу подогнали старый баркас «Дербент». По воспоминаниям Владимира Мотыля, декорации доставили съемочной бригаде много хлопот — при сильном ветре они заваливались, их приходилось выстраивать заново.

Съемки фильма давались тяжело. Август, температура доходила до 45 градусов жары. Жены Абдуллы, наряженные в плотную чадру, изнывали от перегрева и после съемок лежали с мокрыми платками на лбах и валидолом под языком. Сжалившись над женщинами, Владимир Мотыль для некоторых эпизодов вместо них отправлял в кадр солдат из располагавшейся неподалеку военной части, ассистентов оператора и даже плотника. Все равно под чадрой незаметно.

Одна из последних ролей Луспекаева

А вот Спартаку Мишулину, сыгравшему роль Саида, замену найти было невозможно. Сцену, где он по самую шею зарыт в песок, снимали дважды. Закопать актера просто так было невозможно — в раскаленном песке он бы «испекся».

Для Мишулина выкопали яму, в нее поставили деревянный ящик, в который он и залез. Песок около шеи полили водой. Но когда отснятый материал прислали в Москву, выяснилось, что кинопленка бракованная и кадры надо переделывать. Узнав, что ему снова придется сидеть по горло в горячем песке, актер был в ярости.

Павлу Луспекаеву пришлось труднее всех — целый день вышагивать на своих протезах по раскаленным барханам, когда каждое движение приносило жуткую боль. Следом за ним на съемочной площадке всегда ходила его жена Инна Кириллова и несла алюминиевый стульчик. Через каждые 20 метров Луспекаев говорил ей: «Подставь». После съемок он всегда садился у моря и опускал ноги в воду, чтобы хоть немного уменьшить боль. Кстати, роль Верещагина — одна из последних ролей актера. Он умер через две недели после премьеры фильма.

Съемочную бригаду преследовали различные неприятности. В одну из ночей, когда сторож лег спать, местные воры украли из сарая часть реквизита — в том числе саблю, подаренную «Ленфильму» кавалеристом Окой Городовиковым, и часы фирмы «Буре», которые должны были надеть на руку товарища Сухова. Съемки застопорились, хотели привлечь к делу милицию. Владимир Мотыль нашел другой выход: разузнав, кто в этих краях является криминальным авторитетом, он отправился к нему «на поклон». Авторитетом оказался 26-летний дагестанец Али. Мотыль предложил ему эпизодическую роль в своем фильме, а когда тот с радостью согласился, режиссер пожаловался на кражу ценного реквизита. Новый участник съемочной группы тут же все «уладил», и уже к утру все вещи были возвращены киношникам. Али сыграл одну из эпизодических ролей в банде Абдуллы — именно он наставляет винтовку на товарища Сухова на берегу моря, в котором тот беспечно купался.

«В банде Абдуллы должны быть русские»

Съемки фильма затянулись на два года. Худсовет был недоволен результатами работы Владимира Мотыля — худрук Эксперимен­тального творческого объединения Григорий Чухрай назвал товарища Сухова «бесхарактерным», якобы он мало проявляет «мужицкой смекалки и чувства мужицкого юмора». Все сошлись на том, что главный герой — не супермен, а фильм — отнюдь не вестерн. Сам режиссер называл жанр своего детища «сказом-былиной с авантюрной пружиной». Владимир Мотыль несколько раз переписывал сценарий, многое пришлось менять по ходу съемок. Как вспоминал режиссер спустя много лет, «Белое солнце пустыни» было, наверное, единственным советским фильмом, который радикально отличался от изначально задуманного сценария.

Дирекция картины возмущалась еще и «перерасходом» — съемочная группа не смогла уложиться в выделенный бюджет и за первый период съемок израсходовала 350 тысяч рублей. К зиме было решено работу над фильмом «законсервировать» как дорогостоящую и «бесперспективную». Владимир Мотыль в отчаянии писал письма во все инстанции, чтобы ему дали возможность доснять картину. Спасение пришло от Министерства финансов — оно отказалось «списывать» уже потраченные 350 тысяч рублей, поэтому Мотылю разрешили снимать дальше.

После событий в Праге в 1968 году, к фильмам, где так или иначе всплывала международная и межнациональная тематика, относились особенно внимательно. «Белое солнце пустыни» курировал лично Владимир Баскаков — первый зампред Госкино СССР. Второй этап съемок проходил в Туркмении, и Баскаков постоянно слал туда телеграммы с указаниями, чтобы в банде Абдуллы обязательно были русские бандиты. Чинов­ник очень опасался, что иначе республиканские руководители могут обвинить Госкино в разжигании межнациональной розни — мол, все отрицательные персонажи у вас азиаты. Как потом вспоминал режиссер, бесконечные советы чиновника принесли пользу фильму: «Восток требует совершенно иного подхода, у них там другое мышление, у мусульман», — напутствовал он меня перед экспедицией, делая грозное лицо. Эти его слова и натолкнули меня вписать Сухову реплику: «Восток — дело тонкое».

Возможно, именно после замечаний Баскакова в банде Абдуллы появился нервный белогвардеец, который кричал: «Встать, когда с тобой говорит подпоручик!» Кстати, его сыграл каскадер Валентин Фабер, исполнявший в фильме почти все трюки.

Спасибо Брежневу

Мытарства фильма не закончились и после окончания съемок. Худсовет был по-прежнему недоволен результатом, требовал вносить все новые и новые поправки (например, сократил эпизоды с пьянством Вереща­гина, вырезал из кадра икону Богоматери со струйкой крови в сцене убийства хранителя музея). Но и этот вариант «Мос­фильм» не устроил, акт о приемке картины в Госкино так и не подписали.

Спас «Белое солнце пустыни», сам того не ведая, Леонид Брежнев. В те годы существовала практика закрытых «предпоказов» киноновинок на дачах высокопоставленных деятелей. Таким образом, спорный фильм оказался у генсека, который был большим любителем американских вестернов и пришел в восторг от увиденного. Естественно, после такого «высокого» признания картине был тут же дан зеленый свет, и уже в 1970-м она вышла на широкий экран. Только за первый год ее посмотрели более 34 миллионов человек.

Источник