Белое солнце пустыни эпизод с черной икрой

LiveInternetLiveInternet

—Метки

—Приложения

• Кнопки рейтинга «Яндекс.блоги»Добавляет кнопки рейтинга яндекса в профиль. Плюс еще скоро появятся графики изменения рейтинга за месяц

—Музыка

—Подписка по e-mail

—Поиск по дневнику

—Рубрики

• Живопись (3440)
• Фотография (1854)
• Графика (803)
• Иллюстрации,иллюстраторы (665)
• Арт,Art (620)
• Компьютерное искусство (458)
• Декоративно-Прикладное Искусство (441)
• Жизнь Замечательных Людей (430)
• Читальный зал (395)
• Музыка (369)
• Поэзия (323)
• Дизайн и Арт (318)
• История,статьи,заметки (296)
• Кинематограф (246)
• Ретро (205)
• Архитектура (196)
• Юмор в искусстве (185)
• Знаменательные события (183)
• Кино (178)
• Проза (111)
• Скульптура (107)
• Мультипликация (81)
• Выставки, проекты,концерты (74)
• Теория искусства (59)
• Театр (52)
• Хореография (46)
• Административное (7)

—Статистика

Как снимали «Белое солнце пустыни».Цитаты.Факты

41 год назад вышел один из самых популярных отечественных фильмов «Белое солнце пустыни». Он был задуман как российский вестерн на тему борьбы с басмачами. Сценаристы написали несколько вариантов, но ни один из них не понравился режиссеру. Тогда решили искать свидетеля Гражданской войны в Средней Азии. Когда его наконец нашли, он пересказал давно известные байки и, прощаясь, вспомнил про то, как степные ханы бросали в боях свой гарем и как потом трудно было в пустыне с этими женщинами в паранджах.

Так появился новый сценарий с рабочим названием «Спасите гарем». Съемки шли трудно: в страшной жаре, на берегу Аральского моря, в песках. Отснятую пленку самолетом везли в Москву и ждали проявки. Лошади не желали скакать, актеры падали в обморок от солнечных ударов, но режиссер Владимир Мотыль настойчиво продолжал свое дело.

Сначала никто из кинематографистов не понял, что получился шедевр. Фильм долго не хотели утверждать в высших инстанциях. Именно там родилась легендарная фраза «Восток — дело тонкое», которую сказал тогдашний заместитель председателя комитета по кинематографии Владимир Баскаков. В итоге фильму дали вторую категорию и выпустили на экраны страны малым тиражом и без всякой рекламы.

Тем не менее, только за первый год «Белое солнце пустыни» посмотрели 35 млн. зрителей. Несмотря на всесоюзную славу этого фильма, Владимир Мотыль не получил ни одной российской награды. Его не один раз выдвигали на Государственную премию и каждый раз игнорировали. Наконец, возмутившись хронической несправедливостью, в 1995 году президент Борис Ельцин своим указом наградил кинорежиссера орденом Почета — за фильм «Белое солнце пустыни».

Лента Мотыля стала своеобразным талисманом для наших космонавтов. Перед каждым стартом на орбиту на Байконуре ее смотрят все российские космонавты, а в последнее время и их зарубежные коллеги. Есть копия «Белого солнца» и на борту самой Международной космической станции. Цитирую мнение психологов: «Эта картина и звучащая в ней песня Булата Окуджавы греют душу, напоминают космонавтам о доме, о друзьях и являются мощной психологической поддержкой на орбите».

Чистая правда и досужие вымыслы о фильме «Белое солнце пустыни»

40 лет назад, в августе 1969-го, была закончена работа над легендарным фильмом «Белое солнце пустыни». Эту ленту дважды закрывали, и дважды она возрождалась каким-то чудом. И лишь в 1998 году указом президента фильм догнала Государственная премия. А по результатам специального опроса зрителей «Белое солнце пустыни» получило награду телефестиваля «Золотой билет» — как самое любимое кино нашей страны.
За 40 лет история создания шедевра успела обрести мифами и легендами, а кое-что до сих пор остается за кадром. Об этом мы беседуем с главным создателем «Белого солнца пустыни» режиссером Владимиром Яковлевичем Мотылем.

Петрухе икры не досталось

– Владимир Яковлевич, правда ли, что вы хотели включить в ленту эротические сцены?

– За 40 лет про создание фильма наговорили столько чепухи, что я рад опровергнуть хоть часть ее. До сих пор болтают, что я женщин из гарема Абдуллы снимал голыми в эпизоде, где они вместе с Суховым прячутся в нефтяном баке. Якобы женщинам там стало жарко, и они все с себя поснимали. Если развивать эту фантазию, то, каково было бы моему герою – мужику? Вторая эротическая сцена, якобы вырезанная из картины: Сухов выходит во двор, отведенный для гарема, и женщины, чтобы скрыть свои лица, с визгом поднимают платья, под которыми они в чем мать родила. И еще такой же бред: Абдулла возлежит с любимой женой, и оба в кадре полуголые со всеми вытекающими отсюда движениями. Последний миф пошел от Кахи Кавсадзе, который на первой кинопробе предлагал такой вариант. На пробах я даю артистам максимум свободы, но при этом всегда думаю о цензуре, я бы никогда не стал снимать эпизодов, которые все равно бы вырезали, причем со скандалом.
При коммунистах была ханжеская цензура: Фурцева в Лондоне покинула эротический балет, а слывший ловеласом в жизни генсек Брежнев ушел с показа «Романса о влюбленных» Кончаловского, когда на экране показалась обнаженная грудь Кореневой. «Романс» даже скинули с Госпермии.
– Теперь о кормлении Верещагина черной икрой. Правда, что она была ненатуральной, поэтому Луспекаев и сыграл не­поддельное к ней отвращение?
– Глупости, икра была настоящая, а от­вращение актера было натуральным от того, что снимали целых четыре дубля. Икра осточертела Луспекаеву, и после команды «стоп» на последнем дубле он даже вы­плюнул деликатес, не проглотив. Кстати,Коля Годовиков, он же Петруха, как-то объявил в прессе, что два килограмма черной икры после съемки сам съел на пару с Луспека­евым. Чего быть не могло: во-первых, ик­ры было меньше килограмма, а во-вто­рых, ее после съемок относили в холо­дильник на случай, если пленка окажется бракованной и придется эпизод с икрой переснимать. В то время каждый фильм контролировали ревизоры и реквизиторши. И они при своих малых зарплатах никогда бы не позволили умыкнуть дорогой продукт. Окончилась история тем, что лаборато­рия задержала проявку материала и протухшую икру спустили в уни­таз. Слава Богу, брака не было, и даже не пришлось составлять акта, чтобы не наказывать реквизиторшу

Тот же Годовиков, которого я давно полюбил, запустил «утку» про сцену, где Абдулла закалывает Петруху. Дескать, Мотыль придумал по­ложить Коле под гимнастерку доску, чтобы Абдулла всадил штык в нее. И якобы на одном из дублей штык пробил доску и проко­лол Годовикову бок. Но Коля, мол, героически это стерпел. На самом деле все было не так, Коля вместе с тренером-каскадером и постановщиком трюков Масарским придумали этот трюк с доской, о чем я не знал. А если бы знал, то посоветовал им не тратить времени на то, что не потребует­ся для съемки. Не ставя меня в известность, они в свободное от съе­мок время стали тренироваться, и, очевидно, в одной из попыток доска была пробита. Скажи они мне о своих тренировках, я объяс­нил бы, что сцены буду снимать деталями. Если помните, в фильме не показано, как штык в Петруху врезается, а лишь крупно лицо Абдуллы, а затем уже результат: винтовка со штыком, воткнутым в зем­лю под мышкой Петрухи. Это снималось сбоку.
– Кстати, о трюках: Луспекаева в драке на баркасе дублиро­вал каскадер?
– Луспекаев практически все трюки в фильме проделывал сам. Несмотря на то, что незадолго до съемок у него были ампутированы на обеих ногах по полступни. Ему, великому театральному артисту, пришлось уйти из БДТ — он физически не мог выстоять на сцене трехчасовой спектакль. Другое дело кино, где все можно снять ку­сочками по 5 -10 секунд. Поэтому я предлагал ему сниматься на ко­стылях. Сыграть бывшего офицера, инвалида первой мировой или таможенника, раненного в обе ноги контрабандистами. Но Луспекаев это отмел: «Сперва сыграю как, тебе надо, а уж после какого-нибудь инвалида». Я, говорит, придумал специальные сапоги с металлическими упорами внутри. Так оно и вышло.
Это Александр Масарский (великий тренер каскадеров) в каком-то интервью сказал, что частично он дублировал Луспекаева. Но это сильное преувеличение. Масарский заменил Луспекаева лишь в одном трехсекундном кадре, где Верещагин ногами спихивает за борт бандитов, потому что прогибались носки у сапог Луспекаева – ступней-то у него не было. В остальных кадрах Луспекаев дрался сам, без дублера.

Это был подвиг, равный подвигу Бетховена, который глухим писал Девятую симфонию, или подвигу Маресьева, безногого летчика. Бывали съемки, после которых Павел Борисович тяжело опускался на песок, чтобы отдышаться. Он себя не щадил.
– Какой из эпизодов, оставшихся за кадром, у вас самый памятный?
– Пожалуй, проба Кахи Кавсадзе на роль Абдуллы. Актера на эту роль я искал дольше всех. Первую пробу, которую он сделал до съемок (диалог Абдуллы с любимой женой), я даже не стал показывать худсовету. Ее бы все равно не утвердили. Но я видел в этой роли только Кавсадзе. Мне импонировали его мужское обаяние, его физический данные – все годилось для того, чтобы Сухов встретил достойного противника. Но Кавсадзе был молодым актером, и мне надо было его раскрепостить. Полагая, что все кавказцы хорошие наездники, я вызвал Кахи на вторую пробу: Абдулла на коне подъезжает к Верещагину и беседует с ним. Выехали в дюны под Ленинградом, подвели к Кавсадзе горячего черного скакуна. Смотрю, Кахи лихо вскочил на него, дал шенкеля – и конь рванул, помчал актера по широкой дуге. Подскакав к камере, Кавсадзе натянул поводья, выпрыгнул из седла и проговорил свой текст. Это был так выразительно, что я обнял его: «Будешь сниматься!» А он вдруг бледнеет, оседает на песок. «Что, что с тобой?» Кахи, тяжело дыша, с сильным акцентом (его в фильме дублировали): «Владимир Яковлевич, сэйчас все пройдет. Просто я пэрвый раз в жизни на коня сел». Выясняется, что Кавсадзе из интеллигентной семьи, где все больше музыканты, а не джигиты. «Но как же ты, — изумляюсь, — справился с конем?» — «Владимир Яковлевич, я повэрил, что я наэздник… И конь… мне повэрил», Фантастика, правда?

— А есть ли что-то связанное с судьбой фильма, которое вам запомнилось больше всего?
– Мне рассказали журналисты, что в Афганистане был такой случай. Наши солдаты осадили кишлак с моджахедами. Предстояла атака. Дождались ночи, вывезли на пригорок кинопередвижку и запустили «Белое солнце пустыни». С рассветом моджахеды из кишлака ушли. Бог знает, что они поняли из фильма, главное, что не было стрельбы и никто тогда не погиб.

Война за ляжки
— Правда ли, что выход фильма разрешил лично Леонид Ильич Брежнев?
— Это была счастливая случайность. Поскольку я категорически отказался порезать мой фильм, ему была уготовлена «полка». «Белое солнце», как арестант КПЗ, лежало без движения в фильмохранилище 1-го отдела Госкино, подведомственного КГБ. Это был склад идеологически невыдержанных фильмов и той западной продукции, которая не попадала на наши экраны, фильмы с эротикой, сценами насилия, антисоветчиной и т.п.

Лишь члены Политбюро и министры имели возможность смотреть их на своих дачах. И вот в один из выходных Брежнев отдыхал в кругу своей семьи на даче. Вечером им должны были привезти боевик из фильмохранилища. А эту картину по недоразумению увезли показывать кому-то другому. Завскладом в выходной не мог выяснить, где лента. Советоваться было не с кем. И он на свой страх и риск решил отправить Брежневу «Белое солнце пустыни» — фильм, который в спецхране нравился всем, от уборщицы до начальника. Ленту привезли на дачу, где шла гулянка.
Была уже ночь, когда фильм кончился. Брежнев позвонил киноминистру Романову: «Ну, спасибо. Порадовал. Хорошее кино делаешь». Романов это выслушал, но абсолютно не понял, за что его хвалят, поскольку картины не видел. Ранним утром он примчался в хранилище (единственный случай, когда министр приехал в Госкино до начала работы). Один, без свиты, уселся в просмотровом зале. И смотрел ленту не как министр, а как обычный зритель. Ведь ответственность, за картину на нем уже не висела. Брежнев одобрил – значит, надо выпускать в прокат!
— И фильму тут же дали зеленый «свет»?
— Что вы! Брежнев Брежневым, но министр перестал бы себя уважать, если бы не потребовал от меня хоть каких-то исправлений картины. На ней висела куча замечаний – и это после того, как я уже один раз переделал практически готовый фильм!
— Почему переделывали?
— В картине (которую я снимал под названием «Спасите гарем!») был другой финал: смертельно раненный Абдулла падает, а его жены рвут на себе волосы, оплакивая смерть мужа. Финал ставит под сомнения принцип социалистического интернационализма, право вмешиваться с оружием в жизнь другого народа. Пришлось выбрасывать и доснимать эпизоды, но все равно навесили еще 27 поправок, а после звонка Брежнева министру из всех замечаний осталось только три. И это очень раздосадовало чиновников. Знаете, когда специально натренированным псам говорят «фас», а потом оттаскивают, у собак полон рот слюны. Их можно понять.
– А какие три поправки министра?
– Во-первых, я должен был убрать голые ляжки Катерины Матвеевны в кадрах, где она, сильно приподняв юбку, переходит ручей. Во-вторых, закрыть надпись «Карл Маркс» на книге в руках одной из жен Абдуллы («насмешка над основоположником»). И наконец, министр был против пьяного Верещагина, лежащего на полу.

Цитаты

— Ты же знаешь — я мзду не беру. Мне за Державу обидно.

— Абдулла — у тебя ласковые жены — мне хорошо с ними!

Источник